Название Мста (Мъста) с наибольшей вероятностью происходит от приб.-фин.musta — «чёрная, тёмная». Или от праслав. *město, от которого в числе прочего произошли: др. русск. мѣсто - село, город, селище (или в множественном числе селища, города и т.д.).
Мста берёт начало из озера Мстино на высоте 154 м, вытекая из-под Мстинской плотины (к северу от Вышнего Волочка). Впадает в озеро Ильмень с северной стороны озера, недалеко от истока Волхова, образуя на Приильменской низменности обширную заболоченную дельту. С древних времён Мста на всём своем протяжении была частью важного водного пути из Волги в озеро Ильмень и Великий Новгород, а позднее в Санкт-Петербург. Боровичские пороги преодолевались либо проводкой, либо с помощью обходного пути, позволявшего их избежать.
— Александр Пушкин, История Петра: Подготовительные тексты, 1836
Пётр послал осмотреть Мстинские пороги, желая доставить судам возможность оные миновать...[3]
— Александр Пушкин, История Петра: Подготовительные тексты, 1836
Было уже около осьми часов вечера, когда Каютин снова очутился на песчаном берегу Мсты. Солнце медленно склонялось за реку, распуская по небу багровое зарево. <...> Каютин спустился вниз к реке и пошел берегом, прислушиваясь к печальному плеску волн, разбивающихся о камни. Неподалеку от ручья, бежавшего с крутизны по берегу, он увидел, двух рыбаков, тащивших из воды лодку.[4]
...отряд послан на Волочок и должен был пройти побережье реки Мсты. Всем дано приказание ― жечь без пощады новгородские пригороды и селения; положить пусту землю, через которую будет лежать путь, ― убивать без разбору и сострадания и малых, и старых, и загонять в плен людей.[5]
— Николай Костомаров, «Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада», 1863
Так же расправлялись с поселянами берегов Мсты-реки те, которые были отправлены туда великим князем для разгрома. Вся волость Новгородская была опустошена; хлеб на полях сожжен или вытравлен лошадьми; хлеб в стогах и амбарах сожжен вместе с сельскими строениями; недобитые поселяне, потерявши имущества, спасали жизнь в болотах и лесах, и множество их потом умирало с голоду, от всеобщей скудости.[5]
— Николай Костомаров, «Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада», 1863
...под Волочком лежит большое озеро Мстино. Из озера выходит река Мста, на которой еще древняя Ольга устроила погосты. Мста течёт до озера Ильменя и в него впадает...[6]
Мста представляет русло, закиданное камнями, как сказочное поле после богатырской сечи: по каменным переборам можно перейти на другой берег, не замочив ноги; между грудами огромных камней позволяется бродить безопасно, и в иных местах мудрено выискать место, где бы искупаться. Мста в мелководье ― куриное перебродище.[6]
Вышневолоцкая местность водораздела действительно чрезвычайно богата водой. Множество озер, частью искусственных, болот и речек, по сторонам Вышнего Волочка, Мсты и Тверцы шлюзированы, и запасы воды громадны.[7]
Ты вѣдь не знаешь ихъ семьи, а я знаю. Каждое лѣто на Мстѣ рѣкѣ разбитыя барки караулила, чтобы товаръ затонувшій въ порогахъ таскать, такъ что хорошаго![8]
Тридцать лет назад сквозь первый Мстинский шлюз, находящейся отсюда в 15 верстах, у истока Мсты из Мстинского озера, проходило до 10 000 барок; теперь проходит сотня-другая.[7]
...прорыв канал, связавший приток Волги Тверцу с рекой Цной, которая, образуя своим расширением озеро Мстино, выходит из него под названием реки Мсты и впадает в Ильмень.[9]
Река Мста, протекающая преимущественно по Валдайской возвышенности, отличается обилием порогов и кос, которые отмечаются почти на всём её протяжении — от истока из оз. Мстино до Мстинской дельты. <...> выделяются три группы порогов — Ножкинские <...>, Басутинские <...> и Боровицкие <...>, последняя группа была наиболее опасной для торгового судоходства.[11]:325
— Валерий Васильев, «Гидронимия бассейна реки Мсты: свод названий и анализ микросистем», 2017
Мста в публицистике и документальной прозе[править]
Ольга, оставя в Киеве во управлении сына своего, сама со многими вельможи пошла к Новугороду и устрои по Мсте и по Поле погосты, и по Луге оброки и дани уложи. <...>
Юрий Владимирович, злобствуя на сыновцов Мстиславичев, неоднократно требовал от новогородцев, чтоб, Мстиславичев выслав, взяли сына его. На что они ему извинялись учинённою ротою отцу их Мстиславу. За что он, озлобясь, пошел с войском на области Новогородские. И, пришед, вскоре Торжек взял и по Мсте всю область их разорил.[1]
— Василий Татищев, из второго тома «Истории российской», 1750
...переволока между рек, и сих несколько в Руси знаемо, как: 1) Волок выше Нестор меж Днепра и Волоты вспомянул... 2) Волок Ламской разумеют между Днепра и Волги и впадающими в них реками, яко Лама река впадает в Шошу и Волгу. 3) Вышней Волочек ― между Тверцы, Цны и Мсты, где ныне канал...[1]
— Василий Татищев, из второго тома «Истории российской», 1750
В следующий год, оставив Святослава в Киеве, она <Ольга> поехала в северную Россию, в область Новогородскую; учредила по Луге и Мсте государственные дани; разделила землю на погосты, или волости; сделала без сомнения все нужнейшее для государственного блага по тогдашнему гражданскому состоянию России и везде оставила знаки своей попечительной мудрости.[12]
Въ бытность мою въ 1803 году въ городѣ Боровичахъ Новгородской губерніи, добывали близь онаго также сѣру изъ колчедановъ находимыхъ тамъ въ берегахъ рѣки Мсты въ бурой глинѣ, въ превеликомъ множествѣ, и называемыхъ тамъ золотниками. <...>
Близь Боровичъ на Мстѣ имѣется, какъ я самъ видѣлъ, тотъ родъ каменнаго угля, который называется бурымъ.[13]
— Василий Севергин, «Начертаніе технологіи минеральнаго царства...», 1821
Пётр в Вышнем Волочке остановился, осмотрел реки Тверцу и Мсту, и определил соединить их, а тем и Балтийское с Каспийским, открыл таким образом Индии путь в Петербург. Он тут же повелел начать работу и сделал все нужные учреждения. <...>
Петр послал осмотреть Мстинские пороги, желая доставить судам возможность оные миновать; также реки Уверью и Вилью и места из Мологи к Мсте или Сяси, а после ехать на Вытегру и Шексну, и планы всему подать в сенат (указ от 28 мая), «дабы будущею весною зачать дело неотложно».[3]
— Александр Пушкин, История Петра: Подготовительные тексты, 1836
Разъезды этим не кончились: возвратясь из Кронштадта, Петр поехал в Новую Ладогу, на берег реки Волхов. Там с 1719 года производились важные работы, но, чтобы понятно рассказать вам о них, друзья мои, надобно развернуть карту России. Видите ли вы на ней, как Нева соединяет Финский залив с Ладожским озером, как потом это озеро соединяется рекою Волхов с озером Ильмень и как в это последнее озеро впадает река Мста? Стало быть, от самого начала Мсты можно доехать водой до Петербурга. Эта водная дорога важна не для путешественников, которые скорее могут приехать в Петербург сухим путем, а для тех больших судов и барок, которые привозят в северную столицу огромные запасы разных необходимых для жизни вещей. А надобно сказать правду, Петербург очень нуждается в них, будучи окружен землей вовсе неплодородной. Но попечительный основатель его видел, что и все места, лежащие по реке Мсте, не отличаются богатством природы, зато это богатство начинается в нынешней Тверской губернии ― родине Волги ― и продолжается по всем странам, где течет эта величественная река, доходящая до самого Каспийского моря. Каким же образом соединить эти плодородные области с бесплодными местами, окружающими новую столицу? Разумеется, единственная возможность к тому ― водное сообщение. Но река Мста, оканчиваясь около тех мест, где начинается Волга, не соединяется ни с нею, ни с небольшой рекой Тверцой, впадающей в Волгу. Итак, чтобы доехать водой от самой Астрахани до Петербурга, надобно соединить Тверцу и Мсту ― и Пётр, заботящийся о выгодах народа своего, сделал это еще в первые годы существования Петербурга...[14]
Объясняя, почему Ольга сдѣлала свои распоряженія по Лугѣ и Мстѣ, авторъ говоритъ: вспомнимъ, что верховье Мсты и слѣдующій за нимъ волокъ, отдѣлявшій озерную область отъ области верхней Волги, было по этому самому границею Новогородской и Ростовской областей, предѣломъ Новогородскихъ областей… Нѣтъ, верховье Мсты съ своимъ волокомъ не было границею Новогородскихъ владѣній. Лучше мы забудемъ это, а вспомнимъ то, что Торжекъ, Бѣжецкъ и Волокъламскій принадлежали Новугороду, далеко за Мстою. И слѣд.<овательно,> Мста была не на границѣ, а въ серединѣ Новогородскихъ владѣній съ этой стороны.[15]
Снова через шесть дней после того, 13 июня, отправлен был третий отряд, под начальством князя Василия Ивановича Оболенского-Стриги; много было в нём русских ратников; к ним придали ещё и татар, подручных великому князю татарских царевичей Даньяров. Этот отряд послан на Волочок и должен был пройти побережье реки Мсты. Всем дано приказание ― жечь без пощады новгородские пригороды и селения; положить пусту землю, через которую будет лежать путь, ― убивать без разбору и сострадания и малых, и старых, и загонять в плен людей.[5]
— Николай Костомаров, «Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада», 1863
Москвичи брали двинские городки один за другим, жгли селения, убивали жителей. Двинская земля подверглась тому же жребию, как и пространство от Торжка до Ильменя. Так же расправлялись с поселянами берегов Мсты-реки те, которые были отправлены туда великим князем для разгрома. Вся волость Новгородская была опустошена; хлеб на полях сожжен или вытравлен лошадьми; хлеб в стогах и амбарах сожжен вместе с сельскими строениями; недобитые поселяне, потерявши имущества, спасали жизнь в болотах и лесах, и множество их потом умирало с голоду, от всеобщей скудости...[5]
— Николай Костомаров, «Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада», 1863
Мне сказали, что готовится целый караван барок для отправки в Петербург по Вышневолоцкой системе рек и каналов. Но я, к стыду моему, не заметил даже Тверцы, которая впадает в Волгу у самой Твери и вверх по которой идут барки до Вышневолоцкого канала, соединяющего Тверцу с рекой Мстою, впадающей в Ильмень: так боялся я опоздать на пароход, уже неистово свистевший внизу, под крутой лестницей, ведущей с высокой, красивой набережной.[16]
Стоя на болотах и сплошь окруженный трясинами, Новгород один год получал кое-какой урожай, на другой уже очень плохой, на третий испытывал полную голодовку. Полуголодным простоял он все время своего независимого состояния и получал хлеб гужом и сплавом. Плавили хлеб по рекам, встречали волок ― лесное место, перегружали хлеб на воза, везли сухопутьем до новой реки и ею до нового волока. Первый волок был под Москвой и назывался Ламским (город Волоколамск), второй назывался Вышним, то есть верхним (город Вышний Волочек), и третий ― Нижним (село на реке Мсте). Чтобы направлять в Новгород хлеб, под Волочком Вышним собрался впоследствии городок, населился торговцами и прозван был Торгом, Торжком и потом Новым.[6]
На эти места и обратил Пётр Великий в 1704 году свое внимание, от которого не ускользало ничего, что служило на пользу Отечества и счастье русского народа. Здесь Петр Великий высмотрел для сытости своего Питера то самое место, по которому можно доплавить затребованный хлеб на продовольствие. В трех верстах от Волочка берет начало река Тверца, которая впадает прямо в Волгу (под Тверью). Для прозорливого глаза довольно: под Волочком лежит большое озеро Мстино. Из озера выходит река Мста, на которой еще древняя Ольга устроила погосты. Мста течет до озера Ильменя и в него впадает; из Ильменя выходит Волхов и вливается в Ладожское озеро.[6]
Не сходится Тверца со Мстою ― беда небольшая: в Голландии соединяют такие реки искусственными каналами. Сам государь собственными глазами это видел, по каналам плавал, все внимательно осмотрел и досконально распознал и научился. Стали рыть канавы: вырыли такую глубокую и длинную, что воды Тверцы соединились со мстинской водой. Сделался канал Вышневолоцкий.[6]
Обе реки, и Мста и Тверца (да и большая часть северных рек ― притоков Волги и впадающих в озера), прорылись каменными скалами, засыпались камнями и надводными и подводными: образовались пороги. Об камни разбиваются барки в щепу, на порогах вода спрыгивает, но мчится вперед с удвоенной силой и опять налетает на камни. К тому же и покатость речного русла велика, а стало быть, и течение воды еще быстрее. Некоторые пороги так богаты камнями и так часты, что не одолеть их: надо обходить.[6]
По Тверце, например (на которой мы и остановились), оба каравана доходят весной до села Медного: высокие весенние воды Волги подпирают Тверцу до этого места и даже несколько далее. Дальше идти против воды, которая в половодье всегда несется быстро, невозможно, да к тому же и мелко. Как быть? С помощью искусственных водохранилищ придумали скоплять воду в одном месте; посредством шлюзов выпускают воду на места мелководные и с замечательным успехом устраняют беду. На Тверце при истоке её, на устье канала, соединяющего Тверцу с рекой Цною, устроен такой шлюз каменный и, когда бывает отперт, гонит воду в избытке навстречу судам и на выручку их из бед напрасного простоя и замедления. От таких невзгод хлеб дорожает, и голодные подолгу ждут и сильнее страдают. В Вышнем Волочке суда переснащиваются, потому что судоходство из подъемного делается сплавным: суда покидают бечеву и лошадей и могут теперь идти на парусах и веслах. Эти же шлюзы выручают мелководные реки Вышневолоцкого водного пути в Петербург, когда летом реки Тверца и Мста еще более обмелеют и сделаются совсем несудоходными.[6]
Вышневолоцкие шлюзы привели нас во Мсту, Мста гостей любит и охотно принимает, но осматривает из опасения, не сделать бы хуже. Через шлюзы наливается в нее из Мстина озера воды очень много, однако не настолько, чтобы мог проходить корабль и глубоко сидящее в воде судно. Мста мстит таким недогадливым хозяевам отказом в пропуске, приказом перегружаться на мелкие барки, съемкою лишнего груза и порогами. Сильнее и хуже их нет. Слава про пороги Мстинские (называемые чаще Боровицкими) велика: знают про них в целой России не только торгующие хлебом и плавающие на судах, но и мы, черпающие знание из книг. Там мы узнаем, что пороги тянутся на протяжении 29 верст, что они самое затруднительное препятствие по всей системе: на них ежегодно ломаются барки и портится груз. На Боровицких порогах довольно страхов, и со страхами этими можно встать глаз на глаз, видеть опасность воочию.[6]
Я так и сделал весной 1872 года (30 мая) ко второму весеннему каравану, когда обмелела Мста, открыли шлюзы, напустили воды и пригласили барки попробовать прокатиться в эту вторую «перемычку», то есть в промежуток времени между первым и вторым сплавом (всех перемычек четыре). Со станции Валдайки взяли мы тройку и отправились в Опеченский посад. Посад оттого и назвался так, что под опечком в народе разумеются такие разные места, на которых имеются песчаные подводные мели. До времен Петра это место называлось просто Рядок, но и на этот раз не лучше, потому что заимствовал свое прозвище от рядков ― порогов в реке, перекатов.[6]
До спуска бережно скопленной воды в озере Мстине, из которого вытекает река, Мста представляет русло, закиданное камнями, как сказочное поле после богатырской сечи: по каменным переборам можно перейти на другой берег, не замочив ноги; между грудами огромных камней позволяется бродить безопасно, и в иных местах мудрено выискать место, где бы искупаться. Мста в мелководье ― куриное перебродище. По спуске шлюзной воды река надувается, сполняясь в берегах, как река путная, не очень широкая и глубокая, но мелкие реки могут ей позавидовать. Вода, набегая на крупные гряды камней, мырит и шумит, как в котле кипит, бешено наталкиваясь крутыми волнами на такие груды, где есть вход, но нет выходу.[6]
Стоят камни непрерывной стеной ― вода оборачивается назад, делает круги, на спопутных камнях брызжет вверх и взбивает пену, а при встрече со вновь набегающими шальными волнами делает водовороты, тем опасные для пловцов и для судоходов, что выбивают вертячие пучины. Водяная сила тут велика на две стати: промежду двух сцепившихся противников хоть не попадайся. Разошедшись в разные стороны, накипятившиеся в свалке, торопливые и сердитые волны наскакивают потом на поперечные гряды камней, по которым или надо стремиться с усилием, если не остыл еще пыл, или в изнеможении валиться с кручи каменьев, с уступа на манер дверного порога, как ни попало. Волны ревут тут как быки в поле, оттого и зовутся такие пороги быками. Таких и подобных им злодеев и опасных мест (мелей) насчитывают от Опеченского посада по Мсте пятьдесят, и первый из них ревет как водяная птица бухало, бучило или выпь, а потому и прозван Выпью. Когда в посаде все улеглось спать и смолкло и строения не мешали слуху, сейчас за посадской околицей этот порог Выпь давал себя знать сильным и глухим гулом. Пугливо и сиротливо прислонились к посадскому берегу барки, и смотрят на них двухэтажные посадские дома с смелостью и уверенностью отпустить на каждую проводника и защитника, в деле бывалого и присноровившегося к причудам и приемам всех барочных врагов ― Мстинских порогов.[6]
О Серегерском (Селигерском) пути находится несколько указаний в изложении событий XII-XIII века. <...> На Серегери путь раздвоялся; одна ветвь его вела по северным разветвлениям озера к Новгороду; другая шла в Подвинье, может быть, от западного разветвления Селигера через озёра Яманец и Стерж, на юг, через озеро Вселуг, в озеро Пено, и от Пена волоком, через Волок (Красное) к Извозу на северном берегу озера Жаденья. Впрочем, для Озёрной области гораздо важнее был другой путь в Поволжье, через Мсту и Тверцу.[17]
— Николай Барсов, «Очерки русской исторической географии. География начальной летописи», 1873
Но если постройка Ладожского канала производилась уже не в смысле народной повинности, а свободным наймом, то другие предприятия, касавшиеся торговых путей, всё-таки по-старому ложились тягостью на местное народонаселение. В 1719 году по Волхову и Мсте до пристани, которая была ниже Боровицких порогов, велено устроить бечевник, чтобы взводить суда вверх по течению лошадьми. Устройство этого бечевника было разложено на 11499 дворов. В половине следующего года до сведения правительства дошло, что это дело подало повод к разного рода злоупотреблениям и притеснениям народа. Народ был так запуган, что ничему не верил: когда предположили было копать канал из реки Гжати в гжатскую пристань, работая охочими наемными людьми, то люди боялись идти на работу, думая, что им будут делать насилия и не заплатят денег по договору.[18]
— Николай Костомаров, «Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей» 1875
Шлюзы, ввиду их стоимости и возможного будущего, все-таки поддерживаются. Вышневолоцкая местность водораздела действительно чрезвычайно богата водой. Множество озер, частью искусственных, болот и речек, по сторонам Вышнего Волочка, Мсты и Тверцы шлюзированы, и запасы воды громадны. Запасы эти, несмотря на нынешнюю судьбы системы, все-таки необходимы, потому что они могут быть направлены в случае надобности и исключительно в Волгу, чрез Тверцу.[7]
Вышневолоцкая местность водораздела действительно чрезвычайно богата водой. Множество озёр, частью искусственных, болот и речек, по сторонам Вышнего Волочка, Мсты и Тверцы шлюзированы, и запасы воды громадны. Запасы эти, несмотря на нынешнюю судьбы системы, всё-таки необходимы, потому что они могут быть направлены в случае надобности и исключительно в Волгу, чрез Тверцу.[7]
К 2-м часам пополудни Его Высочество оставил Вышний Волочок,[19] с тем чтобы проследовать на станции Мста и посетить Владимиро-Мариинский академический приют, открытый в прошлом году. Дело в том, что в 20 верстах от Волочка, у самого истока Мсты из озера Мстино, стоит над озером довольно высокая гора. Местность очень красива; холмы, чуть-чуть пониже, окружают ее; две деревни и две усадьбы находятся подле; воды и зелени много. У самого источника Мсты воздвигнут грандиозный, в гранитном обрамлении, первый Мстинский шлюз. Во время процветания Вышневолоцкой системы тут была главная пульсация и сходились тысячи судов и тысячи народа.[7]
Нет сомнения в том, говорит местный исследователь, что Боровичи и их окрестности издавна были, так сказать, местом встречи московского и новгородского влияний. До сих пор к западу и югу от Боровичей преобладает наречие, близкое к московскому, к северу ― новгородское. До каких именно мест поднимались по Мсте Ольгины ладьи ― сказать трудно, но что Боровичи представляют собою очень древний погост, в этом нет никакого сомнения.[7]
От Грузина прямой путь Великого Князя идет на Боровичи. Там, в Грузине, искусственное насаждение мечты капризного, самолюбивого человека; тут ― одна из вечно-клокочущих артерий народной самостоятельной жизни. И какая древность, какой ветхий, почтенный облик: «Иде Ольга к Новграду, ― говорит Нестор, ― и нача устанавливати по Мсте погосты и дани». Это десятый век; и тогда уже река Мста служила народной жизни, как служит она теперь и будет служить в будущем. Затем следует Устюжна. Этот небольшой городок существовал еще в те годы, когда над Россией, не имевшей имени, проходил её железный век.[7]
Великий Князь 7 июня в 9 часов утра был встречен на вокзале Боровичскойжелезной дороги уездным предводителем дворянства и городским головою. Вокзал находится в весьма недалеком расстоянии от реки Мсты и от самого города Боровичи. Когда наши экипажи начали спускаться с довольно крутого спуска у Спаса Преображения, открылся вид на расцвеченный флагами город, раскинутый на другом, высоком берегу Мсты, и на громадную толпу народа, собравшегося навстречу Великому Князю. Дорога, по которой Его Высочество шел к парому, была густо усыпана зеленью и цветами. В блеске яркого утреннего солнца и при удивительной прозрачности воздуха картина пестрела всеми красками: глубокая, синевшая даль обрамляла ее богатою рамкою. На первом плане блистала быстрая Мста и, пользуясь весенним разгулом своих вод, поднимала гребни бессчетных волн, будто взглядывая вершинками их на то, что делалось на берегу.[7]
Мста в нынешнем году была чрезвычайно полноводна благодаря обилию дождей. Открыты были шлюзы озера Пирос, и река стремилась быстро, ярко, шумно. На другом берегу Великого Князя ожидали другие экипажи и еще большие толпы народа. <...>
Город Боровичи, как уже сказано, очень красиво раскинут над рекою Мстою, которая берёт свое начало из озера Мстино и открывает себе дорогу между двух значительных возвышенностей. Там, у истока Мсты, на одной из возвышенностей стоит каменное здание, когда-то, во время процветания Вышневолоцкой системы, служившее жилищем для местных чиновников ведомства путей сообщения. Это здание было заброшено, и только недавно, благодаря вниманию Великого Князя, как Президента Императорской Академии Художеств, получило прекрасное назначение: оно уступлено Академии с целью дать возможность нашим художникам жить здесь в летнее время и работать. Это тем более важно, что река Мста одна из красивейших рек в России и представляет для художника чрезвычайно много разнообразных, живых мотивов. При том нужно заметить, что Мста живописна не только у истока, но сохраняет свою красоту почти по всему течению.[7]
Так вот она, эта река Мста, древняя путина собирания даней великою княгинею Ольгою по погостам, ею учрежденным. Это было в X веке. В этих погостах, имена и места которых утеряны, великокняжеские ладьи нагружались собранными в дань произведениями и шли обратно к княжескому двору в Великий Новгород. Та же Мста, только позже, служила одним из путей для новгородских ушкуйников, которые ходили на север в Норвегию, а на юг добирались даже до Астрахани, грабя и разбойничая по пути. Ушкуй ― финское название косной лодки. Ездившие на ней назывались ушкуйниками. Новгородская вольница спускалась по Мологе в Волгу, чтобы, пользуясь быстротою хода на них под парусами и на веслах, нападать на суда, медленно тянувшиеся, и грабить их. В случае неудачи нападения можно было легко уйти.[7]
Вышний Волочок расположен на Тверском канале, Цне и Цнинском канале; тут водораздел Каспия и Балтики. Открытие Николаевской железной дороги и улучшение Мариинской системы нанесли системе Вышневолоцкой смертельный удар. Тридцать лет назад сквозь первый Мстинский шлюз, находящейся отсюда в 15 верстах, у истока Мсты из Мстинского озера, проходило до 10 000 барок; теперь проходит сотня-другая.[7]
Сесть в лодку на Москве-реке и высадиться на Неве без пересадки стало мечтой Петра. Со сведущим крестьянином Сердюковым он исходил глухие смежные места новгородского и тверского края, обследовал реки и озёра и приступил к устройству Вышневолоцкой судоходной системы, прорыв канал, связавший приток Волги Тверцу с рекой Цной, которая, образуя своим расширением озеро Мстино, выходит из него под названием реки Мсты и впадает в Ильмень. В 1706 г. 4-летняя работа, веденная 20 тысячами рабочих, была окончена; но лет через десять каменный шлюз по небрежности надзора занесло песком, и с трудом удалось расчистить путь.[9]
Торжок во времена Великого Новгорода играл стратегическую роль его южного форпоста, оседлав очень удобную и для жизни, и для обороны излучину реки Тверца, на её правом берегу, откуда речной простор далеко просматривался и вниз, и вверх по течению. Тверца того времени была гораздо полноводнее и наряду с Мстой связывала российский Север с бассейном верховий Волги, а далее ― с Поволжьем, Каспием и даже Персией. А на север от Новгорода путь по реке Волхов продолжался через Ладогу и Неву на Балтику и в Европу.[20]
— Людмила Свистунова, «Маленький Торжок как зеркало русской души», 2012
Выбор Мсты не случаен: река хорошо известна в русской истории прежде всего в качестве водного пути, связывавшего Балтику и Волгу. Культурно-историческое значение р. Мсты заключается в том, что она была участком древнего водного пути из Скандинавии на Арабский Восток («из Варяг в Арабы»), позднее соединяла средневековый Новгород с Низовской землей, а с эпохи Петра I вплоть до начала XX в. являлась главным звеном Вышневолоцкой водной системы, обеспечивавшей торговые коммуникации столичного Санкт-Петербурга с городами Поволжья.[11]:7
— Валерий Васильев, «Гидронимия бассейна реки Мсты: свод названий и анализ микросистем», 2014
На р. Мсту антропогенное воздействие было особенно сильным, поскольку в разных частях Мстинского бассейна во времена Вышневолоцкой водной системы производились значительные гидромелиоративные работы. Вследствие этих работ, например, Вышневолоцкое водохранилище затопило многие речки и озера близ Вышнего Волочка, имевшие собственные названия, оз. Пирос разлилось и считается сегодня озером в течении р. Березайки, тогда как раньше оно было озером, подчинённым р. Валдайке, впадавшей в р. Березайку... <...> Заметно также, при сопоставлении комплексов исторической и современной гидронимии, что за нескольких столетий отчасти изменилась конфигурация водоемов Мстинской дельты, но эти изменения скорее носят естественный характер.[11]:14
— Валерий Васильев, «Гидронимия бассейна реки Мсты: свод названий и анализ микросистем», 2017
Река Мста, протекающая преимущественно по Валдайской возвышенности, отличается обилием порогов и кос, которые отмечаются почти на всем ее протяжении — от истока из оз. Мстино до Мстинской дельты. Подавляющее большинство порогов сосредоточены на участке течения от дд. Ножкино и Кожино Удомельского р-на Тверской обл. до г. Боровичи. По материалам XIX в., на этом отрезке русла выделяются три группы порогов — Ножкинские (от Ножкинской пристани до Басутинской), Басутинские (от Басутинской пристани до Опеченского Посада) и Боровицкие (от Опеченского Посада до Боровичей), последняя группа была наиболее опасной для торгового судоходства.[11]:325
— Валерий Васильев, «Гидронимия бассейна реки Мсты: свод названий и анализ микросистем», 2017
Мста в мемуарах, письмах и дневниковой прозе[править]
В 9 день <майя> маеору от гвардии Писареву велено делать бечевник, начав от Ладоги, по рекам Волхову и Мсте, чтоб мочно было везде до пристани, которая ниже Боровицких порогов, взводить всякие суды лошадьми.[21]
— Пётр I, Подённая записка (Гистория Свейской войны), 1698-1721
Тогда покушались хозяева барок по-прежнему обыкновению своему приносить ко мне империалы, червонцы и рубли, но я за то зделав определение, сек кошками, дабы оне бросили свою привычку. И при пропуске барок у всех хозяев спрашивал, где бывают по навигации препятствии от самова начала Мстинскаго озера до Ношкинской и Басутинской пристаней и до Ретка. (От онаго отправляются барки чрез Боровицкие пороги до Претельпелской пристани и дают на каждую барку по лоцману; всего было сто дватцать человек тех лосманов на жалованье. На что ответствовали: «Весма тесной проход) во многих местах есть такие крутые обороты, что высадив на берег людей, привязав снасть х корме удерживать надлежит, дабы не зарыскнула барка. Сверх же онова при устье Мсты в мелководие принуждены ставить барку, нагрузив каменьем. И как прикопится вода, из Вышняго Волочка спустят барки, и когда приплывут до оной каменьем нагруженной барки, то и обязанны бывают из той барки каменья выгрузить. И как подоймет водою, то поставят ее к берегу, а сами поплывут сею наемную водою. В Боровицких порогах великия трудности в мелководие имеют, так случалось, почти весь караван в порогах остановится, и принуждены на себе тащить, и иные суда от наноснова каменья проламываются».[22]
Канал <Сиверсов> прямой, широкий (значительно шире канала Москва ― Волга), полноводный. Мста ― извилистая, довольно узкая, берега ― низкие, с густыми зарослями, а на более высоких участках ― мощные деревья.[23]
— Олег Амитров, Дневник, 1978
Мста в беллетристике и художественной прозе[править]
Было уже около осьми часов вечера, когда Каютин снова очутился на песчаном берегу Мсты. Солнце медленно склонялось за реку, распуская по небу багровое зарево. Небо было облачно; длинные хребты туч, несомые сильным ветром, застилали горизонт. Окрестность окутывалась уже сизою тьмою, и только дом лоцмана с осенявшими его ветлами, облитый продиравшимися сквозь тучи лучами, обозначался ярким пятном посреди темных обрывов. Но вот и он начал, наконец, тускнуть, зарево еще раз вздрогнуло на стеклах окон, проскользнуло по макушке кровли, и все схватилось сумерками. Каютин спустился вниз к реке и пошел берегом, прислушиваясь к печальному плеску волн, разбивающихся о камни. Неподалеку от ручья, бежавшего с крутизны по берегу, он увидел, двух рыбаков, тащивших из воды лодку. Он чувствовал себя столько одиноким в ту минуту, что обрадовался встрече.[4]
― А вы какія сами-то будете?
― Новгородскія, боровичскія.
― Прогнѣвался на насъ Господь и ни одной барочки нынче на Мстѣ не разбило? Такъ васъ дразнятъ, что-ли? Знаемъ.
― И, милостивецъ, мы отъ Мсты-то дальнія. Мы сорокъ верстъ отъ Мсты.
― Все-таки, поди, кулье-то да мѣшки съ мукой приходили на Мсту ловить. Нѣтъ тутъ у меня вашихъ боровичискихъ. У меня покуда какія есть бабы и дѣвки ― всѣ новоладожскія. <...>
― Что мать-то ейная въ деревнѣ скажетъ!
― Да у ней и мать-то путанная, барочная. Ты вѣдь не знаешь ихъ семьи, а я знаю. Каждое лѣто на Мстѣ рѣкѣ разбитыя барки караулила, чтобы товаръ затонувшій въ порогахъ таскать, такъ что хорошаго![8]
Весною семьсот второго года в Архангельск прибыли на корабле десять шлюзных мастеров, нанятых в Голландии Андреем Артамоновичем Матвеевым за большое жалованье (по семнадцати рублев двадцати копеек в месяц, на государевых кормах). Половину мастеров отправили под Тулу, на Ивановское озеро ― строить (как было задумано в прошлом году) тридцать один каменный шлюз между Доном и Окой через Упу и Шать. Другая половина мастеров поехала в Вышний Волочек ― строить шлюз между Тверицей и Мстою. Вышневолоцким шлюзом должно было соединиться Каспийское море с Ладожским озером. Ивановскими шлюзами ― Ладожское озеро, все Поволжье ― с Чёрным морем.[24]
Вергилий, называя Данте сыном, подбодрил его; в итоге они, поднявшись на уступ берега, сели отдохнуть на нём, оглядывая с отрадой пройденный путь. Они сидели лицом к востоку, следовательно, – путь далее лежал на запад.
В каком месте находились путники? За полтора дня, спустившись рекой Мста около 50 километров на север – северо-запад, они сошли с судна, поворачивая сухим путём на запад, чтобы добраться до русла бегущей с запада реки Березайки, впадающей в Мсту на 56-м километре.[25]
— Аркадий Казанский, «Данте, «Комедия». История, застывшая в слове», 2019
По реке Березайке и вдоль неё путники направились на запад, в сторону озера Пирос. К 1743 году трудами М. И. Сердюкова была построена Рютинская плотина на озере Пирос, а на самой Березайке практически в каждом удобном месте были устроены мельничные запруды с водяными мельницами, которые сразу же обрастали населёнными пунктами. Эта система запруд стала аккумулятором воды для судоходной Мсты, особенно в районе Боровичских порогов. Мельничные запруды снизили скорость течения Березайки, позволив подниматься вверх по ней до озера Пирос.[25]
— Аркадий Казанский, «Данте, «Комедия». История, застывшая в слове», 2019
Оттоль лежал наш путь по холмам каменистым,
Дающим в недрах их озерам место чистым.
Сквозь темный свод лесов приходим в те места,
Где льёт полезный ток величественна Мста.
Несчетной тьмой судов ее покрыты бреги,
Судов, к Петрополю свои стремящих беги.
Там к брату своему в объятия спешит
Родитель мой! и слез в восторге не щадит.
О старцы! вашего свидания свидетель,
В двух образах я зрел едину добродетель.
Так два источника, в начале разделясь,
Странами дальными друг от друга катясь,
Внезапу в ток един, щедротою судьбины,
Сливаются, журча и не страшась пучины.
Остаток нашего к Петрополю пути
Намереваемся водою перейти.
Носимы ладией средь влажныя дороги,
Мы видим, Мста, твои шумящие пороги.
Преградою их скал в пути раздражена,
Кипящая твоя свергается волна,
Но после, возвратясь к естественному чину,
Тиха, являет нам брегов своих картину,
Доколь, распространив течения свои,
Вливает в озеро прозрачные струи,
Прекрасно озеро, близ коего потоков
День Труворов затьмил в полудни Сумароков.[2]
Кто грозные извлёк из бурных вод препоны,
Кем радостнее Мста, плавнее Днепр потек,
Для блага подданных кто роздал миллионы, Та царствуй и живи Мафусаилов век![26]
Но русская курчавая природа В моей крови бродила неспроста. Меня влекли всё больше год от года ― Закат в лесах и розовая Мста,
На челноке пересекая устье
Родной реки, блуждал я наугад,
И цвёл со мною в тульском захолустье
Неповторимый яблоневый сад.[10]
Как твой голос в буре орудийной Был не только голосом твоим, Этот юный голос лебединый, Равный всем событьям мировым?..
Он влетал как молния и ветер,
Говорил с историей на ТЫ
И мужское обожанье встретил
На постах от Ладоги до Мсты.[28]
↑ 1234Собрание сочинений Н. И. Костомарова в 8 книгах, 21 т. Исторические монографии и исследования. СПб., Типография М.М.Стасюлевича, 1904. Книга 3, Том 7-8.
↑ 12Лейкин Н. На заработкахъ. Романъ изъ жизни чернорабочихъ женщинъ. С.-Петербургъ, 1891 г.
↑ 12В.О.Ключевский. Русская история. Полный курс лекций. Лекции 54-65. — М.: Мысль, 1995 г.
↑ 12В. Рождественский. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. — Л.: Советский писатель, 1985 г.
↑ 1234В. Л. Васильев. Гидронимия бассейна реки Мсты: свод названий и анализ микросистем. Издание 2-е. — М.: Издательский Дом ЯСК, Языки славянской культуры, 2017 г.
↑Карамзин Н.М. История государства Российского: Том 1 (1803-1818)
↑Севергин В. М. Начертаніе технологіи минеральнаго царства, изложенное трудами Василья Севергина... Томъ первый. С. Петербургъ. При Императорской Академіи Наукъ. 1821 г.
↑А. О. Ишимова. История России в рассказах для детей. — Том I. СПб. 1837-1840 г.
↑Погодин М. П. Кіевлянинъ (на 1850 годъ). «Москвитянинъ», Учено-литературный журналъ на 1850 г. N 10 май. Москва въ университетской типографии
↑Ушинский К.Д. Собрание сочинений в одиннадцати томах. Том 4. Москва-Ленинград, «Издательство Академии педагогических наук РСФСР», 1949 г.
↑Н. П. Барсов «Очерки русской исторической географии. География начальной летописи». — Варшава: типография Варшавск. учеб. окр., 1873 г. — стр.28-29
↑Николай Костомаров, «Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей». Выпуск шестой: XVIII столетие.
↑По настоянию своего отца, Александра III, будущий (последний) император российской империи был вынужден совершать поездки по российской провинции, чтобы «знать и любить» ту страну, которая вверена будет ему в правление.
↑Людмила Свистунова, Маленький Торжок как зеркало русской души. — Москва, Зеркало мира, № 1, 2012 г.
↑Гистория Свейской войны (Подённая записка Петра Великого). Сост. Т. С. Майкова, под общей ред. А. А. Преженского. — М.: Наука, 2004 г.
↑М. А. Муравьёв. Записки. Публикация (вступ. ст. и примеч. Т. Г. Дмитриевой, М. М. Якушкиной, Г. Р. Якушкина). Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994 г.
.jpg)
