У этого термина существуют и другие значения, см. Честь (значения).
Честь че́стью, также честь по чести — как следует, как принято, по всем правилам, по высшему разряду, с почестями; устойчивое тавтологическое сочетание, состоящее из одного слова «честь» в двух разных падежах. Представляет собой или постоянную поговорку или излишний смысл хорошего тона (благонадёжности), придаваемый какой-либо ситуации. Может иметь иронический или даже саркастический оттенок.
Выражение «честь честью» представляет собой устойчивую речевую конструкцию формульного типа, употребление которой отличается высшей степенью стереотипности, временами превращаясь едва ли не в сорное слово или присказку. Употребляется практически в неизменном виде, какие-либо варианты встречаются крайне редко.
...оставляю я мою дурость навеки вечные, и сам вам тоё мою дурость с рук на руки сдам! только не наругайтесь вы над нею, ради Христа, а проводите честь честью к стрельцам в слободу![6]
Родители Генриэтты набивали цену на продажу её первой ласки королю. Сто тысяч экю он им посулил… мало! <...> Деньги деньгами, но и честь ― честью...[7]
— Пётр Каратыгин, «Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий». Книга первая, 1870
У нас над покойником-то поют! <...> и дьякон и поп ― честь честью в могилу кладут! А у вас что! пришел ваш пасто́р, полопотал что-то, даже закусить с нами не захотел![8]
Вы почуяли съ которой стороны подулъ вѣтеръ, вы желаете соединить грязь съ золотомъ, разумъ съ безуміемъ, поэзію съ житейскимъ срамомъ! Этого не будетъ, это говоритъ тебѣ русскій литераторъ, а не товарищъ по чернокнижію. Шалость шалостью ― а честь честью. И прежде, чѣмъ хоть одинъ изъ моихъ товарищей заглянетъ на вечера этой устарѣлой гарпіи, ты самъ, старый хрѣнъ, будешь покрытъ землею!..[2]
— Александр Дружинин, «Заметки и увеселительные очерки петербургского туриста», 1854
...во всяком случае, погодите кричать о великих прогрессах, о неизмеримо благодетельных последствиях, о внезапном перерождении и пр…. Этого, господа, не бывает… На торжественных проводах можно говорить что угодно, особенно если это приятно г. Пирогову: отчего же не воздать честь человеку? Но честь честью, а дело делом.[3]
Родители Генриэтты набивали цену на продажу её первой ласки королю. Сто тысяч экю он им посулил… мало! Обещал еще столько же ― все не то. Деньги деньгами, но и честь ― честью; Генриэтта объявила королю, что ответит ему взаимностью тогда только, когда он даст ей, кроме денег, небольшой документ, нечто вроде сохранной расписки, содержание которой увидим ниже. «Без этого, ― прибавила красавица, ― о любви моей не смейте и думать!»[7]
— Пётр Каратыгин, «Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий». Книга первая, 1870
Да у нас, что я вам скажу, у нас был один боец, почтальон, так он что же? ― кочерги эти гнуть, али бы деньги серебряные в трубку свертывать, это ему ― тьфу! Он ― издохнуть, не вру ― человека с одного маху в гроб вгонял! И не то чтобы с подвохом каким… а честь-честью, по чистой совести: перво-наперво он показывал народу кулак, разжимает его, чтобы видели все ― ничего нету, рука чистая! Опять то возьмите в расчет ― в опасные места, примерно в висок, он не бил, ни-ни! А бил он как следует, по правилу, по чистой совести, и с одного маху в гроб человека закатывал. Вот-с!..[4]
― Просим покорно сегодня пирога откушать.
― По какому случаю?
― По случаю дня ангела-с. Хоть и в иностранных землях находимся, а всё же честь честью надо ангелу своему порадоваться. В русском ресторане-с. И вдруг словно луч меня осветил. Все, что я тщетно обдумывал ночью и для чего не мог подыскать подходящей формулы, все это предстало передо мною в самой пленительной ясности![10]
Я рассказывала ей о своей поездке; она молча слушала и вздыхала с каким-то особенным взволнованным видом.
― Бабушка, милая, что это вы? ― спросила я.
― Ничего, Лиза, ничего… так.
― Да вы скажите, допытывалась я. ― Случилось что-нибудь? неприятность какая? да?
Бабушка молча покачала головой, и вдруг сказала серьёзно и торжественно:
― Вот бабушка твоя и умерла… честь честью, как следует быть: и причастили её, и завещание написано, и в нём никого не забыла ― и вам оставила, и бедным, и Саше и на помин души… Хорошо… дай Бог всякому такую кончину. Вот я теперь и думаю… про твою маму, плоха она стала, ― ах, плоха. Пора и о завещании подумать.[14]
Перед отъездом провел научную конференцию, честь честью, с приглашением гостей. Свои районные хирурги были, а чтобы москвичи… нет, не удостоили. Но свои были дороже: с ними брянскую хирургию поднимали. Хотел память оставить. <...>
С другого входа на первом этаже открыли аптеку для всего института. На третьем этаже разместили реанимацию. Был и свой зал, человек на сто. Все честь честью. В тот же первый год пришли новые работники.[13]
...приехав, собрал всех робят в один дом, нагрел большой котел воды и всех их переварил в оной. Потом надел на них честь-честью белые рубашки и стал кормить кашею обваренных; видя же, что они не едят, положил всех в телегу, одел шубою и повез к себе в дом.[1]
— «Сказка о Дурине Шарине», 1795
Дня через два встречаю: глаза в землю, как убитая… Подошёл, взял за руку, ― повел… Думаю: вот теперь моя! Хотел тоже, как добрые люди, честь-честью, самовар раздобыл, думаю: угощу… Во флигеле каморка была, забрались туда. Оконце махонькое, заварил я этот самовар, как попер оттуда, братцы мои, дым. Ни дохнуть![4]
Кричит: жив быть не хочу, чтобы эта самая девка меня не полюбила. Сейчас он, сударь ты мой, с одним парнем предпосылает ей полштоф сладкой водки и десяток апельсинов, ― всё честь честью; но она полштоф этот расколотила парню об голову.[5]
― Простите меня, ради Христа, атаманы-молодцы! ― говорил он, кланяясь миру в ноги, ― оставляю я мою дурость навеки вечные, и сам вам тоё мою дурость с рук на руки сдам! только не наругайтесь вы над нею, ради Христа, а проводите честь честью к стрельцам в слободу! И, сказав это, вывел Домашку к толпе.[6]
― Но позвольте вам доложить, что такого таинства и в вашей русской религии не находится!
― Ну, уж это дудки!
― Однако ж это ужасно! ― воскликнули хором генералы.
― У нас над покойником-то поют! ― упорствовал Прокоп, ― и дьякон и поп ― честь честью в могилу кладут! А у вас что! пришел ваш пасто́р, полопотал что-то, даже закусить с нами не захотел! На что похоже![8]
Старшина зевнул и перекрестил рот.
― И так… с господом! Спать, чать, хотите? А там после ― обо всем прочем… Завтра вам честь будет: ко мне заходите… Завтра и об дворцах порасскажете…
― Там честь честью, а с Саввы взыскать штрафной суммы, по требованию окружного суда, в количестве десяти рублей, ― проговорил скороговоркой писарь и повернул перед старшиной бумагу.[9]
Поставил капкан, и ночи через две попалась лисица, лапу ей капкан прищемил. Схватил мельник кинжал (у них бесперечь всё поножовщина идет, так уж это чтоб без кинжала день продышать ― извини!), хотел её пырнуть, а лисица и говорит: «Мельник, мельник! Не режь меня, я тебе большую службу сослужу ― и богатство тебе предоставлю, и на ханской дочери женю, и самого в ханы произведу. Только ты меня не убивай, а корми всю жизнь, а когда я помру, то чтобы честь-честью похоронить, а не так, чтобы собакам выкинуть».[11]
― Хочешь, к Адаменковой барышне тебя посватаю? Или всё ещё по Марте скучаешь? Целый месяц утешиться не можешь?
― Что ж мне по Марте скучать! ― ответил Володин. ― Я ей честь честью сделал предложение, а коли ежели она не хочет, то что же мне! Я и другую найду, ― разве уж для меня и невест не найдется? Да этого добра везде сколько угодно.[15]
― Это мой бывший приказчик, ― заикаясь, отвечает Кусиел.
― Ты с ним рассчитался?
― Рассчитался.
― Полностью и честь честью?
― Полностью и честь честью.
Тогда дедушка спрашивает у приказчика:
― Ты имеешь обиду на хозяина?[16]
Переутомился Пашута, трудясь, и подался на две недели в бездельный дом на койке полежать. Приехал — а в бездельном дому печи не топлены: хозяин дрова ворует и на рынок носит. Смотрит Пашута — бездельные, которые до него приехали, в валенках топчутся, треухи напялив, и, чтобы согреться, на стенках по инею слова непристойные пишут. Подошел Пашута к хозяину, руку ему честь честью подал и вежливо любопытствует: «Каков нынче в дому бездельном процент смертности среди отдыхающих?» Хозяин, конечное дело, отвечал на то уклончиво, а сам на Пашуту страсть как озлобился. «Сейчас, — думает, — за счет Пашуты энтот процент подыму». И койку ему отвел в подвале, рядом с холодильным чуланом, где припасы съестные хранят.[17]
― Соберу всю отвагу, какая ни есть в моем мужественном сердце, и позвоню начальству. А начальство меня обматерит. Вообще, лучше бы подождать до завтра. Приехали бы честь честью с ОМОНом… Они же не последнюю ночь здесь торгуют.[18]
И задумал Яким с новосельем
Как-нибудь на Покровщину сбиться…
Попраздничать, а допрежь веселья
Избу освятить да помолиться…
Всё обошлось честь честью,
Поблагодарить бы господа не мешало,
Только домовому от этой вести
Больно не по себе стало.[19]
Говорят, что пулемёты Ставят за спиной. Эка, не было заботы! Сами рвутся в бой.
Всё честь-честью. Всё как надо.
Никаких Че-Ка. Дисциплина и порядок.
Русские войска.[12]
— Зинаида Гиппиус, «Товарищ» (из цикла «Походные песни»), 1920
А красноречивей всех молчат Книги, славно изданы, честь честью Переплетены, чтоб до внучат
Достояться с Достоевским вместе...[20]
↑ 12Старая погудка на новый лад: Русская сказка в изданиях конца XVIII век. Б-ка Рос. акад. наук. — СПб.: Тропа Троянова, 2003. — С. 82—87. — (Полное собрание русских сказок, Том 8. Ранние собрания).
↑ 12Собраніе сочиненій А. В. Дружинина. Томъ восьмой (редакція изданія Н. В. Гербеля). — Санктпетербургъ въ типографіи Императорской Академіи Наукъ, 1867 г.
↑ 12Н.А. Добролюбов. Собрание сочинений в трёх томах. Том третий. Статьи и рецензии 1860-1861. (из «Свистка»). М.: «Художественная литература», 1987 г.
↑ 1234Успенский Г. И. Собрание сочинений в девяти томах. Том 1. — Москва, ГИХЛ, 1957 г.
↑ 12А. И. Левитов Сочинения. — М.: «Художественная литература», 1977 г.
