Итак, «на всякого мудреца довольно простоты», и как раз простота делает его мудрым. Ибо и Бог — прост, такова и его [[субстанция]], и души. И философ, и поэт, и физик (Эйнштейн) в корне — дитя.[1]:32
— Георгий Гачев, «Плюсы и минусы наивного философствования»
― Так почему же теперь не доходят до меня лучи твоей мудрости? И окружен я какими-то невеждами, которые только сами себя зовут мудрыми?!
― Зайдем за этот камень, ― сказал Сефардин, ― я отвечу тебе на твой третий вопрос. Они зашли за камень.
― Теперь сядем и полюбуемся на Эльбрус, ― сказал Сефардин.
― Как же любоваться, когда его теперь не видно?
― Эльбрус такой огромный. А камень что в сравнении с Эльбрусом? А Эльбрус теперь должен быть очень красив! Правда, хан, досадно на камень, что он закрывает от нас Эльбрус?
― Конечно, досадно! ― согласился хан.
― Чего же ты сердишься на камень, ― улыбнулся Сефардин, ― когда ты сам за него зашел? Кто тебе велел? Сам своей волей зашел за камень, а на него сердишься, что не видишь Эльбруса! По лицу хана пошли сердитые тучи.
― Ты дерзок, ― сказал он. ― А не боишься ты, что я и разгневаться могу на такую мудрость? Мулла покачал головою:
― Рассердись на воздух. Что будет толку? Разгневайся на воду. Что ты ей сделаешь? Точно так же сердиться и на мудрость. Мудрость разлита аллахом на земле! Хан улыбнулся.
― Спасибо, старик! И они вместе сошли со скал. Сефардин поддержал стремя, Аббас вскочил на коня.
― А если мне захочется посмотреть Эльбрус и послушать истинную мудрость? ― спросил хан.
― Тогда выйди из-за камней, за которые сам зашел! ― сказал Сефардин.[3]
Никто не помнит смеющимся Гераклита, его помнят только плачущим. Никогда не смеялся Анаксагор, а Мисон, один из семи мудрецов, смеялся лишь в одиночестве, боясь скомпрометировать свою мудрость.
Избегнув одной неприятности, попадаешь в другую; однако в том и состоит мудрость, чтобы взвесив все возможные неприятности, наименьшее зло почесть за благо.
Господи, дай мне душевный покой, чтобы принять то, что я не могу изменить,
дай мужество изменить то, что могу,
и мудрость, чтобы отличить одно от другого. — Молитва о спокойствии (англ.Serenity Prayer; опубл. в 1951 г.)
God, grant me the serenity to accept the things I cannot change,
The courage to change the things I can,
And wisdom to know the difference.
В жизни следует ставить перед собой две цели. Первая цель — осуществление того, к чему вы стремитесь. Вторая цель — умение радоваться достигнутому. Только самые мудрые представители человечества способны к достижению второй цели.
Блажен человек, который снискал мудрость, и человек, который приобрел разум, — потому что приобретение её лучше приобретения серебра, и прибыли от неё больше, нежели от золота: она дороже драгоценных камней; и ничто из желаемого тобою не сравнится с нею. Долгоденствие — в правой руке её, а в левой у неё — богатство и слава; пути её — пути приятные, и все стези её — мирные. Она — древо жизни для тех, которые приобретают её, — и блаженны, которые сохраняют её!
Мысль о том, что большинство имеет право управлять обществом в силу своей мудрости, была принесена в Соединённые Штаты первыми жителями этой страны. Одной этой идеи достаточно для того, чтобы народ стал свободным.
Укус мелких тварей нечувствителен, до того тонка и обманчива их вредящая сила; место укуса вспухает, но и в опухоли не видно ранки. То же самое — и общение с людьми мудрыми: ты и не заметишь, как и когда оно принесло тебе пользу, но пользу от него заметишь.
Minuta quaedam animalia cum mordent non sentiuntur, adeo tenuis illis et fallens in periculum vis est; tumor indicat morsum et in ipso tumore nullum vulnus apparet. Idem tibi in conversatione virorum sapientium eveniet: non deprehendes quemadmodum aut quando tibi prosit, profuisse deprendes.[7]
Все великие мудрецы деспотичны, как генералы, и невежливы и неделикатны, как генералы, потому что уверены в безнаказанности. Диоген плевал в бороды, зная, что ему за это ничего не будет; Толстой ругает докторов мерзавцами и невежничает с великими вопросами, потому что он тот же Диоген, которого в участок не поведешь и в газетах не выругаешь.
— Антон Чехов, письмо А. С. Суворину 8 сентября 1891 г.
Между «есть бог» и «нет бога» лежит целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец.[8]
Женщины управляют нами; постараемся же довести их до совершенства: чем больше будут они знать, тем совершеннее будем и мы. От развития женского ума зависит и мужская мудрость.
О, слон! Ведь ты мудрец. И, как мудрец, не смеешь
Ни сторожа побить, ни выйти из тюрьмы…
За это, тяжкий слон, когда ты околеешь,
Тебя к святым слонам должны причислить мы.
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало ешь,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Почему им одним предоставлена яркая слава,
Безмятежность залива, в котором не пенится вал,
Почему неизвестна им наших мучений отрава,
Этой тайны святой самый мудрый из нас не узнал.
↑Георгий Гачев. «Плюсы и минусы наивного философствования» (доклад на конференции в МГУ от 22-25 июня 2000). из книги: «Философия наивности», сост. А.С. Мигунов. - Москва: Изд-во МГУ, 2001.
↑Е.С.Лихтенштейн (составитель) Слово о науке. Книга вторая.. — М.: Знание, 1981. — 272 с. — (817728). — 100 000 экз.
↑Дорошевич В.М. Сказки и легенды. — Мн.: Наука и техника, 1983 г.