У этого термина существуют и другие значения, см. Кошка (значения).
У этого термина существуют и другие значения, см. Лапа (значения).
Коша́чья ла́пка (лат.Antennária) — общее имя для многих травянистых растений из семейства астровых, поскольку такое название носит целый род, насчитывающий более полусотни видов. В основном кошачьи лапки астения распространены в умеренных районах Северного полушария, и только один вид Antennaria chilensis происходит из Южной Америки. Своё имя растния получили за сходство соцветий с лапой кошки.
Чаще других под названием кошачья лапка имеется в виду широко распространённый в России, Европе и Азии вид Кошачья лапка двудомная, известная также под народными названиями: горлянка, камчук, золотушник или бессмертник.
― Я когда-то спросила, ― сказала сестра, ― спросила, почему они кошачьи лапки, а девочка в ответ погладила меня цветами по щеке. «А вот, ― ответила, ― смотри, как цветки-то сложены ― как пальчики у котёнка».[1]
...в соборе в Лабутах я видел ― из них венки плетут на икону Богоматери. Старухи, я помню, называли их Ольгиными цветками, потому что, по преданию, Ольга была из крестьянской семьи.[1]
— Игорь Сокольский, Ольга Деханова, «Настойка на деревий и грибы с нечуй-вите», 2009
Цветки кошачьей лапки мелкие, как и у всех сложноцветных, они собраны в соцветия-корзинки диаметром 5-6 мм, которые скучены на верхушках стебля в общие верхушечные щитковидно-головчатые соцветия.[5]
— Геннадий Непокойчицкий, «Лекарственные растения в народной медицине», 2013
Цветет кошачья лапка с конца апреля до июля. <...> Плод — продолговатая мелкая гладкая семянка длиной около 1 мм, с хохолком из зазубренных волосков.[5]
— Геннадий Непокойчицкий, «Лекарственные растения в народной медицине», 2013
Кошачья лапка в научно-популярной литературе и публицистике[править]
Название нечуй-витер, нечуй ветер, нечуй вiтер (Малороссия), как и в случае с тысячелистником, тоже может принадлежать нескольким растениям. <...> В Черниговской губернии нечуй-витром называли сорно-полевую траву просянку (Agrostis Spica) и жабник, или кошачью лапку (Antennaria dioica).[4]
— Игорь Сокольский, Ольга Деханова, «Настойка на деревий и грибы с нечуй-вите», 2009
Antennaria — Кошачья лапка. Семейство Asteraceae (Compositae) — Астровые (Сложноцветные).
В мире насчитывается около 100 видов, произрастающих в лесах, горах, на лугах Евразии, Северной и Южной Америки.
Во флоре России и сопредельных государств 14 видов.
Многолетние двудомные ковровые растения с ползучими побегами, несущими розетки листьев. Цветоносы облиственные, прямостоячие. Цветочные корзинки на верхушках стеблей собраны в щитковидные метёлки.
Растения преимущественно светолюбивые, идеальные для альпийских горок. Легко пересаживаются в любом возрасте.
Размножаются укоренившимися побегами и семенами. Посев весной, в апреле-мае. Первое цветение обычно на второй год после посева.[6]:73
— Михаил Диев, «Большая энциклопедия цветочных многолетников», 2011
Кошачья лапка двудомная – Antennaria dioica (L.) Gaertn. — многолетнее травянистое беловойлочное растение из семейства сложноцветных с ползучим тонким корневищем, от которого отходят многочисленные стелющиеся бесплодные побеги, несущие розетки листьев и один или несколько генеративных побегов.
Цветоносные стебли прямостоячие, высотой от 5-25 см, с 5-10 листьями, прижатыми к стеблю, и верхушечным общим соцветием.
Большая часть листьев собрана в прикорневые розетки. Прикорневые листья лопатчатые, длиной 1-4 см и шириной 3-10 мм, суженные в длинный черешок. Стеблевые листья линейно-ланцетные или линейные, меньшие по размерам по сравнению с прикорневыми, сидячие.[5]
— Геннадий Непокойчицкий, «Лекарственные растения в народной медицине», 2013
Цветки кошачьей лапки мелкие, как и у всех сложноцветных, они собраны в соцветия-корзинки диаметром 5-6 мм, которые скучены на верхушках стебля в общие верхушечные щитковидно-головчатые соцветия.
Растения двудомные, то есть одни особи несут корзинки, имеющие только мужские цветки, в соцветиях других особей развиты исключительно женские цветки. Мужские корзинки шаровидные, листочки их оберток белые, цветки в них трубчатые, кверху расширенные, белые, с 5 тычинками, нередко с недоразвитым пестиком. Женские корзинки продолговатые, листочки их оберток розовые, Цветки трубчато-нитевидные, розоватые или беловатые, пестик с нижней 1-гнездной завязью.
Цветет кошачья лапка с конца апреля до июля. Плоды созревают в разное время, начиная с июня. Плод — продолговатая мелкая гладкая семянка длиной около 1 мм, с хохолком из зазубренных волосков.[5]
— Геннадий Непокойчицкий, «Лекарственные растения в народной медицине», 2013
Кошачья лапка двудомная — евразиатский вид. В России она встречается, вероятно, во всех областях, где есть лесные массивы. В лесной полосе нашей страны это обычное растение. Произрастает она и севернее лесной полосы — в полярно-арктических районах. Растет кошачья лапка в сосновых и смешанных лесах, на их опушках, полянах, пустошах, сухих лугах, по песчаным побережьям водоемов, в сухих мохово-лишайниковых тундрах. Растение засухоустойчивое и светолюбивое, предпочитает места с разреженным травяным покровом, преимущественно на песках.[5]
— Геннадий Непокойчицкий, «Лекарственные растения в народной медицине», 2013
— Екатерина Донецкая, «Лекарственные растения в быту, медицине, косметике», 2016
Кошачья лапка в мемуарах, письмах и дневниковой прозе[править]
Сейчас цветы вошли в быт, букеты дарят при всяком удобном случае. А раньше покупных цветов мало было. Но когда летом дачные поезда подъезжали к перронам ленинградских вокзалов, из вагонов очень многие выходили с букетами полевых цветов ― кошачьи лапки, колокольчики, ромашки.[8]
― Да, Володя, если вы будете в Сибири, поищите там для меня Orhis macrautum quttatum.
― Я не настаиваю, но вдруг попадется?
― А, извините, как это в народе зовут?
― Кажется, кукушкин башмачок.
― Кошачью лапку я знаю, а башмачок не знаю.[9]
Кошачья лапка в беллетристике и художественной прозе[править]
Сквозь лёгкое платье обрисовывались красивые очертания её тела, широкие рукава позволяли видеть по локоть её маленькие, полненькие ручки, и вся она была так мила и грациозна, что Костовский, ненавидя её в эту минуту, всё-таки чувствовал влечение обнять её…
Он отвёл от неё глаза. Комната её была бедная — дешёвенький номер гостиницы, освещённый электричеством. У двери стоял гардероб с её костюмами, около стола — комод и зеркало… На вешалке у входа в комнату висела её плюшевая кофточка, затканная кошачьими лапками. Он долго с ненавистью смотрел на эту кофточку и на кошачьи лапки. И ему вспоминалось, как прежде она ласково встречала его, усаживала в кресло и, смеясь, нежно гладила ручкой его жёсткие вихры, и как отрадно было этим вихрам ощущать прикосновение нежной, маленькой ручки.[10]
Человек из того сочиняет, что пред его глазами лежит... Оторвавшись от речки, тропинка стала взбираться на каменистый косогор, заросший местами кошачьей лапкой, колокольчиком и рослой, порыжелой пижмой по самой вершине. Неслышное, но с ума сводящее стрекотанье августовскихкузнечиков висело в остекленевшем полуденном воздухе.[11]
Здесь, в дороге, Калина учил своего питомца узнавать по росам погоду, а урожай по корешкам лесных трав ― и прочей тайной грамоте леса, в которой скопился тысячелетний опыт народа. Поход завершался на высоком бережку Енги; был там один заветный мысок, поросший кошачьей лапкой. Далеко внизу, где в тонком разливе воды просвечивали мели и перекаты, буксиришко оттаскивал на зимовку целое семейство пестрых бакенов, и коршун парил с кровавым отсветом заката на крыле.[12]
Если сравнивать с цветами, то маслёнок, как одуванчик. Может быть, других цветов: незабудок, лютиков, кашки, кошачьих лапок ― не меньше, чем одуванчиков, расцветает на земле, но всё-таки деревенские девочки свой первый в жизни венок сплетут не из купальниц и даже не из васильков, но из солнечных одуванчиков.
«Вы что тут?» ― спросила я. «А цветы рвем». ― «Какие?» ― «Да что ты, не видишь? Кошачьи лапки». <...> Тут росли боровые цветы на тоненьких, серебристо-зеленых стебельках, когда-то и мои любимые, что высыпают на открытых солнцу полянах в бору да на кочках в подлесных местах. Сестру охватила восторженность, и они обе превратились в девчонок.
― Смотри, какой чистенький, белоснежный, ― говорила Кира с горячностью и в то же время с трогательной нежностью, ― а тот нежно-розовый. ― И она собирала их, совершенно забыв обо всем. Я оглянулся на брата.
― Напали на кошачьи лапки, ― сказал я ему, как взрослый. ― Теперь их отсюда не уведешь, пока все не соберут.[1]
Мы разувались, и так было приятно ходить с сестрой босиком по теплому песку ― а он, горячий, приятно щекотал подошвы. Помню, и я так же отпустился на сухую дерновину, где росли подсушенные солнцем, но молоденькие бессмертники, и в боровых этих цветах, их горьковатом запахе, в их неожиданной нежной окраске и в их сложенном как бы пальчиками цветке было что-то трогательное, как будто созданное для детской радости. С этими цветами у меня связано столько солнечного света и детских деревенских доверчивых глаз, и я вспомнил, как одна быстренькая и умная деревенская девочка любила со мною играть, а потом учила сестру плести из бессмертников веночки.
― Смотри, ― говорила в это время Кира, стоя на коленях, ― вот и малиновый. Какая прелесть.
― А знаешь, почему деревенские называют их кошачьи лапки? ― спросил я ее.
― Я когда-то спросила, ― сказала сестра, ― спросила, почему они кошачьи лапки, а девочка в ответ погладила меня цветами по щеке. «А вот, ― ответила, ― смотри, как цветки-то сложены ― как пальчики у котёнка». И они шелковистые, если вот так по щеке проведешь. Федя, ты ведь больше меня любил их собирать.[1]
― Зойка, розовые и белоснежные. Иван Тимофеевич, смотрите, какие чистенькие и словно бархатные.
Переходя с места на место, они собирали цветы в Зоину шляпу, присаживались, стоя на коленях.
― Посмотри, ― говорил я брату, ― ведь их теперь от цветов не оторвешь. Да вы все оборвёте.
― Вы идите, а мы вас догоним.
― Да у вас и так руки полны.
― Вот я их заверну в платок, ― вместо ответа говорила Кира, ― а после мы их разберем. Только ножки у них такие коротенькие.
― Они и солнца не боятся, ― сказал брат, он не хотел отходить и помогал им, да и я взялся набирать, ― засыхая, они свой цвет не теряют, в соборе в Лабутах я видел ― из них венки плетут на икону Богоматери. Старухи, я помню, называли их Ольгиными цветками, потому что, по преданию, Ольга была из крестьянской семьи.[1]
Коза шла по лугу, усыпанному цветами, пахнущими мёдом. Среди разноцветья особенно выделялись цветы с белыми головками. У одних головки были похожи на зонтики, а у других ― на кошачьи лапки. Белые зонтики ― высокие, вытянулись, как ромашки, а кошачьи лапки ― совсем коротышки, лежали прямо на земле. <...> Коза сорвала несколько белых головок, похожих на кошачьи лапки. Запахло мёдом.[3]
↑ 12И. Н. Сокольский, Ольга Деханова, Настойка на деревий и грибы с нечуй-вите. — М.: журнал «Наука и жизнь», № 3 за 2009 г.
↑ 12345Геннадий Непокойчицкий. Большая энциклопедия. Лекарственные растения в народной медицине. — М.: Издательство АНС, 2013 г.
↑Диев М. М., Большая энциклопедия цветочных многолетников. — М.: Москва : Товарищество науч. изд. КМК, 2011 г. — 515 с.
↑Екатерина Донецкая. Лекарственные растения в быту, медицине, косметике. Описание растений, выращивание и сбор, сроки хранения, показания. Том первый. — Б.м.: Литрес-Ridero, 2016 г.
↑В. С. Шефнер. Листопад воспоминаний. — М.: журнал «Звезда», №5 за 2003 г.
↑В. А. Чивилихин. Дневники, письма. Воспоминания современников. Сост. и публ. Е. Чивилихина. — М.: Алгоритм, 2008 г.
↑С.Г.Петров-Скиталец, Рассказы и песни. — СПб.: Товарищество «Знание», 1902 г. — Том I. — Стр. 124
↑Леонов Л.М., «Вор». — М.: Советский писатель, 1979 г.
↑Леонов Л.М., «Русский лес». — М.: Советский писатель, 1970 г.
