О́блачность — совокупность облаков или их средняя плотность, наблюдаемые в определённом месте (пункт или территория) в определённый момент или период времени.
Облачность является одним из важных факторов, определяющих характер погоды и климат в данной местности. Благодаря экранирующему эффекту облачность препятствует как охлаждению поверхности Земли за счёт собственного теплового излучения, так и её нагреву излучением Солнца, тем самым, уменьшая сезонные и суточные колебания температуры воздуха.
В большинстве случаев специальный термин облачность стилистически относится к профессиональным текстам, посвящённым метеорологии или прознозам погоды. В художественной литературе или поэзии употребляется редко.
Обратимся еще раз назад, специально для характеристики климата второй половины весны в местностях, нами в это время посещенных. На Куку-норе мы провели первую треть апреля и встретили там лишь два состояния погоды: облачность и снег при восточном ветре; безоблачнее небо, пыль и бури ― при ветре западном. При этом восточный ветер дул чаще, а вместе с ним и часто падал снег мокрыми хлопьями, как в наших странах. Этот снег быстро таял на солнце; от земли тогда валил пар, из которого вновь образовывались облака и вновь разрешались снегом.[8]
Ясное ночное небо научило отличать всегда занимающую (почти) то же место и не погружающуюся в море Медведицу от прочих созвездий; место, которое она занимала на небе, так и было названо (Arktos ― «медведица» ― «север», отсюда «арктический»); им руководствовались пловцы, направляя бег судна в открытом море. А впрочем, не всегда можно было поручиться за ясность неба, а его облачность при отсутствии компаса ставила кормчего в безвыходное положение...[1]
Сильные грозовые дожди не страшны. Они быстро проходят и не могут застать туриста врасплох, так как бывают только между полуднем и четырьмя часами дня. Другое дело ― затяжные дожди, предвестником которых служат феновые облака. Эти маленькие слоистые облака появляются к концу дня на западе и предупреждают за несколько дней (от 2 до 7) о наступлении плохой погоды. Продолжительность этой затяжной непогоды очень различна: от трех дней и до трех-четырех недель. Затяжные дожди сопровождаются значительным понижением температуры воздуха.[4]
Полёт продолжается хорошо. Работает третья ступень. Работает цвет телевидения. Самочувствие отличное. Настроение бодрое. Все проходит хорошо. Вижу Землю. Вижу горизонт во „Взоре“. Горизонт несколько сдвинут к ногам. … Самочувствие отличное. Полёт продолжается хорошо. Во „Взор“ наблюдаю Землю. Видимость хорошая. Различить, видеть можно все. Некоторое пространство покрыто кучевой облачностью. Полёт продолжаем, все нормально. Прием. … Вот сейчас Земля покрывается все больше облачностью. Кучевая облачность. Покрывается слоисто-дождевой облачностью. Такая пленка на Земле. Уже земной поверхности практически становится не видно. <...> … Самочувствие хорошее, продолжаю полёт.
У вас работа во много раз сложнее, чем у краткосрочников. Мы ничуть не лучше. Прогноз на завтра не можем дать! Чтобы сказать: «Ожидается переменная облачность, местами кратковременные дожди», никакого образования не требуется. Девяносто процентов гарантии, что попадешь. И ругать никто не станет. Люди подумают: «У нас нет дождя, ― значит, он где-то на местах». А если ливень на целый день, то человек соображает: «Видимо, у нас такое место, ведь предупреждали «местами», а у других, наверно, сухо, сам прогноз читал». Так я поливал час.[7]
Чуть подальше входная дверь, над которой тускло светится слабенькая пыльная лампочка. Приемник чуть слышно передает сводку погоды: «В столице завтра облачно, ветер переменных направлений от двух до восьми метров в секунду, возможен кратковременный дождь».[9]
Жара продолжается, даже несмотря на то что над большей частью Европейской России на смену антициклону придет пониженный фон атмосферного давления. На севере его поддерживает циклон, уходящий на север Сибири, а на западе и юге ― циклонический вихрь над Черным морем и Украиной. В Центральном районе при переменной облачности местами кратковременные дожди, грозы с порывами ветра до 15-20 м/с, на западе ливни и грозы с ветром до 22 м/с, температура днем +27… +33 градусов.[10]
«В выходные через экваториальные области Luhman 16B будет перемещаться обширный атмосферный фронт, в зоне которого ожидается образование многочисленных вихревых потоков и сильных песчаных бурь, а также долговременное усиление ветра с порывами не менее 3000 км/час. В северных регионах после длительного кислотного тумана возможны кратковременные прояснения при видимости 3-5 метров. Южнее экватора пройдут проливные железные дожди, и жара несколько ослабеет: к понедельнику температура на поверхности может упасть до 1400 градусов Кельвина. Тем не менее любителям экстремального туризма ради собственной безопасности настоятельно советуем в эти дни не посещать Luhman 16B. Кроме того, повышенные меры предосторожности рекомендуется принять капитанам всех транспортных кораблей, осуществляющих полеты в непосредственной близости от данного космического объекта». Если эта мрачноватая сводка в стиле сайенс-фикшен вызовет у читателей лишь ироническую ухмылку, сразу поспешу их несколько приструнить: все вышеописанные экстремальные погодные явления с высокой степенью вероятности регулярно происходят в атмосфере пресловутых коричневых карликов и в приведенном тексте почти всё правда.[11]
— Тигран Оганесян, «На Luhman 16B облачно с прояснениями», 2014
Мы летим дальше, старательно отыскиваем просветы в облаках, чтобы определить возможность посадки. Проходят минуты…
Вдруг из штурманской кабины к нам, согнувшись, пробирается Спирин. Лицо радостное, глаза блестят. Подошёл и таким ласковым полушепотом говорит мне (а мотор шумит, заглушает):
― Под нами полюс, полюс под нами… Я, конечно, сразу же посмотрел в окно. «Нет, ― думаю, ― никакого полюса. Облачность сплошная». Покачал головой.
― А что же тебе, столб, что ли, поставить?! ― рассердился Спирин.[3]
— Михаил Бабушкин, «Над вечными льдами» (Остров Рудольфа – Северный полюс), 1928
Однако, при всей кротости и покорности Ренаты, в ней жила неудовлетворимая тоска, не выпускавшая из своих ядовитых зубов её сердца, так что, по мере того как крепли силы Ренаты, возрождалось в ней и упорство её желания, устремлённого, как стрелка компаса, всё к одной точке. У меня не было иного занятия, как следить за ясностью или облачностью на небосклоне души Ренаты, и скоро подметил я, что зловещие признаки предвещают новый шторм, так как уже не был неопытным плавателем под теми широтами. Тем не менее, хотя и был я предупреждён, гроза налетела опять так стремительно, что я не успел взять рифов у парусов, и галеас моей жизни опять закрутился, как детский волчок.[12]
Между тем погода была так прелестна, как только может быть прелестной на юге в конце февраля, во время первой оттепели, в одиннадцать часов утра. Дул тяжеловатый ветерок. Ручьи несли солому. На дровнях по ростепели везли с реки громадные глыбы зеленовато-стеклянного льда, горевшего на солнце географическим огнем северного сияния. И небо поразительной свежести стояло над куполами церквей, тронутое кое-где легчайшею рябью облачности, словно ангельским оперением.[2]
Плотная, напоминающая океанский ил, облачность ничего не позволила увидеть. Сотни километров обычной и инфракрасной пленки показывали одно и то же: белую однородную завесу непроницаемого — видимо, очень толстого — слоя тумана. Не оправдала надежд и радиооптика. В атмосфере Венеры радиолучи либо бесследно поглощались, либо отражались от самых верхних ее слоев.
Низко плыли первые предвестники непогоды ― рваные клочья облаков. Бражно пахло молодой травой, отсыревшим черноземом. Ненадолго проглянувшее солнце скрылось за тучей, и вот уже, ловя широкими крыльями свежий ветер, устремились в неведомую высь два степных подорлика. Преддождеваятишина мягким войлоком покрыла степь, только суслики свистели пронзительно и тревожно, предсказывая затяжной дождь.[13]
— Михаил Шолохов, «Поднятая целина» (книга вторая), 1959
Мы не успели проститься. Она еще стояла одна посредине громадного пустынного аэродрома, а я уже перевел стрелки своих часов на два часа назад и сквозь разрывы тяжелой дождевой облачности смотрел на Амстердам, который можно было с высоты нескольких тысяч футов принять за небольшой коврик с абстрактно-геометрическим орнаментом, но внизу дождя не было, и когда я сошел с самолёта для того, чтобы пересесть на другой, трансатлантический, то мои мокасины ничуть не пострадали, даже напротив: освещенные молочно-матовыми плафонами Амстердамского международного аэровокзала, рядом с ослепительными чемоданами и ботинками миллионеров они казались еще вполне зеркальными, так что я не имел никаких претензий к аэрокомпании К. Л. М.[14]
В то время как на Земле субъектом, или попросту философом, всегда является человек, на Энции философствуют также машины и даже облачность, поскольку некоторые разновидности шустров, уносимые ветром, соединяются на границе тропосферы в необычайно разумные тучки-почемучки и умудрённые облака, которые, не имея других занятий, рассуждают о смысле бытия.
— Так, а что нам на завтра обещают синоптики?… Так, товарищи синоптики обещают нам всего 20 градусов, зато с плюсом! Облачность переменная, ветер тёплый северо-западный. Ну, кому-то будет ясно, кому-то не очень. Погода в Питере меняется с космической скоростью, а вместе с ней, между прочим, и настроение. Так что для стабилизации эмоций дышите глубже и оставайтесь на нашей волне. Кстати, это отличное место. Стойте тут. Никуда не уходите. Ну, и давайте знакомиться, я Маша Емельянова, и вы слушаете радио Питер ФМ!
Печалясь, вянут тополя,
Но птицам облачность раздвинута!
Больная нищая земля
Для гнезд лазоревых покинута…[16]
— Любовь Столица, «Птицелет» (из сборника «Раиня»), 1908
Наполовину вырубленный лес,
Высокие дрожащие осины
И розовая облачность небес:
Ночной порой из сумрачной лощины
Въезжаю на отлогий косогор
И вижу заалевшие вершины...[17]
Снять лишнюю кофту ― ни-ни,
и зонтик на случай, ―
от вашей небось воркотни
и солнце за тучей! А надобно верить добру: из лужи недавней полнеба в ладони беру ― такая вода в ней! <...>
Ни горестных в жизни минут,
ни старости нету…
А тени бегут и бегут
по белому свету.[18]
И боги любят добро не за его глаза,
но потому что, не будь добра, они бы не существовали.
И они, в свою очередь, заполняют вакуум.
+ И может быть, даже более систематически,
нежели мы: ибо на нас нельзя
рассчитывать. Хотя нас гораздо больше,
чем когда бы то ни было, мы ― не в Греции:
нас губит низкая облачность и, как сказано выше, дождь.[6]
Цезарь был ни при чем, страдая сильнее прочих
от отсутствия роскоши. Нельзя упрекнуть и звезды,
ибо низкая облачность снимает с планет ответственность
перед обжитой местностью: отсутствие не влияет
на присутствие. Мраморная плита
начинается именно с этого, поскольку односторонность ―
враг перспективы. Возможно, просто
у вещей быстрее, чем у людей,
пропало желание размножаться.[6]
После нас, разумеется, не потоп,
но и не засуха. Скорей всего, климат в царстве справедливости будет носить характер
умеренного, с четырьмя временами года,
чтоб холерик, сангвиник, флегматик и меланхолик
правили поочередно: на протяженьи трех
месяцев каждый. С точки зрения энциклопедии,
это ― немало. Хотя, бесспорно,
переменная облачность, капризы температуры
могут смутить реформатора. Но бог торговли
только радуется спросу на шерстяные
вещи, английские зонтики, драповое пальто.[6]
— Иосиф Бродский, «После нас, разумеется, не потоп...», 1994
↑ 12Катаев В. Собрание сочинений в 9 т. Том 1. Рассказы и сказки. — М.: «Худ. лит.», 1968 г.
↑ 12Записки лётчика М. С. Бабушкина. 1893-1938. — М.-Л.: Издательство Главсевморпути, 1941 г.
↑ 12Е. Е. Холодовский. По Горной Абхазии. — М.-Л., «Физкультура и туризм», 1931 г.
↑Бажов П.П. Сочинения в трёх томах. Том третий. — Москва, «Правда», 1986 г.
↑ 12345Иосиф Бродский. Собрание сочинений: В 7 томах. — СПб.: Пушкинский фонд, 2001 г.
↑ 12А. Т. Гладилин, Прогноз на завтра: Повести, рассказы. ― М.: Издательство «Олимп» «Издательство АСТ», 2001 г.
↑Н.М. Пржевальский. «От Кяхты на истоки Желтой реки». Исследование северной окраины Тибета и путь через Лоб-Нор по бассейну Тарима. — М., Государственное издательство географической литературы, 1948 г.
↑Александр Волков. «Ликвидаторы». — М.: журнал «Звезда», №12, 2001 г.
