Татьяна Львовна Щепкина-Куперник
Татьяна Щепкина-Куперник | |
Т. Л. Щепкина-Куперник. Портрет работы И. Репина (1914) | |
Статья в Википедии | |
Произведения в Викитеке | |
Медиафайлы на Викискладе |
Татья́на Льво́вна Ще́пкина-Купе́рник (1874-1952) — русская и советская писательница, драматург, поэтесса и переводчица.
Родилась в известной московской семье, отец — видный адвокат Лев Куперник, мать — Ольга Петровна Щепкина, пианистка, ученица Николая Рубинштейна и внучка известного актёра Михаила Щепкина.
Татьяна Щепкина-Куперник в афоризмах и анекдотах
[править]— Фаина Раневская, «Вся жизнь», 1950-е |
Прозаические цитаты
[править]Он при этом уверял меня, что нарочно со мной крестил, а то я непременно заставила бы его жениться на мне. (В то время браки между кумовьями были запрещены.) И объяснял, что нам никак нельзя жениться ― потому что он писатель, а я писательница, и мы «непременно стали бы грызться».Он вообще очень дразнил меня, но поддразнивание его было так добродушно, что обижаться на него нельзя было, и я первая от души смеялась, особенно так как знала, что А. П. дразнит только тех, к кому он относится хорошо. Больше меня он дразнил, кажется, только Лику <Мизинову>. Он поставил у себя на камине мой портрет в бальном платье и с веером и на нем написал: «Lisez Schepkin-Coupernic!» («Читайте Щепкину-Куперник!») ― в подражание А. И. Урусову, знаменитому адвокату и литературному критику, который так обожал Флобера, что, когда у него попросили для благотворительного сборника автограф ― написал по-французски под своим портретом: «Lisez Flaubert!» («Читайте Флобера!»[2] | |
— из статьи «О Чехове», 1952 |
С какой гордостью он показывал мне, бывало, каждый новый розовый куст, каждый тюльпан, расцветающий весной, и говорил, что для него нет больше удовольствия, чем следить, «как он лезет из земли, как старается» ― и потом пышно расцветает. Я редко встречала мужчин, ― кроме разве садоводов, которые так любили бы и знали цветы, как А. П. Ему даже не странно было дарить цветы, хотя это было не принято по отношению к мужчинам. Но я помню, как, когда он уезжал за границу, как-то мне захотелось ему привезти цветов на дорогу, и я подарила ему букет бледно-лиловых гиацинтов и лимонно-жёлтых тюльпанов, сочетание которых ему очень понравилось. На одной из книг, ― томик пьес, который он подарил мне, ― стоит шутливая надпись: «Тюльпану души моей и гиацинту моего сердца, милой Т.Л.» ― и наверно, когда он делал эту надпись, перед его глазами встала Москва, первая капель, мартовский ветер, обещающий весну… и наша весёлая компания, приехавшая на Курский вокзал проводить его и чокнуться стаканами вина, пожелав счастливого пути…[2] | |
— из статьи «О Чехове», 1952 |
Поэтические цитаты
[править]— «Credo», 1898 |
Какой печальный день! Нависли облака | |
— «Больное утро», 1898 |
— «В лиловом сумраке вагона», 1898 |
В углу запущенного сада | |
— «Повилика», 1898 |
Все нет грозы, но уж свинцовой тучей | |
— «Перед грозой», 1901 |
Другая дочка ― всей семьёй | |
— из поэмы «Марьянна Волховская», 1907 |
Моя прекрасная страна, | |
— «Волшебная страна», 1913 |
У самых рельсов сад зеленый, | |
— «Владыкино», 1926 |
Но все прошло, растаяло, исчезло, | |
— «И вот я перелистываю вновь...», 1939 |
Цитаты из песен
[править]— «Глаза» (романс), 1901 |
От павших твердынь Порт-Артура, | |
— «На родине», 1905 |
Цитаты о Щепкиной-Куперник
[править]Данная страница или раздел содержит ненормативную лексику. |
Много лет спустя, после всего, и пролога, и представления, и конца спектакля, уже в эмиграции, в Париже, покойный ныне князь В. В. Барятинский рассказывал, как однажды ночью на Rue de Passy, ― и еще и луна была при этом, ― услышал он откуда-то, совсем неподалёку доносившиеся до него как-то странно, но очаровательно исковерканные, знакомые, ну, совсем знакомые стихи и строфы. | |
— Дон Аминадо, «Поезд на третьем пути», 1954 |
Сегодня была у Щепкиной-Куперник, которая рассказывала, что корректор переделала фразу «на камине стояли Марс и Венера» в «Маркс и Венера». Она говорила, что Ермолова была так равнодушна к деталям, что, играя Юдифь в «Уриель Акоста», не снимала нательного креста, и никто не замечал этого, хотя крест был виден ― не замечали, так играла Ермолова. Гибель Михоэлса ― после смерти моего брата самое большое горе, ― самое страшное в моей жизни».[1] | |
— Фаина Раневская, «Вся жизнь», 1950-е |
Одно время он был настолько увлечён Ростаном в переводе Щепкиной-Куперник, что даже начал писать рифмованным шестистопным ямбом пьесу под названием «Двор короля поэтов», явно подражая «Сирано де Бержераку»...[8] | |
— Валентин Катаев, «Алмазный мой венец», 1977 |
Однажды <Вера Инбер> напросилась по телефону в гости к незнакомой ей и совершенно для нее неавторитетной поэтессе Щепкиной-Куперник, под предлогом, что ей хочется вынести на суд Татьяны Львовны свои последние стихи. Но она с одного разу смекнула, что здесь поживиться нечем. Я был в тот вечер у Татьяны Львовны. Инбер читала там свою поэму о Грузии, заканчивавшуюся тостом за здоровье Сталина: «Иосиф Виссарионович, за вас!» («Грузинский дневник»). | |
— Николай Любимов, «Неувядаемый цвет», 1992 |
12 января а родилась Татьяна Щепкина-Куперник, литератор и переводчик. Николай Любимов в своих воспоминаниях «Неувядаемый цвет» отмечает, что «Татьяна Львовна талантливо и умно прожила свою жизнь. Она быстро ориентировалась в обстановке. Глаза у нее были близорукие, а душа и ум дальнозоркие». «Глядя на Татьяну Львовну и Николая Борисовича, можно было подумать, что это безоблачно счастливая, дружная пара. Но ― «капля вод ― полна трагедий». Николая Борисовича, статного, голубоглазого, с седой прядью, до самой его смерти осаждали дамы, и осаждали отнюдь не без успеха. Татьяна Львовна как-то призналась Касаткиной: «Я всю жизнь ухаживала за моим мужем, а он ухаживал за другими женщинами». О том, чего это стоило Татьяне Львовне, знала только ближайший ее друг Маргарита Николаевна. А на людях она делала хорошую мину при плохой игре. Она даже принимала у себя некоторых поклонниц Николая Борисовича, была с ними светски любезна. И в этом опять-таки сказывался ее ум и такт… Тем, что она смотрела сквозь пальцы на его похождения, в иных случаях растягивавшиеся на годы, притворялась, будто они ей безразличны, ибо она-де уверена в прочности его чувства к ней, а его победы ей даже льстят, она только еще сильнее привязывала его к себе. Смерть Николая Борисовича Полынова (в 1939) она переживала тяжело, так тяжело, что это даже явилось неожиданностью для близких…[10] | |
— Юрий Безелянский, «В садах любви», 1993 |
Вахтанговцы играли пьесу в транскрипции Т. Л. Щепкиной-Куперник. Да и в полном, еще дореволюционном собрании сочинений Ростана (которое я имел) был тот же перевод. Именно в этом стихотворном варианте я и намеревался писать сценарий. Однако, вгрызаясь в материал и примеряя его к современности, сравнивая стихи Щепкиной-Куперник со стихами Айхенвальда, написанными на шестьдесят лет позже, я обнаружил любопытные закономерности. Перевод Айхенвальда был суше, строже, нежели щепкино-куперниковский. Гражданские стихи в новом переложении были резче, современнее, ближе нынешнему зрителю. Однако лирические монологи, любовные сцены, написанные крупным мастером перевода Щепкиной-Куперник, звучали как музыка ― нежно, звучно, страстно. Я решил соединить оба перевода, взяв из каждого его сильные стороны, и привлек к этой работе Юрия Айхенвальда. Он должен был написать стихотворные соединительные стыки так, чтобы «швы» не чувствовались.[11] | |
— Эльдар Рязанов, «Подведённые итоги», 1998 |
Раневская откинулась в кресле, положила ногу на ногу и задумчиво произнесла: | |
— Лев Дурнов, «Жизнь врача». Записки обыкновенного человека, 2001 |
Источники
[править]- ↑ 1 2 Алексей Щеглов. «Фаина Раневская. Вся жизнь». — М.: Захаров, 2003 г.
- ↑ 1 2 Т. Л. Щепкина-Куперник в книге: «А. П. Чехов в воспоминаниях современников». — М.: «Художественная литература», 1986 г.
- ↑ Т. Л. Щепкина-Куперник. Избранные стихотворения и поэмы. — М.: ОГИ, 2008 г.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Т. Л. Щепкина-Куперник. Избранные стихотворения и поэмы. — М.: ОГИ, 2008 г.
- ↑ На этот популярный романс Михаил Савояров написал не менее популярную пародию-ответ с таким же названием.
- ↑ «Русские песни и романсы». Классики и современники, — Москва, «Художественная литература», 1989 г.
- ↑ Дон-Аминадо. «Поезд на третьем пути». - М.: Книга, 1991 г.
- ↑ Катаев В.П. Трава забвенья. — Москва, «Вагриус», 1997 г.
- ↑ Н. М. Любимов, Неувядаемый цвет. Книга воспоминаний. Том 3. — М.: «Языки славянской культуры», 2007 г.
- ↑ Юрий Безелянский, «В садах любви. Хроника встреч и разлук». — М.: Вагриус, 2002 г.
- ↑ Э.Рязанов, Э.Брагинский. «Тихие омуты». ― М.: Вагриус, 1999 г.
- ↑ Л. Дурнов, «Жизнь врача». Записки обыкновенного человека. — М.: Вагриус, 2001 г.