Ужо́вник (лат.Ophioglossum) — достаточно редкий травянистый (многолетний) папоротник из семейства Ужовниковые, относящийся к древней, примитивной группе растений. По своему виду и строению ужовник очень сильно отличается от привычного облика папоротников, занимая изолированное эволюционное положение. Листья ужовника — цельные и простые, — напоминают скорее ландыш, чем папоротник.[комм. 1] А споры (в спорангиях) вынесены на отдельную часть листа, напоминающую колосок. Самый известный вид — Ужовник обыкновенный.
В народных поверьях ужовнику (и его ближайшему родственнику, гроздовнику) под общим названием «разрыв-трава» приписывались магические свойства. Наряду с кочедыжником, «цветок» этого папоротника искали в ночь на Ивана Купала, чтобы обрести счастье (клад или тайную силу). Ужовник и его родственники — редкие растения, они внесены в «красные книги» многих стран.
Ужовник в научно-популярной литературе и публицистике
Очень своеобразны листья ужовниковых. От листьев почти всех других современных папоротников (за исключением сальвиниевых) они отличаются отсутствием улиткообразного (спирального) закручивания в почкосложении, хотя у мощных экземпляров некоторых видов гроздовника можно обнаружить в почке улиткообразные зачатки листьев.[1]
Среди ужовниковых имеются как виды с относительно низким хромосомным числом (2n=90), так и представители с очень высокими числами. У ужовника сетчатого насчитывается 2n=1260, а у ужовника густорядного — даже 2n=1320 (наивысшее число хромосом среди ныне живущих растений). Известный американский ботаник Л.Стеббинс в своей книге «Хромосомная эволюция у высших растений» (1971) пишет: «Это граничит с чудом...», что столь большое число хромосом может во время мейоза находить друг друга при формировании сотен бивалентов (соединённых парами гомологичных хромосом) в каждом спороците...[1]
Приуроченные обычно к лесным, луговым, тундровым и болотным сообществам, многие ужовниковые нередко встречаются в местах с нарушенным когда-то растительным покровом (заросшие обочины лесных дорог, выемки земли и т.п.) Разные виды произрастают на почвах различного состава и кислотности. Эпифитные ужовниковые нередко поселяются на сплетениях корней других папоротников-эпифитов <...> и угнетают «хозяина».[1]
Другой вид ужовника — пальчатый, по прозвищу «папоротник-рука», благоденствует во Флориде. Листовая пластинка у него рассечена наподобие человеческой ладони. Он поселяется между черешками капустной пальмы сабаль. Там тоже скапливается разный хлам и ветошь, как и у костенца, и образуется достаточно жирного перегноя. Когда во Флориде наступает период дождей, у «руки» появляются новые листья. Стебли наполняются влагой. Они мясистые, как у пустынных растений. Корни тоже мясистые, очень сочные. Вода запасается, чтобы безбедно пережить сухой сезон.[2]
В Сингапуре ужовник повислый пристраивается к другому папоротнику, проживающему на древесных ветвях, — «оленьему рогу». По габаритам «олений рог» не уступит гнездовому костенцу. Ужовниковые заросли здесь себя так же привольно чувствуют, однако взрослые растения вырастают только на старых особях «оленьего рога», дряхлеющих и слабых.[2]
В Рязанской области ужовник обыкновенный отмечен в следующих сообществах: свежий осиновый лес в долине речки, сырой луг, сухая поляна в сосново-дубово-еловом лесу, луг на краю ольшаника, берег карстового озера, сыроватая полянка, сыроватая луговина по краю березняка, сухая прогалина с белоусом и кисличником, среди редкостойного ельника, окружающего осоковое болото. Вид явно положительно реагирует на повышенное содержание кальция в почве. В 2009 г. популяция выявлена в урочище «Канава» на севере Касимовского района — сырое место с ивняком, таволгой, вместе с крупной популяцией тайника яйцевидного. Ужовник растёт в зарослях ольхи чёрной и таволги вязолистной. Здесь же отмечены скерда болотная, гравилат речной, хвощ приречный, щучка дернистая, костяника, зюзник европейский, вороний глаз, калужница болотная, майник двулистный, грушанка круглолистная, шлемник обыкновенный. Почва торфянистая. <...>
Для сохранения вида в естественных условиях необходимо сохранить ценные участки мещёрских природных лугово-болотно-лесных комплексов. Для этого достаточно строгое соблюдение режима существующих ООПТ, рекомендуется создание крупного заказника в окрестностях оз. Светлое.[3]
— Красная книга Рязанской области, Ужовник обыкновенный, 2020
— А на втором этаже, я видел, мёртвые пальцы лежали.
— Э, какой же вы глупый! Да ведь это были корни ужовника.
— На третьем этаже, я видел, мёртвые головы лежали.
— Дурень же вы, однако, да ведь это были кочаны капусты.[4]
Когда Пушкин осторожно добрался до «аванпоста», темой ночной беседы дяденьки с племянничком хоть и служили уже волжские разбойники, но всё-таки рассказ не менее прежнего соответствовал мрачной ночной обстановке.
— Разрыв-трава, братец ты мой, кочедыжник тож, великую силу в себе имеет, — убеждённо ораторствовал старший караульщик. — В стары годы, слышно, лихие люди: разбойники да чародеи, всё, что награбят, в яму зарывали, над ямой же дверь железная, на двери три замка, а ключи — в воду. Только нашему брату своей силой того клада никоим образом не поднять.
— Почему, дяденька, ежели с молитвой?
— Молитва молитвой, а нечистая сила, что стережёт клад, тоже даром его не уступит. Вот на это-то и есть разрыв-трава, цвет кочедыжника, что землю и замки над кладом разрывает.
Мои собственные воспоминания о деде — очень хорошие; мы часами бродили с ним по лугам, болотам и дебрям; иногда делали десятки верст, заблудившись в лесу; выкапывали с корнями травы и злаки для ботанической коллекции; при этом он называл растения и, определяя их, учил меня начаткам ботаники, так что я помню и теперь много ботанических названий. Помню, как мы радовались, когда нашли особенный цветок ранней грушовки, вида, не известного московской флоре, и мельчайший низкорослый папоротник; этот папоротник я до сих пор каждый год ищу на той са́мой горе, но так и не нахожу, — очевидно, он засеялся случайно и потом выродился.[5]
А на Иванов день с Лукерьиною внучкой
Как ты пробрался в лес искать разрыв-траву?..[комм. 2]
Меня заволокло тогда стыдливой тучкой, —
И не видала я, что делалось во рву...
Если приложить разрыв-траву к замку, он тут же откроется или на части разлетится.
Разрыв-трава ломает и железо, и сталь, и золото, и серебро. Если бросить её в кузницу, то кузнец работать не сможет. — русская примета
↑И как следствие, в отличие от всех прочих видов папоротников листья ужовника никогда не называют «вайями» (или ваями).
↑«...пробрался в лес искать разрыв-траву» — в отличие от других авторов, Пётр Шумахер (в своём обычном ключе) намеренно понижает магическое действие ужовника и низводит его до «разрывания запретов» (или соития с девушкой). Разрыв-трава в сказках и мифах южных славян — это магическое растение, отмыкающее любые запоры и замки, в том числе, видимо, и женские. Легенды говорят о многих сложностях и препятствиях в поисках разрыв-травы, а также о том, что только редкие тайные животные, вроде ежа или гадюки способны её обнаружить.
↑В большинстве случаев (как в художественной прозе, так и в поэзии) из контекста практически невозможно понять, какую именно разрыв-траву имеет в виду автор. Тем не менее, в русских преданиях об этой сказочной траве — как раз ужовник (растение редкое, неприметное и очень странное по своему внешнему виду) занимает одно из первых мест.
.svg){kind=logo}
