Венера Медицейская
_-_n._2935_-_Venere_dei_Medici,_Firenze.jpg)
(галерея Уффици)
Вене́ра Медице́йская, иногда Киприда Флорентийская или Венера Капитолийская — изваянная в натуральную величину в I веке до н. э. мраморная копия утраченного греческого оригинала, в свою очередь, сделанного как одна из свободных реплик Афродиты Книдской. Богиня любви изображена в мимолётной позе испуга при появлении из морской воды (купании). Особенность статуи в том, что у ног Венеры изображён (в качестве дополнительной опоры) — дельфин.
В XVII веке Венера находилась в папском собрании и была первейшей достопримечательностью для гостей Вечного города. В 1677 году её приобрели для своего собрания Медичи; с тех пор она носит их имя и хранится во Флоренции, в галерее Уффици. При наступлении французов в 1803 году сокровище вывезли для укрытия в Неаполь; тем не менее, она была перехвачена и до 1815 года украшала собой Лувр (возвращена после поражения Наполеона).
Венера Медицейская в коротких цитатах
[править]Бельведерский Аполлин и Венера славна, | |
| — Василий Тредиаковский, «Феоптия. Эпистола I», 1754 |
| — Денис Фонвизин, Письма родным, 1784 |
| — Александр Пушкин, «Кто знает край, где небо блещет...», 1828 |
Венера Медицейская мне всегда нравилась как кусок мрамора, обделанный для анатомического образчика женского тела; всегда смотрел я на эту статую, как философ смотрит на восковое изображение трупа, изучая в нем физического человека.[4] | |
| — Николай Полевой, «Живописец», 1833 |
| — Ганс Христиан Андерсен, «Импровизатор», 1835 |
Одного ватиканского Аполлона, — вы, ведь, знаете его? — считаю я достойным стоять рядом с Венерою Медицейской. Но сила и духовное величие, которые придал художник изображению бога поэзии, в богине красоты ещё облагорожены женственностью![5] | |
| — Ганс Христиан Андерсен, «Импровизатор», 1835 |
| — Илья Радожицкий, «Походные записки артиллериста. Часть 2», 1835 |
| — Иван Тургенев, «К Венере Медицейской», 1837 |
Здесь стояла прекрасная обнажённая женщина, так хороша могла быть лишь природа, запечатлённая в мраморе великим художником; статуя ожила, дельфины прыгали у её ног, бессмертие сияло в очах. Мир называет её Венерой Медицейской. | |
| — Ганс Христиан Андерсен, «Бронзовый кабан (быль)», 1842 |
В одном из залов в углу стоит Венера Медицейская — говорят, настоящий антик <...>. На пьедестале ее взору вашему предстает надпись, сделанная по-русски: ДАР ПАПЫ КЛИМЕНТА XI ИМПЕРАТОРУ ПЕТРУ I 1717 или 1719. | |
| — Маркиз Астольф де Кюстин, «Россия в 1839 году» (письмо девятнадцатое), 1843 |
| — Николай Гоголь, «Мёртвые души» (том II), 1852 |
| — Пётр Каратыгин, «Временщики и фаворитки 16, 17 и 18 столетий», 1871 |
е же магдебургские… моралисты у Гульбрансона отпиливают груди Венере Медицейской и ее жест стыдливости дополняют насаженной ей на руку меховой муфтой…[10] | |
| — Лев Троцкий, «Лукавый бес мещанства (Троцкий)», 29 июня 1908 |
| — Лев Троцкий, «Лукавый бес мещанства (Троцкий)», 29 июня 1908 |
...здесь нас удивила Медицейская Венера, одетая в юбку. Постучали об юбку, ― звенит, как жесть. После смерти Микеланджело один из пап распорядился одеть все его скульптуры.[11] | |
| — Вера Мухина, «Воспоминания Веры Мухиной», 1957 |
| — Константин Паустовский, «Повесть о жизни. Книга скитаний», 1963 |
До революции в этой нише красовалась скульптура, гипсовая богиня любви Венера Медицейская; потом скульптуру низвергли, увезли куда-то, а в пустой нише, такой удобной, покрашенной масляной краскою, защищавшей от ветра, стали прятаться влюблённые из нашего дома.[13] | |
| — Эдуард Шим, «Ребята с нашего двора», 1976 |
| — Никита Богословский, «Заметки на полях шляпы», 1997 |
Венера Медицейская в исторической литературе, мемуарах и публицистике
[править]Прибавить к тому надобно и кабинет натуральной истории, который также очень хорош и содержится в превеликом порядке. Есть в нем вещи очень редкие. Лучшая в галерее комната называется Трибуна. Она осьмиугольная, и окна в самом верху, так что свет упадает на картины точно тот, какой для них иметь надобно. В сей комнате стоят двадцать четыре наилучшие картины и все лучшие статуи, из коих Венера Медицейская удивления достойна.[2] | |
| — Денис Фонвизин, Письма родным, 1784 |
Отсюда поехали мы в Пантеон скульптуры, где любовались изящными произведениями искусного резца. Мрамор одушевлялся в изображениях Аякса и Патрокла, в Лаокооне с детьми, в Тезеевой голове, но особенно обратил на себя наше внимание Аполлон Бельведерский. Какая анатомическая правильность в мускулах! естественность выражения! чистота в отделке! какое грозное и вместе прекрасное лицо возмужалого юноши, пустившего стрелу в Пифона! Еще левая рука его крепко сжимает лук, еще брови не распрямились от гнева, ноздри не опустились от негодования, и последняя черта презрения еще осталась на нижней губе. — Нас остановила гораздо долее перед собой стыдливая Венера Медицейская: сколько совершенств в ее округлостях!… Стоило бы только каплю кармина развести по ней, и она казалась бы оживленной: мрамор дышит жизнью; кажется, груди ее тихо колеблются; кажется, веет аромат ее дыхания; кажется… известно, как пылко воображение молодых людей: оно далеко заводит в мечтания. Чтобы не раздражить своей чувствительности, мы с товарищем отошли от этой очаровательницы к другой Венере, смотрящейся через плечо назад, и в этой встретили не менее привлекательности. Здесь представилось новое изящество творческой силы резца: он дал столь естественную гибкость ее членам, особенно шейке, ручкам и груди, что не знаешь, которой из двух Венер отдать преимущество: одна пленительна в европейском, а другая — в азиатском вкусе…[6] | |
| — Илья Радожицкий, «Походные записки артиллериста. Часть 2», 1835 |
Боковая часть здания целиком отведена под зимний сад; нынче лето, и эта великолепная теплица пустует; думаю, она пребывает в запустении и в остальные времена года. Здесь все дышит старинным изяществом, лишенным, однако, того величия, каким время отмечает все истинно древнее; старинные люстры служат свидетельством тому, что во дворце этом устраивали празднества, что здесь когда-то танцевали, ужинали. Думаю, что бал по случаю бракосочетания великой княгини Елены, супруги великого князя Михаила, — последний из тех, что видел и когда-либо увидит Таврический дворец. | |
| — Маркиз Астольф де Кюстин, «Россия в 1839 году» (письмо девятнадцатое), 1843 |
Министры убеждали его действовать с народом по-кромвельски, т.е. по головке не гладить, а взять его в железные когти; того же мнения была и герцогиня Портсмут; а ей мог ли в чем отказать влюбленный король? Мог ли он ей противоречить, особенно в то время, когда она объявила ему о своем интересном положении. Сын, рожденный ею, при появлении на свет получил герцогские титулы Ричмонд, Леннокс и удостоен был пожалованием королевского герба. Это шаловливое дитя, когда речь заходила о ее прелестях, без церемонии обнажала грудь, ноги и т. д., а под веселый час даже и вся совершенно раздевалась, показывая себя присутствовавшим в виде Венеры Медицейской.[9] | |
| — Пётр Каратыгин, «Временщики и фаворитки 16, 17 и 18 столетий», 1871 |
Иллюстрируя проекты одной из конференций «союза нравственности» в Магдебурге, Бруно Пауль нарядил в «Симплициссимусе» стадо коров в купальные костюмы: — «отныне — пояснил он — коровы получают панталоны, дабы не причинять ущерба нравственности магдебургских быков». Те же магдебургские… моралисты у Гульбрансона отпиливают груди Венере Медицейской и ее жест стыдливости дополняют насаженной ей на руку меховой муфтой… | |
| — Лев Троцкий, «Лукавый бес мещанства (Троцкий)», 29 июня 1908 |
Другая картина того же художника «Креститель в пустыне», находящаяся в галерее Uffizi, тоже приводила в восхищение Фёдора Михайловича, и он всегда долго стоял перед нею. Посетив картинную галерею, он непременно шел смотреть в том же здании статую Венеры Медицейской работы знаменитого греческого скульптора Клеомена. Эту статую мой муж признавал гениальным произведением. Во Флоренции, к нашей большой радости, нашлась отличная библиотека и читальня с двумя русскими газетами, и мой муж ежедневно заходил туда почитать после обеда.[15] | |
| — Анна Достоевская, Воспоминания, 1911-1916 |
Эти великолепные гречанки, густо задрапированные плотными складками, с такой непринужденностью сидят, прижавшись одна к другой; и в этой группе всемирных шедевров скульптуры они так реально восхищают зрителя своими дородными телесами, ощущаемыми сквозь мелкие складочки. А знаменитая Афродита (Венера Медицейская)! В Риме, в Капитолии, статуя этой дивной богини под именем Венеры Капитолийской стоит в Музее скульптуры. Статуя изваяна в лучшую эпоху эллинской истории, из пентеликского мрамора. Этот мрамор имеет тон бледного женского тела, и, как в истинных шедеврах, во всех формах богини есть живой реализм. На первых порах вскоре после объединения Италии парламент, за неимением другого места, заседал в Капитолии. Члены парламента во время отдыха приходили полюбоваться Афродитой. Вечером и ночью на статую был наведен большой сильный рефлектор. Разумеется, рефлектор доводил и цвет тела до полной жизни; иллюзия живого тела была так велика, что зрители были совсем очарованы… Статуя поворачивалась кругом в нише, и публика особенно долго останавливалась над ее спиною ― это было живое, живое тело. Так и мы с Владимиром Васильевичем застали Капитолийскую в том же повороте. Владимир Васильевич пришел в такой восторг, что сейчас же подхватил стоявший табурет кустода (сторожа галереи), и, воспользовавшись его отсутствием, поставил близко к богине табурет, вскочил на него и влепил Афродите страстный поцелуй. Она была как живая, ни малейшей рутины не чувствовалось в этом реальнейшем образе живой красоты.[16] | |
| — Илья Репин, «Далёкое близкое», 1917 |
Дионис, томный бог сокровенных чар природы, пленительный и загадочный, как влажный весенний воздух с его вестью о пробуждении, о приливе жизнетворных сил. Гермес, упругая юношеская сила, весь действие и действительность… какова она должна быть, не какова она есть. И в соответствии с ними два молодых женских типа: Афродита, царица любовных чар, оправдание жизнетворной чувственности в целомудрии красоты… читатель приглашается тут думать не столько о знаменитой «Медицейской Венере», уже слегка затронутой придворной игривостью александринизма (почему она так и пришлась по вкусу галантному классицизму XVII в.), сколько об Афродите Праксителя, несмотря на все несовершенство ее ватиканской копии. Она соответствует Дионису...[17] | |
| — Фаддей Зелинский, «Древнегреческая религия», 1918 |
Через Амальфи поехали в Рим. В Риме очень много были в музеях, в Капитолийском, Ватиканском, здесь нас удивила Медицейская Венера, одетая в юбку. Постучали об юбку, ― звенит, как жесть. После смерти Микеланджело один из пап распорядился одеть все его скульптуры.[11] | |
| — Вера Мухина, «Воспоминания Веры Мухиной», 1957 |
| — Константин Паустовский, «Повесть о жизни. Книга скитаний», 1963 |
Венера Медицейская в беллетристике и художественной прозе
[править]Только одна женщина существовала в мире, показала миру и унесла с собою из мира идеал, постигнутый потом в вещественных его формах Рафаэлем. Венера Медицейская мне всегда нравилась как кусок мрамора, обделанный для анатомического образчика женского тела; всегда смотрел я на эту статую, как философ смотрит на восковое изображение трупа, изучая в нем физического человека. Но теперь, в это мгновение ― место, уединение, тишина, черное платье, закрытое лицо ― это не была женщина: это была какая-то идея, прилетевшая ко мне на призыв души моей. Незнакомка останавливается, не видит меня, закрытого кустами, которые насадил я вокруг могилы моего друга.[4] | |
| — Николай Полевой, «Живописец», 1833 |
— Это настоящий Гвидо, — отвечал я со свойственным мне энтузиазмом, так как давно уже обратил внимание на чудную картину. — Настоящий Гвидо! — как могли вы достать её? бесспорно, она то же в живописи, что Венера в скульптуре. | |
| — Эдгар По, «Свидание», 1834 |
— Я опять увижу великолепную галерею, — радовалась Аннунциата: — где впервые научилась любить скульптуру и познала величие человеческого духа, властного, подобно Прометею, вдохнуть жизнь в мёртвый камень! Ах, если бы я могла сейчас ввести вас в одну из зал, самую маленькую, но самую дорогую мне, я знаю, вы были бы так же счастливы, как была счастлива я, увидев её впервые, как счастлива и теперь, только вспоминая о ней! В этой небольшой восьмиугольной зале находятся одни шедевры искусства; но все они меркнут пред статуей Венеры Медицейской! Никогда не видала я подобного выражения, подобной жизненности в статуе! Даже обыкновенно мёртвые мраморные глаза — здесь как живые! Художник сумел вложить в её взгляд столько жизни, что при известном освещении он как будто заглядывает вам прямо в душу. Да, вы видите перед собою живую богиню, родившуюся из пены морской! На стене, позади статуи, висят две великолепных Венеры Тициана; это тоже богини красоты, но красоты земной, тогда как мраморная богиня дышит красотою небесною. Рафаэлевские Форнарина и неземные Мадонны также много говорят моей душе и сердцу, но больше всего влечёт меня всё-таки к статуе Венеры; она для меня не только художественное произведение, но светлое, живое создание, заглядывающее мне своим мраморным взором прямо в душу. Ни одна статуя, ни одна группа в мире не нравится мне так — даже группа Лаокоона, хотя в последней самый камень, кажется, вздыхает от боли! Одного ватиканского Аполлона, — вы, ведь, знаете его? — считаю я достойным стоять рядом с Венерою Медицейской. Но сила и духовное величие, которые придал художник изображению бога поэзии, в богине красоты ещё облагорожены женственностью![5] | |
| — Ганс Христиан Андерсен, «Импровизатор», 1835 |
Они вступили в большую галерею, хорошо малышу известную — он и прежде там бывал; на стенах висели картины, тут же стояли бюсты и статуи, освещённые, словно в ясный день; но прекраснее всего стало, когда отворилась дверь в соседнюю залу; конечно, малыш помнил всё здешнее великолепие, но этой ночью тут было особенно красиво. | |
| — Ганс Христиан Андерсен, «Бронзовый кабан (быль)», 1842 |
Барина, запутанного в сети, притянули между тем уже значительно к берегу. Почувствовав, что может достать ногами, он стал на ноги, и в это время увидел спускавшуюся с плотины коляску и в ней сидящего Чичикова. | |
| — Николай Гоголь, «Мёртвые души» (том II), 1852 |
Кто была эта женщина, голову и торс которой увековечил скульптор? Кто был он сам?... Нет ответа на эти загадки. Но не все ли равно? Мир преклонился перед гением. Дуновение его проносится над толпой и замыкает ее уста. И в эти часы созерцания отрешает ее от земли. | |
| — Анастасия Вербицкая, «Ключи счастья», 1909 |
Лет сорок назад я тоже стояла в этой подворотне ― вон там, где глубокая ниша. До революции в этой нише красовалась скульптура, гипсовая богиня любви Венера Медицейская; потом скульптуру низвергли, увезли куда-то, а в пустой нише, такой удобной, покрашенной масляной краскою, защищавшей от ветра, стали прятаться влюбленные из нашего дома. Там стояли живые Венеры, наши девчонки ― сначала в кумачовых косыночках (черные трактора и заводские трубы по красному фону), затем с ленточками в косах (скользкие атласные ленты, первая отечественная галантерея), затем ― с шестимесячной завивкой, мелко-кудрявым мученическим венцом на голове.[13] | |
| — Эдуард Шим, «Ребята с нашего двора», 1976 |
Венера Медицейская в поэзии
[править]
(одна из реплик)
И что буйны вихри, подхвативши оный вдруг, | |
| — Василий Тредиаковский, «Феоптия. Эпистола I», 1754 |
Любви богиня силой красоты | |
| — Джордж Байрон, «Паломничество Чайльд-Гарольда», 1818 |
На рай полуденной природы, | |
| — Александр Пушкин, «Кто знает край, где небо блещет...», 1828 |
Уже давно во прах твои упали храмы; | |
| — Иван Тургенев, «К Венере Медицейской», 1837 |
Между археологами и художниками существует поверье, что статуя, известная под названием «Венеры Медицейской», есть изображение одной римской императрицы. <...> | |
| — Аполлон Майков, «Венера Медицейская», 1839 |
| — Никита Богословский, «Заметки на полях шляпы», 1997 |
Примечания
[править]- ↑ 1 2 В. К. Тредиаковский. Избранные произведения. Библиотека поэта. Большая серия. — М.-Л.: Советский писатель, 1963 г.
- ↑ 1 2 Фонвизин Д.И. Собрание сочинений в двух томах. — М. Л.: ГИХЛ, 1959 г.
- ↑ 1 2 Пушкин А.С. Полное собрание сочинений, 1837-1937: в шестнадцати томах, Том 2
- ↑ 1 2 Полевой Н. А. Избранная историческая проза. — М.: Правда, 1990 г.
- ↑ 1 2 3 Ганс Христиан Андерсен. Собрание сочинений в четырёх томах. Том третий. Издание второе — С.-Петербург: Акцион. Общ. «Издатель», 1899 г., С.196
- ↑ 1 2 И...Р.... Походные записки артиллериста. — М.: Типография Лазаревых Института восточных языков, 1835 г.
- ↑ 1 2 Тургенев И. С., Собрание сочинений в 12-ти томах. — Москва: «Художественная литература», 1976—1979 гг.
- ↑ 1 2 Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений в 14 томах. — М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1952 г.
- ↑ 1 2 Кондратий Биркин (П.П. Каратыгин). «Временщики и фаворитки 16, 17 и 18 столетий» (книга первая) (1871)
- ↑ 1 2 3 Лев Троцкий. Сочинения. — М.; Л., 1926. — Т. 20. Проблемы культуры. Культура старого мира. — С. 428
- ↑ 1 2 Тоом Л., Бек А.. «Устные воспоминания Веры Мухиной»: — М.: «Искусство», №8, 1957 г.
- ↑ 1 2 Паустовский К. Г. «Повесть о жизни». Книга 4-6. Время больших ожиданий. Бросок на юг. Книга скитаний. — М.: «АСТ, Хранитель, Харвест», 2007 г.
- ↑ 1 2 Эдуард Шим Ребята с нашего двора. — Л.: Детская литература, 1976 г.
- ↑ 1 2 Никита Богословский, «Заметки на полях шляпы». — М.: Вагриус, 1997 г.
- ↑ А. Г. Достоевская. Воспоминания. ― Москва, Захаров, 2002 г.
- ↑ Илья Репин. «Далёкое близкое». Воспоминания. М.: Захаров, 2002 г.
- ↑ Зелинский Ф.Ф. «Древнегреческая религия». — Петроград: 1918 г.
- ↑ Собраніе сочиненій Эдгара Поэ. — Санктъ-Петербургъ: Типографія бр. Пантелеевыхъ, 1896 г. — Т. 1
- ↑ Анастасия Вербицкая. Собрание сочинений в 10 томах. Том 3. — М.: НПК «Интелвак», 2001 г.
- ↑ А. Н. Майков. Избранные произведения. Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1977 г.
См. также
[править]
 Поделитесь цитатами в социальных сетях: |
.svg){kind=logo}
