У этого термина существуют и другие значения, см. Дождь (значения).
Мо́крень (устар. диалектн. от прилаг. мокрый), более современное мокре́нь (прост., разг.) — всё, что влажно или мокро, прежде всего, самая влага и сырость; также грязь и непогодь, мелкий дождь; всякое мокрое место или время, сырая промозглая погода или крайняя сырость под ногами; погодное явление переходного периода.
...промежутки от дождя до дождя стали больше, подул верховик и с натугой, с раскачкой сдвинул наконец влипшую в небо мокрень, потянул её на север. Только проходящие, проплывающие мимо тучи продолжали сбрасывать оставшуюся воду.[4]
Мо́крень и мокре́нь, -и, ж. 1. Мокрень. То же, что мокра́. Как после дождя сыро бывает, вот это и мокрень. Суксун. Перм., 1971. Тул. 2. Мокрень. Продолжительная сырая погода. Долго еще буде стоять этая мокрень? Зап. Брян.[7]:208
— Фёдор Сороколетов, Сергей Мызников, Словарь русских народных говоров, 1965
...если семантическое пространство ‘хорошая погода’ практически не членится языковым сознанием диалектоносителей, то семантическое пространство ‘плохая погода’ имеет высокую степень расчленённости. Благодаря словообразовательным средствам происходит конкретизация этого понятия. Плохая погода — это прежде всего:
— дождливая, сырая погода (ср. дрябня Влад.; дряпуха ‘слякоть’ Ряз.; замочъ Арх.; капель Ряз.; мозглятина; мокорь Влад.; мокреда Ряз.; мокрень Брян., Тул.; мокресть Арх.; мокрись Арх.; мокрет Тобол.; мокреца Амур.; мокропогодица Твер.; мокрота Горно-Алт., мокроть Арх.; мокрохвостица Пск., Твер.[8]:12
— Татьяна Вендина, «Славянские диалекты и проблема сохранения этноязыкового фонда славян», 2014
С семантическим блоком ‘погода’ (особенно, плохая погода) в диалектах тесно связана группа имён, обозначающих осадки, и прежде всего дождь. Несмотря на то что общее название дождя и в литературном языке, и в его говорах представлено, как правило, непроизводными (с синхронной точки зрения) наименованиями (ср. единичные диалектные мокрень, негод Орл.), не позволяющими без привлечения этимологического инструментария проникнуть в их семантическую структуру, в диалектах имеется большая группа имён, детализирующих это понятие.[8]:35
— Татьяна Вендина, «Славянские диалекты и проблема сохранения этноязыкового фонда славян», 2014
В дождь на улице обычно мало народу. Это мне тоже нравится. Особенно хорошо в выходные. Но первое сентября редко выпадает на выходной. Оно и сегодня не выпало, но все равно день получился не совсем обычный.
Обязательную торжественную линейку на школьном стадионе проводить не стали из-за погоды. Какой праздник в такую мокрень и ненастье? Все сразу разбрелись по кабинетам. Только первые и одиннадцатые классы направились в актовый зал.[9]
— Эльвира Смелик, «Я превращаюсь в дождь». Дневник Олеси, 2016
Мокрень в беллетристике и художественной литературе
Скажем вот про сапоги.
Были у меня сапоги, не отпираюсь, и штаны, очень даже великолепные были штаны. И, можете себе представить, сгинули они — аминь — во веки веков в собственном своем домишке.
А сапоги эти я двенадцать лет носил, прямо скажу, в руках. Чуть какая мокрень или непогода — разуюсь и хлюпаю по грязи… Берегу́.[1]
— Михаил Зощенко «Рассказы Назара Ильича господина Синебрюхова» (предисловие), 1921
Одно я только и думаю: куда ни на есть везите, скорей бы до горячего довезли, а от дела этого ихняго уж словчусь как-нибудь.
И тронулись мы, значит, в путь. Всего восемь возов, двадцать шесть хлопцев. Выбрались из яров на луга, а оттуда в лес, да лесом, проселочною дорогою пяток верст отъехали и стали. Солнце-то едва поднялось — плачет, снизу мокрень, сверху мокрень, по мхам склизко, и такая тоска меня обуяла, — представить себе не можете![2]
— И что за сторона такая? Мокрень и мокрень! — жаловался старшина Антипин, делая передышки. — Текот и текот, текот и текот! Это ж весь тут отсыреешь. Вот бы меня домой — у нас уж мороз так мороз, жара так жара. И люди не подвидные, хоть в грубости, хоть в ласке нарастопашку. Меня бы домой, а?[3]
Пленные, не прекращая работы, посматривали в сторону Сутина. Один, весь в бинтах, грязных и пропитанных кровью, когда Валя и Анохин проезжали мимо него, выкрикивал пленному, бросавшему на носилки щебёнку метрах в пяти от него:
— Никакого достоинства: кого пожалеть просит?! Мокрень поганая, а не красноармеец.
Он говорил, поняла Валя, о Сутине. Хотелось им крикнуть: он не мокрень! Но голоса не было, а потом... какое- то раздвоенное, противоречивое возникло чувство: почему те там погибли, он же — не раненный — оказался здесь?! Догадка, что в плен сдался он сам, добровольно, ошеломила Валю. «Что у него, пули для себя не хватило?» — думала она, не переставая видеть умирающего на поле боя от ран Петра и его товарищей.[11]:290
...Дождь, дождь... Но виделся уже и конец ему, промежутки от дождя до дождя стали больше, подул верховик и с натугой, с раскачкой сдвинул наконец влипшую в небо мокрень, потянул её на север. Только проходящие, проплывающие мимо тучи продолжали сбрасывать оставшуюся воду. Притихнет и снова забарабанит, падет без солнца слабый, скошенный многими углами солнечный свет и опять померкнет, опять забрызгало — словно из какой-то вредности и нарочитости, чтобы не подавать людям надежды, что когда-нибудь окончательно прояснит. И люди, не умея покориться, злились, кляли и небо, и себя — за то, что живут под этим небом.[4]
Спятились <назад> и на воде развернулись. Берег тут же пропал, туман сомкнулся ближе и заморосил, забусил даже и не мокренью, а какой-то мелкой, как пыль, липкой серой испотью. Павел чувствовал, как тяжелеют, наливаются противной сыростью и лицо его, и одежда, но подниматься и идти в будку не хотелось, он устроился позади неё на приспособленном под сиденье чурбане и закурил, от прохлады и тревоги с особенным удовольствием и жадностью втягивая в себя дым, но тревога не рассасывалась, напротив, всё больше и больше обострялась и росла.[4]
Другое дело теперь. Вон слеза выкатилась, запрыгала по морщинам, будто по ухабам, упала на стол — такое горе, и такая беспомощность.
— Да будет, будет, — с досадливостью махнул на жену дядя Левонтий. — Ест же человек, кушает, а ты мокренью брызгаешь! Тетка Васеня торопливо утерлась передником, сидит, опершись на стол, тупая, послушная. В позе, в лице, в движениях ее такая неизбывная, дна не имеющая тоска, что и сравнить ее не с чем, потому что не для горя-тоски рождался этот человек, и оттого это горе-тоска раньше других баб размоют ее, разорвут, как злая вешняя вода рыхлую пашню.[12]
По кромке же уходить было совсем глупо. На юге в часе хода начиналась Мокрень непролазная и ядовитая, огибать её — себе дороже, пару недель в чахоточном тумане брести до ближайшего села. По степи и вовсе месяц тащиться.[13]
Не июнь — сплошная мокрень.
Фиолетовая сирень
Вся промокла и простудилась.
Не открыть лепестковых глаз.
Это я с тобой в энный раз
Встретилась и простилась.[6]
Ещё один убитый даром день,
В который не написано ни строчки.
В иголку нитку тонкую продень,
И вышивай душевную «мокрень»,
И собирай цветастые кусочки.[14]
— Маша Халикова, «Ещё один убитый даром день…», 2013
Разбить, продуть… в распахнутые створки
Пускай мокрень дождя порывами вихрится,
Заняться бы в тот час мне влажною уборкой.
Здесь оросить росой, а там поджечь зарницу...[15]
— Димир Корчагин, «Продуть застой», июль 2018
Снег осел и потемнел, обвалился с ёлки,
Вода талая в досках заполняет щёлки... <...>
На дорогах снег-мокрень, появились лужицы...
Фу ты, чёрт-те что, кобель у берёзы тужится...[16]
↑Сороколетов Ф. П., Мызников С. Н.. Словарь русских народных говоров. Том 18. — Москва : Наука ; Ленинград : Наука, Ленинградское отд-ние, 1965 г. — 528 с.
↑ 12Вендина Т. И. и др. Актуальные этноязыковые и этнокультурные проблемы современности. Теоретико-методологические проблемы изучения этноязыковой и этнокультурной ситуации. — Москва: Фонд развития фундаментальных лингвистических исследований: ЯСК, 2014 г. — 526 с.
↑Эльвира Смелик. Я превращаюсь в дождь. Серия «Линия души». — М.: РОСМЭН, 2018 г.
↑М. П. Арцыбашев. Собрание сочинений в трёх томах. Том 1. — М., Терра, 1994 г.
↑Б. Н. Орлов, Судьба — солдатская. — М.: Издательство «Современник», 1985 г.
↑Виктор Астафьев Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 5. — Красноярск, «Офсет», 1997 г.
