Перейти к содержанию

Калужница

Материал из Викицитатника
Калужница болотная у воды

Калу́жница (лат. Cáltha), лягушатник, жабник, валах, водяная змейка, иногда называемая также куросле́пом или куросле́пником [комм. 1] — некрупные лесные или болотные цветы из маленького рода многолетних травянистых растений семейства семейства лютиковых (лат. Ranunculaceae). Калужницы чаще всего растут во влажных или заболоченных местах (а то и вовсе в воде) и цветут крупными жёлтыми цветами, наподобие лютика, оттого и получили своё народное название «болотный курослеп».

Калужница болотная — издавна известное лекарственное растение, хотя в сыром виде листья и стебли калужницы ядовиты. Некоторые гурманы знают, что бутоны калужницы маринуют и употребляют как приправу, иногда при их помощи подделывают или имитируют каперсы. Известны также несколько махровых сортов калужницы, которые высаживают в садах и парках у воды.

Калужница в прозе

[править]
  •  

Чем ближе мы подвигались к озеру Ханка, тем болотистее становилась равнина. Деревья по берегам проток исчезли, и их место заняли редкие, тощие кустарники. Замедление течения в реке тотчас сказалось на растительности. Появились лилии, кувшинки, курослеп...[1]

  Владимир Арсеньев, «По Уссурийскому краю», 1917
  •  

У подножия скал, в трещинах, видны пучки нежных листьев и белые цветы камнеломки (Saxifraga rivularis L.). По берегам ручьёв желтеют калужницы (Caltha palustris L.). Иногда в понижениях развивается болотная растительность. Болота, со всех сторон окруженные скалами, здесь невелики, но мощность торфа иногда бывает значительной.[2]

  Геннадий Боч, «Экскурсия на Север», 1926
  •  

В конце июня здесь была ещё примятая прошлогодняя трава и только начинали распускаться ранние цветы: курослеп болотный ― растение, любящее воду и лесную тень, с почковидными листьями и крупными жёлтыми цветами;[комм. 2] часто встречалась обыкновенная синюха с перистыми листьями и тёмно-фиолетовыми цветами, имеющими ярко-оранжевые тычинки.[3]

  Владимир Арсеньев, «Сквозь тайгу», 1930
  •  

Но пуще всего было забавы, когда в какой-нибудь мочажине удавалось обнаружить щуку, не успевшую скатиться за ушедшей водой. Смельчаки разувались и, вооружившись палками, лезли в студено-прозрачную отстоявшуюся воду, где было видать каждую былку, каждый проросший стебелёк калужницы. Щука чёрной молнией прошивала мелководье, успевала прошмыгивать между ребячьих ног, делала отчаянные «свечи», окатывая брызгами оторопевших ловцов.[4]

  Евгений Носов, «Усвятские шлемоносцы», 1977
  •  

И не надо рассказывать плохих снов, тогда они не сбываются. Провожали его до Москвы. Стояли солнечные майские дни. Калужница цвела… ― Как там, сынок? ― Афганистан, матушка моя, это то, что нам делать нельзя. Только на меня смотрел, больше ни на кого. <...>
― Вот и всё, мама. Никогда не говорил «мама», всегда «матушка моя». Солнечный прекрасный день. Калужница цвела… Дежурная в аэропорту смотрела на нас и плакала… Седьмого июля просыпаюсь без слёз… Стеклянными глазами уставилась в потолок…[5]

  Светлана Алексиевич, «Цинковые мальчики», 1994
  •  

Иногда на сырых лугах Измайлова удается увидеть та́йник яйцевидный и пальчатокоренник мясо-красный ― ещё два охраняемых вида, две наши московские орхидеи. А сколько вообще здесь красиво цветущих трав! Таволга, горицвет, синюха, болотная герань… Есть и ещё редкости: весной раскрываются огромные жёлтые цветки болотной калужницы, сохранившейся лишь в трёх-четырёх точках Москвы.[6]

  — Юрий Насимович, «Серебристая ленточка Измайлова», 1998
  •  

Вековые торфы подернулись первой зеленью, синие горы по-прежнему парят над горизонтом необъяснимо притягательным изломом. Земля только что вытаяла из-под покрова зимы. Мощные снежники на морском берегу придают пейзажу колорит первозданного ландшафта ледникового периода. Но жёлтая калужница в луже у гостиницы уже зацвела. Выходит, я попал в начало апреля ― по московскому календарю.[7]

  Василий Голованов, «Остров, или оправдание бессмысленных путешествий», 2002
  •  

Химический состав этих растений изучен недостаточно. Известно только, что калужница болотная содержит протоанемонин, холин, алкалоид берберин,[комм. 3] а по другим данным, также и анемол (см. «Ядовитые растения лугов и пастбищ», 1950 г.) В свежем виде оказывает местное раздражающее действие и обладает горьким жгучим вкусом, как и многие представители семейства лютиковых, содержащие анемонол.
Относясь к семейству лютиковых, калужницы действуют на организм в общем как и другие родственные растения. Калужница может сохранять ядовитость после высушивания. Возможность отравления этим растением очень невелика. [8]

  — Пётр Зориков, «Ядовитые растения леса», 2005

Калужница в поэзии

[править]
Открывающийся цветок калужницы
  •  

Калужниц больше чёрный холод,
Иди, позвал тебя Рогволод.
Коснётся калужницы дремя,
И станет безоблачным время.
Ведь мною засушено дремя
На память о старых богах.
Тогда серебристое племя
Бродило на этих лугах.[9]

  Велимир Хлебников, «В лесу», 1913
  •  

Цветёт калужница у лужи,
(бывало, впрочем, и похуже).[10]

  Михаил Савояров, «Клюшница», 1914
  •  

Что-то мне недужится,
что-то трудно дышится…
В лугах цветёт калужница,
в реке ветла колышется…

  Вероника Тушнова, «Что-то мне недужится...», 1950-е

Комментарии

[править]
  1. «Курослеп» — народное название в первую очередь лютика едкого, сокращённое от «куриной слепоты». Вместе с тем, сказанное в одно слово, иногда это краткое имя служит для любителей и знатоков ботаники русским «названием» некоторых жёлтых цветов, близкородственных лютику, однако растущих в других местах: на болоте, во влажном лесу или в пойме реки. Например, если в тексте встречается двойное ботаническое название, как бы видовое имя «курослеп болотный» или «зелёный курослепник», можно с большой долей вероятности предполагать, что под ним скрывается уже не лютик едкий, а лесные или болотные виды купальницы или калужницы, — растений, родственных лютику и похожих на него, но более крупных и имеющих цветы большего размера.
  2. «Курослеп болотный» — как уже было сказано выше, название «курослеп» относится к лютику едкому. Однако в данном случае Владимир Арсеньев как учёный, не чуждый ботанике, уточняет родовое название определением «болотный». В результате, мы имеем дело скорее всего с другим видом лютика а, возможно, даже купальницы или калужницы. В другом тексте («По Уссурийскому краю»), приводя название «курослеп жёлтый», Арсеньев уточняет латинским названием: Caltha palustris, — значит, имеется в виду вполне определённая калужница болотная.
  3. Алкалоид берберин более всего известен, как один из самых распространённых в растительном царстве. Но прежде всего, он содержится в барбарисе, откуда он был выделен и в честь которого получил своё название.

Источники

[править]
  1. В.К. Арсеньев. «По Уссурийскому краю». «Дерсу Узала». — М.: Правда, 1983 г.
  2. Боч Г.Н., «Экскурсия на Север». — М.: Государственное издательство, 1926 г.
  3. В.К. Арсеньев. «Дерсу Узала». «Сквозь тайгу». — М.: «Мысль», 1972 г.
  4. Евгений Носов, Избранные произведения в 2-х т. — Том второй. М.: Советская Россия, 1983 г.
  5. Светлана Алексиевич. «Цинковые мальчики». — М.: Вагриус, 1997 г.
  6. Юрий Насимович. «Серебристая ленточка Измайлова, или где в столице растут орхидеи». — М., «Вечерняя Москва», 10. 06. 1998 г.
  7. Василий Голованов, «Остров, или оправдание бессмысленных путешествий». — М.: Вагриус, 2002 г.
  8. П.С.Зориков, «Ядовитые растения леса», — Владивосток, Российская Академия Наук, Дальневосточное отделение; изд. «Дальнаука», 2005 г., ISBN 5-8044-0524-1. — стр.50
  9. В. Хлебников. Творения. — М.: Советский писатель, 1986 г.
  10. Михаил Савояров. «Слова», стихи из сборника «Не в растения»: «Клюшница», 1914

См. также

[править]