Перейти к содержанию

Хрипун, удавленник, фагот

Материал из Викицитатника
Полковник Скалозуб

« Хрипу́н, уда́вленник, фаго́т... » — ставшая устойчивым выражением фраза из написанной в 1822-1824 годах комедии в стихах Александра Грибоедова «Горе от ума». Эта характеристика, выданная главным героем пьесы Александром Чацким в адрес карикатурного персонажа, полковника Скалозуба, получила в XIX веке, как минимум, два обиходных толкования. Первое из них очень скоро превратилось в модную, по большей части, негативную кличку или прозвище для людей с «фаготной» комплекцией, речью или характером. Второе — в качестве устойчивого выражения стало бытующим в среде музыкантов и любителей музыки сжатым и образным литературным определением тембра музыкального инструмента — фагота, а также похожих на него звуков.

Первоисточник

[править]
  •  

Кто наконец ей мил? Молчалин? Скалозуб?
Молчалин прежде был так глуп!..
Жалчайшее созданье!
Уж разве поумнел?.. А тот —
Хрипун, удавленник, фагот,
Созвездие манёвров и мазурки![1]

  Александр Грибоедов, «Горе от ума», 1824

В коротких цитатах

[править]
  •  

Хрипунами прозывали за картавое произношение звука Р тех военных фанфаронов, которое употребляли всегда французский язык вместо русского, имели высокомерно-хватовской вид и старались отличиться светскою ловкостью.[2]:37

  Михаил Пыляев. «Замечательные чудаки и оригиналы», 1898
  •  

Как говорил Сервантес — «хрипун, удавленник, фагот»...[3]

  Александр Куприн, «Грань столетия» (Драматическая трилогия (нет, даже больше!) в… действиях и… картинах), 1900
  •  

Хрипун хрипит,
Фагот орёт,
Ну а удавленник — <...> поёт...[4]

  Михаил Савояров, «К чёрту, куплеты» (из сборника «Кризы и репризы»), 1917
  •  

Граммофон, признаться, был дрянный — хрипун и удавленник. Но где ж другой возьмёшь.[5]

  Саша Чёрный, «Диспут», 1925
  •  

Бывало, вот Ермолова на сцене. Не в духе. <...>
— Ваша Ермолова — «хрипун, удавленник, фагот»! — язвит критик...[6]

  Александр Амфитеатров, «Мария Николаевна Ермолова», 1928
  •  

...надо сказать, я неплохо играю, но к фаготу, вообще говоря, надо привыкнуть, я бы даже сказал — притерпеться. Помните стишонки: «хрипит удавленник фагот...»[7]

  Леонид Леонов, «Скутаревский», 1932
  •  

...ясно, что слова хрипун, удавленник, фагот употреблены здесь не в своем прямом значении. Они тут выступают как иронические обозначения типических черт представителя внешне вымуштрованного, столичного, привилегированного офицерства царской России начала XIX века.[8]

  Виктор Виноградов, «История слов», 1951
  •  

За этот голос один недруг академика, тоже академик, сказал о нём: «хрипун, удавленник, фагот». И это был действительно тот носоглоточный деревянный голос, который бывает слышен иногда в симфоническом оркестре.[9]

  Владимир Дудинцев, «Белые одежды», 1987
  •  

Цитатный характер данной фразы Коровьева подтверждается и тем, что одно из его имен — Фагот — содержит намёк на Скалозуба („хрипун, удавленник, фагот“ — слова Чацкого о Скалозубе)».

  Фима Жиганец, «Коровьев против Сирано. Тайны Мастера и Маргариты», 2012
  •  

«Хрипун, удавленник, фагот» в комедии «Горе от ума» (некоторые русские офицеры после победы в войне с Наполеоном принялись мужественно хрипеть, и мизантропа Грибоедова это веселило)...[10]

  Игорь Клех, «Шкура литературы» («Возвращение Маяковского»), 2016
  •  

«Хрипун, удавленник, фагот» <...>, «агитатор, горлан, главарь» (как сам себя характеризовал Маяковский), сдавленное горло и резкая интонация Высоцкого <...> — всё это родственные явления внутри одной традиции, исчезающей и возвращающейся.[10]

  Игорь Клех, «Шкура литературы» («Возвращение Маяковского»), 2016
  •  

— Ну уж нет! Трепач-провокатор! — Зина выкрикнула. — Хрипун! Удавленник! Фагот![11]

  Валерий Бочков, «Брат мой Каин», 2017
  •  

Отец <...> научил его играть на гавайской гитаре, <...> а его хриплый прокуренный голос впоследствии вдохновил Тома на собственный вокальный стиль.[12]

  — Владислав Крылов, «Хрипун, удавленник, фагот: Том Уэйтс и его алкоголические серенады», 2019
  •  

Чацкий называет его — «Хрипун, удавленник, фагот», и это означает, что Скалозуб по тогдашней моде «перетянут» ремнями, чтобы грудь выдавливалась колесом. Но это щегольство лишь прикрывает его умственное ничтожество и душевную пустоту.[13]

  Александр Архангельский, «Литературный навигатор. Персонажи русской классики», 2023

В документальной литературе и публицистике

[править]
Фаготист (1892)
  •  

Бывало, вот Ермолова на сцене. Не в духе. Роль в пьесе не по ней и ей не нравится. Она бормочет, а не говорит. Двигается с теми неловкими, угловатыми движениями, с теми угрюмыми взглядами исподлобья, за которые ее в школе звали «волчонком»; вполне отделаться от них ей удалось лишь на седьмом — десятом годах карьеры. В зале уныние и зевки, кашель. В антрактах — сконфуженные «ермоловцы» с старым энтузиастом еще мочаловского театра С. А. Юрьевым во главе терпят поругание от поклонников «тонкой французской игры» вообще, Г. Н. Федотовой в особенности.
— Ваша Ермолова — «хрипун, удавленник, фагот»! — язвит критик «Московских ведомостей» К. Н. Цветков.
Юрьев по чувству справедливости сокрушенно безмолвствует или сердито огрызается, что Мочалов иногда тоже играл прескверно, а «Марья» — конечно, Мочалов в юбке. Дирекция-дура виновата. Разве можно тратить «Марью» на подобные дуры-пьесы?[6]

  Александр Амфитеатров, «Мария Николаевна Ермолова», 1928
  •  

Полковник Скалозуб <одна из ролей Мочалова> — персонаж комедии Грибоедова «Горе от ума», один из типичнейших представителей «фамусовской» Москвы, невежественный офицер — «хрипун, удавленник, фагот, созвездие манёвров и мазурки», как характеризует его Чацкий. Скалозуб произносит знаменитую фразу о фельдфебеле, который заменит Вольтера: «А пикнете, так мигом успокоит».

  Юрий Васильевич Соболев, «Павел Мочалов», 1937
  •  

В исключённых строфах <из «Домика в Коломне»> были отражения и военного арго:
У нас война. Красавцы молодые!
Вы, хрипуны (но хрип ваш приумолк),
Сломали ль вы походы боевые?..
Вспоминается характеристика Скалозуба, данная Чацким в образах офицерского арго:
Хрипун, удавленник, фагот...
«Хрипунами прозывали за картавое произношение звука Р тех военных фанфаронов, которое употребляли всегда французский язык вместо русского, имели высокомерно-хватовской вид и старались отличиться светскою ловкостью».[2]:37 И на этом фоне приобретает особый символический смысл противопоставление Ширванского полка «светским», столичным «хрипунам», сравнение октавы, как формы нового стиля, с Ширванским полком:
Видали ль в Персии Ширванский полк?
Уж люди! Мелочь, старички кривые,
А в деле всяк из них, что в стаде волк,
Все с рёвом так и лезут в бой кровавой.[14]:427

  Виктор Виноградов, «Язык Пушкина», 1935
  •  

Для социальной характеристики полковника Скалозуба в речи Чацкого Грибоедов использовал слова хрипун, удавленник, фагот в классово-диалектном, армейско-офицерском жаргонном смысле. <...>
Непосредственно ясно, что слова хрипун, удавленник, фагот употреблены здесь не в своем прямом значении. Они тут выступают как иронические обозначения типических черт представителя внешне вымуштрованного, столичного, привилегированного офицерства царской России начала XIX века. Хрипунами прозывали офицеров-фанфаронов, которые старались иметь хватский и высокомерный вид, стремились отличиться светской ловкостью и выработали у себя своеобразное произношение на французский манер, «сопровождаемое, по словам современника, насильственною хриплостью голоса».[8]

  Виктор Виноградов, «История слов», 1951
  •  

Ср. у Ф. Булгарина в «Приключениях квартального надзирателя»: «В армии называли хрипунами тех из молодых офицеров, которые говорили между собой по-французски, любили общество и щегольство. Это почти то же, что фанфароны».
Таким образом, Грибоедов пользуется армейским, военно-жаргонным осмыслением слова хрипун.
В этом контексте смысл слова удавленник, примыкающего к образу хрипуна, раскрывается отчасти таким описанием офицеров той же эпохи в повести И. С. Тургенева «Три портрета»: «Военные шею затянули туго-натуго... хрипят, глаза таращат, да и как не хрипеть?» <...>
И слово удавленник употреблено Грибоедовым тоже в жаргонно-офицерском смысле.[8]

  Виктор Виноградов, «История слов», 1951
  •  

Для понимания слова фагот чрезвычайно важен рассказ знаменитого хирурга Н. И. Пирогова в «Дневнике старого врача» о назначенном в начале царствования Николая I попечителе Московского университета военном генерале Писареве: «Не замедлил явиться перед нами в аудиториях и мундирный попечитель, тотчас же при своем появлении прозванный, по свойству его речи, фаготом. Действительно, речь была отрывистая, резкая. Я видел и слышал этого фагота, благодарение Богу, только два раза на лекциях...» <...>
Можно припомнить обычные указания на свойственный фаготу — музыкальному духовому деревянному инструменту низкого регистра — хрипловато-гнусавый тембр. Ср. у Гоголя в «Мертвых душах»: «Манилов в ответ принялся насасывать чубук так сильно, что он начал, наконец, хрипеть как фагот».
Следовательно, жаргонное словоупотребление в языке художественной литературы социально-исторически обусловлено, и в то же время оно нередко связано с общенародным словарным фондом языка.[8]

  Виктор Виноградов, «История слов», 1951
  •  

Борис Гаспаров в статье «Из наблюдений над мотивной структурой романа М. А. БулгаковаМастер и Маргарита” обращает внимание на «Горе от ума» Грибоедова: «...через посредство темы „грибоедовской Москвы“ мы оказываемся одновременно и в Москве после пожара — Москве, которой, по словам Скалозуба, „пожар способствовал <...> много к украшенью“. Ср. в конце романа полуироническое „пророчество“ Коровьева о том, что на месте сгоревшего Грибоедова будет построено новое здание, „лучше прежнего“. Цитатный характер данной фразы Коровьева подтверждается и тем, что одно из его имен — Фагот — содержит намёк на Скалозуба („хрипун, удавленник, фагот“ — слова Чацкого о Скалозубе)».

  Фима Жиганец, «Коровьев против Сирано. Тайны Мастера и Маргариты», 2012
  •  

Затем Маяковский начал пробовать голос — и грубый голос его поэзии также поразил всех новизной звучания. Нечто такое периодически случается в круговороте жизни и искусства. «Хрипун, удавленник, фагот» в комедии «Горе от ума» (некоторые русские офицеры после победы в войне с Наполеоном принялись мужественно хрипеть, и мизантропа Грибоедова это веселило), «агитатор, горлан, главарь» (как сам себя характеризовал Маяковский), сдавленное горло и резкая интонация Высоцкого и его подражателей — все это родственные явления внутри одной традиции, исчезающей и возвращающейся.[10]

  Игорь Клех, «Шкура литературы» («Возвращение Маяковского»), 2016
  •  

Уэйтс-старший был запойным алкоголиком — но Том вспоминает, что у него было «обычное детство ребенка из среднего класса». Отец к тому же научил его играть на гавайской гитаре — первом освоенном будущим певцом инструменте — а его хриплый прокуренный голос впоследствии вдохновил Тома на собственный вокальный стиль.[12]

  — Владислав Крылов, «Хрипун, удавленник, фагот: Том Уэйтс и его алкоголические серенады», 2019
  •  

Скалозуб, вопреки часто встречающейся ошибке школьников и режиссёров, молод. Его отличает своеобразное армейское «щегольство». Чацкий называет его — «Хрипун, удавленник, фагот», и это означает, что Скалозуб по тогдашней моде «перетянут» ремнями, чтобы грудь выдавливалась колесом. Но это щегольство лишь прикрывает его умственное ничтожество и душевную пустоту. Автор выказывает своё отношение к персонажу, ставя того в дурацкое положение...[13]

  Александр Архангельский, «Литературный навигатор. Персонажи русской классики», 2023

В беллетристике и художественной литературе

[править]
В антракте (Германн Керн, 1902)
  •  

Ахов — толстый, а, следовательно, добрый человек. Как говорил Сервантес — «хрипун, удавленник, фагот», кумир городских исполнительных приставов, а поэтому и торговок.[3]

  Александр Куприн, «Грань столетия» (Драматическая трилогия (нет, даже больше!) в… действиях и… картинах), 1900
  •  

Сначала, как всегда, граммофон завели: кэк-уок, да прочее, что повеселее, сестрица подсунула, чтобы осеннюю госпитальную скуку развеять. Граммофон, признаться, был дрянный — хрипун и удавленник. Но где ж другой возьмёшь.[5]

  Саша Чёрный, «Диспут», 1925
  •  

Скутаревский задумчиво посмотрел на стену:
— Между прочим, как вам известно, я играю на фаготе. И, надо сказать, я неплохо играю, но к фаготу, вообще говоря, надо привыкнуть, я бы даже сказал — притерпеться. Помните стишонки: «хрипит удавленник фагот...»
Черимов смеялся:
— Ничего, я тоже заведу что-нибудь гремучее: мне нравится барабан, я непременно куплю и для полноты впечатления увешаю колокольчиками, но, к сожалению, его негде поставить. Кроме того, я исполняю некоторые уссурийские песни, казацкие думки. И, по отзывам, пою неплохо, хотя, надо признать, голос у меня в высшей степени самородный.[7]

  Леонид Леонов, «Скутаревский», 1932
  •  

Четыре дня назад утром он пил свой холостяцкий чай в своей холостяцкой московской комнате, полутёмной от близости другого дома, когда сосед по многокомнатной коммунальной квартире позвал его к телефону.
— Сынок? — это был хриплый носовой тенор Кассиана Дамиановича Рядно. За этот голос один недруг академика, тоже академик, сказал о нём: «хрипун, удавленник, фагот». И это был действительно тот носоглоточный деревянный голос, который бывает слышен иногда в симфоническом оркестре.[9]

  Владимир Дудинцев, «Белые одежды», 1987
  •  

— Мсье Паренсеф, вас беспокоят из парижской префектуры. Мы пытались связаться с вами ранее, но ваш номер не отвечал…
— Что вам угодно?
Интонация Нила была не слишком любезной. Утомили его внутренние органы…
— Соединяю с комиссаром Буланже. И тут же в трубке зазвучал другой голос, напомнивший Нилу грибоедовское «хрипун, удавленник, фагот»:
— Мсье Паренсеф, по обвинению в вымогательстве нами арестован некто Константин Асуров…[15]:107

  Дмитрий Вересов, «Завещание Ворона», 2003
  •  

Зина рывком обернулась.
— Хорош трепаться! Самого-то не тошнит?
— Нет. Совсем не тошнит. — Бархотенко бессовестно ухмыльнулся улыбкой конокрада. — Кстати, почему бы самой не послушать? Может, пробелы в образовании удалось бы восполнить.
— Ну уж нет! Трепач-провокатор! — Зина выкрикнула. – Хрипун! Удавленник! Фагот!
— О!
Автобус въехал на Дворцовую площадь.[11]

  Валерий Бочков, «Брат мой Каин», 2017

В стихах

[править]
  •  

Который день, который год,
Который век — уже не в счёт,
Царит повсюду идиот,
Хрипун хрипит,
Фагот орёт,
Ну а удавленник..., удавленник...,
Удавленник — поэт..., пардон, поёт...[4]

  Михаил Савояров, «К чёрту, куплеты» (из сборника «Кризы и репризы»), 1917
  •  

Антипода звать Антипом,
Он, разинув длинный рот,
Огласил собранье хрипом,
Как казарменный фагот.[16]

  Андрей Сергеев, «Аким Нахимов», 1972

Источники

[править]
  1. А. С. Грибоедов. Сочинения. — М., «Художественная литература», 1988 г.
  2. 1 2 М. И. Пыляев. Замечательные чудаки и оригиналы. — СПб., 1898 год
  3. 1 2 А. И. Куприн. Пёстрая книга. Несобранное и забытое. — Пенза: 2015 г.
  4. 1 2 М. Н. Савояров, Ю. Ханон. «Избранное Из бранного» (лучшее из худшего). — СПб.: Центр Средней Музыки, 2017 г. — «К чёрту, куплеты» (1917) из сборника «Кризы и репризы»
  5. 1 2 Саша Чёрный. Собрание сочинений в пяти томах. Москва, «Эллис-Лак», 2007 г.
  6. 1 2 Амфитеатров А. В. «Старое в новом». — «Возрождение», № 1042, 9 апреля 1928 г.
  7. 1 2 Леонов Л.М., Собрание сочинений в 10-ти томах. Том 5. - М.: «Художественная литература», 1983 г.
  8. 1 2 3 4 В. В. Виноградов, История слов : около 1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связанных. — М., Рос. акад. наук. Отд-ние лит. и яз., 1999 г. — 1138 с.
  9. 1 2 Дудинцев В., «Белые одежды» (часть первая). — М.: Советский писатель, 1988 г.
  10. 1 2 3 И. Ю. Клех. Шкура литературы. — М.: РИПОЛ классик, 2016 г. — 368 с.
  11. 1 2 В. Б. Бочков, Брат мой Каин. — М.: Эксмо, 2017 г. — 384 с.
  12. 1 2 Владислав Крылов. Хрипун, удавленник, фагот: Том Уэйтс и его алкоголические серенады. — М.: Известия-Культура, 7 декабря 2019 г.
  13. 1 2 Александр Архангельский. Литературный навигатор. Персонажи русской классики. — М.: АСТ, 2024 г.
  14. В. В. Виноградов, Язык Пушкина: Пушкин и история русского литературного языка. — Москва; Ленинград: Academia, 1935 г. — 454 с.
  15. Д. А. Вересов, Завещание Ворона. — СПб.: Нева, 2003 г. — 384 с.
  16. Андрей Сергеев. Omnibus. — М.: НЛО, 1997 г. С.288-322

См. также

[править]