Си́день(устар., разг.) — лежебока, малоподвижный человек, дословно: тот, кто много сидит (в том числе, и на печи), не может или не любит двигаться. В переносном значении — лентяй, человек, не любящий перемен, безинициативный характер.
Многие известные герои были классическими сиднями, прежде всего, Иван-дурак и богатырь Илья Муромец. Широко употребительное в XVIII веке, слово постепенно ушло из широкой повседневной речи, оставив по себе фразеологический оборот сидеть сиднем.
В Юрзуфе жилъ я сиднем, купался въ море и объедался виноградом; я тотчас привык к полуденной природе и наслаждался ею со всемъ равнодушием и беспечностию НеаполитанскагоLazzaroni. Я любил, проснувшись ночью, слушать шум моря и заслушивался целые часы. В двух шагах от дома рос молодой кипарис; каждое утро я навещал его и к нему привязался чувством, похожим на дружество. Вот всё, что пребывание моё в Юрзуфе оставило у меня в памяти.[8]
Одних яиц из Мышкина отправляют купцы в Петербург до 6 миллионов! Впрочем, и крестьяне всей этой стороны (большею частью графа Шереметьева) очень богаты и ведут большую торговлю. ― Всё зависит от свойства людей, гораздо больше, чем от условий местности. Рядом с Мышкиным ― Углич, где мещане байбаки и сидни, оттого и бедны и занимаются присольничаньем, т. е. перекупкою. ― Я вообще замечаю, по крайней мере, здесь, в Ярославской губернии: чем старее город, тем менее предприимчивости и деятельности в жителях.[5]
Физика, ставшая психикой. Великан ― шаг, богатырь ― вес. Богатырь и по земле ступить не может, потому что провалится, ее, землю, провалит. Богатырю ничего не остается, кроме как сидеть на коне и на печке сиднем. (Один даже от собственной силы, то есть тяжести, ушел в землю, сначала по колено, потом по пояс, а потом совсем.) Сила богатыря есть сила инерции, то есть тяжесть. В Максе ни сидня, ни тяжести, ни богатыря.[9]
...в каждом стихотворении ― особый мир, глубокая, интересная мысль. В стихах «Где лучше?» сталкиваются философия сидня, лежебоки и философия поэта и труженика.[10]
...у богатыря русского народа, сиднем сидевшего целые столетия, слишком долго были связаны руки и ноги, у него хватило силы только на бурный порыв, но не хватило силы на долгую, упорную борьбу, у старого порядка, рыхлого, отжившего свой век, к сожалению, была железная опора ― это и были так называемые средства внешней обороны, которые он обратил внутрь страны, и юная Россия была задушена.[11]
В некоей деревне был крестьянин не весьма богатый, и тот крестьянин жил со своею женою три года, а детища у них не было; на четвертое же лето жена его понесла и родила сына, которого назвали Иваном. Когда Ивану сему минуло пять лет, а ходить он не мог, потому что был сидень, то отец его и мать много стали о том кручиниться и просили Бога, чтоб дал сыну их здоровые ноги; однако сколько ни молились, а сын их не мог ходить и сидел сиднем ровно тридцать лет и три года. В некое же время, после тридцати трех лет, пошел крестьянин со своею женою к обедне, и в то же время пришел под окно их избы нищий и стал у Ивана-крестьянского сына просить милостыню. Иван-крестьянской сын на то ему сказал: «Я бы тебе подал милостыню, да встать с места не могу». Тогда нищий ему молвил: «Встань и сотвори мне милостыню, ноги твои здоровы и исцелены».[12]:100
— Сказка о тридесяти трех летнем сидне Иване-крестьянском сыне, и как сделался он чрез разум свой и хитрость великим царем, 1788
Я следую духу времени; но ты неподвижен, ты ci-devant, un homme стереотип. Охота тебе сиднем сидеть одному на скамеечке оппозиционной стороны.[13]
Верно, чуют себе ужин из свежих трупов, так заранее радуются. Да и правду сказать, если твой нос достанется им в добычу, есть чему! Дербентские беки сделались нынче такие сидни, что самим чертям их мясо в диковинку; чакалкам и подавно![15]
Нет, сударь, бог миловал покуда, что вперед будет; а я, сударь, говорю только, что служил и богу и великому государю двадцать пять лет верой и правдой и отродясь начальства не обманывал; а это что такое, сударь, что вы делаете, этого не видал я, старик, нигде! Выехали на большую дорогу да гонимся, прости господи, не знать за чем; и деньги все проездили, и пешком всю дорогу исходили, да и сели и сидим теперь, да так, видно, и будем сидеть сиднем сидячим?[16]
Что же делалось потом до самого ужина ― право, уже и сказать трудно. Кажется, просто ничего не делалось. И этак проводил время, один-одинешенек в целом <мире>, молодой тридцатидвухлетний человек, сидень сиднем, в халате, без галстука. Ему не гулялось, не ходилось, не хотелось даже подняться вверх взглянуть на отдаленности и виды, не хотелось даже растворять окна затем, чтобы забрать свежего воздуха в комнату, и прекрасный вид деревни, которым не мог равнодушно любоваться никакой посетитель, точно не существовал для самого хозяина.[17]
...наконец, по каким-то актам, он привязался к соседскому имению и посреди удачи тяжебных забот оставил в покое жену, детей и домочадцев; и была в доме тишина ненарушимая и всему воля. Стали даже завидовать счастию Любови Яковлевны, несмотря на то, что по болезненному состоянию здоровья она была уже сидень. Она одна, своим умом и сердцем, заботилась и о детях.[4]
— Александр Вельтман, «Приключения, почерпнутые из моря житейского. Саломея», 1848
Русские дамы не нравились ему, особенно после неудачного романа с Нильской. Он возненавидел их и называл русское женское сердце «сиднем»: само собою не двигается, а двигать ― с места не сдвинешь.[4]
— Александр Вельтман, «Приключения, почерпнутые из моря житейского. Саломея», 1848
― А ты не знаешь? ― с жаром подхватил Ильюша, ― ну, брат, откентелева же ты, что Тришки не знаешь? Сидни же у вас в деревне сидят, вот уж точно сидни!
— Иван Тургенев, «Бежин луг» (Записки охотника), 1851
О людях сих нигде я в книгах не читал;
Нигде подобных им и в свете не видал;
От утра до ночи сидят они как сидни,
Не пьют и не едят,
Не дремлют и не спят,
Как будто нет в них жизни.[2]
В сей год глупцы и ум не будут ― антиподы,
Из глаз мадамы Шню родится ― василиск,
Немые с сиднями составят ― хороводы,
Из Рима в Клин шагнет Траянов ― обелиск...[2]
— Николай Карамзин, «Пророчество на 1799 год, найденное в бумагах Нострадамуса», 3 января 1799
С тем любить, чтоб разлюблять.
Время крылья подсекает,
И придется сиднем быть.
Поздно ветреный узнает,
Каково на ветер жить![2]
— Николай Карамзин, «Куплеты из одной сельской комедии, игранной благородными любителями театра», 1800
Скажите, Катерина!
Какая бы причина,
Что вы в душе моей
Сидите да сидите!
Ведь что ни говорите!
Такого сидня в ней
Еще и не бывало!
Не много и не мало...[18]
Томясь житьем однообразным,
Люблю свой страннический дом,
Люблю быть деятельно-праздным
В уединеньи кочевом.
Люблю, готов сознаться в том, Ярмо привычек свергнув с выи,
Кидаться в новые стихии
И обновляться существом.
Боюсь примерзнуть сиднем к месту
И, волю осязать любя,
Пытаюсь убеждать себя,
Что я не подлежу аресту.[19]
Долго ль буду я
Сиднем дома жить,
Мою молодость
Ни за что губить?[20]
— Алексей Кольцов, «Дума сокола» (В.П.Боткину), 15 января 1840
Теперь же ― зритель равнодушный
Паденья старых пирамид ―
С зевотой праздною и скучной
На мир с просонья он глядит,
Как сидень Муромец, от скуки
Лежит да ждёт, сложивши руки…[3]
Звенит, гудит, как будто бьет тревогу,
Чтоб мысль завлечь и сердце соблазнить!..
И скучно стало сиднем жить,
И хочется куда-нибудь в дорогу,
И хочется к кому-нибудь спешить!..[21]
Уж как был молодец ― Илья Муромец, Сидел сиднем Илья Ровно тридцать лет,
На тугой лук стрелы
Не накладывал,
Богатырской руки
Не показывал.[22]
— Иван Никитин, «Уж как был молодец...», 8 декабря 1854
Над волнами сели сидни,
Перед ними, шумны, сини,
Ходят волны на дозоре! ―
А те сидни ― старцы, старичи,
Им упали кудри на́ плечи,
А на ку́дрях венцы царские, Великанские, бухарские ―
Венцы с ка́мнями лучистыми
С бирюзами, аметистами!
Гром им, старцам, кличет на́ ухо,
Да забиты уши наглухо,
Завалёны плечи ка́мнями,
Поросли лесами давними!..
И шумят леса дремучие,
И стоят в лесах под тучею Ели ― пиками зелеными,
А дубы меж пик ― знаменами!..
Дремлют сидни ― старцы стареньки,
Вдоль ресниц растут кустарники:
Ой, в кустах ехидна злючая,
Пьет с очей слезу горючую ―
А и очи с грустью, с кротостью,
Обведёны очи пропастью, ―
Черной пропастью, провалами!..
А уста припёрты скалами!..[6]
Заваленочий быт ―
Неважный полис
От страхов и обид.
Окрест околиц
Взасос расселись сиднем
«Небось» да «мабуть»,
«Навалимся», да «сдвинем»:
Мол, жизнь сама будь,
Как идол, как закон,
Покуда смерть
Прёт где-то косяком,
Как сельдь.[7]
— Георгий Оболдуев, «Героев рандеву...» (из сборника «Я видел»), 1952
Двадцать лет уже я сиднем сижу.
Двадцать лет уже я лежнем лежу.
А еще десять лет мне сидеть,
десять лет мне на дорогу глядеть.[23]
Я ночь как сидень просидел
И голову в руках сжимал
Мне было страшно я потел
И мысли спичками сжигал...[24]
— Александр Миронов, «Я ночь как сидень просидел...» («Гностический цикл»), 1970
Все дороги рождают печали… В чистом поле на груде камней Он сидит ― и вселенские дали Вкруг него словно царство теней.
Он встречает прохожего бранью.
А сидит он в чем мать родила,
Потому что когда-то желанья
Обобрали его догола.[25]
Обратен сам себе стал оборотень-сидень.
Лоб ― озиратель бездн, луны анахорет ―
пал ниц и возлежит. Ладонь ― его носитель.
Под заумью его не устоял хребет.[26]
— Белла Ахмадулина, «Так запрокинут лоб, отозванный от яви...», октябрь 1987
↑ 123А.Ф.Вельтман. «Приключения, почерпнутые из моря житейского». — М.: Художественная литература, 1957 г.
↑ 12И. С. Аксаков. Письма к родным (1849-1856). Серия «Литературные памятники». Москва, «Наука», 1994
↑ 12Клычков С.А. Собрание сочинений: в двух томах. — М.: Эллис-Лак, 2000 г.
↑ 12Г. Оболдуев. Стихотворения. Поэмы. М.: Виртуальная галерея, 2005 г.
↑А. С. Пушкин, Письма, Том I, 1815―1825 Под редакцией и с примечаниями Б. Л. Модзалевского. — Москва, Ленинград, Государственное издательство, 1926 г.
↑М.И. Цветаева. Собрание сочинений: в 7 томах. — М.: Эллис Лак, 1994-1995 г.
↑Казаков Ю.П. «Две ночи: Проза. Заметки. Наброски». — Москва, «Современник», 1986 г.
↑Василий Шульгин. «Последний очевидец. Мемуары. Очерки. Сны» — М.: Олма-пресс, 2002 г.
↑Старая погудка на новый лад: Русская сказка в изданиях конца XVIII века / Б-ка Рос. акад. наук. — СПб.: Тропа Троянова, 2003. — С. 327—335. — (Полное собрание русских сказок. Т. 8. Ранние собрания).
↑А. Пушкин. Полное собрание сочинений. «Издательство Академии наук», 1937-1949 гг.
.svg){kind=logo}
