В разных районах России под ватными куртками (ватником) могут понимать различные предметы верхней одежды от тёплой рубашки до ватной безрукавки («душегрейки»)[3]. В начале 2010-х годов слово ватник приобрело ещё одно сленговое значение, связанное с предположением, что ватник является исконно русским предметом одежды. Так стали называть пророссийских патриотов.
Ватник в мемуарах, публицистике и документальной прозе
Но изменилась не только природа. Танки, приспособляясь к ней, покрылись белой краской. На красноармейцах и командирах появились теплые меховые шапки из голубоватого меха, ватники и безрукавки, которые отлично греют под шинелями.
…Обмундирование должно быть обязательно легким (не стесняющим движений) и теплым. Каждому бойцубатальона должно быть выдано теплое белье, два свитера (для смены), гимнастерка, ватные шаровары, теплый ватник, шапка-ушанка, ботинки с теплыми портянками, валенки и варежки. Батальон должен быть обеспечен плащ-палатками. Весь состав должен иметь белые халаты.
Расстелив на песке плащ-палатку и положив под головы свернутые ватники, мы отдыхали. Вертлявая крачка, лениво покачиваясь в слоистом от жары воздухе, казалось, с удовольствием прерывала полёт, чтобы кинуться в воду и поиграть с брызгами. Я спросил:
― Николай Викторович! Вы не волнуетесь, когда тащите крупную рыбу? Такую, как последнего окуня? Речь шла об утреннем случае.[4]
Я вспоминаю, как хоронили жену шкловского раввина. Её разрешили похоронить на кладбище, даже дали лошадь. Я вынес её рваный ватник на улицу и ужаснулся – на нем кишели вши. Моя мама тихо сказала: «Сыночек, её съели вши».
— «Трагедия евреев Белоруссии в 1941—1944 гг.» (под редакцией Черноглазовой Р. А., 1997
Только один контролер-кормилец посередине транспортёра: мужичок безразмерного возраста и всегда поддатый (мне сказали, что и дома, и на работе). Одет он в старый занюханный ватник (дело было жарким летом), а на голове шапка-ушанка, причем одно ухо опущено, другое торчит, как часовой, точно вверх, а мягкий козырек смотрит в вечность.[5]
…Весной 1980 года я ехал в столицу в переполненной электричке «Дубна – Москва». Севший в Дмитрове бритоголовый, крепко сбитый старик в чёрном ватнике о чём-то громко рассказывал пожилой супружеской чете. Значок III Украинского фронта красовался на потёртом ватнике.
— газета «Достоинство», № 12, 2000
Ватник в беллетристике и художественной литературе
– Погибели нет на эту девку! Записала бы хоть на первые два часа, так ведь я бы сейчас мог спать. Ах, черт ее побери! Лошадей я ей стеречь буду! Дудки! – говорил он, не высовывая головы из мешка. Ватником он укрыл ноги и, не переставая стонать, задремал. <…>
Многие коммунары завернулись в одеяла, надели ватники и отсыпаются за все бессонные ночи. Груня и Рубин устроили себе общее ложе, лежат в уголке и шепчутся.
Осыпалась ярко-желтая хвоя лиственниц, лес был насыщен водой от непрерывного дождя. Ватники геологов быстро промокали насквозь и вечером долго дымились у сильного огня, а на следующее утро снова пропитывались влагой в первый же час пути. Вода выступила на болотах, покрыв на четверть высокие кочки, между которыми при малейшем неверном шаге люди проваливались по пояс. Тонкий ледок хрустел под размокшими сапогами.[6]
Общаясь с заводскими людьми, с отзывчивыми, добрыми заводскими девчатами, Феликс вспоминал рассказы отца и его друзей о годах войны, о фронте. Перед ним вставали такие вот, молодые и старые, одетые в те времена в гимнастерки, в шинели и ватники, мужчины и женщины, и совсем парнишки, совсем девчонки,– в землянках, в траншеях, в атаках, в походах, и ему до предела ясным становилось, почему они победили, почему выиграли войну. Если такая вот девчонка в ходе боя могла вытащить из-под огня на своей совсем не богатырской спине десяток раненых, если такой паренек мог с ходу броситься на амбразуру дота и собою перекрыть пулевой поток, то как же иначе? Как не победить?
Дождь лил всё сильней. Гриша постелил Тане ватник на солому. Рядом положил ружьё.
– Спи и не бойся, а я тебе сказку расскажу.
– Расскажи про Муху-Цокотуху. <…>
Таня сидела на ватнике тихая и напуганная.
Вчера после грибов – пообедали – не хватило. В гастроном – не хватило. Опять поехали, а там эти… дружинники. Я говорю: «Да вы что? Профессор из Дании!» А они ржут. Он в ватнике… Я ж ему свой ватник подарил.
Иногда мы зарабатывали в «Подвале поэтов» <…>. Однажды на длинной эстраде появился Хлебников. Говорили, что он возвращается из Персии. Был он в ватнике. Читал, сидя за столом, едва слышно, странно улыбаясь, свою статью о цифрах.
… тренировки ребят из баллистической группы усложнились. Сему Аникина это практически не затронуло – высота его подвига была четыре километра, и он просто надевал поверх формы ватник. Ивану было труднее – на сорока пяти километрах, где наступал миг его бессмертия, было холодно и воздух был уже разрежен, поэтому он тренировался в цигейковом тулупе, унтах и кислородной маске, из-за чего ему было нелегко пролезать в узкое окошко люка на макете.
Семён не то от тряски, не то от грибов и водки начал блевать, загадил весь перед своего ватника и теперь делал такое лицо, словно в облёванном ватнике сидел не он, а все остальные.
Начиналось все с самого солнечного и счастливого места на земле, где живут немного смешные в своей привязанности к кирзовым сапогам и черным ватникам люди <…>, с дружного хохота взрослых, встречающего некоторые из твоих вопросов, с улыбки натыкающегося на тебя в коридоре охранника, с виляния хвоста подбегающей к тебе огромной овчарки.
Одетый в бархатный халат Чубайка лежал на диване, покуривая кальянчик, а Зюзя в мокром ватнике стоял неподалеку и время от времени ударял лбом о стену, производя глухой загадочный звук.
Однажды нам предоставили автобус для поездки в Новую Ладогу – она была от нас далеко, но всем очень хотелось там побывать. Чтобы мы не мёрзли, дирекция о нас позаботилась, выдав валенки, ватники, стёганые штаны, всем одного покроя и цвета – и вот мы все в одинаковой форме.
Продавщица в старом ватнике, в малиновых шароварах из байки, в вязаных перчатках, подрезанных так, чтобы пальцы оставались голыми, и с потухшей папиросой во рту брала деньги, отсчитывала сдачу, набирала комья в пластмассовый тазик, взвешивала и с грохотом высыпала в подставленные сумки или кошелки.
И ночь ли будет, утро или вечер,
но в этот день мы встанем и пойдем
воительнице-армии навстречу
в освобожденном городе своем.
Мы выйдем без цветов,
в помятых касках,
в тяжелых ватниках,
в промерзших полумасках.
Мальчишка рос веселый, озорной,
Он был крикун, задира, голубятник.
Зимою, выряжен в отцовский ватник,
На лыжах бегал в школу, а весной
В лес уходил с заржавленной двустволкой
В болотных заскорузлых сапогах -
И сладко отсыпался на стогах,
Мечтая встретить лося или волка.
Мне кажется, надев свой рваный ватник,
Бредет фарцовщик или медвежатник –
Расконвоированный день,
А сверху небо, как глаза конвоя,
Грозит недвижной, жесткой синевою
Голодных русских деревень.
Несмотря на сор и муть!
Около деревни Устье
Можно влево завернуть.
Встретить по дороге деда —
Черный ватник, ясный взор:
— Ишь, намазана-одета —
Из-за лесу, из-за гор!
Показалась могилой землянка в четыре наката.
Умирала печурка. Под ватник забрался мороз...
Тут влетели со смехом из ротной разведки ребята:
– Почему ты одна? И чего ты повесила нос?
Как в поход я собираюсь,
Я раздумьями не маюсь,
Собираться я мастак,
И кладу себе в рюкзак:
Надувной матрас и спальник,
Сковородку, кеды, ватник,
Котелок, топор и кружку,
Чашку, ложку и подушку.
Тот с обхода шёл в бригаду
Цель была уже близка. Конь метнулся из засады
И вцепился в старика.
И нашли мы спозаранку,
Истоптавши всю тайгу.
Только ватник да ушанку
В окровавленном снегу.
— Владимир Капгер, «Антиэволюционная баллада», текст песни и видео, 2000-е
Чтоб увидеть, осколок схватив,
Как твой ватник становится рыжим,
Но войну эту все пройти
И в войне этой все - таки выжить...
.svg){kind=logo}
