У этого термина существуют и другие значения, см. Горец (значения).
Горе́ц, гречи́шник или гречи́шка (лат.Polýgonum) — род однолетних или многолетних травянистыхрастений, реже полукустарников и лиан из одноимённого семейства Гречишные (лат.Polygonaceae), насчитывающий более 200 видов, широко распространённых по всему земному шару. В сельском хозяйстве культивируются около 20 видов, вместе с тем, многие виды являются сорняками.
Название горец растения получили за то, что способны забираться в горы едва ли не выше всех остальных растений и выживать в самых жёстких альпийских условиях. В России некоторые виды горца известны прежде всего как лекарственные растения, к примеру, Горец птичий (лат.Polygonum aviculare). Нередко под названием горца упоминаются растения из других родственных родов, за которыми исторически закрепилось это имя.
Сердечная трава (Polygonum bistorta): когда ея сырой корень будешь жевать и глотать, остановится простой и кровавой поносъ.[1]
— Иван Лепёхин, «Дневные записки путешествія...», 1768
По симъ возвышеннымъ известнымъ холмамъ изобильно росла полевая греча (Polygonum conuolvulus), которой сѣмена служатъ снѣдію крестьянскимъ дворовымъ птицамъ.[2]
— Иван Лепёхин, «Продолженіе Дневныхъ записокъ путешествія...», 1771
...трава устилавшая сію степь была обыкновенная Polygonum aviculare. Но что удивленія достойно было въ оной, то она въ одномъ мѣстѣ покрывала землю на нѣсколько саженъ въ доль и поперегъ собою вся красная, какъ листы, такъ и стебли, въ другомъ подлѣ перваго жёлтая, а индѣ какъ должно зелёная...[3]
— Василий Зуев, «Путешественныя записки отъ С. Петербурга до Херсона въ 1781 и 1782 году», 1787
...озеро заросло водной гречихой (Polygonum divaricatum), которая представляет интересную игру двух цветов: издали полоса водной заросли кажется красной, а вблизи — зелёной.[4]
...крестьяне голодающих местностей употребляют для хлебопечения так называемую полевую гречишку (Polygonum convolvulus), растущую во ржи в качестве сорной травы <...>. И здесь черная семенная оболочка далеко не всегда удаляется при молотьбе, а потому хлеб с примесью полевой гречишки также получается чёрный, весьма неприглядный.[6]
...я надеюсь, мне удалось доказать вам, что действительно примесь к ржаной муке лебеды, полевой гречишки и других сорных трав, различных жмыхов, соломы и тому подобных неудобоваримых для человека или вредных для него веществ составляет зло, к устранению которого необходимо стремиться всеми силами.[6]
...крупный раскидистый гречишник (Polygonum divaricatum L.), обладающий изумительной способностью приспосабливаться и процветать во всякой обстановке, изменяя иногда свой внешний вид до неузнаваемости...[8]
— Светлана Кекова, «Древесные птицы и гады морские...», 1990-е
...змеиный горец в Москве в таком большом количестве сохранился только здесь, а на многих природных территориях полностью исчез.[10]
— Юрий Насимович, «Серебристая ленточка Измайлова», 1998
Часто горец перечный произрастает на одной территории с другими видами горцев, их следует отличать по густым колосовидным соцветиям и другими цветками цветков, нежели у горца перечного.[11]
— В. Бородин, «Травы с эффектом антибиотиков», 2006
Растение обладает характерным горькоперечным вкусом, чем и отличается от других видов горца.
Растёт всюду, за исключением Крайнего Севера <...>. Часто как сорное растение встречается в населённых пунктах, в сырых канавах.[12]:441
— Николай Мазнев, «Высокоэффективные лекарственные растения», 2012
— Григорий Флейшер, «Стихи про горец змеиный в стоматологии», 2022
Горец змеиный в стоматологии применяется
При гингивитах и стоматитах.[13]
— Григорий Флейшер, «Стихи про горец змеиный в стоматологии», 2022
Горец в научно-популярной литературе и публицистике[править]
Сердечная трава (Polygonum bistorta): когда ея сырой корень будешь жевать и глотать, остановится простой и кровавой поносъ. <...>
На древесной гречухѣ (Polygonum frutescens) искали своего пропитанія такъ называемыя Божьи коровки...[1]
— Иван Лепёхин, «Дневные записки путешествія...», 1768
Въ Павдинскомъ хребтѣ, такъ какъ въ истинномъ Уралѣ, вездѣ сквозь мохъ просѣдалъ бѣлой кварцъ, которой мѣстами ржавчиною наполненные ключи испуская, присудствіе желѣза показывалъ. Въ зыбучихъ его лѣсахъ, хотя мѣстами еще оказывался снѣгъ; однако уже многія изящныя разцвѣтали растенія, какъ то завязной отмѣнной величины корень (Polygonum bistorta)...[2]
— Иван Лепёхин, «Продолженіе Дневныхъ записокъ путешествія...», 1771
Самой крестьянинъ найдетъ тутъ такія растѣнія, которыя безъ дальнаго пріюту всходятъ, стоятъ, созрѣваютъ и разпложаются; какъ то горной ленъ (Linum perenue) и Сибирская греча (Polygonum sibiricum) и проч. <...>
По симъ возвышеннымъ известнымъ холмамъ изобильно росла полевая греча (Polygonum conuolvulus), которой сѣмена служатъ снѣдію крестьянскимъ дворовымъ птицамъ.[2]
— Иван Лепёхин, «Продолженіе Дневныхъ записокъ путешествія...», 1771
В верхнем поясе альпийских лугов, частью и по соседним россыпям, крошечный мыкер (Polygonum viviparum var.) и анемон (Anemone imbricata n. sp.), пониже в горах также весьма обыкновенные, но более крупные... <...>
Берега описываемого озера, как и вся прилегающая к ним равнина, представляют собой пустыню, только не тибетского, а скорее западно-наньшанского (близ Са-чжеу) характера. Помимо невзрачных солянок и изредка Polygonum <горец>, здесь кое-где встречаются площадки мелкой осоки...[14]
Вместе с лебедой, а иногда и без примеси ее крестьяне голодающих местностей употребляют для хлебопечения так называемую полевую гречишку (Polygonum convolvulus), растущую во ржи в качестве сорной травы, принадлежащую к тому же семейству, к которому принадлежит и настоящая гречиха, и напоминающую последнюю трехгранною формой своего семени. И здесь черная семенная оболочка далеко не всегда удаляется при молотьбе, а потому хлеб с примесью полевой гречишки также получается чёрный, весьма неприглядный. Наичаще полевая гречишка как суррогат хлебных зерен встречается в северо-восточных губерниях Европейской России и в Западной Сибири, где она известна под именем «берёзки».[6]
Теперь, я надеюсь, мне удалось доказать вам, что действительно примесь к ржаной муке лебеды, полевой гречишки и других сорных трав, различных жмыхов, соломы и тому подобных неудобоваримых для человека или вредных для него веществ составляет зло, к устранению которого необходимо стремиться всеми силами. Человек, главная или почти единственная пища которого состоит из подобного хлеба, питается лишь для видимости. Воображая, что он питается действительно, мы самы обманываем себя: такой человек в сущности — голодающий, который приемом неподходящей пищи систематически расстраивает свое здоровье и который, если ему не удастся заменить своевременно эти суррогаты настоящею пищей, должен умереть либо от голодного истощения, либо от гастроэнтерита, дизентерии или сыпного тифа. Следовательно, в неурожайные годы не о том надо думать, какими бы суррогатами лучше всего заменить обыкновенный хлеб, а нужно изгнать из употребления все эти суррогаты, нужно избавить население от необходимости пользоваться ими..., в современном государстве употребление хлебных суррогатов в вышеуказанном смысле нетерпимо.[6]
По берегам протоки растут кустарники, любящие свет и влагу. <...> Тут же можно было видеть серебристо-белые пушки ломоноса (Clematis intricata Bunge) с мелкими листьями на длинных черешках, отходящих в сторону от стебля; крупный раскидистый гречишник (Polygonum divaricatum L.), обладающий изумительной способностью приспосабливаться и процветать во всякой обстановке, изменяя иногда свой внешний вид до неузнаваемости...[8]
На лугах в начале лета желтеет купальница и розовеет змеиный горец (раковые шейки). Кстати, змеиный горец в Москве в таком большом количестве сохранился только здесь, а на многих природных территориях полностью исчез. Оба растения в Москве с 1984 года относятся к категории особо охраняемых.[10]
— Юрий Насимович, «Серебристая ленточка Измайлова», 1998
Укороченные боковые оси уже дали нам <соцветие> колосовидный тирс. Кроме яснотки он встречается у горца перечного (Polygonum hydropiper) и некоторых других горцев...[15]
— Владимир Чуб, «Что изучает наука ботаника?», 1998
Горец родственный (Poligonum affine) — вечнозеленое растение с овально-ланцетными листьями и приподнимающимися стеблями высотой 20-25 см. Мелкие бледно-розовые цветки собраны в плотные колосовидные соцветия длиной 6-10 см. Цветет 2,5-3 месяца начиная с мая. К концу цветения цветки приобретают более яркую розовато-красную окраску. Не теряет декоративность и после цветения, так как плоды и листья становятся тёмно-красными. Размножают обычно делением куста весной или осенью. Горец родственный неприхотлив, растет на любой садовой земле, предпочитает солнце, но выдерживает и легкую тень.[16]
— Михаил Фонотов, «Дикие орхидеи ситниковского лога», 2003
Водяной перец или, как он более известен, горец перечный, довольно широко распространен по всей территории России. Иногда он образует густые заросли по берегам Волги, в Астраханской и Волгоградской областях. Произрастает вокруг водоемов, на влажных почвах лугов, по болотам.
Горец перечный — однолетняя ядовитая трава высотой 30–70 см. Стебель имеет прямостоячий, ветвистый, часто красноватого цвета. Листья продолговатые, по обоим концам суженные, выходят из стеблевых раструбов на стебле. Цветки горца перечного – мелкие, собранные в редкие кисти, зеленоватые с розовым оттенком. Цветение в июле‑августе. Плоды – чёрные орешки, плоские с одной стороны. Все части растения ядовиты.[11]
— Владимир Бородин, «Травы с эффектом антибиотиков», 2006
Сырьем для приготовления лекарств служит трава. Её следует собирать по время цветения растения, срезая на высоте 10 см от поверхности почвы. Сушить в тени на открытом воздухе или в сушилке. Часто горец перечный произрастает на одной территории с другими видами горцев, их следует отличать по густым колосовидным соцветиям и другими цветками цветков, нежели у горца перечного. Кроме того, как и следует из названия растения, у листьев горца перечного горький, перечный вкус.[11]
— В. Бородин, «Травы с эффектом антибиотиков», 2006
Горец перечный (Polygonium hydropiper L.) Название hydropiper происходит от греческого hydor — вода и латинского piper — перец, поскольку растение произрастает около воды и имеет жгучий перечный вкус. <...>
Растение обладает характерным горькоперечным вкусом, чем и отличается от других видов горца.
Растёт всюду, за исключением Крайнего Севера (до 65° с. ш.), по топким берегам рек, озёр, прудов, по заболоченным местам, по сырым лугам и рощам. Часто как сорное растение встречается в населённых пунктах, в сырых канавах.[12]:441
— Николай Мазнев, «Высокоэффективные лекарственные растения», 2012
Горец в мемуарах, письмах и дневниковой прозе[править]
Подъѣзжая къ славному сему городу <Полтава>, по причинѣ гористаго его положенія изъ далека видимому, увидѣли мы степь покрытую мѣлкою травою и при томъ цвѣтомъ какъ будто полосами разпещренную; трава устилавшая сію степь была обыкновенная Polygonum aviculare. Но что удивленія достойно было въ оной, то она въ одномъ мѣстѣ покрывала землю на нѣсколько саженъ въ доль и поперегъ собою вся красная, какъ листы, такъ и стебли, въ другомъ подлѣ перваго жёлтая, а индѣ какъ должно зелёная; причины различія таковыхъ цвѣтовъ на одномъ полѣ другой показать не льзя, какъ отъ росы во время утренниковъ полосами на траву ложащейся и холодностію своею премѣну зеленаго цвѣта причиняющей, что кажется и естественно; но простой народъ охотнѣе приписываетъ и вѣритъ, что красной цвѣтъ на травѣ произходитъ отъ бывшихъ на семъ мѣстѣ кровавыхъ сраженій.[3]
— Василий Зуев, «Путешественныя записки отъ С. Петербурга до Херсона въ 1781 и 1782 году», 1787
У поворота берега к озеру подступают скалы — отроги Красной сопки, отделяющей долину Таста-булак; здесь тропа невысоко поднимается на скалы и потом опять сбегает к низкому берегу. На расстоянии от 3 до 5 аршин от берега озеро заросло водной гречихой (Polygonum divaricatum), которая представляет интересную игру двух цветов: издали полоса водной заросли кажется красной, а вблизи — зелёной. Дело в том, что вблизи мы видим большую поверхность плавающих зеленых листьев, а издали листья маскируются водой, а видны колоски красных цветов.[4]
Восхождение было решено делать ночью, пользуясь прохладою. Вечером мы двинулись в путь верхами в сопровождении носильщиков и проводников с фонарями. Опять наш проводник сбился с дороги, и мы до двенадцати часов ночи бились, отыскивая тропинку, ведущую к вулкану. Там пришлось оставить лошадей и идти пешком. Когда мы обогнули маленькую Асаму-Яму (Ко-Асама), начался трудный подъём на самый вулкан. Нога утопает в рыхлой массе золы. Кончается всякая растительность, за исключением кустарника, принадлежащего к виду Polygonum.[5]
Хорошо помню, как сделал первые несколько шагов и я. Там, где мне пришлось начинать, густо росли розовые махровые цветы на высоких стеблях, которые режутся очень легко и которые, как я выяснил лет двадцать спустя, называются горец, или раковые шейки <горец змеиный>. Первые несколько шагов я следил, как подкашиваются и падают эти цветы.[18]
Ты видишь, что птичьего горца тюки,
и бороды мха, и голов колпаки
в тиши бакалейных и мелочных лавок ―
как рыбы, плывущие в волнах реки...[9]
— Светлана Кекова, «Древесные птицы и гады морские...», 1990-е
Горец змеиный происходит от латинских слов
Дважды скрученный.
Горец в народе зовут «винный корень»,
Или «раковая шейка». Корень формы извитый у горца змеиного не велик
И в народе цветок зовется «змеевик».
В зелёных полях всегда виден горец змеиный,
Как розовый всплеск.[13]
— Григорий Флейшер, «Стихи про горец змеиный в стоматологии», 2022
Горец змеиный обладает вяжущим и противомикробным,
Противовоспалительным,
Кровоостанавливающим действием,
Способствуют регенерации тканей.
Для дёсен полезен он.
Ведь не всякая трава при лечении
Заболеваний дёсен важна.
Горец змеиный в стоматологии применяется
При гингивитах и стоматитах.[13]
— Григорий Флейшер, «Стихи про горец змеиный в стоматологии», 2022
↑ 12И. И. Лепёхин. Дневныя записки путешествія доктора и Академіи Наукъ адъюнкта Ивана Лепехина по разнымъ провинціямъ Россійскаго государства, 1768 и 1769 году, в книге: Исторические путешествия. Извлечения из мемуаров и записок иностранных и русских путешественников по Волге в XV-XVIII вв. — Сталинград. Краевое книгоиздательство. 1936 г.
↑ 123И. И. Лепёхин. Продолженіе Дневныхъ записокъ путешествія академика и медицины доктора Ивана Лепехина по разнымъ провинціямъ Россійскаго государства въ 1771 году. Въ Санктпетербургѣ при Императорской Академіи Наукъ 1802 года
↑ 12В. Ф. Зуев. Путешественныя записки Василья Зуева отъ С. Петербурга до Херсона въ 1781 и 1782 году. — Въ Санктпетербургѣ, при Императорской Академіи Наукъ 1787 года
↑ 12В. В. Сапожников. По русскому и монгольскому Алтаю. — М.: Государственное издательство географической литературы, 1949 г.
↑ 12Г. А. Де-Воллан. В стране восходящего солнца. Записки русского консула о Японии. — Ленинград, «Кубуч», 1926 г.
↑ 1234Ф. Ф. Эрисман.Избранные произведения: в 2 томах. — М.: Медгиз, 1959 г.
↑ 12Д. Н. Кайгородов. Из русской природы. — СПб.: «Новое время», 6 марта 1915 г.
↑ 12В. К. Арсеньев. «По Уссурийскому краю». «Дерсу Узала». — М.: Правда, 1983 г.
↑ 12Юрий Насимович. «Серебристая ленточка Измайлова, или где в столице растут орхидеи». — М.: «Вечерняя Москва», 10. 06. 1998 г.
↑ 123В. Бородин. Лечимся без химии: травы с эффектом антибиотиков. — Москва: Эксмо, 2006 г. (Тула: Тульская типография). — 126 с.
↑ 12Мазнев Н. И. Высокоэффективные лекарственные растения: Большая энциклопедия. — Москва: Эксмо, 2012 г. — 605 с.
↑ 1234Г. М. Флейшер. Стихи про нетрадиционные методы лечения в стоматологии. Том 246, №38. — Б.м.: Литрес, 2022 г.
↑Н.М. Пржевальский. «От Кяхты на истоки Желтой реки». Исследование северной окраины Тибета и путь через Лоб-Нор по бассейну Тарима. — М., Государственное издательство географической литературы, 1948 г.
↑Малеева Ю., Чуб В. «Биология. Флора». Экспериментальный учебник для учащихся VII классов. — М.: МИРОС. 1994 г.
↑Галина Фёдорова. Надёжное укрытие. — М., журнал «Сад своими руками», от 15 июля 2003 г.
↑М. С. Фонотов. Дикие орхидеи ситниковского лога. — Екатеринбург: «Уральская новь», № 15, 2003 г.
↑Солоухин В. А. Собрание сочинений: В 5 т. Том 1. — М.: Русский мир, 2006 г.
↑Валерий Писигин. «Письма с Чукотки». — М.: «Октябрь», №1, 2001 г.
↑Е. И. Парнов, «Александрийская гемма». — М.: «Московский рабочий», 1992 г.
