У этого термина существуют и другие значения, см. Кот (значения).
У этого термина существуют и другие значения, см. Мешок (значения).
Кот в мешке́ (чаще всего в сочетании купить кота в мешке, реже — выпустить кота из мешка) — фразеологический оборот, означающий приобретение (покупку) неизвестно чего с неизвестными свойствами (в мешке), чаще всего — результат мошенничества или обмана. Считается, что это выражение стало калькой с расхожей французской (голландской) остроты.
Но вы! что вы тут молчите? Вы видите, что тут уж мы останемся в силе только две партии, а именно, понудительная и привлекательная, и обе равно сильные; а вы знаете, что два кота в одном мешке не поместятся; так не все на меня наваливать: тут ваша очередь говорить основательные рассуждения в подкрепление нашей привлекательной против усилий понуждательной партии.[1]
— Яков Козельский, «Рассуждения двух индийцев Калана и Ибрагима о человеческом познании», 1788
― Я не покупаю кота в мешке, ― сказал жених родителям невесты. ― До свадьбы я хотел бы увидеть свою нареченную в натуральном виде, какой ее бог сотворил! Родители невесты долго колебались, но в конце концов согласились. Жених очень внимательно осмотрел невесту и наконец сказал: ― Я не могу на ней жениться. У нее слишком большие уши.[9]
— Из коллекции анекдотов Г. Б. Хазана, 1990-е
Думается, что новая детская литература, качественная и интересная, есть. Но издательства нелюбопытны, они не желают рисковать, покупая кота в мешке, поэтому те, кто мог бы создать новых Буратино и Чебурашек, гробят силы, молодость и талант на детские (и не детские, кстати, тоже) розовые романы и ужастики. Или на еще более жуткую квазилитературу ― «продолжения» приключений всех знакомых героев гарантированно продаваемых произведений (яркий пример ― С. Сухинов, «дорабатывающий» книги А. Волкова). То есть за новую детскую литературу выдается завуалированный плагиат, а проще сказать, туфта, в лучшем случае неплохо стилизованная, прикрытая для приличия именами известных персонажей.[6]
— Ева Датнова, «Возвращение на кухню», 2002
Сошлись на семи миллионах. Это гораздо больше, чем получил от Москвы за 22 года шпионской работы сам Ханссен. ФБР кроме того, должно было помочь москвичу обосноваться с семьей в США под новым именем. Эта сделка стала крупнейшей в истории американских «органов». Естественно, обе стороны оговорили меры предосторожности, которые должны были гарантировать от нечестности партнера. Обладатель досье не хотел остаться с пустыми руками. ФБР не желало покупать кота в мешке. Была разработана процедура и график выплат. Вывозить документы из Москвы должны были сотрудники ЦРУ.[10]
Зимой 1774 года Старая Утка стала ареной ожесточённой борьбы между заводскими рабочими и повстанцами Пугачёва. После тех сражений Демидовы посчитали, что им проще продать расстрелянный из пушек завод, чем восстанавливать его заново. (Это не помешало Демидовым выколотить из правительства ассигнования на восстановление заводов.) В 1775 году они продали Старую Утку заводчику А. Г. Гурьеву. Гурьев понял, что ему всучили «кота в мешке», и вскоре тоже перепродал Старую Утку графу С. П. Ягужинскому. У Ягужинского не нашлось капиталов на восстановление, и в 1778 году завод купил Савва Яковлев. Яковлевы владели заводом больше века.[7]
— Алексей Иванов, «Message: Чусовая» (часть четвёртая), 2007
Я сперва недоумевал ― зачем англичанам фильм специфически русский, с ярко выраженным национальным юмором, но, думаю, случилось это потому, что жена директора фирмы ― славянка. Прежде чем входить в переговоры с нами, англичане посмотрели мои кинокартины «Вокзал для двоих», «Жестокий романс», «Забытая мелодия для флейты», «Служебный роман». Они не хотели сотрудничать с котом в мешке.[11]
― Подождите! ― возопил я. ― Подождите! Что вы делаете? Вы покупаете кота в мешке. Я только что из больницы, где потерял один глаз. Какой из меня первый заместитель?[12]
На другой же день после приезда я собрал аппарат посольства, чтобы представиться. Как меня встретили? Трудно сказать. Для них я тоже был «котом в мешке». Опальный работник ЦК. Что от него ждать? Как вести себя?[13]
На переломе столетия пришел к власти Владимир Путин. Я не разделяю мнения, что он «кот в мешке». Все политики ― «коты в мешке». Мне лично импонирует, что он представляет новое поколение, способное подняться на ступеньку выше в оценке сложившейся ситуации. Понятно, что у нового президента опыта мало, рабочее окружение весьма специфично, сам он подвергся в прошлом особому опылению взглядов. Гражданский опыт его не очень долог по времени, но богат школой Анатолия Собчака, оценкам которого я верю.[5]
Через неделю возвратился Юлик ― один, без Ларки. Вид у него был обескураженный. На все вопросы он невнятно отвечал, что жена С. неожиданно серьезно заболела, и Ларка осталась, чтобы за ней ухаживать. Но долго скрывать этого кота в мешке не удалось: очень быстро распространился слух, что хоть жена С. и впрямь заболела, Ларка осталась вовсе не затем, чтобы ухаживать за ней, а затем, чтобы ухаживать за самим С. Потому что так славно задуманный свинг завершился семейным крахом. В то время как Юлик и жена С. легкомысленно сыграли в него, чтобы тут же забыть, Ларка восприняла происшедшее всерьез. Иными словами, у нее «поехала крыша».[14]
Много лет спустя, вновь оказавшись у меня в гостях ― уже в другом городе, ― Жора Луцкий, приняв лишку и расчувствовавшись, признался, что тогда, в Сыктывкаре, они приходили с Серафимом Поповым смотреть мою жилплощадь. Потому что меня должны были со дня на день арестовать. Это был уже решенный вопрос. А квартиру обещали отдать Серафиму Попову, который бездомничал, скитался по углам с самой войны, а ведь он ― фронтовик. Так что надо было взглянуть заранее на жильё и дать согласие, не брать же кота в мешке… Но меня не арестовали. Проверка установила, что я, действительно, ничего не знал о судьбе отца.[15]
На другой день, встав поутру очень рано, и пошел в город; и как шел он по одной улице, увидел мужика, который нес на плече мешок; Иван-купеческий сын спросил, что он в мешке несет? Мужик ему отвечал, что несет самого лучшего кота. Иван-купеческий сын опять спросил, что он просит? Мужик отвечал, что сто рублев. Иван-купеческий сын тотчас отдал ему деньги, а взял от него мешок, пошел домой. И как пришел в дом, то высадил из мешка кота, пустил его в горницу. Мать его спрашивала, что он принес за кошку? Но сын говорил: «Я купил и заплатил сто рублёв». Мать его начала бранить и говорила ему, что она его и с охотой сгонит со двора, но сын говорил, что уже денег не возвратить. Итак, Иван-купеческий сын начал ходить за своей охотою и кормить ее. Потом спустя несколько времени стал просить последние сто рублев. Мать ему говорила: «На что деньги тебе, сын? Ведь ты сыт, обут и одет, ты и те деньги как в печь кинул». Но сын не переставал просить у нее денег. Мать его, наконец, отдала последние деньги и говорила, чтоб больше не требовал, потому что его денег уже нет.[16]
Однако я ― жертв обмана и жульничества, падших по насилию сводников и коварству сводниц, среди подруг моих знаю сотни и сама такова; но в благородную проститутку-узницу, насилуемую изо дня в день десятками гостей чуть не целые годы и, по очереди, чуть ли не во всех странах Европы и Америки ― я, должна сознаться, очень плохо верю. По железным дорогам Европы и на ее пароходах кота в мешке тайно не провезешь, клетку с птичкой скрыть нельзя. А ведь если верить романам, то чуть ли не с каждым поездом везут какие-нибудь злодеи какую-нибудь узницу. Да ведь разинь только рот узница ― крикнуть и позвать на помощь, ― злодеям-то из вагонного окна или через борт прыгать надо, потому что публика растерзает их судом Линча.[17]
— Ну-с… Что же вы ещё желаете узнать о нашей машине?
Я барахтался в океане растерянности и недоумения. Я тонул и, как всякий утопающий, схватился за первое, что мне пришло в голову.
— Сколько человек она может выдержать? — в отчаянии крикнул я.
— Вы странный покупатель. Никто из наших прежних покупателей не интересовался ротационной машиной с этой стороны.
— Конечно, — язвительно рассмеялся я. — Ваши предыдущие покупатели принадлежали, вероятно, к тому сорту людей, который покупает кота в мешке. Я не таков, милостивый государь. Я спрашиваю: скольких людей ваша машина выдерживает?
— Но, Бог мой! — отчаянно вращая глазами, вскричал представитель машин. — Не будете же вы с вашими друзьями ездить на ротационной машине?[18]
— Дай бог мне так жить, как я хочу вас обманывать! Но главное не в этом. Я вам еще предлагаю совершенно интеллигентную женщину. Делайте с ней, что хотите. Вероятно, у вас найдется любитель.
Барсукова тонко улыбнулась и спросила:
— Опять жена?
— Нет. Но дворянка.
— Значит, опять неприятности с полицией?
— Ах! Боже мой! Я с вас не беру больших денег: за всех четырех какая-нибудь паршивая тысяча рублей.
— Ну, будем говорить откровенно: пятьсот. Не хочу покупать кота в мешке.
— Кажется, мадам Барсукова, мы с вами не в первый раз имеем дело. Обманывать я вас не буду и сейчас же ее привезу сюда. Только прошу вас не забыть, что вы моя тётка, и в этом направлении, пожалуйста, работайте. Я не пробуду здесь, в городе, более чем три дня. Мадам Барсукова, со всеми своими грудями, животами и подбородками, весело заколыхалась.[19]
Что и говорить: кот был вор, но убивать его старик пожалел. Сунул он кота в мешок и понес в лес. Долго шел старик. Шел один день, шел другой. Наконец дошел старик до горы и выпустил кота из мешка.
― Много бед наделал ты, озорник, оставайся здесь. Живи, как хочешь, ― сказал старик и пошел к себе домой.[20]
— Андрей Платонов, «Башкирские народные сказки в пересказе Андрея Платонова», 1947
Мужичонка ликвидировал все сельское имущество ― и недвижимое, и движимое. К последнему принадлежала корова, о которой ольховский мужичонка не говорил, а пел. Смешно сказать, но Демина пленила её наружность: белая, как кипень, а чулочки и морда красные, и белая звёздочка во лбу. Кота в мешке не покупают, а Демин заглазно корову приобрёл, прямо в автобусе отвалил за нее аванс. Конечно, красное оказалось рыжиной, звездочка во лбу не проглядывалась, а вот насчет молока не наврал автобусный трепач. Брат Жорка после шутил: «Женился ты, Миша, по любви, а вышло по расчёту».[21]
С ветерком несёшься. А потом ― суп с котом. Сядем мы с Кероспяном друг против друга. У каждого кот в мешке. Бывает, что коты у нас одинаковой масти. Близнецы. А то Кероспян вынимает гладкого серого, а я ― рыжего пушистого. Опять кого-то из нас черт попутал. В конце концов от скрещивания пород получается нечто серо-буро-малиновое (в споре рождается истина! ), на обсуждениях в различных инстанциях крапинки добавляются…[22]
― Несметное количество кошек в нашем удивительном городе. Сколько их бродит, сосчитайте, братцы. И невдомек вам, что на самые что ни на есть научные, полезные обществу цели кошки требуются ― во! ― И тип ладонью по горлу: мол, не хватает этих кошек научным работникам.
― Ну? ― разом не поняли Толя и шофёр.
― Мешок кошек научному учреждению, а деньги в карман.
― Какой мешок?
― Кошек, ― сказал тип.
― Ну, кошек… кота, что ль, в мешке? Давай дальше. Что ты хитришь?
― Да не хитрю, ― обрадовался тип, что его теперь слушают.[23]
— Виктор Голявкин, «Бочка с творогом, кошки в мешке и голуби», 1973
С одной из яффских террас, а вернее, с плоской крыши армянского монастыря, прилепившегося к обрыву среди бетонных и базальтовых сводов, взирал на подходящих сторож религиозного заведения Аполлон Столповоротникер. Внешность: бритая голова с будённовскими усами под крупным носом, мелкие глаза, полный набор плечевой мускулатуры, выпирающей из безрукавной майки, полное отсутствие брюшной, если не считать таковой свисающего, как кот в мешке, пуза.[24]
— Василий Аксёнов, «Новый сладостный стиль» (6. Чернилка-непроливайка), 1996
Запах ― вырви глаз! Бастурма из крови и дерьма! Россия никак не научится сопрягать. А надо, ядрена мать, сопрягать свободу и закон. У нас закон: выйди вон! Свобода в башке что кот в мешке! У нас, как сопрягать, так и лягать![4]
Решили гульнуть, тем более что и повод есть — день рождения Кота, он у нас ровно к 1 сентября подоспел. Обобществили продовольствие, накрыли стол, заготовили подарок — кота в мешке, точнее, кошку. Кубик произнес длинную речь о том, что такому мужчине негоже ходить холостым и пора бы взять на себя ответственность за одно милое существо, которое жаждет оказаться под его юрисдикцией. Кот аж побледнел, бедолага, решил, что его сейчас женят прямо на месте, поэтому был несказанно счастлив, развязав мешок и обнаружив там комочек шерсти, два уха, четыре лапы и хвост.[8]
Хочется, конечно, доброты,
но на мой пиджак, что сшит по моде,
справа ― низвергаются помои,
слева ― мрачно рушатся коты. Где-то рядом обыски, допросы, в тюрьмах стонут чьи-то голоса, ну а здесь ― грозятся купоросом вытравить сопернице глаза.
И пока фашистская цензура
топит мысли, как котят в мешке,
кто-то на жену кричит: «Цыц, дура!» ―
правда, на испанском языке.
Луна светила, как она всегда
в июле светит. Псы сторожевые,
конечно, заливали все ущелье
тоскливым лаем: кошки перестали
в мешке скандалить и почти притихли.
И грек промолвил тихо: «В добрый час. Афина, не оставь меня. Ступай
передо мной», ― а про себя добавил:
«На эту часть границы я кладу
всего шесть кошек. Ни одною больше». Собака не взберется на сосну.
Что до солдат ― солдаты суеверны.[2]
— Иосиф Бродский, «Задумав перейти границу, грек...» (из цикла «Post aetatem nostram»), 1970
Готов порваться на любом стежке
умелый шум. И воздух неподвижен.
Увязанная кровь тиха как кот в мешке.
Ее знакомый ропот еле слышен.[3]
— Михаил Айзенберг, «Ты гость и там, откуда нет гостей...», 1973
Как в раковине ходит океан ―
сердечный клапан времени, капкан
на мягких лапах, чудище в мешке,
сокровище в снотворном порошке, ―
так в разум мой, в его скрипучий дом
она идет с волшебным фонарем…
.svg){kind=logo}
