У этого термина существуют и другие значения, см. Фиалка (значения).
У этого термина существуют и другие значения, см. Виола (значения).
Фиа́лка альпи́йская (лат.Viola alpina) — травянистое многолетнее растение из рода Фиалка, один из высокогорных альпийских видов. Русское название представляет собой прямой перевод с латыни: Viola (фиалка), возможно, уменьшительное от греч.ιον; alpina — из Альп, горная. Фиалка альпийская — низкорослое нежное растение (высотой до 10 см), обильно цветущее небольшими сине-фиолетовыми или белыми цветками до 3 см. в диаметре. Цветёт с июня по июль. Этот вид встречается в европейских Татрах, где и был впервые найден, изредка спускаясь в Карпаты. Растения выносят умеренно холодный климат альпийского пояса Словакии, Чехии, Румынии, Албании и других близких стран, где их можно найти на известняках или на горных полянах.
По редким упоминаниям альпийской фиалки в неспециальной литературе затруднительно сделать определённый вывод: имеет ли в виду автор конкретный ботанический вид Viola alpina или просто хочет сказать, что речь идёт о какой-то горной (альпийской) фиалке, а не простой, садовой, к которой все привыкли. Тем не менее, этот вид нуждается в отдельном упоминании, особенно, учитывая тот факт, что значительно чаще под метафорическим названием «Альпийская фиалка» имеется в виду растение совсем из другого семейства (первоцветных), не имеющее к фиалкам прямого отношения — это цикламен.
Фиалка альпийская: лишена ствола, листья сердцевидные, городчато-круглые; цветы в три раза крупнее листьев, цветоножка у чашечки цветка с укороченным тупым изгибом.[1]:282-283
Она потрогала лист альпийской фиалки и задумчиво побрызгала на него из ярко-оранжевого баллона. В баллоне была какая-то отрава, которую фиалка обожала и от которой на редкость хорошо росла.[6]
Фиалка альпийская: лишена ствола, листья сердцевидные, городчато-круглые; цветы в три раза крупнее листьев, цветоножка у чашечки цветка с укороченным тупым изгибом. <...>
Только в Липтовских Альпах <Нижние Татры> Viola alpina произрастает во множестве выше границы еловых лесов.
Все экземпляры совершенно лишены малейших признаков ствола. Листья на длинных и узких вложенных черешках, мелкие, почковидной формы, с закругленным окончанием. Я не смог обнаружить никакого признака наличия стебля между черешками листьев.
Вид сильно отличается от Viola calcarata, а также от подвида zoysii, форма листьев всегда сердцевидная, края цельные и т. д.[1]:282-283
Арбенина запишет иначе: «У меня было розовое платье… Жестокость в поведении Гумилёва была одна ― дикая, непонятная… Я сошла вниз ― у дверей Юра сунул мне в руки букет альпийских фиалок и схватил за обе руки, держал крепко. Я опустила голову, прямо как на эшафоте. Минуты шли. Потом Юра сказал: “Он ушёл”. Я заметалась. Юра сказал: “Пойдём со мной”»… Она и пойдёт. Уйдёт к нему от Гумилева навсегда.[7]
Заходила М-me Либ. Принесла мне ярко-красные альпийские фиалки... Её муж говорил мне, что она расположена ко мне. Я ещё мало её знаю, но чувствую какое-то беспокойство в ней…[8]
...собраться могли только трое; кто был в отъезде, кому не успели дать знать, чьи адреса и совсем были неизвестны. Но тем интимнее и теплее прошел вечер. Не побоялись загородной распутицы Ирис и Ольга. Убрали стол мимозами и альпийскими фиалками Лида и её alter ego ― Мария Александровна (Рыбникова).[9]
Были со Славиком в Дюковском саду <Одесса> на выставке цветов. Скупо, но красочно. Видел кактус длиной более двух метров. Видел ошеломительной расцветки георгины, альпийскую фиалку, всевозможные сорта папоротников, малиновые гайлярдии, петушиные гребешки огромных размеров, гладиолусы, пальмы, филодендроны, лимоны с плодами, лилии, ― всего не опишешь.[5]
На другое утро мы жарили в горах свиной шашлык, пекли картошку. Кругом горы, еще бурые, но уже тронутые синими глазками альпийских фиалок и желтизной незнакомых мне цветочков. А потом – Ужгород, настоящий чешский городок, уютный, чистенький, с ресторанами, где играют цыганские оркестры и мадьярские джазы...[4]
...в павильоне Ботанического сада выставили группу кактусов и плодов. Был также этот цветок-фиалка, который интересует меня. Его ботаническое название «сенполия», а не альпийская фиалка. Сколько я не умолял продать мне хоть маленький отросток, мне отказали...[5]
Несмотря на <дурную> погоду, много горожан едут туда и сюда с цветами и провизией. Как немного нужно современному человеку! На окне щедро цветёт альпийская фиалка. Лежал и думал, как уютно у меня, даже в неубранной комнате![5]
Даже на лице Урании зазмеилось подобие улыбки. Давенант сконфузился и стал махать шляпой, пока экипаж не скрылся, унося прочь эти подобия альпийских фиалок, похищенные у шумной толпы. То были не совсем те Элли и Рой, какими узнал он их в чудесной жёлто-красной гостиной. Те же, но не такие. Там они были из того мира, где всё неясно и важно.[10]
Это было самое лучшее время, когда Варвара чувствовала себя здесь полновластной хозяйкой. Еще не началось телефонное сумасшествие, еще никого не было в приемной, шеф еще ни разу не закричал на нее фальцетом «Уйдите, уйдите отсюда!..», Илария еще ни разу ее не оскорбила, еще никто не выскочил из кабинета начальства с покрасневшим гневным лицом, никто не просидел полдня на белом кожаном диване, ожидая, когда его примут, и вымещая на Варваре раздражение. Она потрогала лист альпийской фиалки и задумчиво побрызгала на него из ярко-оранжевого баллона. В баллоне была какая-то отрава, которую фиалка обожала и от которой на редкость хорошо росла.[6]
Кроме того, шеф абсолютно уверен, что его секретарша тупа и запугана, а юристы ― птицы высокого полета, каста браминов, и Варвара не посмеет к ним сунуться. Варвара сунулась. Шеф к ним не приходил. Варвара выбралась из-за стола и подошла к альпийской фиалке. Фиалка была равнодушной и прекрасной. А если Петр Борисович умер до того, как шеф ушел неизвестно куда? Шеф убил его ― или не убил, а тот сам по себе умер ― и ушел, чтобы Варвара нашла труп первой?[6]
― Не забудьте паспорт в международной дирекции, ― сказал шеф, когда она отступала к двери, ― на границе нужно показывать паспорт. Вы об этом знаете или тоже не знаете? С той же истовостью Варвара уверила, что она абсолютно все знает про границы, тихонько прикрыла за собой дверь и в тесном и глухом тамбуре взялась за лоб. Что происходит? Какие еще Карловы Вары?! Что за конверт «по указанному адресу»?! Она вышла в приемную, зачем-то понюхала альпийскую фиалку на деревянном постаменте и посмотрела на себя в темное стекло книжного шкафа. Щёки горели, и от этого физиономия казалась вдвое толще, чем на самом деле. <...>
Зачем она летала первым классом в Карловы Вары? Варвара ходила по приемной, мимо пальмы и альпийской фиалки на деревянном постаменте.[11]Телевизор все бубнил. Может быть, затем, чтобы кто-нибудь ее увидел?[6]
Тебя мне очень жалко, Альпийская фиалка.
Столь нежное создание,
Почти что без сознания,
Не в доме, и не в здании,
И даже не у здания,
Не жизнь, а прозябание! ― Тебя мне очень жалко, Альпийская фиалка. На холоде И в сырости, И в ледяной грязи... Тебя мне очень жалко, Альпийская фиалка.[2]
— Михаил Савояров, «Альпака» (куплеты из сборника «Не в растения»), 1909
— Георгий Оболдуев, «На клумбе тихо процветали...» (из сборника «Устойчивое неравновесье»), 1932
И с высот Олимпийских,
недоступных для галки,
там, на склонах альпийских,
где желтеют фиалки, ―
хоть глаза её зорки
и простор не тревожит, ―
видит птичка пригорки,
но понять их не может.[12]
↑ 12В. М. Недошивин. «Прогулки по Серебряному веку». — Санкт-Петербург, «АСТ», «Астрель» 2012 г.
↑Л. Ю. Бердяева. Профессия: жена философа. Стихи. Письма к Е. К. Герцык. Сост., авт. предисл. и коммент. Е. В. Бронникова. — М.: Мол. гвардия, 2002 г.
↑Малахиева-Мирович В. Г. Маятник жизни моей: дневник русской женщины 1930-1954. Публ. Н. Громовой. — М.: Изд-во АСТ «Редакция Елены Шубиной», 2015 г.
↑Грин А. С. Собрание сочинений в шести томах. Библиотека Огонёк. Том шестой. — М., «Правда», 1980 г.
↑Если судить по общему контексту повести, становится вполне вероятно, что Татьяна Устинова имела в виду именно этот вид фиалки (лат.Viola alpina) в строгом смысле слова. По крайней мере, по сюжету детектива герои обсуждают места, близкие к ареалу этого растения: «Никто не знает, какой там климат, в этой Чехии? Тропики, субтропики или альпийская зона? ― Скорее альпийская зона, ― решительно объявила Таня, ― это же в горах. ― Там теплее, чем здесь, ― сказал Димка, ― если я не ошибаюсь, градусов на десять. В марте там обычно совсем тепло».
↑Иосиф Бродский. Собрание сочинений: В 7 томах. — СПб.: Пушкинский фонд, 2001 г. Том 1
