У этого термина существуют и другие значения, см. Виола (значения).
У этого термина существуют и другие значения, см. Фиалка (значения).
Вио́ла — женское имя (от лат.Víola, фиалка), редкое для русского языка. Некоторые источники предполагают, что «Виола» — это уменьшительная форма от более известного в литературе и опере имени «Виолетта». Между тем, имя Виола имеет латинское, то есть, значительно более старое происхождение, а имя Виолетта — итальянское, образованное от Виолы.
Слово виола имеет много значений, в прямом переводе с некоторых европейских языков означает струнные музыкальные инструменты: альт, виолончель или другие, более старые виолы эпохи барокко.
...влюбленная в Шекспира леди переоделась в мужской костюм и поступила в труппу Бербеджа как юноша-актёр на женские роли. Отсюда возникли у Шекспира и все эти образы переодетых в мужские платья девушек: Виола и т. д.[3]
— Григорий Козинцев, «Тут начинается уже не хронология, но эпоха...», 1960-е
― Настоящее моё имя знаете какое? Виола... Ви-ола, ни больше ни меньше. Меня так раньше и звали, а теперь… Это смешно: Валька и Валька.[4]
― Э… милейшая, вы хозяйка дома? Виолетта?
― Виола, ― поправила я её.
― Собственно говоря, это мне безразлично, Виолетта или Виола, ― заявила Марина Степановна.
― Вовсе нет, ― встала на мою защиту Томочка, ― Виола и Виолетта разные имена.[8]
― Если родится девочка, назови Виолеттой!
― Как? ― обалдела от неожиданности Ольга.
― Виолетта. Как сырок плавленый «Виола», знаешь?[9]
— Маша Трауб, «Ласточ...ка», 2012
Даже когда родилась девочка <...>. Поэтому и записала её как Виолетту Ивановну. Женщина, которая записывала данные, застыла и посмотрела на Ольгу.
― Как? ― спросила она.
― Как сырок плавленый «Виола», знаете? ― объяснила Ольга. И тут же поняла, как дико звучит объяснение. Женщина хмыкнула, но записала. Сделала две ошибки ― Виалета.[9]
— Игорь Пешков, «F1, или Книга доказательств», 2015
— Второе! — повысила голос Ксения. — Виола — имя моей подруги, она сидит за столом. <...>
— Вас двое, – сказала официантка и показала на меня пальцем, — она Вилка. Ну и вы ещё. А где Виола?
— Виолу называют Вилкой, — уточнила моя спутница.
— А-а-а, — протянула официантка, — Виола-Вилка. Впервые такое имя слышу. А отчество как?[11]
Затем, когда Орсино, побеседовав со своими приближенными, ушел, раздвинулся занавес, закрывавший альков в глубине сцены, и там появилась героиня пьесы Виола среди потерпевших кораблекрушение матросов. Виолу играл мальчик лет тринадцати, одетый в женское платье. Он был нежен и даже изысканно грациозен в этой роли (само имя Виола значит фиалка). Пьеса рассказывала о постоянстве чувств Виолы, побеждавшем все преграды, создаваемые судьбой на пути к счастью. Виола и матросы ушли, и тут театр огласился громким хохотом...[2]
А почему же влюблённый тон? И вот здесь именно заключена ныне раскрываемая тайна. Дело было в том, что в свою очередь влюбленная в Шекспира леди переоделась в мужской костюм и поступила в труппу Бербеджа как юноша-актер на женские роли. Отсюда возникли у Шекспира и все эти образы переодетых в мужские платья девушек: Виола и т. д. Открытие необыкновенно убедительно. Почти все сходится, не сходится только одно: содержание и образы сонетов. Именно это обстоятельство делает, конечно, чисто беллетристической выдумкой и все остальное.[3]
— Григорий Козинцев, «Тут начинается уже не хронология, но эпоха...», 1960-е
Если вы захотите использовать слово, связанное с именем человека, как его метку, скажем, при поиске адреса в отделе справок, то оказывается, что слова-имени недостаточно. Полиморфность этого слова надо сузить, и вы добавляете к нему отчество, фамилию, год рождения.
Вот как один из персонажей В. Шекспира протестует против превращения имени в слово: Виола: Пожалуй, ты прав: стоит немного поиграть словом, как его уже треплет вся улица. Шут: Потому-то, сударь, я и хотел бы, чтобы у моей сестры не было имени. Виола: А почему всё-таки? Шут: Да ведь имя — это слово: кто-нибудь поиграет её именем, и она, того и гляди, станет уличной. Что говорить, слова сделались настоящими продажными шкурами с тех пор, как их опозорили словами.[12]
Женский детектив у нас сегодня бьет все мыслимые и немыслимые рекорды. А Дарья Донцова ― абсолютный чемпион среди детективщиц. Пишет живо, с фантазией и иронией. Имечко героине дала завлекательное ― Виола Тараканова (для простоты кличут Вилкой). Под той же обложкой ― начало нового романа, «Три мешка хитростей», героиня которого, между прочим, страстная поклонница творчества Марининой…[6]
— Юлия Рахаева, «Красивая женщина, большая актриса. Книжный развал», 2001
Судя по функции в пьесе, Виола является двойным двойником, её двойничество и природное, и благоприобретённое. Во-первых, она двойняшка со своим братом (это от природы), а во-вторых, она пытается заменить герцогу Оливию — и это намеренная субституция. Причём эта намеренность исходит не только от героини, но и от автора <Шекспира>: само имя Виола легко получается из букв имени Оливия: OLIVIA = (анаграммируется в) I VIOLA.[10]
— Игорь Пешков, «F1, или Книга доказательств», 2015
«Виктор Викторович ― это значит победитель победителей». Всё началось с Виолочки Ерохиной. Её действительно звали Виола, что значит «альт». Работала она у нас в классе альта аккомпаниатором, и именно она сопровождала меня на конкурс в Будапешт. Виола ― жена замечательного пианистаМиши Ерохина, который много лет выступал вместе с Виктором Третьяковым. Я частенько бывал в доме Ерохиных, дружил с ними.[7]
― А как ваше имя? ― спросила Валя. ― Я ведь не знаю.
― Иван.
― Странно!.. Но все равно я к нему привыкну и полюблю его.
― А как меня зовут, вы тоже не знаете.
― Валя?..
― Нет… ― Она смешливо улыбнулась. ― Настоящее мое имя знаете какое? Виола... Ви-ола, ни больше ни меньше. Меня так раньше и звали, а теперь… Это смешно: Валька и Валька. Да?
― Нет, почему. Виола. Это хорошо… Так правда? ― сам себя оборвав на полуслове, быстро проговорил он, я они остановились. Спокойно лежавшие листья, вдруг оживленно зашуршав, опять кинулись бежать, точно их кто позвал.[4]
«Такая женщина и вдруг с Таким мужем», ― подумал Саня. ― А кем работает Ваш муж? ― спросил он.
― Какое это имеет значение? ― сказала женщина и вздохнула.
― Скажите ваше имя.
― Мое? Виола.
― Вы имеете отношение к финскому сыру?
Женщина засмеялась и включила телевизор. Вспыхнул лунным светом экранчик и осветил Санино лицо и лицо женщины…
― Погода, ― произнес диктор. ― Теплая без осадков погода сохранится в ближайшие сутки на большей части европейской территории Союза…[5]
― Любимая! Самое главное, что мы любим друг друга!.. И мы не погибнем!.. Земля не бросит нас! Ты слышишь? По всей планете прокатываются митинги протеста!.. Все простые люди на Земле требуют нашего немедленного освобождения!.. Слышите, вы, тупоголовые альдебаранцы! Я, сын Земли, Александр, не боюсь вас! Больше того, я презираю вас!.. Эй, ты, Её муж!.. Жирный маленький альдебаранец!.. Виола любит меня! У нас скоро будет ребёнок, и я назову его Саней!..
― Нет-нет-нет, ― плакала Виолина. ― Уже ничто не поможет!.. Мы обречены!..[5]
― Ты Виола? ― густым басом спросило чудище. Я кивнула и попятилась. ― Ну давай знакомиться, ― прогудел «браток» и протянул мне пухлую ладонь, украшенную толстыми, сарделеобразными пальцами. На указательном и безымянном сверкали перстни. ― Вован, ― сообщил он. Я отступила на шаг.
― Кто?
― Вован, ― повторил толстяк и радостно улыбнулся, ― вообще-то, Владимир Семенович Кагарлицкий, но для близких друзей просто Вован.
― Э… ― забормотала я, ― а я Вилка, просто Вилка.
― Владимир, ― донесся из кожаного салона дребезжащий старушечий голосок, ― доколе мне тут сидеть?
― Сейчас, мама, ― ответил Вован и нырнул внутрь джипа. Я посмотрела на Куприна. Муж сделал вид, что поглощен выуживанием сигареты из пачки. Олегу явно не хотелось вступать в диалог со мной. Но от меня так легко не избавиться! <...>
― Э… милейшая, вы хозяйка дома? Виолетта?
― Виола, ― поправила я её.
― Собственно говоря, это мне безразлично, Виолетта или Виола, ― заявила Марина Степановна.
― Вовсе нет, ― встала на мою защиту Томочка, ― Виола и Виолетта разные имена.
― Ерунда! Мы с Томочкой переглянулись: похоже, с Мариной Степановной разговаривать бесполезно. И тут в кухню вошел Вован, одетый в спортивный костюм. Без дурацких перстней и золотой цепочки он выглядел намного лучше.[8]
Родители Даши и папочкина новая жена, носившая сырное имя Виола, были людьми образованными, наслышанными про травму, которую наносит ребёнку развод.[13]
Ольга так и сидела на лавочке. Вдруг Иван повернулся, подошел и проорал под грохот подходящего поезда:
― Если родится девочка, назови Виолеттой!
― Как? ― обалдела от неожиданности Ольга.
― Виолетта. Как сырок плавленый «Виола», знаешь? Иван заскочил в поезд и встал спиной к платформе. Ольга опять, как тогда на станции, долго сидела на лавочке. Вспоминала, как выглядит плавленый сырок. Встала и пошла в магазин. Купила коробочку с улыбчивой блондинкой на картинке. Принесла домой и выложила на стол.
― Лучше бы хлеба купила, ― сказала мать, зашедшая на кухню. Коробка с плавленым сыром еще долго лежала в холодильнике на верхней полке. Её никто не открывал. Но у Ольги рука не поднималась выбросить. Выбросила мать, когда мыла холодильник. Ольга еще долго верила, что Иван вернется. Даже когда родилась девочка ― верила. И когда шла регистрировать дочь ― верила. Поэтому и записала ее как Виолетту Ивановну. Женщина, которая записывала данные, застыла и посмотрела на Ольгу.
― Как? ― спросила она.
― Как сырок плавленый «Виола», знаете? ― объяснила Ольга. И тут же поняла, как дико звучит объяснение. Женщина хмыкнула, но записала. Сделала две ошибки ― Виалета.
― Пишется Виолетта, через «о» и с двумя «т», ― сказала Ольга. Тетка ругалась, куда-то бегала, выясняла, исправляла по-школьному ― красиво зачеркнув и сверху вписав правильную букву. Внизу приписала: «Исправленному верить».
― А отчество как? ― спросила она.
― Ивановна, ― ответила Ольга. Женщина хмыкнула. Ольга тогда подумала, что вся жизнь дочери будет такой ― с ухмылками, исправлениями, приписками. Ольга несколько раз хотела пойти поменять имя. Ей нравились простые русские имена ― Екатерина, Мария… «Виолетта» резала музыкальный слух. Ладно бы дочка была с претензией во внешности ― яркая, фактурная. Но она не обольщалась на ее счет. Девочка как девочка. Виолетта быстро сократилась до Веты, потому как «Виола» тоже резала слух. Вета незаметно превратилась в Ветку. Маленькая Вета тоже страдала от своего имени. В детском садике ее дразнили Ветка-пипетка. А ей хотелось, чтобы Ветка-конфетка. В отместку Вета научилась придумывать прозвища.[9]
— Маша Трауб, «Ласточ...ка», 2012
— Виола... — начала Небова.
— Поняла, сейчас купим, — пообещала официантка и прежде, чем Ксения успела среагировать, заорала так громко, что на столе зазвенели фужеры: — Серёга, лети как на пожар в супермаркет. Нужен плавленый сыр.
Занавески в стене зашевелились, слегка раздвинулись, появилась голова с усами.
— Чего?
— Плавленый сыр купи, — потребовала Катя.
— Какой?
— «Виолу».
— Дзинь-дзинь, — нервничал мой сотовый.
— На фига? — спросила головушка.
— Второе! — повысила голос Ксения. — Виола — имя моей подруги, она сидит за столом.
— Где? — округлила глаза Катя.
— Дзинь-дзинь, — не унимался сотовый.
— Что «где»? — не сообразила Небова.
— Вас двое, – сказала официантка и показала на меня пальцем, — она Вилка. Ну и вы ещё. А где Виола?
— Виолу называют Вилкой, — уточнила моя спутница.
— А-а-а, — протянула официантка, — Виола-Вилка. Впервые такое имя слышу. А отчество как?[11]
Но вот однажды, помню живо,
в начале марта, в день дождливый,
мы на футбольном были с ней
соревнованье. Понемногу
росла толпа, ― отдавит ногу,
пихнет в плечо, ― и всё тесней
многоголовое кишенье.
С самим собою в соглашенье
я молчаливое вошел:
как только грянет первый гол,
я трону руку Виолеты.[1]
↑ 12Юлия Рахаева, «Красивая женщина, большая актриса. Книжный развал» (Нам и не снилось. Галина Щербакова. Моление о Еве). — М.: «Известия», от 30 сентября 2001 г.
↑ 12Юрий Башмет. «Вокзал мечты». — М.: Вагриус, 2003 г.
↑ 12Дарья Донцова. «Микстура от косоглазия». — М.: Эксмо, 2003 г.
↑ 123Маша Трауб. «Ласточ...ка». — М.: Эксмо, 2012 г.
↑ 12Пешков И. В. F1, или Книга доказательств: теорема Шекспира как лемма авторства. — М.: Рипол Классик, 2015 г. — 272 с.
↑ 12Дарья Донцова. Козлёнок Алёнушка. Серия: Иронический детектив. — М.: Эксмо-Пресс, 2021 г.
↑В. В. Налимов. Вероятностная модель языка. О соотношении естественных и искусственных языков. — М.: Наука, 1974 г. — 272 с.
