У этого термина существуют и другие значения, см. Корунд (значения).
Кору́нд, окси́д алюми́ния, формула: Al2O3 — минерал, кристаллическая модификация глинозёма, α-оксид алюминия. В кристаллической решётке корунда каждый ион алюминия окружён шестью ионами кислорода, и каждый ион кислорода связан с четырьмя ионами алюминия. Кристаллы имеют призматический или бипирамидальный облик. Благодаря развитию граней бипирамид кристаллы часто принимают характерный бочонковидный облик. Твёрдость корунда очень высока и составляет 9 по шкале Мооса (является эталонной).
Корунды встречаются в магматических породах, бедных кремнезёмом (типа сиенитов). Крупные кристаллы находятся в пегматитах, генетически связанных с указанными горными породами. Также образуется при изменениях осадочных пород, богатых глиноземом — наждак. Основную массу драгоценных разновидностей (рубин, сапфир) находят в россыпях. Технический корунд получают термообработкой бокситов.
Corindon adamantin у Французскихъ минералоговъ, кои подъ общимъ названіемъ Corindon, относятъ его къ яхонтамъ.[1]
— Василий Севергин, «Начертаніе технологіи минеральнаго царства...», 1821
Думаютъ, что въ Китаѣ <корунд> служитъ на полированіе алмаза, и что входитъ въ составъ Китайскаго фарфора.[2]
— Василий Севергин, «Начертаніе технологіи минеральнаго царства...», 1821
Наждак ― порода корунда, которую для гранения и шлифования превращают в мельчайший порошок. При работе высохший наждак носится мелкой пылью в воздухе, и рабочие поневоле дышат этой пылью...[3]
Вследствие очень большой твёрдости обычно в участках с зернами корунда шлиф имеет большую толщину, что сразу бросается в глаза при исследовании и соответственно цвета интерференции могут оказаться красными и даже синими.[4]:171
Бесцветный корунд, состоящий из чистой окиси алюминия Al2O3, окрашивается атомами хрома в тёмно-красный цвет рубина, а ничтожные примеси железа и титана превращают его в синий сапфир.[8]
Как видно из таблицы, разрыв в степени твёрдости между двумя последними минералами шкалы Мооса очень велик: алмаз в 140 раз тверже корунда. Между другими соседними минералами той же таблицы такого разрыва в твёрдости нет.[8]
Твёрдость алмаза оценивается числом 10. Следующий в ряду за алмазом корунд тверже всех других нижестоящих минералов ― корунд может их процарапать. Корунду присваивают число твердости 9.[10]
Корунды обладают свойством плеохроизма ― способностью изменять цвет при вращении камня. Кроме того, окраска кристалла может оказаться очень неравномерной.[12]
Проблема происхождения корундов всегда вызывала у геологов большой интерес и служила предметом острых дискуссий. В доступных литературных источниках практически нет достоверного материала, характеризующего условия образования сапфира.[13]
— Вера Пахомова, «Геммология и ее развитие в Сибири и на Дальнем Востоке», 2013
На отмелях уже буквально сплошь и рядом попадались белые куски вмещающей породы, покрытые сыпью корундов; из них удалось добыть несколько трещиноватых табличатых кристаллов, ценных только как коллекционные образцы.[14]
— Василий Севергин, «Начертаніе технологіи минеральнаго царства...», 1821
Знаменитый Гаю называетъ нынѣ наждакъ корундомъ зернистымъ (Corindon granuleux); да и почитается сей камень за нечистый зернистый сапфиръ (Корундъ) смѣшанный съ желѣзомъ и кремнистою землею.[1]
— Василий Севергин, «Начертаніе технологіи минеральнаго царства...», 1821
Вследствие очень большой твёрдости обычно в участках с зернами корунда шлиф имеет большую толщину, что сразу бросается в глаза при исследовании и соответственно цвета интерференции могут оказаться красными и даже синими.
Встречается в богатых глинозёмом метаморфических породах со шпинелью, андалузитом, иногда кордиеритом, редко в кристаллических мраморах, а также в некоторых сиенитах. Метаморфическая порода, состоящая почти из одного мелкозернистого красного корунда — рубина — с Cr2O3 до 2%, описана из Якутии, где корунд встречен вместе с хромистымдистеном. Рубин с гораздо более высоким содержанием Сr2O3 встречен в кимберлитовых трубках. Породы, богатые синим корундом, встречаются вместе с андалузитом, широко распространены среди так называемых вторичных кварцитовКазахстана.
В шлифе бесцветный корунд можно спутать с эпидотом или дистеном, синеватый, синий – с сапфирином. В сомнительных случаях следует проверять осность и знак, а также замерять показатели преломления.[4]:171
Содержание хрома в минералах обусловливает весьма интенсивные окраски ― красную (пироп, рубин и др. ), яркозелёную (уваровит, изумруд, фуксит), фиолетовую (родохром, кеммерерит). Насколько сильным красителем является хром, можно судить по тому, что изоморфная примесь окиси хрома в количестве всего лишь 0,1% окрашивает бесцветное соединение ― окись алюминия ― в густой яркокрасный цвет. При этом содержании расстояние между двумя ближайшими частицами хромофоров в массе корунда составит около 20 А, т. е. во много раз больше, чем радиусы самих ионов (0,57 А у Al и 0,64 А у Cr). Очевидно, ионы хрома, сильно отличаясь от ионов алюминия по конфигурации электронных оболочек, создают вокруг себя сильные нарушения в симметрии электрического поля и, несмотря на состояние рассеяния, оказывают своё влияние на всю решетку соединения.[5]
Один из наиболее старых способов подделки довольно простой: более ценные камни подменялись менее ценными, например, горный хрусталь, корунд и другие прозрачные камни выдавались за алмаз, а зелёный корунд, демантоид и подходящие по цвету разновидности турмалина ― за изумруд.[8]
К 1961 году Верещагину и его сотрудникам в Институте физики высоких давлений удалось преодолеть все эти трудности и впервые в СССР синтезировать алмаз. Под микроскопом видно скопище мельчайших неправильных крупинок с чёрными точками и пятнышками непрореагировавшего графита. Но невзрачный тёмно-серый порошок царапает (царапает!) твердый корунд. В наш век это самое важное.[9]
Как уже было отмечено выше, этот минерал известен в минералогии как корунд, причём, его синяя разновидность называется сапфиром, а красная — рубином. В сфере торговли, однако, термин «корунд» применяется для обозначения непрозрачных камней, которые измельчаются в порошок и используются как абразив; такой «корунд» является относительно чистым материалом, чем отличается от «наждака», который также представляет собой измельчённый корунд, но в смеси с магнетитом и другими тяжёлыми минералами, имеющими более низкую твёрдость.[16]:292
— Герберт Смит, «Драгоценные камни», 1971
Окись хрома изоморфна с глинозёмом, и поэтому можно ожидать, что хром гармонично входит в кристаллическую структуру глинозёма, но ионы хрома превышают по размерам ионы алюминия, которые он замещает, и поэтому они деформируют кристаллическую структуру, сдвигая поглощённый свет в красную область спектра. Трёхвалентный титан также может замещать алюминий. Ранее полагали, что титан присутствует в форме TiFeO3 (ильменита), но спектр поглощения синтетического синего корунда не указывает даже на следы железа. Обычная жёлтая окраска корунда связана с присутствием окиси железа. Часто встречаются и многоцветные камни: синие и красные зоны иногда чередуются и вызывают явную лиловую или фиолетовую окраску. В некоторых камнях могут присутствовать жёлтые и синие участки. Совершенно бесцветные камни в природе почти не встречаются. Спрос на них у ювелиров невелик, потому что они не дают отблеска и поэтому мало интересны в огранённом виде.[16]:294
— Герберт Смит, «Драгоценные камни», 1971
Мало кто знает, что одна из перспективных областей техники ― квантовая электроника обязана своим бурным развитием кристаллам, и прежде всего ― рубину. Его основа ― бесцветный корунд, или лейкосапфир, состоящий из окиси алюминия. «Рубиновая» же окраска возникает из-за хрома. В зависимости от его содержания оттенок меняется от светло-розового до тёмно-красного. Но эта добавка помимо того, что превращает корунд в ценный камень, ещё придает ему уникальные качества, благодаря которым стало возможным построить оптический квантовый генератор ― лазер...[17]
Однако за последние годы рубин уступил свои позиции в квантовой электронике гранату. Это опять-таки корунд,[18] но с другой примесью ― неодимом. Он играет ту же роль, что и хром в рубине. Однако в отличие от рубинового лазера гранатовый испускает невидимый (инфракрасный) свет. И не только отдельными импульсами, но и непрерывно. Гранату присуще одно замечательное свойство, которого нет у рубина. Оказывается, в него можно вводить, кроме неодима, и иные редкоземельные элементы ― иттрий, гольмий, эрбий, тулий, иттербий и лютеций. Причем в зависимости от добавки кристалл генерирует свет строго определённой частоты.[17]
Мы привыкли к тому, что физическое понятие выражают числом. Как же это сделать в отношении твёрдости? Один весьма кустарный, но в то же время практически полезный способ уже давно используется минерологами. Десять определенных минералов располагают в ряд <называемый шкалой Мооса>. Первым стоит алмаз, за ним следует корунд, далее ― топаз, кварц, полевой шпат, апатит, плавиковый шпат, известковый шпат, гипс и тальк. Ряд подобран следующим образом: алмаз оставляет царапину на всех минералах, но ни один из этих минералов, не может процарапать алмаз. Это и значит, что алмаз самый твёрдый минерал. Твёрдость алмаза оценивается числом 10. Следующий в ряду за алмазом корунд тверже всех других нижестоящих минералов ― корунд может их процарапать. Корунду присваивают число твердости 9. Числа 8, 7 и 6 присвоены соответственно топазу, кварцу и полевому шпату на тех же основаниях.[10]
Сейчас навестил профессора-химика Борда, которому удалось добиться превращения корунда, дешёвого минерала, представляющего кристаллический глинозём в рубины, топазы, сапфиры при помощи миллиграмма радия. Профессор показал нам удивительно чистые камни, заметив, что именно на Урале много корунда, который в продаже стоит около рубля за один грамм. Ваш корреспондент отправился немедленно к госпоже Корие, которая, однако, воздержалась высказывать своё мнение до ближайшего ознакомления с открытием Борда.[19]
— Вести, Париж, 30 октября 1907
В спектре солнечного света относительно больше сине-зелёных лучей, поэтому днем александрит кажется зелёным. Кстати свойство менять окраску отмечено ещё у одного минерала. Корунд с примесью ванадия при дневном освещении имеет зелёный цвет, а при электрическом ― розовый.[6]
Основу камней этой группы составляет минерал корунд (чистая окись алюминия ― Al2O3). Кристаллы корунда без посторонних примесей бесцветны и прозрачны. Но обычно те или иные примеси придают минералу самые разнообразные цвета. В семействе корунда немало драгоценных камней: бесцветные лейкосапфиры, синие сапфиры, красные рубины, желтые «восточные топазы», фиолетовые «восточные аметисты», зелёные «восточные изумруды», оливковые «восточные хризолиты», наконец, «астериксы» или «звёздчатые корунды».[6]
В мире драгоценных камней рубину принадлежит второе место после алмаза. А некоторые образцы рубина, особой чистоты и красоты окраски, стоят даже дороже алмазов такого же веса. Самыми ценными считаются рубины кроваво-красного и карминно-красного цвета (красный цвет корунда объясняется примесью хрома).[6]
Попытка создать искусственные корунд, рубин, сапфир натолкнулась на серьёзные технические трудности. Сырьё для синтеза (окись алюминия) плохо растворяется и имеет очень высокую температуру плавления ― около 2050° C. Поэтому очень нелегко было подобрать подходящий материал для тигля, который при столь высокой температуре не реагировал бы с окисью алюминия и не загрязнял получаемого продукта. Затруднение очень остроумно разрешил в 1902 году французский ученый Вернейль, который предложил вообще обойтись без тигля при кристаллизации корунда. По методу Вернейля, тончайшая пудра окиси алюминия непрерывной тонкой струйкой проходит через пламя гремучего газа (смесь двух частей водорода и одной части кислорода), и уже расплавленная падает на копчик тугоплавкого стержня. Здесь она затвердевает, образуя кристаллическое тело (так называемую «бульку» ― конусовидной формы), состоящее из множества мелких кристаллов корунда. Чтобы получить однородный монокристалл, бульку оплавляют.[6]
В результате этой операции на оплавленной поверхности конуса «выживает» небольшое число кристаллов корунда, которые при последующем охлаждении начинают расти за счёт остальных. В том случае, когда получают искусственный рубин, к порошку окиси алюминия примешивают соответствующее количество окиси хрома (Cr2O3), а при получении сапфира ― окиси железа (Fe2O3) и титана (TiO2). Метод Вернейля был впоследствии значительно усовершенствован в нашей стране С. К. Поповым,[20] и теперь у нас производят рубины и сапфиры в заводском масштабе.[6]
Минерал корунд представляет собой окись алюминия (Al2O3). В непрозрачных кристаллах он встречается довольно часто. Наждак ― это не что иное, как его мелкозернистая разновидность. Благородным корундом называют очень редкие в природе прозрачные разновидности корунда ― розовые и красные рубины, голубые и синие сапфиры, бесцветные лейкосапфиры. Простота химического состава и, вместе с тем, огромная цена рубина вызвали многочисленные попытки его синтеза.[21]
— Борис Горзев, «Хроника кристаллов. Благородный корунд», 1967
В Лаборатории кристаллографии у А. В. Шубникова, где он организовал группу синтеза драгоценного корунда, Попов нашёл хорошее место для осуществления своих замыслов. Здесь он в течение 14 лет последовательно создавал свои конструкции аппаратов для синтеза корунда, постепенно совершенствуя процесс выращивания. От обогрева светильным газом он перешел к водородно-кислородному пламени, от неавтоматизированной ― к полуавтоматизированной аппаратуре и полностью автоматизированной установке; от кристаллизации буль светлого рубина, менее требовательного к условиям роста, к аппаратуре для кристаллизации легко растрескивающихся тёмно-красных буль. С. К. Попов выдвинул и осуществил оригинальную идею выращивания корунда в виде тонких стержней, для применения их в качестве «вечных», не портящих нить нитеводителей в производстве искусственного волокна.[21]
— Борис Горзев, «Хроника кристаллов. Благородный корунд», 1967
Мраморно-гранитный хребет Ак-Тау. То и дело здесь попадаются древние копи (правильнее назвать их копушками) бирюзы; горные работы велись здесь сотни, может быть, тысячи лет назад. Геохимик А. Ф. Соседко нашел здесь своеобразные жилы гранита, внедрившиеся в известняки. В них ― месторождение прекрасного корунда. Очень похожие месторождения корунда есть на Южном Урале и в Туркестанском хребте! Первый факт, замыкающий цепь догадок. Но не единственный.[22]
— Дмитрий Александров, «Сказочное золото пустыни», 1967
Покупая ручные часы, мы обращаем внимание на надпись рядом с маркой ― столько-то рубинов. И рубины (агаты, корунды) в механизме не для красоты, а для точности хода и долговечности. Из драгоценных камней делаются особо ответственные опоры хронометров и других приборов. Оказывается, эти вкладыши подшипников скольжения гарантируют минимальное трение при максимальном удельном давлении, а следовательно, и минимальный износ.[23]
— Нурбей Гулиа, «Дайте мне опору. Энциклопедия механизмов», 1975
Сапфир и рубин ― очень близкие родственники. Оба относятся к корундам и по химическому составу являются окисью алюминия. Разделяет их только цвет, который детерминируют, в случае с сапфиром, небольшие примеси титана и железа. В Древней Индии и Юго-Восточной Азии, кстати сказать, не ведая геохимии, прозорливо считали, что сапфиры представляют собой «неспелые» рубины. Оба камня по твёрдости занимают среди минералов почётное второе место после алмаза.[12]
Корунды обладают свойством плеохроизма ― способностью изменять цвет при вращении камня. Кроме того, окраска кристалла может оказаться очень неравномерной. Поэтому не так уж редко встречаются в природе многоцветные сапфиры, и чаще всего такие, когда синие и красные полосы в них чередуются, образуя «пограничные зоны» лиловых и фиолетовых оттенков. С цветом вообще стоит разобраться основательнее. Начнём с того, что до 1800 г. сапфирами, собственно, именовали не только корунды, а практически все драгоценные камни насыщенного синего цвета. Так что многие исторические сведения о тех или иных сапфирах могут на поверку относиться к камням иных категорий.[12]
Проблема происхождения корундов всегда вызывала у геологов большой интерес и служила предметом острых дискуссий. В доступных литературных источниках практически нет достоверного материала, характеризующего условия образования сапфира. Это связано с рядом обстоятельств. Дело в том, что корунды изучали, как правило, из россыпей, в то время как редкие сведения о коренных месторождениях не давали достаточного представления о геологии, петрографии и других важных характеристиках пород. Кроме того, данные изобиловали неопределённостями в диагностике минералов, последовательности их образования.[13]
— Вера Пахомова, «Геммология и ее развитие в Сибири и на Дальнем Востоке», 2013
В 1725 году английский натуралист-геолог Дж. Вудворд придумал название «коривиндум» на основе санскритского слова «курувинда» (рубин) для обозначения группы минералов. Современное название «корунд» было введено в обращение ирландским химиком-геологом Р. Кирваном в 1794 году. Впрочем, до открытия алюминия в 1825 году химический состав корунда оставался неясным. <...>
Догадка, что рубин и сапфир — близкие родственники, принадлежит великому французскому минералогу Р. Ж. Гаюи, который впервые упомянул об этом в 1805 году.[24]:80
— Алексей Лагутенков, Драгоценные камни. Путеводитель по самоцветам, 2015
Был Ал<ексан>др Федорович Соседко, обещал ему краткий отзыв для степени. С ним интересный разговор о корундах.[комм. 1] Советовал ему обратить внимание на Кыштым ― здесь, по моему убеждению, порода ― кыштымит, maxim<um> температуры.[комм. 2] Он напомнил мне о находке кыштымита в Наксосе. Советовал ему искать наждак ― <у нас не хватит> ― в Кыштыме.[25]
Старик относился к камням, как к чему-то живому, и даже сердился на некоторые из них, как хризолиты.
― Это какой камень? Прямо сказать, враг наш, ― ворчал он, пересыпая на руке блестящие изумрудно-зеленые зерна. ― Всякий другой камень мокрым наждаком точится, а этому подавай сухой. Вот как наглотаешься пыли-то… Одна маета.
Большие камни точились прямо рукой, нажимая камнем на вертевшийся круг, а мелкие предварительно прилеплялись особой мастикой к деревянной ручке. Во время работы вертевшийся круг постоянно смачивался наждаком. Наждак ― порода корунда, которую для гранения и шлифования превращают в мельчайший порошок. При работе высохший наждак носится мелкой пылью в воздухе, и рабочие поневоле дышат этой пылью, засоряя лёгкие и портя глаза. Благодаря именно этой наждачной пыли большинство рабочих-гранильщиков страдают грудными болезнями и рано теряют зрение.[3]
Он ссылался на учение академика Вернадского о живом веществе. Доказывал, что существующая материя является носителем идеальной энергии и обладает сознанием. Разглагольствовал о существовании материи высшего порядка. Это и мозг, и редкие минералы, в частности корунды. Мозг и корунды обладают разумом, который представляет собой не только земное, но и космическое явление.[11]
Однажды вечером, устало разбирая дневную добычу, а вернее, вяло ковыряясь в мокрой куче корундовых останков, профессор вдруг задумался о природе таланта этого парня, Крылова, которого он когда-то распознал, увидав у Фарида, как парень общается с друзамираухтопаза, будто с сидящими в клетке певчими птицами. Что он может против безобразия этой кучи отрубленных корундов? Способен ли, отделяя часть от целого, сделать снова живым то, что добытчик делает мёртвым? Это были тяжёлые мысли в тяжёлой голове, словно залитой доверху горячей водой.[14]
Всю следующую неделю экспедиция двигалась вверх по уменьшавшейся, быстро спустившей весеннюю воду реке, которая то скапливалась, будто в ложке, в естественной маленькой заводи, то уходила, словно складываясь пополам по сверкающему сгибу, в неглубокую скальную крутизну. На отмелях уже буквально сплошь и рядом попадались белые куски вмещающей породы, покрытые сыпью корундов; из них удалось добыть несколько трещиноватых табличатых кристаллов, ценных только как коллекционные образцы. Однако белые жилы в заветренном граните, то сверкавшие колотым сахаром, то напоминавшие старую разметку на потертом асфальте, оказывались пусты.[14]
Хитники разбили лагерь, потратив драгоценные полдня, аккуратно укрыв припасы от шуршавших в траве грызунов. Первый же удар каелкой по разрушенной породе отвалил кусок, похожий на творог с густо намешанным изюмом. Корунды, однако, оставались непрозрачны: густо засахаренные, правильной формы кристаллы не содержали внутри ювелирного леденца. ― Я так скажу, Василий Петрович, сверху мы ничего не снимем, ― подвел итог наломавшийся Колян, ворочаясь ночью в надувной, резиновой игрушкой пахнувшей палатке, за стенкой которой, будто пассажир в соседнем купе, вздыхал и ворочался первый за время экспедиции северный дождь. Анфилогов и сам понимал, что надо бить шурфы.[14]
Кусок породы вывалился легко, будто затычка из сосуда. Непримечательный снаружи, изнутри он представлял собой подобие ежа. Крупные кристаллы, натруженные усилиями роста, грубо торчали из доломита, а в образовавшейся от удара трещине просматривались другие, запеченные в породе и горевшие глубоким пурпуром. Следующий отвалившийся кусок был красен от корунда, как разбитое колено. За ним открылось нечто уже совсем невероятное. Не веря собственным глазам, Анфилогов издал торжествующий крик, отозвавшийся в молочном опрокинутом пространстве слабым эхом, словно бы отдаленным воплем тепловоза. Он почувствовал вдруг, что не может ухватить руками скользкую кирку.[14]
Таинственный магнетизм, что держал экспедицию на берегу корундовой реки, та властная сила, что ежеутренне приводила в движение голодные мышцы на стонущих костях, теперь подступили настолько близко, что Анфилогов, дрожа, чувствовал физический позыв принять рабочую позу перед алевшим в разломе, будто грубый уголь, морщинистым корундом. Жила требовала от хитников умереть живьем: сжечь до последней калории то, что годилось для сжигания в их человеческих телах, и, опустев, остаться здесь, чтобы всегда ― и мертвым зрением ― видеть эту страшную красоту, этот легкий горный очерк, похожий на складку прозрачной небесной ткани, и реку, перекрученную под обрывом, будто отжимаемая простыня, и темный, словно горелый, скальный гранит.[14]
Магнетизм корундовой реки вернулся, и хитники снова ощутили в руках, в плечах знакомую механическую тягу к ударам киркой. Будто заведенные, нечувствительные к ушибам и мелким сизым ранкам от каменной крошки, они крушили подземные дворцы. Вернуться можно было, только исчерпав великолепие, что открывалось хитникам при свете двух налобных фонарей, лучи которых в тихом, как бы шуршащем воздухе пещерки напоминали серые тени. Чтобы двигаться дальше, приходилось разрушать то, что ежедневно возникало перед хитниками в трещиноватом доломите, в причудливых пустотах, одна из которых оказалась жеодой огромной агатовой миндалины, что было почти невероятно, но было фактом.
Каждый последующий слой подземной красоты отнимал у предыдущего всякую подлинность ― как во время реставрации открывшаяся картина раннего мастера отнимает ценность у снятого слоя краски. Анфилогов завидовал горным духам, которые свободно передвигаются в подземной и каменной среде, как рыбы в водной и птицы в воздушной стихии. Великолепию не виделось конца, но уничтоженное было ужасно, все это напоминало живодерню.[14]
...разработан способ очень дешево синтезировать любые минералы. Фианиты, которыми полны ювелирные лавчонки у метро, суть прошлый век. Ими можно украшать новогодние елки. Кристаллы, выращенные, кстати, у нас же, в Рифейском филиале РАН, представляют собой не подобия, но абсолютные образцы алмазов и корундов. Камни любого размера, окраски и дистиллированной чистоты. И ими тоже можно украшать новогодние елки и давать их в игрушки детям.[14]
Пусть луна течёт по небу,
Зная путь свой предреченный,
Солнце же плывет на запад,
Исполняя слово Бога,
Старца неба, что над нами;
Во дворцах хрустальных сидя
На престоле из алмазов,
Из корундов и топазов,
Он вершает, глядя книзу,
Все дела земли и неба...[26]
Но, спич и свой за пазухой имея, Предельно тем я был, в немотстве, горд, Что глас гиганта с голоском пигмея, Твой подвиг чтя, в один сплелись аккорд;
Тем, что легла с кристаллами корунда
На твой алтарь замазка для окон,
Что приложил к червонцу Сигизмунда
Свой медный грош и Бобка-рифмогон...[28]
↑В. И. Вернадский исследовал алюмосиликаты группы андалузита ещё в своей докторской диссертации (1891). Возможно, с А. Ф. Соседко при беседе о месторождениях корунда, в ассоциации с которым часто встречается андалузит, затрагивались проблемы полиформизма этой группы алюмосиликатов, особенно актуальные для тогдашнего периода разработки рентгеноструктурного анализа — экспериментальной базы кристаллохимии силикатов.
↑Кыштымит — редкий тип горных пород, состоящих из основного плагиоклаза и корунда (до 45%) с примесью биотита и шпинели. Образуется в результате реакционного взаимодействия ультраосновных и кислых пород. Назван по гор. Кыштым на Среднем Урале. В Греции на острове Наксос крупные скопления мелкокристаллического корунда (наждак) находятся в мраморизованных известняках на контакте с гранитами.
↑ 1234Севергин В. М. Начертаніе технологіи минеральнаго царства, изложенное трудами Василья Севергина... Томъ первый. С. Петербургъ. При Императорской Академіи Наукъ. 1821 г.
↑Свою книгу Василий Севергин писал ещё до раскрытия секрета китайского фарфора.
↑ 12Д.Н. Мамин-Сибиряк. Избранные произведения для детей. — М.: Государственное Издательство Детской Литературы, 1962 г.
↑ 123Лодочников В. Н. Главнейшие породообразующие минералы. — Москва : Недра, 1974 г. — 248 с.
↑ 12А. Г. Бетехтин, «Курс минералогии». — М.: Государственное издательство геологической литературы, 1951 год
↑ 1234567Борис Горзев. Портреты камней (редакционная колонка). — М.: «Химия и жизнь», № 10, 1965 г.
↑Ошибка цитирования Неверный тег <ref>; для сносок черки не указан текст
↑ 123В. П. Петров, Драгоценные камни ― М.: «Химия и жизнь», №10, 1965 г.
↑ 12В. Рич. Наша алмазная фирма. — М.: «Химия и жизнь», № 11, 1967 г.
.jpg)
