Орля́к[комм. 1] (лат.Pteridium) — широко распространённый в умеренной климатической зоне травянистыйпапоротник из семейства деннштедтиевые. Самый известный вид — это Орляк обыкновенный, едва ли не самый распространённый папоротник, который можно встретить в лесах, на порубках, просеках и подле железных дорог. Его жёсткие стоячие листья словно бы вырастают прямо из-под земли, без ствола и стебля. Так оно и есть на самом деле, потому что корневище орляка, очень жёсткое и густо покрытое волосками, находится глубоко под землёй. Молодые, ещё не развернувшиеся листья орляка (так называемые «улитки») съедобны, их используют в пищу наподобие спаржи или маслин.
Орляк в научно-популярной литературе и публицистике
В Бразилии, на вновь сделанных просеках в девственных лесах, появляются новые породы деревьев; за ними следует папоротник, орляк и, наконец, ещё один злак, «вытесняющий все другие растения». Наиболее сильными оказываются, следовательно, представители далеко не высшей степени организации.[1]
— Илья Мечников, «Очерк вопроса о происхождении видов», 1876
Папоротник того же рода. Листья его несколько похожи на вай нашего лесного орляка (Pt. aquilina), но только покрыты чрезвычайно красивой белой росписью.[комм. 2]
Вид этот принадлежит к полудревесным папоротникам, и потому, при хорошем уходе, вай его могут достигнуть аршина и более длины.
Незаметно для себя я перевалил еще через один хребетник и спустился в соседнюю долину. По дну ее бежал шумный ручей. Усталый, я сел отдохнуть под большим кедром и стал рассматривать подлесье. <...> Там и сям среди кустарников высились: зонтичная ангелика (Angelika dahurica Maxim.), вороний глаз (Paris quadrifolia L.) с расходящимися во все стороны узкими ланцетовидными листьями и особый вид папоротника (Pteridium aquilinum Kuhn) с листьями, напоминающими развернутое орлиное крыло, и вследствие этого называемый в просторечии «орляком».[2]
В наших средних широтах орляк тоже видный член лесных сообществ. Правда, здесь он уже не достигает двухметровой высоты. Ограничивается половиной этого роста. И чаща его на вырубках бывает хоть и густа, но уже не столь непроходима. Агрессивную силу его поддерживает одно очень важное обстоятельство. Длинные подземные корневища, которые стелются на большой глубине, иногда до полуметра. Там их не может потревожить ни пожар, ни плуг земледельца.
От корневищ вверх устремляются зачатки листьев. Их называют вайями. Выходят на свет скрученными, как раковины улитки. Вырастая, развёртываются, расправляются, как крылья орла, жёсткие, крепкие. Не боятся ни солнца, ни ветра, ни дождя, ни града. На обратной стороне листьев, на изнанке, должны бы быть рыжие пятнышки — сорусы со спорами. В нашей умеренной зоне их почти никогда не видно. Но и без спор, с помощью одних только корневищ орляк штурмует луга и вырубки, захватывая их надолго — на годы, на десятилетия.[3]
Нежные побеги орляка — «вараби» — национальное блюдо жителей Японских островов. Едят их сырыми, с солью, как огурцы. Или, что бывает чаще, отваривают с древесной золой, чтобы удалить горечь. Японцы вывели даже особый сорт с привлекательной зелёной окраской. Чтобы не скучать о любимом блюде, рассаживают орляк зимой на грядки под плёнку. Режут потом побеги каждый месяц. Орляк растёт быстро. За месяц вырастает сантиметров на пять-шесть.[3]
Заметили, что у лошадей, которые ели орляк, кишечник переставал работать. В тяжёлых случаях животные погибают. Искали в орляке яды (фитотоксины) — не нашли. Не оказалось и опасных глюкозидов, алкалоидов и сапонинов. Ничего, что может разрушать здоровье четвероногих. Заметили, однако, что в крови больных лошадей совершенно нет витамина B1. А в листьях орляка обнаружили фермент тиаминазу, которая разрушает витамин B1. Без витамина животным грозит смерть. Лечение оказалось несложным. Инъекция B1 — и обречённое четвероногое возвращается в строй.[3]
Так называемые тайнобрачные растения: хвощи и папоротники, образующие не семена, а споры, не столь многочисленны, как цветковые растения, но всё же весьма приметны. Мутовчатые летние побеги хвоща встречаются повсеместно, особенно на сырых местах; различаются виды хвоща преимущественно по спороносным побегам, появляющимся ранней весной в виде желтоватых столбиков. Кстати, в молодом состоянии, так называемые «песты» вполне съедобны и служат источником усвояемого кремния. Из папоротников более других распространён орляк обыкновенный ― его одиночные листья-ваи многократно мелкорассечены и достигают в высоту до 2 метров. Зачатки листьев этого папоротника, едва появившиеся над поверхностью земли, употребляют в пищу ― правильно приготовленные, они вкусом и запахом напоминают грибы.[4]
В собранном мною здесь гербарии отмечены: стелющийся по мху дёрен канадский с розеткой из шести листочков и красными ягодами; потом тоже канадский майник, имеющий два сердцевидных, ярко блестящих сочных листа; затем особый вид плауна. Первый по внешнему виду несколько напоминает низкорослый орляк, который имеет довольно простой перистый лист. Отдохнув немного на перевале, мы пошли дальше.[5]
Я старался выбирать места открытые, где меньше было валежника. Попутно я заметил ядовитуючемерицу белую, с грубыми плойчатыми листьями, космополитичный папоротник ― орляк обыкновенный, листья которого действительно похожи на крылья орла, и ландыш маньчжурский, который ничем не отличается от европейского вида.[5]
Лес был стар и дремуч. По обочинам дорожки, прикрывая её тёмным густым лапником, стояли старые, замшелые ели. Их острые вершины, поднятые высоко на просторе, качались от ветра, а внизу, на земле, опушенной мхами и расшитой узорами орляка, было тихо и глухо. В стороне от дороги стоял сплошной частокол еловых стволов, и нигде не виднелось ни одного просвета.[7]
— Приметы небось знаешь?
― Приметы, приметы, ― закивала она.
― Клён вчерась слезу пустил. Орляк, папоротник, опять же раскручиваться пошёл. Аккурат к непогоде.
― Я всё равно приеду.[8]
Я поднялся на самый высокий, на последний перевал перед спуском к Большой Слизневке. Скоро сосняк пропустил меж стволов солнечные полосы, мох заслонило ягодниками, лесной грушанкой, мастью похожей на гречиху, раз-другой и орляк мелькнул еще молодым, бледным крылом, да и сгустился, явились не побеги, а ветвистые папоротники, при виде и запахе которых и в самом деле что-то всегда сдвигается в сердце, оно не то чтобы обмирать, но тихо начинает ждать каких-то чудес, как в детстве, во тьме вечерней избы сжимаясь от жути, когда починали сказывать страшную сказку. Заранее вроде бы знаешь, как будет страшно, однако так заманчиво и так красиво это страшное, что уж безвольно отдаешься на волю рассказчика ― делайте, чего хотите, но сил нету сопротивляться![9]
Оставив плоты у последнего павыла перед устьем Туявита-Сылвы, хонтуй повёл караван лесами напрямик к Мёртвой Парме. Вековой ельник заслонил небо растопыренными космами, и только вдали, перед Пармой, вспыхивали слепящие пятна заката среди разошедшихся вершин. На тропе, заросшей орляком, загромождённой обомшелым валежником, было холодно и сумрачно. Сумрачно было и на душе у князя.[10]
Васька вытащил меч и полез туда, где в чаще мелькал прогал. Страшно было переть в чапуригу в одиночку. Он перебирался через бурелом, бежал опушками, перепрыгивал бочажины, путался ногами в орляке, сёк мечом кусты и еловые лапы, скользил на камнях.[10]
Как они остановились близ устья этой лесной речки. Как поднялись в лес, как шли по берёзовой роще, входя по колено в рыжий ковер папоротника-орляка, пожухшего от жары, похожего своими веерными листами на распластавшуюся в восходящем потоке птицу. Тогда они в поисках родника случайно выбрались к этим вагончикам. С тех пор не прошло и дня, чтобы он не вспомнил о ней.[11]
Я знаю, тьма подступает ко мне,
Ибо рана моя глубока;
Возьми своих воинов и схорони
Меня под кустом орляка.
Зарой меня под кустом орляка,
Но без почестей, без похорон,
Чтоб никто из людей, никогда не узнал,
Где шотландский вождь погребён».
И Хью Монтгóмери зарыдал,
Ибо скорбь была велика,
И сэра Дугласа похоронил
На лугу, под кустом орляка…
— Роберт Бёрнс, «Битва при Оттербурне» (пер. Ю.Петрова), 1780-е
«Ты должен сейчас победу признать
Не лорда, не мужика,
И даже мне не сдавайся ты –
А сдайся кусту орляка».
«Ни лилиям, рыцарь, ни орляку
Не вручу я свободу свою;
Лишь Дугласу был бы я сдаться готов
И Монтгомери, сэру Хью».
И, узнав, что Монтгомери перед ним,
Он в землю свой меч воткнул,
Монтгомери рыцарь учтивый был –
Он руку ему протянул.
Так закончен был Оттербурнский бой
В час, когда отступила ночь;
Под кустом орляка был Дуглас зарыт,
Увезён был сэр Перси прочь.
— Роберт Бёрнс, «Битва при Оттербурне» (пер. Ю.Петрова), 1780-е
Бродяжничество долгое моё!
К концу подходит летняя жара, пшеница сжата, сметано стожьё
и в рост пошли по новой клевера.
Благословенны воздух и простор!
Орляк уже не ранит стёртых ног,
рокочет обезъягодевший бор
и вечером всё чаще холодок.
↑Кроме папоротника «орляк» есть ещё одно растение с похожим названием — о́рлик, широко распространённый и неприхотливый садовый цветок из семейства лютиковых (лат.Ranunculaceae).
↑«Вай» или «ваи» — это название листьев папоротника (иногда по аналогии так же называют и листья пальм). Со строгой ботанической точки зрения папоротники ещё не имеют листьев как таковых, это видоизменённые ветви. Их-то и называют «ваями».
.svg){kind=logo}
