Перейти к содержанию

Луковая шелуха

Материал из Викицитатника
Проросшая весенняя луковица

Лу́ковая шелуха́ — отделённые от сочных луковиц репчатого лука внешние засохшие чешуйки, имеющие золотисто-жёлтый до коричневого цвет. Чем дольше лежала луковица, тем больше на ней шелухи и тем темнее её окраска.

Несмотря на своё „бросовое“ название, луковая шелуха имеет множество применений, начиная от лекарственного, косметического или пищевого и кончая — окраской пасхальных яиц. Кроме того, луковая шелуха применяется как инсектицид в борьбе против домашних насекомых и вредителей садовых растений, как химический индикатор и источник кверцетина для научных исследований.

Луковая шелуха в афоризмах и кратких цитатах

[править]
  •  

На взгляд Тани, в толстухе было что-то овощное: какой-то брюквенный цвет лица, волосы, гладко приглаженные, лежали луковой шелухой, она была рыхла, уши краснели от любопытства, прозрачные, как ломтики свеклы.[1]

  Сергей Буданцев, «Саранча», 1925
  •  

...вся его неумелая, дырявая, скомканная жизнь превратилась в такую же авоську, старую, на авось, всю в луковой шелухе и прорехах...[2]

  Олег Вулф, «Бессарабские марки», 2010

Луковая шелуха в научно-популярной прозе и публицистике

[править]
  •  

Чтобы подцветить бульон, надо 1 луковицу вместе с шелухой обтереть, разрезать надвое и поджарить её кругом, на горячей плите, но смотреть, чтобы не подгорела. Тогда опустить её в бульон и варить. Для подцвечивания бульона употребляется также жжёный сахар, или грибной отвар, или просто одна луковая шелуха. Вместе с луком необходимо для вкуса точно также поджарить на плите морковь, петрушку и сельдерей.[3]

  Елена Молоховец, «Подарок молодым хозяйкам», 1875-1900
  •  

― Не горюй, ― сказала лифтерша, ― и шёлк-полотно окрасим. И действительно окрасила.
― Чем, бабушка, красила?
― А луковой шелухой. Раньше ей на пасху яйца красили, и сейчас еще в деревнях таким отваром красят варежки, шарфики белые, а девчата ― и волосы в рыжий цвет.
После «луковой» окраски сорочка выглядела неплохо. Ведь в луковой шелухе есть фенольные соединения, они и окрашивают ткань. А роль дубителя ― вещества, «прикрепляющего» краску к ткани, скорее всего сыграла небольшая добавка кальцинированной соды. Может быть, старушка была еще более эрудирована в химии и технологии крашения и в качестве дубителя применила глауберову соль. Я удивлялся лишь одному ― что об этом простом и старом средстве не знали в солидном предприятии, именуемом фабрикой химической чистки и крашения.[4]

  — Павел Дятлов, «О забытых рецептах», 1968
  •  

Мы видим, что зеленые листья у основания похожи на окружающие их чешуи, из которых в основном состоит луковица. Ближе к краю чешуи усыхают и образуют луковую шелуху. Зеленые листья в течение лета вырастут, их подземная часть утолщится, превратившись в чешуи луковицы, а надземная часть отсохнет. Таким образом, и сочные чешуи, и шелуха, и зеленые перья ― это листья, прикрепленные к стеблю.[5]

  — Владимир Чуб, «Что изучает наука ботаника?», 1998

Луковая шелуха в мемуарах и дневниковой прозе

[править]
  •  

Рассматривая и перебирая эти чудом уцелевшие в моих папках полуистлевшие бумажки, я как бы на ощупь прокладывал путь сквозь безмолвные области подсознательного в темные хранилища омертвевших сновидений, стараясь их оживить, и сила моего воображения оказалась так велика, что я вдруг с поразительной, почти осязаемой достоверностью и ясностью увидел внутренность тесной мазаной хаты, на две трети заваленной желтой душистой соломой, и закопченное устье вымазанной мелом печи с закругленными углами, что делало ее похожей на портал маленькой театральной сцены, в глубине которой разыгрывалась феерия какого-то пожара, тревожно освещавшая фигуру единственной зрительницы ― девушки в домотканой юбке, выкрашенной луковой шелухой.[6]

  Валентин Катаев, «Трава забвенья», 1967
  •  

На больничный двор приезжали в розвальнях мужики и бабы в ярко-оранжевых полушубках и тулупах, привязывали к коновязи лошадей, прямо под моим окном мочились и шли на прием к доктору Никольскому, вели или несли на руках своих детей, несли обернутые в тряпки предметы. Эти оранжевые полушубки и тулупы были куда красивее и добротнее нынешних дубленок. Выкрашенные краской, добытой из луковой шелухи, они запечатлены на нескольких акварельных рисунках в альбоме брата Владимира.[7]

  Сергей Голицын, «Записки уцелевшего», 1989
  •  

Столбовые фонари еще не зажжены, а может, в них расколочены лампочки, так что снег не сверкает, а ― темный ― белеется, покуда автобус протаптывает дорогу и от желтых его волчьих глаз шарахаются в сугроб встречные дровни, из которых торчат, конечно, две пары промерзлых лаптей… И насколько ― как белелась, так и остается мутная белизна за ползущим в белом пару автобусом ― настолько за дровнями, когда они выдерутся на колею, что-то всегда чернеет ― сена клок, навозный котях, шелуха луковая, а то и горе луковое на снежную муку вывалится на муку мученскую.[8]

  Асар Эппель, «Неотвожа», 1993
  •  

― Ну, я покопался в инструкции. В комплекте имеются и те и другие, но покровные стекла нужны для совсем крошечных, тонких образцов, например луковой шелухи. А мы с тобой будем муравьишку рассматривать.[9]

  Бахыт Кенжеев, «Из Книги счастья» , 2007
  •  

Обе были просунуты в тапочки, и Юлиан стоял на московской коммунальной кухне, глядя в распахнутое окно на лето этого года, на детскую площадку, на несколько припаркованных во дворе колымаг и на свою тётю Катинку, пока та не прошла в подъезд с авоськой. Он подумал, что вся его неумелая, дырявая, скомканная жизнь превратилась в такую же авоську, старую, на авось, всю в луковой шелухе и прорехах, куда может вывалиться то бутылка вина, то картофелина, и засмеялся от горя.[2]

  Олег Вулф, «Бессарабские марки», 2010

Луковая шелуха в беллетристике и художественной литературе

[править]
  •  

Великий пост приближался к концу: наступила страстная неделя. Помню, как у нас дома делали пасху и какой великолепный кулич накануне праздника принесла нам кума, жена какого-то хлебника. Помню, как Арина, сидя перед печью, красила яйца то в сандале, то в луковой шелухе, от чего деревянной ложкой вынутые яйца из белых делались то красными, то желто-бурыми.

  Яков Полонский, «Груня», 1855
  •  

Чай произвел большой фурор, и его пьют все, кто хочет сэкономить на завтраке. Наверняка в любой семье на окошке стоит фуксия, так вот, чай состоит из сушеных листьев фуксии и самого обыкновенного сена, которого всегда можно отщипнуть на улице от проезжающего воза — не только на счастье, но и к завтраку. Для вкуса в чай добавляется немного тимьяна или лаврового листа, корица, гвоздика, а подслащивается он вместо сахара кормовой патокой. Это не только питательно, но и хорошо влияет на кровообращение. Вкус можно улучшить также листьями плюща или — что более желательно — магнолиевым цветом. Для подкраски кладется луковая шелуха, а для устранения дурного запаха изо рта — немного тмина. Страдающие бессонницей могут варить его с хвостиками от вишни. Это универсальный чай, не сомневаюсь, ты по достоинству оценишь его вкус.
Хорош вкус — будто тебя носом ткнули в навозную жижу!

  Ярослав Гашек, «Счастливый домашний очаг», 1911
  •  

Снизу, с берега Волги, пробирались деревянными квартальцами завыванья похмельной песни, которая то сходила на нет, то вдруг всплескивала себя на такую высоту, откуда все шумы казались пустяками ― и гармоника с колокольцами, где-то далеко на воде, и безалаберный трезвон церкви, и слитный рокот пристаней. На мостовой валялась раздавленная скорлупа крашеных яиц ― малиновая, лазоревая, пунцовая и цвета овчинно-желтого, добываемого кипяченьем луковой шелухи. Видно было, что народ полузгал вволю и тыквенных и подсолнечных семечек, погрыз и волоцких и грецких орехов, пососал карамелек; ветром сдуло бумажки и скорлупу с круглых лысин булыжника в выбоины дороги и примело к кирпичному тротуару.[10]

  Константин Федин, «Первые радости», 1945
  •  

― Хотите новое корыто, хотите новую избу, а хотите быть вольною царицей?
― Хочу мешок луковой шелухи, ― сказала Елена Ивановна, подумав.
― Зачем?
Яблони на даче опрыскивать.
― Зайдите ко мне через неделю во вторник. Пятый этаж, комната 88, будет вам мешок луковой шелухи. <...>
Заведующая отделом кадров Елена Ивановна ведрами настаивала луковую шелуху. Говорили, что этот настой убивает на яблонях личинки и не портит завязи. Пальцы и ногти у Елены Ивановны стали темно-оранжевыми.[11]

  Виктория Токарева, «Закон сохранения», 1970-е
  •  

― К нам привел ― с друзьями познакомить. Хорошенькая, ноги длинные, волосы… Вот как у тебя, Женечка, только с рыжеватым оттенком. Я еще спросила, свой цвет или крашеные. И она мне уважительно так рассказала, как в отваре из луковой шелухи их полоскать. Я один раз попробовала, но где же время найти, когда Ленька на руках.[12]

  Ольга Новикова, «Женский роман», 1993
  •  

«Куколка», с шорохом сглатывая, перекатывала в моих пальцах скользкие тельца луковиц, смутно напомнивших разнокалиберные планеты Солнечной системы, для удобства выстроенные на одной оси. «Куколка» оказалась безошибочной точкой приложения памяти: стоит мне увидеть у какой-нибудь хозяйки чулок, набитый луковицами, я вспоминаю освещенные тающим золотом луковой шелухи сумерки из высокого полуразбитого окошка… <...>
Как легко отказалась от родителей, лишь бы остаться в пыльном, затянутом паутиной чулане среди отживших свое вещей, где я уже успела сдружиться с веником, «куколкой» и даже прожить крохотную часть своей жизни. Я променяла родителей на закатный луч цвета луковой шелухи в разбитом оконце, затянутом пыльной паутиной.[13]

  Ирина Полянская, «Прохождение тени», 1996
  •  

Иван Дмитриевич увидел стол из некрашеных досок, стул с сиденьем из мочала, жестяной рукомойник в углу. На столе ― пустая косушка, луковая шелуха, кучка соли прямо на столешнице. Он подошел к спящему, потряс его за плечо:
― Эй, Федор!
― Чего надо?
― Вставай, я из полиции.
Молча, как-то не очень и удивившись, Федор сел на койке, зевнул и пошлепал босыми ступнями по полу ― за сапогами. Натянул их прямо на голые ноги, без портянок, затем нашел под луковой шелухой на столе корочку хлебца, сунул в карман. Сняв с гвоздя рукомойник, напился из него, выплюнул попавшего с водой в рот вяклого, давным-давно, видимо, утонувшего таракана.
― Тьфу…[14]

  Леонид Юзефович, «Костюм Арлекина», 2001
  •  

Пустой венский стул ненароком то и дело попадался ей на глаза, и она рассмотрела и его гнутую спинку цвета луковой шелухи, и сиденье с причудливой текстурой фанеры, очертаниями напоминающее Африку. <...> А точь-в-точь такой же венский стул цвета луковой шелухи через десятки лет Александра Александровна Домбровская увидит однажды в далекой заморской стране.[15]

  Вацлав Михальский, «Прощеное воскресенье», 2009
  •  

Читала всегда, с аристократическим небрежением к действительности. Веранда ее дома была усыпана луковой шелухой. Возвращалась с суточного дежурства и без сил забиралась в постель. Дочитывала последний том собрания и начинала заново. <...>
Хозяйство она не вела совсем <...> Сливочное масло она держала в миске с водой, на полу веранды шелестели лодочки луковой шелухи, и рыбьи хвосты, еще ледяные, обгрызали две вечно голодные, неотличимые ободранные кошки, свирепо прогонявшие со двора приблудных родичей. При этом Серафима обожала крахмальное белье...[16]

  Александр Иличевский, «Перс», 2010

Луковая шелуха в поэзии

[править]
Луковицы в шелухе и без неё
  •  

Солнцем сдельным
льется мясной
бульон
в опавшие бельма ―
грязное белье ―
снежных прогалков.
Хлещет весной
вповалку,
как из ведра.
Шелуха луковая,
скрюченная
мездра
сучьев
еще постукивает
деревом щупалец.
Гремит вода
заздравно:
осторожно прощупывается
земная беременность.[17]

  Георгий Оболдуев, «Мартапрель», 11 апреля 1924 (закончено 21 ноября 1953)

Источники

[править]
  1. Сергей Буданцев. Саранча. — М.: Пресса, 1992 г.
  2. 1 2 Олег Вулф. Бессарабские марки. — Нью-Йорк, «Стороны света», № 14, 2010 г.
  3. Елена Молоховец Подарок молодым хозяйкам, или средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве. Запасы из грибов.
  4. П. Дятлов. О забытых рецептах. — М.: «Химия и жизнь», № 4, 1968 г.
  5. Малеева Ю., Чуб В. «Биология. Флора». Экспериментальный учебник для учащихся VII классов. — М.: МИРОС. 1994 г.
  6. Катаев В.П. Трава забвенья. — Москва, «Вагриус», 1997 г.
  7. Голицын Сергей. Записки уцелевшего. — М.: Орбита, 1990 г.
  8. Асар Эппель. «Шампиньон моей жизни». — М.: Вагриус, 2000 г.
  9. Бахыт Кенжеев. Из Книги счастья. — М.: «Новый Мир», №11, 2007 г.
  10. Федин К.А. «Первые радости»: Роман. «Необыкновенное лето»: Роман. — М.: «Художественная литература», 1979 г.
  11. Виктория Токарева. «День без вранья». Повести и рассказы. ― М.: Квадрат, 1994 г.
  12. О. Новикова Мужской роман. Женский роман. ― М.: Вагриус, 2000 г.
  13. Полянская И., «Прохождение тени». — М.: Вагриус, 1999 г.
  14. Леонид Юзефович, Костюм Арлекина. — М.: Вагриус, 2001 г.
  15. Вацлав Михальский, «Прощеное воскресенье». — М.: Октябрь, №3, 2009 г.
  16. Александр Иличевский, «Перс» (роман), Москва, изд. «АСТ», 2010 г.
  17. Г. Оболдуев. Стихотворения. Поэмы. М.: Виртуальная галерея, 2005 г.

См. также

[править]