Крокоди́л, крокоди́лы (латин.Crocodilia) — понятие, объединяющее разные рода и виды живых испокапемых, древнейших животных из класса пресмыкающихся. Из ныне живущих организмов ближайшие родственники крокодилов — птицы, потомки сестринской ветви архозавров. Хотя словом «крокодил» правильнее всего обозначать представителя семейства настоящих крокодилов, в целом этот термин употребим для обозначения любых представителей отряда, к которому также относятся аллигаторы, кайманы, гавиалы и некоторые вымершие крокодилоподобные животные. Крокодилы имеют крупное, плотное, ящероподобное тело, вытянутую и приплюснутую морду, сжатые с боков хвосты, и глаза, уши и ноздри, располагающиеся на верхней части головы. Они хорошо плавают и могут достаточно быстро передвигаться по земле.
Слово «крокодил» происходит, в конечном счете, из древнегреческого языка. Там словом др.-греч.κροκόδειλος назвали и крокодилов, и ящериц. др.-греч.Κροκόδειλος, вероятно, образовано от др.-греч.κρόκη δεῖλος, «галечный червь», — из-за сходства чешуи крокодилов и ящериц с галькой.
Наконец, глотнув окончательно, крокодил вобрал в себя всего моего образованного друга и на этот раз уже без остатка. На поверхности крокодила можно было заметить, как проходил по его внутренности Иван Матвеич со всеми своими формами.[6]
...несколько дней хлестали ливни и вода в бассейне, в котором плавал крокодил, вышла из краёв. Крокодил вылез и уполз в Волгу. Случилось это летом, в самый разгар купального сезона, и паника поднялась страшная.[9]
Тут Полосков заглянул в бассейн и ахнул.
― Крокодилы! ― сказал он. ― Настоящие крокодилы! Они же человека проглотить могут.
― Не бойся, ― сказал я, ― они травоядные.[10]
Искренность — отличительная черта всякого крокодила.
Если хотите искренности — идите к нему.[12]
— Юрий Ханон, «Вертикаль» (из цикла «Тусклые беседы»), 1993
Когда крокодильчики вылупляются, то их «кваканье» слышно даже из-под земли. Прибегает мать, разрывает гнездо и ведет шустрых детишек к воде.[13]
— Владимир Лебедев, «Возвращение в саванну, или Обыкновенное сафари в Самбуру», 1995
...даже взрослые крокодилы, забывая о солидарности, поедают своих детишек. Поэтому крокодильчики отлеживаются в норах, которые вырывают в береге под самой водой.[13]
— Владимир Лебедев, «Возвращение в саванну, или Обыкновенное сафари в Самбуру», 1995
Крокодил даже может отплыть подальше, делая вид, что спит, а потом резкий бросок, работает лапами, бьет хвостом, аж вода вокруг вскипает, и хватает жертву зубастой пастью.[13]
— Владимир Лебедев, «Возвращение в саванну, или Обыкновенное сафари в Самбуру», 1995
Еще, как известно, крокодил не трогает птичек-куличков, которые выклевывают из его панциря всяких паразитов. Вроде бы даже, по свидетельству древних авторов, птички эти беззаботно прогуливаются в зубастой пасти крокодила.[13]
— Владимир Лебедев, «Возвращение в саванну, или Обыкновенное сафари в Самбуру», 1995
Когда детеныш вылупляется, крокодилиха берет каждого из них в пасть и относит в реку (видимо, отсюда и сложилось мнение, будто крокодилы поедают собственное потомство).[14]
...плавая, крокодил не использует свои лапы как плавники, не загребает ими воду, а прижимает конечности к туловищу и извивается подобно змее. На берегу он кажется сонным и неповоротливым, но, преследуя добычу, становится очень проворным и может передвигаться по суше со скоростью 25 километров в час.[14]
...среди палых листьев, словно старые брёвна, лежали четырёхметровые крокодилы. Каждый самец ревностно охраняет свои владения. При появлении соперника они дерутся до тех пор, пока кто-нибудь из них не погибнет.[14]
Про Славенова сына Волхва, от которого Волхов наименование носит, пишет, что в сей реке превращался в крокодила и пожирал плавающих. Сие разуметь должно, что помянутый князь по Ладожскому озеру и по Волхову, или Мутной реке тогда называемой, разбойничал и по свирепству своему от подобия прозван плотоядным оным зверем.[3]
— Михаил Ломоносов, «Древняя российская история. Фрагменты», 1758
С животными, не умеющими поддерживать на постоянном уровне температуру своего тела, случаются всевозможные конфузы. В Московском зоопарке служители во время уборки спокойно заходят к крокодилам. Весной огромных рептилий без больших хлопот переводят в летние помещения, а осенью водворяют обратно. Не думайте, что московские крокодилы совсем ручные. Просто на нашем севере они постоянно мерзнут и бывают довольно беспомощными. Я легко в этом убедился, нагрев воду в бассейне каймана до 35 градусов. Теперь он стал настоящим хищником! Когда я протягивал руку к его вольере, он молниеносно выпрыгивал из воды и вцеплялся в ограду значительно раньше, чем я успевал отдёрнуть руку. Если бы не частая сетка, быть мне без руки.[11]
Искренность — отличительная черта всякого крокодила.
Если хотите искренности — идите к нему. Он будет вам искренне рад.
Кстати! — в точности то же самое можно сказать и про человека.[12]
— Юрий Ханон, «Вертикаль» (из цикла «Тусклые беседы»), 1993
Они здесь хозяева, стерегут свой участок. Несмотря на лень, спускаются в воду и плавают по своим владениям, отгоняя чужаков, а самок привлекают гулким, протяжным криком. Самки, когда снесут яйца и забросают их песком, бдительно охраняют свои гнезда много непрошенных гостей желают поживиться яйцами: марабу разбивает скорлупу толстым клювом, а вараны и мангусты бросают яйца на камни. Когда крокодильчики вылупляются, то их «кваканье» слышно даже из-под земли. Прибегает мать, разрывает гнездо и ведет шустрых детишек к воде. С ней теперь лучше не встречаться: сразу набросится, охраняя малышей. А у тех врагов прибавляется с каждым днем: их уносят в когтях птицы, за ними гоняются в воде черепахи, вараны, глотают сомы, и даже взрослые крокодилы, забывая о солидарности, поедают своих детишек. Поэтому крокодильчики отлеживаются в норах, которые вырывают в береге под самой водой. Прячутся там от врагов по нескольку сразу, причем сидеть в норе могут хоть месяц, несмотря на голод. А потом вырастают до четырех-пяти метров и живут долго, лет до ста.[13]
— Владимир Лебедев, «Возвращение в саванну, или Обыкновенное сафари в Самбуру», 1995
Если бы вы знали, сколько они детишек и женщин утащили в нашей деревне, когда те приходили к реке искупаться или за водой, сетовал Самми. Крокодил даже может отплыть подальше, делая вид, что спит, а потом резкий бросок, работает лапами, бьет хвостом, аж вода вокруг вскипает, и хватает жертву зубастой пастью. Сразу ему с человеком, тем более с коровой или зеброй, не справиться, так он утаскивает добычу в воду и топит. Потом прячет ее под берегом, корягами, чтоб не унесло водой и не сожрали собратья. Отрывает от добычи куски, всплывает и проглатывает их. Никогда не жрёт под водой. Наедается до отвала, впопыхах проглатывая вещи: браслеты, обувь, а у антилоп копыта. Когда ловили крокодилов на крюк с приманкой, то находили в желудке много всякой всячины, даже камни.
Тут надо сказать, что камни хищнику нужны для балласта: с ними ему лучше нырять (а он может находиться по часу под водой), лежать на воде. Еще, как известно, крокодил не трогает птичек-куличков, которые выклевывают из его панциря всяких паразитов. Вроде бы даже, по свидетельству древних авторов, птички эти беззаботно прогуливаются в зубастой пасти крокодила.[13]
— Владимир Лебедев, «Возвращение в саванну, или Обыкновенное сафари в Самбуру», 1995
Плавание по Замбези завершилось у крокодиловой фермы. Ее владельцам разрешено ежегодно собирать в прибрежном песке 2500 крокодиловых яиц при условии, что они выпустят в реку 125 крокодилов-подростков, достигших длины одного метра. Проще говоря, ферма обязана выпускать на волю пять процентов молодняка, то есть вдвое больше, чем выживает в естественных условиях. Ежегодно самка крокодила откладывает на песчаных отмелях от 40 до 80 яиц. Почти три месяца она неотлучно стережет их от обезьян, шакалов, гиен, мангустов. Когда детеныш вылупляется, крокодилиха берет каждого из них в пасть и относит в реку (видимо, отсюда и сложилось мнение, будто крокодилы поедают собственное потомство). Ещё три месяца мать заботится о детенышах, а потом забывает о них.[14]
В садках нам сначала показали восьмимесячных крокодильчиков. Такого детеныша длиной 30 сантиметров можно было взять в руки. Он сердито разевал пасть, показывая зубы, приспособленные лишь кусать, но не жевать. Молодые крокодилы достигают метровой длины через два с половиной года. Кормят их раз в неделю мясом местных животных: слонов, буйволов, зебр. Раз в три месяца крокодилам дают глотать небольшие камни, необходимые им для пищеварения. В возрасте трех-четырех лет крокодилов забивают, чтобы использовать их дорогую кожу, а также мясо хвоста, которое считается съедобным.[14]
На ферме я впервые обратил внимание на то, что, плавая, крокодил не использует свои лапы как плавники, не загребает ими воду, а прижимает конечности к туловищу и извивается подобно змее. На берегу он кажется сонным и неповоротливым, но, преследуя добычу, становится очень проворным и может передвигаться по суше со скоростью 25 километров в час. Нам показали заводь, где среди палых листьев, словно старые брёвна, лежали четырёхметровые крокодилы. Каждый самец ревностно охраняет свои владения. При появлении соперника они дерутся до тех пор, пока кто-нибудь из них не погибнет. Самым крупным экземпляром на ферме был сорокалетний самец длиной четыре с половиной метра и весом 340 килограммов. По данным статистики, четыре африканца ежедневно становятся жертвами крокодилов, почти столько же ― жертвами бегемотов. Но куда больше людей гибнет на юге Черного континента от машин, носящих имена этих животных. Своей зеленовато-серой окраской на крокодила очень похож южноафриканский бронетранспортер.[14]
Я на мгновение увидел этих не старых, но холодных и бестрепетных приватизаторов. Дети Арбата. Или дети Гайдара. Он, как самка крокодила, держал их до поры до времени в пасти.[17]
Давай в цирк. Дрессировщик Забелкин таскал на руках паралитика крокодила ― у крокодила не закрывалась пасть, словно деревяшкой расперли или от жары. Жена дрессировщика совала лицо меж крокодильих челюстей. Затем Забелкин молча тягал на руках удавов и питонов. Я думал про мать дрессировщика, представляла ли она, растя сына, что он будет зарабатывать на жизнь ношением скользких гадов.[15]
Хорошо, если попадет это несчастное «я» в другого человека и заживет там своей жизнью, а вдруг это будет негр, или китаец, или индус? А новое «я» ничего не будет помнить о прежнем своем существовании, забудет прошлое. А вдруг ему уготована страшная смерть, например, в зубах крокодила, а то и в глуби морской (недаром я так боюсь глубокой воды и тоска охватывает от бездн океанских) или от вражеского оружия? А то и съедят где-нибудь в Африке.[18]
— Аза Тахо-Годи, «Жизнь и судьба» (Воспоминания), 2009
Я увидел, — о боже! — я увидел несчастного Ивана Матвеича в ужасных челюстях крокодиловых, перехваченного ими поперек туловища, уже поднятого горизонтально на воздух и отчаянно болтавшего в нем ногами. Затем миг — и его не стало. Но опишу в подробности, потому что я все время стоял неподвижно и успел разглядеть весь происходивший передо мной процесс с таким вниманием и любопытством, какого даже и не запомню. «Ибо, — думал я в ту роковую минуту, — что, если б вместо Ивана Матвеича случилось все это со мной, — какова была бы тогда мне неприятность!» Но к делу. Крокодил начал с того, что, повернув бедного Ивана Матвеича в своих ужасных челюстях к себе ногами, сперва проглотил самые ноги; потом, отрыгнув немного Ивана Матвеича, старавшегося выскочить и цеплявшегося руками за ящик, вновь втянул его в себя уже выше поясницы. Потом, отрыгнув еще, глотнул еще и еще раз. Таким образом Иван Матвеич видимо исчезал в глазах наших. Наконец, глотнув окончательно, крокодил вобрал в себя всего моего образованного друга и на этот раз уже без остатка. На поверхности крокодила можно было заметить, как проходил по его внутренности Иван Матвеич со всеми своими формами. Я было уже готовился закричать вновь, как вдруг судьба еще раз захотела вероломно подшутить над нами: крокодил понатужился, вероятно давясь от огромности проглоченного им предмета, снова раскрыл всю ужасную пасть свою, и из нее, в виде последней отрыжки, вдруг на одну секунду выскочила голова Ивана Матвеича, с отчаянным выражением в лице, причем очки его мгновенно свалились с его носу на дно ящика. Казалось, эта отчаянная голова для того только и выскочила, чтоб еще раз бросить последний взгляд на все предметы и мысленно проститься со всеми светскими удовольствиями. Но она не успела в своем намерении: крокодил вновь собрался с силами, глотнул — и вмиг она снова исчезла, в этот раз уже навеки.[6]
Слонёнок пригнул голову к зубастой, зловонной пасти крокодила. А крокодил схватил его за нос, который у слонёнка до того дня и часа был не больше сапога, хотя гораздо полезнее.
— Кажется, сегодня, — сказал крокодил сквозь зубы, вот так, — кажется, сегодня на обед у меня будет слонёнок.
Команда не успела даже спустить шлюпку, как яхта тихо осела на дно. У отмели было уже неглубоко, но все моряки оказались по грудь в воде, а шлюпка, подвешенная на талях и покрытая запасным парусом, закачалась на волнах. Почти ныряя, моряки освободили шлюпку, перебрались в нее и, покинув корабль, достигли отмели. Штук шесть крокодилов проявили признаки любопытства при виде шлюпки в их непосредственном соседстве. Выйти на берег через отмель можно было лишь мимо крокодильих челюстей, поэтому было решено на шлюпке пересечь бухту наискось, к противоположному берегу.[7]
Вечером я рассказал обо всём Шурочке. Как странно: человек взрослеет, развивается, а ты всё ещё убеждаешь себя, что он твой друг. И про девку рассказал, с которой танцевал на вечере. Было дело, приводил… И про свои настроения в «определённый момент». И про свои нынешние настроения. Сволочь Борька, сушёный крокодил, у тебя никогда не было настроений! Хорошо крокодилам, особенно сушёным, ― могут жить без настроений. Рассказал про весь отдел Дубль-ве, эту фабрику диссертаций. Рассказал про свой доклад и как Дубль-ве подкапывается под меня. И ещё рассказал ей о своём настроении ― драться![8]
Удав действительно был и оказался чем-то вроде того знаменитого крокодила, который в годы первой мировой войны сбежал в Самаре из бродячего зверинца. Тогда рассказывали, что несколько дней хлестали ливни и вода в бассейне, в котором плавал крокодил, вышла из краёв. Крокодил вылез и уполз в Волгу. Случилось это летом, в самый разгар купального сезона, и паника поднялась страшная. О крокодиле трещали все газеты. Очевидцы его видели то тут, то там. Помню, какая-то тётка рассказывала: проходила она по берегу, а пляж окружили конные жандармы и никого не пускают. Несколько дней тому назад здесь видели крокодила, ― и я верю: действительно там его видели. И я его тоже видел. Помню, мы купаемся с матерью, и вот я, весь трепеща, ежась, захожу по грудки в воду и останавливаюсь над туманной глубиной. Колыхаются камни, волнистый светлый песок, черно-зеленые ракушки в глубоких бороздах, а там, дальше в глубину, на грани видимого и невидимого, в таинственном тумане встаёт что-то длинное, зубчатое, распластанное, чёрное, на четырёх лапах, ― ну, точь-в-точь притаившийся крокодил. И я тихо-тихо, задом отступаю к берегу и перехожу на другое место. А матери ничего не говорю ― разве взрослым что-нибудь докажешь.[9]
Тут Полосков заглянул в бассейн и ахнул.
― Крокодилы! ― сказал он. ― Настоящие крокодилы! Они же человека проглотить могут.
― Не бойся, ― сказал я, ― они травоядные. Разведчики бы нас предупредили. Головасты плавали у поверхности воды и высовывали наружу голодные пасти.
― Опять жрать захотели, ― сказал Зеленый. ― Скоро за нас примутся. К обеду головасты достигли длины в два с половиной метра и доели первый ящик с водорослями.
― Могли бы предупредить, ― ворчал Зеленый, имея в виду разведчиков.[10]
― Птичка запнулась, она хотела сказать «болото», но побоялась обидеть Крокодила.
― Чего тут только нет! ― продолжала она. ― Даже пиявки! И черные, и зеленые, и с красными полосками! Да, самое время было почистить тебе зубы! Крокодил, услышав про пиявок, только тяжело вздохнул.[19]
Так вот, сказал гость, и белый франк Баркан-барман способен вызывать из пучин крокодилов и заставлять их, держа хвосты друг друга в пасти, протягиваться от берега до берега. И это он, гость, видел сам. И знает он, гость, что в ночь через ночь большая армия Баркана-бармана подойдет к тому берегу и по широкому мосту из многих крокодилов переправится на этот берег ― и перережет и русского косоглазого командира, и губернаторского пестуна Хайле, и ашкеров, пьяных, как шакалы, и самого губернатора. Да чего уж там, и негус негушти будет улепетывать из своего красивого дворца, а за ним будут гнаться разъяренные эфы. Догонят и вонзят в пятки ядовитые клыки. И всё.[20]
Эфир реки жил своей жизнью. Виднелись стайки мелкой нечисти. Гордо, поодиночке, парили охотники за запахами, сновали юркие двойники. Демоны курили кальяны под мшистыми пальмами. Низко над руслом кружили феи воды. Их забава ― плести из водорослей венки и набрасывать на шеи любопытных цапель. Бес оглушительным свистом распугал эту никчемную мелочь, и она в страхе попятилась в осоку, где крокодил тащил в воду глупую корову. Бес визгливо завопил:
― Бросай! Отпускай! Ай! Эй! Скорей!
Зелёный гад в страхе бросил корову, исчез, потом высунул морду из воды и стал посылать вдогонку проклятия, а довольный бес плюнул в него горячей серой.[21]
Размыслим хитрость ту, в ихневмоне котора,
Сей вывалявшись весь в грязи тин от задора,
Когда спит крокодил, в его отверсту пасть
Вдруг вскакивает так, что строит там напасть;
Он печень в нем, себе любимую, съедает,
А черево проев, вон после выбегает,
И яица его он смыслен находить,
Не расплодился б тот змий лют, спешит те бить.
Приятно слышать нам премногих в разни птичек,
Толь щебетливых тех и сладостных певичек.[1]
Какая красота теперь себя являет?
Какою святостью мой разум восхищает?
Коль светел и коль чист от ней блистает луч,
Дерзает против бурь, дерзает против туч?
Богиня по всему и тишину приводит,
Во чреве носит плод, и с оным к нам приходит.
И час уж наступил, и время ей родить,
Прекрасное дитя нам, смертным, подарить.
Но коль ужасное чудовище родилось! Зубами заскрипев, на матерь устремилось.
Не так свирепствует презлобной крокодил,
Которого питал в себе великий Нил.
Не так несытой волк на паству нападает,
Как правду ненависть рожденная терзает.[2]
Как злейший крокодил, я рот свой разеваю
И, что ни бросят мне, все надвое терзаю. Пять мальчиков меня к тому злу побуждают,
А без того мои и члены не владают.[4] — (отгадка: Ножницы)
— Николай Львов, «Как злейший крокодил, я рот свой разеваю...» (из цикла «Загадки»), 1771
Река, которая Египет весь питает,
Вся крокодилами полна бывает.
Ужасен крокодил там псам,
Как древле был Аттилла сам;
И чтоб избавиться от зева крокодила,
На краешке брегов лакают псы,
Не смеют запустить подалее усы.
Пришла собака пить на берег Нила,
Ее увидел крокодил,
К ней ближе подходил
И разговор водил...
И десять дней зевает За поученьем их О жертвах каменной Изиде,
Об Аписе-быке иль грозном Озириде,
О псах Анубиса, о чесноке святом, Усердно славимом на Ниле, О кровожадном крокодиле И… о коте большом!..
Чудо! Под окном на ветке
Крошка Батюшков висит
В светлой, проволочной клетке,
В баночку с водой глядит,
И поет певец согласный:
«Тих, спокоен сверху вид,
Но спустись туда ― ужасный
Крокодил на дне лежит».[5]
Маленькие дети!
Ни за что на свете
Не ходите в Африку,
Африку гулять!
В Африке акулы,
в Африке гориллы,
в Африке большие
злые крокодилы
Будут вас кусать,
Бить и обижать
В лоханке с толстыми боками
Гниет рассольник с потрохами.
Нам говорят, что это ― ил,
А в иле ― нильский крокодил.
Не будь он совершенной крошкой,
Он был бы пострашней немножко.
Такой судьбе и сам не рад
Несовершеннолетний гад.[23]
↑ 12В. К. Тредиаковский. Избранные произведения. Библиотека поэта. Большая серия. — М.-Л.: Советский писатель, 1963 г.
↑ 12М. В. Ломоносов. Избранные произведения. Библиотека поэта. Большая серия. — Л.: Советский писатель, 1986 г.
↑ 12М.В. Ломоносов. Полное собр. соч.: в 11 т. Том 10. Служебные документы. Письма 1734-1765. — М.-Л.: «Наука», 1957 г.
↑ 12Н. А. Львов. Избранные сочинения. — Кёльн, Веймар, Вена: Бёлау-ферлаг, 1994 г.
↑ 12А. Ф. Воейков в сборнике: Поэты 1790-1810-х годов. Библиотека поэта. Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1971 г.
↑ 12Большая хрестоматия. Русская литература XIX века. — М.: ИДДК, 2003 г.
↑ 12Роберт Штильмарк. «Наследник из Калькутты». — М.: Государственное издательство детской литературы МП РСФСР, 1958 г.
↑ 12Василий Аксёнов. Звёздный билет. — М.: Журнал «Юность», №6-7, 1961 г.
↑ 12Домбровский Ю.О. Собрание сочинений: В 6 томах. Том 2. — М.: Терра, 1992 г.
↑ 12Кир Булычев. «Девочка с Земли». — М.: Детская литература, 1974 г.
↑ 12Б. Ф. Сергеев. «Печь и холодильник». — М.: «Юный натуралист», №12, 1975 г.
↑ 12Юрий Ханон, «Тусклые беседы» (цикл статей, еженедельная страница музыкальной критики), газета «Сегодня», СПб, апрель-октябрь 1993 г.
↑ 123456Владимир Лебедев. Очерк «Возвращение в саванну, или Обыкновенное сафари в Самбуру». — М.: Журнал «w:Вокруг света», апрель 1995. Рубрика: Природа и человек.
.jpg)
_2006-09-19.JPG)
