Петрушка

Материал из Викицитатника
Петрушка
Статья в Википедии
Медиафайлы на Викискладе

Петру́шка (лат. Petroselinum crispum) — душистая пищевая трава, неприхотливое двухлетнее растение из семейства зонтичных, ботаническое название: петрушка кудрявая (или курчавая). Листья и черешки петрушки содержат эфирные масла, придающие ей ярко выраженный запах и вкус. Петрушка в свежем, сушёном и солёном виде — едва ли не самая популярная салатная трава и кулинарная приправа.[комм. 1] Кроме прекрасных вкусовых качеств, петрушка обладает лекарственными свойствами, известными с древнейших времён.

Масло семян петрушки обладает выраженными наркотическими свойствами. В 2011 году Роспотребнадзор внёс семена петрушки курчавой в реестр запрещённых растений, содержащих сильнодействующие наркотические и ядовитые вещества. За распространение плодов петрушки с целью наркотического сбыта предусмотрено уголовное наказание. Отдельную знаменитость петрушке придаёт сходство её листьев с близким родственником, другим легендарным растением из семейства зонтичных — цикутой (одно из народных названий цикуты — кошачья петрушка).

Петрушка в прозе[править]

Огородная петрушка
  •  

Тарелки загремели от восторга, а половая щётка достала из ящика с песком зелень петрушки и увенчала ею миску; она знала, что это раздосадует всех остальных, да к тому же подумала: «Если я увенчаю её сегодня, она увенчает меня завтра!»

  Ганс Христиан Андерсен, «Сундук-самолёт», 1839
  •  

Так и «Ревизор» его ― фарс, который нравится именно тем, что в нем нет ни драмы, ни цели, ни завязки, ни развязки, ни определённых характеров. Язык в нём неправильный, лица ― уродливые гротески, а характеры ― китайские тени, происшествие ― несбытное и нелепое, но всё же вместе уморительно смешно, как русская сказка о тяжбе ерша с лещом, как повесть о Дурне, как малороссийская песня: Танцовала рыба с раком, А петрушка с пастернаком, А цыбуля с чесноком… Не подумайте, чтобы такие создания было легко писать, чтобы всякой мог писать их.[1]

  Николай Чернышевский, «Очерки гоголевского периода русской литературы», 1856
  •  

Явившись через несколько дней в гости на мельницу, Руди нашёл там молодого англичанина; Бабетта как раз угощала его варёною форелью, которую, конечно собственноручно, украсила зеленью петрушки, чтобы блюдо смотрело аппетитнее. Это уж было совсем лишнее!

  Ганс Христиан Андерсен, «Дева льдов», 1861
  •  

«Человек настолько тщеславен и глуп, что вообразил он себе будто мы созданы единственно для него; несмотря на свою разумную душу, он не может однакож отличить толчёный сахар от мышьяка и ест цикуту, принимая её за петрушку, по внушению своего здравого рассудка; утверждая, что мы мыслим только на основании свидетельства чувств, человек обладает самыми слабыми, медленными и лживыми чувствами; в довершение всего, создав его уродом, природа, вместе с тем, внушила человеку честолюбивые желания повелевать всеми животными и истреблять их!»

  Камиль Фламмарион, «Жители небесных миров», 1862
  •  

— И ежели с просоленными огурчиками… — добавил Ребротёсов тоном сердечного участия. — Когда мы в Польше стояли, так, бывало, пельменей этих зараз штук двести в себя вопрёшь… Наложишь их полную тарелку, поперчишь, укропцем с петрушкой посыплешь и… нет слов выразить![2]

  Антон Чехов, «Невидимые миру слёзы», 1887
  •  

Способность звукоподражания у Херра была изумительная, и он перенимал почти всё, что слышал. Так, например, когда дядя хандрил, то имел привычку говорить: «Оставьте меня, стар я, болен я!» И вот Херр, наевшись на кухне петрушки, — эта трава очень вредна попугаям, а особенно такому слабому, — заболел и сидел в своём домике, нахохлившись, ничего не ел и ничего не говорил.[3]

  Екатерина Балобанова, «Рассказы старой бабушки» (Дядя Коша и его птичник, быль), 1900
  •  

Кроме церковного ладана (незаменимого средства против всякой нечистой силы) — против чар и козней русалок отыскалось ещё снадобье, равносильное священной вербе и свечам Страстной недели, — это «полынь, трава окаянная, бесколенная». Надо только пользоваться её силой и применять её на деле умеючи. Уходя после Троицына дня в лес, надо брать эту траву с собою. Русалка непременно подбежит и спросит:
— Что у тебя в руках: полынь или петрушка?
— Полынь.
— Прячься под тын, — громко выкрикнет она и быстро пробежит мимо. Вот в это-то время и надо успеть бросить эту траву прямо русалке в глаза. Если же сказать «петрушка», то русалка ответит:
— Ах, ты моя душка, — и примется щекотать до тех пор, пока не пойдёт у человека изо рта пена, и не повалится он, как мёртвый, ничком.[4]

  Сергей Максимов, «Нечистая, неведомая и крестная сила», 1903
  •  

Петрушка выгоняется в парниках исключительно для зелени, которая весною в особенности в раннее время находить себе хороший сбыт в больших городах. Для выгонки употребляются преимущественно особые сорта петрушки: «обыкновенная душистая» и улучшенное её видоизменение, «кудрявая петрушка», но на промышленных огородах нередко выгоняют зелень из прошлогодних корней корневой петрушки: «ранней толстой сахарной». Выгонку можно вести двумя способами: посевом семян или посадкою сохраненных прошлогодних корней. Культура с посевом семян употребляется гораздо реже, так как семена петрушки всходят туго и растение вообще развивается настолько медленно, что едва бывает готово к употреблению через 3 месяца. Кроме того, очень важно иметь петрушку возможно ранее и потому посев приходится делать ещё в январе в тёплый парник, который обходится всегда очень дорого, а между тем использовать его во второй раз не так выгодно, потому что он освободится совсем не ранее половины апреля.

  — П.И.Каменоградский, «Парники и ранняя выгонка овощей, рассады и земляники», 1906
  •  

Николай Петрович мог приехать к обеду.
Из деревни был вызван старый повар Василий, и заказан обед.
Приготовили карасей в сметане, начинили цыплят жареной петрушкой и сделали мороженое.
Лихорадочно ждали Николая Петровича.

  Иероним Ясинский, «Грабители», 1906
  •  

— Пять лет тому назад — как сейчас помню — заказал я у «Альбера» навагу, фрит и бифштекс по-гамбургски. Наваги было 4 штуки, — крупная, зажаренная в сухариках, на масле, господа! Понимаете, на сливочном масле, господа. На масле! С одной стороны лежал пышный ворох поджаренной на фритюре петрушки, с другой — половина лимона. <...> И я сверху прикладывал немного петрушки — о, для аромата только, исключительно для аромата, — выпивал рюмку и сразу кусок этой рыбки — гам!

  Аркадий Аверченко, «Поэма о голодном человеке», 1910-е
  •  

Так над столом блещет новый Зодиак. Здесь есть Рыбы, есть Телец (вот он, в соусе из томатов и посыпанный петрушкой), есть Рак (даже несколько, они куплены к пиву), есть Девы и есть Стрелок. А стрелок ― это я сам. Стрелок 67-го стрелкового полка.[5]

  Виктор Кин, Записные книжки, 1921-1937
  •  

― Ты что, идиот? ― ледяным голосом осведомилась бабушка, и ожидание похвалы на дедушкином лице увяло, как забытая в холодильнике петрушка. ― Наказал Бог с кретином жить, живи ― терпи.[6]

  Павел Санаев, «Похороните меня за плинтусом», 1995
  •  

Папирусы, словно пожёванные крокодилами, я выкупил у торговца петрушкой на городском рынке. Этот зеленщик отмечал на оборотной стороне древних манускриптов, сколько пучков травы он продал сегодня и почём. «Палка, тире, две палки» ― что в переводе с аграрного означало: «За один пучок петрушки получено две монеты». Как говорит Гиппократ, если общаешься с идиотами ― будь проще. Я тут же нагрёб из петрушки немилый такой стожок и потребовал его упаковать… От этого простого требования мой зеленщик пришел в полнейшее замешательство. Во-первых, он никак не мог уразуметь ― за каким дьяволом мне понадобилось такое количество петрушки. А во-вторых, зеленщик не решался расстаться с корзиной, в которой таскал свой товар на рынок. О папирусе как упаковочном материале он и не подумал. ― А почём нынче петрушка? ― засомневался зеленщик, предполагая, что продешевил. Он принялся озираться по сторонам и шлепать губами, призывая на подмогу сотоварищей-зеленщиков, да тщетно. Никто не обращал на него внимания.[7]

  Иржи Грошек, «Реставрация обеда», 2000
  •  

У самого подножия каменной ограды, разделявшей наши участки, подлая ведьма насадила целую плантацию петрушки. О, как прекрасна, развесиста и кучерява была петрушка у мерзейшей старухи! Кажется, никогда прежде за всю свою жизнь — я не видывал такой славной петрушки (разве что сельдерей).
И вот, словно вечный сеятель плевел (подобно великому Сократу), десятками щедрых горстей я закидывал её вылизанные грядки семенами цикуты — смертельно ядовитого сорняка, внешний вид которого почти невозможно отличить от петрушки, но зато вкус... Ох, что за дивный это был вкус, мой бедный друг Сократ! — и я заранее преклоняю голову, если этот вкус оказался — дороже истины![8]

  Альфонс Алле, Юрий Ханон, «Чёрные Аллеи», 1900-2013

Петрушка в стихах[править]

Дикая петрушка (Гавайи)
  •  

Но нет, мне разорвать приходится венок,
Моей рукой тебе сплетённый
Из тёмного плюща с петрушкой благовонной…[9]

  Лев Мей, «Амариллина», 1856
  •  

И, сказавши, вышла в садик.
Я туда ж, взяв пива кружку.
Вижу: дочка в огороде
Рвёт созревшую петрушку.

  Козьма Прутков, «Разочарование», 1860
  •  

Бледный поросёнок, словно труп ребёнка,
Кротко ждёт гостей, с петрушкою во рту.
Жареный гусак уткнулся в поросёнка
Парою обрубков и грозит посту.[10]

  Саша Чёрный, «Праздник», 1910
  •  

Но огород ещё бодрее
И гуще, и щедрей, чем летом.
Смотри! Петрушки и пореи
Как будто созданы поэтом[10]

  Саша Чёрный, «Огород», 1914
  •  

Где растительные злаки,
Обрамлявшие твой лоб,
Где волокна-забияки,
Где петрушка, где укроп?[11]

  Николай Олейников, «Послание, одобряющее стрижку волос», 1932
  •  

Наподобие петрушки
Разукрашен твой овал,
Покрывает всю макушку
Волокнистый матерьял.[11]

  Николай Олейников, «Послание, одобряющее стрижку волос», 1932
  •  

Я видела ― два волка
Петрушкой торговали,
Кричали втихомолку
И щуку отпевали...[12]

  Илья Эренбург, «Враки», 1957

Пословицы и поговорки[править]

  •  

У Петрушки в супчике лаврушка, у Лаврушки в супчике петрушка. — Русская поговорка

Комментарии[править]

  1. Петрушка — одна из самых употребительных салатных и приправных трав на столе европейцев, наряду с укропом, сельдереем и кинзой (все три перечисленные травы принадлежат к семейству зонтичных). Из того же семейства происходят и более редкие приправы: анис, тмин, фенхель, зира, пастернак и многие другие.

Источники[править]

  1. Н.Г.Чернышевский, Собрание сочинений в пяти томах. Том 3. Статьи по философии и эстетике. — М., «Правда», 1974 г.
  2. Чехов А. П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — М.: Наука, 1974 год — том 3. (Рассказы. Юморески. «Драма на охоте»), 1884-1885. — стр. 46
  3. Е.В.Балобанова, «Рассказы старой бабушки». — СПб.: Издание Е.В.Лавровой и Н.А.Попова, 1900 г. — стр.3
  4. С.В.Максимов «Нечистая, неведомая и крестная сила». — Санкт-Петербург: ТОО «Полисет», 1994 г.
  5. Кин В., Избранное — М.: Советский писатель, 1965 г., стр.427
  6. Павел Санаев, «Похороните меня за плинтусом». — М., журнал «Октябрь», 1996 г. №7.
  7. Иржи Грошек, «Реставрация обеда». — СПб: Азбука-классика, 2003 г.
  8. Альфонс Алле, Юрий Ханон, «Чёрные Аллеи». — СПб., Центр Средней Музыки, 2013 г., стр.427
  9. Мей Л. А., Стихотворения. — М.: «Советский писатель», 1985 г.
  10. 1 2 Саша Чёрный. Собрание сочинений в пяти томах. — Москва, «Эллис-Лак», 2007 г.
  11. 1 2 Н. М. Олейников, Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. — СПб.: Академический проект, 2000 г.
  12. И. Эренбург. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. СПб.: Академический проект, 2000 г.

См. также[править]