Поля́рная ночь — долгий период тёмного времени, когда Солнце не выходит из-за линии горизонта дольше суток и световой день не наступает.
Самая короткая полярная ночь (чуть меньше двух суток) наблюдается на широте ≈ 67°24′ с. ш., определяемой как широта Северного полярного круга ≈ 66°34′ с. ш.; самая длинная — на Южном полюсе, почти шесть месяцев. Между тем, полярная ночь совершенно не означает полной темноты (аналогичную ночи, например, в 0:00) в течение 24 часов. Главная её особенность заключается в том, что Солнце не поднимается над горизонтом. При этом в большей части зоны полярной ночи (до 84°34′) в течение всей полярной ночи ежедневно часть суток занимают сумерки.
Полная полярная ночь, когда нельзя увидеть или зафиксировать, даже в истинный полдень, малейшее количество солнечного света, бывает только на широтах от 84°34′. Наибольшей продолжительности период полной полярной ночи достигает на Южном полюсе (примерно 1 месяц и 10 суток до и после дня зимнего солнцестояния).
Захватила нас темь, ― беспробудная полярная ночь; льды приковали пароходы наши в заливе Муссель, и остались мы отрезанными на восемь месяцев от всего живого мира…
С начала ноября и до конца января тянется полярная ночь, освещаемая только луной, когда небо ясно, и северными сияниями, которые онкилоны приписывают душам умерших.[4]
— Алексей Эйснер, «Надвигается осень. Желтеют кусты...», 1932
Наступила полярная ночь… Несколько дней, после того как солнце скрылось за горизонтом, ежедневно к двенадцати часам дня небосклон ярко горел и полыхал отблесками титаническогопожарища, окрашивая облака в разноцветные краски ― от карминно-красного до лилового.[6]
— Ареф Минеев, «Пять лет на острове Врангеля», 1936
Хотя мы и готовились к полярной ночи, ждали ее, знали, что она в такое-то время наступит, ― тем не менее на всех нас полярная ночь, особенно первая, оказала заметное влияние.[6]
— Ареф Минеев, «Пять лет на острове Врангеля», 1936
Полярная зима и ночь наряду с неприятными моментами дают возможность человеку пережить такие ощущения, каких не переживешь и за десять лет жизни в средних широтах.[6]
— Ареф Минеев, «Пять лет на острове Врангеля», 1936
Не всегда дует ветер, не всегда метёт, не всегда небо покрыто тучами. Небо бывает ясно, луна светит ярко. Тихо-тихо. В такое время полярная ночь изумительна, прекрасна.[6]
— Ареф Минеев, «Пять лет на острове Врангеля», 1936
Я понял: это ― полярная ночь,
Это ― звенящий арктический лёд,
Это ― поэма моя![7]
Хочется сказать несколько слов об Арктике ― Арктике летом. Еще недавно, нынешней весною, наблюдал я на острове Моржовец, как долгая зимняя полярная ночь уступала место полярному дню. Летние ночи в Арктике вначале напоминали ленинградские белые ночи, потом все быстрее и быстрее солнце побеждало тьму, и уже к окончанию зверобойного промысла в горле Белого моря, в середине мая, можно было свободно работать ночью без огня.[11]
Полярная ночь подошла незаметно. Дни становились короче и короче. Солнце стояло над горизонтом в последнее время все ниже. Его громадный оранжевый круг совершал короткий путь, озаряя необозримые пространства, заметенные снегом. Холодное солнце прощалось с землей, уходя на покой. За летний период оно как будто израсходовало всю свою энергию и было старчески печально и бессильно. Но вот наконец и эти короткие дни кончились, и солнце перестало показываться над горизонтом. Наступила полярная ночь… Несколько дней, после того как солнце скрылось за горизонтом, ежедневно к двенадцати часам дня небосклон ярко горел и полыхал отблесками титаническогопожарища, окрашивая облака в разноцветные краски ― от карминно-красного до лилового. Солнце ушло, но оно еще не хотело окончательно расстаться с землей, напоминало о своей близости лучезарными сияниями. Чем больше мы погружались в ночь, тем меньше и бледнее становились отблески солнца, и наконец ― только серые сумерки говорили о том, что где-то «внизу», далеко от нас, солнце светит, наполняя бодростью все живущее. Для человека, живущего в низких широтах, привыкшего со дня рождения к регулярному чередованию дня и ночи, полярная ночь в первое время доставляет ряд совершенно новых, своеобразных ощущений и переживаний. Хотя мы и готовились к полярной ночи, ждали ее, знали, что она в такое-то время наступит, ― тем не менее на всех нас полярная ночь, особенно первая, оказала заметное влияние. Сама по себе беспрерывная темнота сказывалась. К этому надо прибавить слабость оборудования зимовки в социально-бытовом отношении.[6]
— Ареф Минеев, «Пять лет на острове Врангеля», 1936
Полярная зима и ночь наряду с неприятными моментами дают возможность человеку пережить такие ощущения, каких не переживешь и за десять лет жизни в средних широтах.
Не всегда дует ветер, не всегда метёт, не всегда небо покрыто тучами. Небо бывает ясно, луна светит ярко. Тихо-тихо. В такое время полярная ночь изумительна, прекрасна.
На черном небе, усеянном мерцающими светляками звёзд, четко вырисовывается линия белых гор. Вдаль уходящая белизна не становится темнее, и мыс Гавайи за 18 километров сверкает ярко, словно под лучами солнца. Нет темных пятен. Ничто не поглощает лунных лучей. Старушкалуна льет свет так щедро, что глазам становится больно. Все спит, плотно укрытое толщами снега, все неподвижно и мертво. Земля лежит спокойно. Море же, изборожденное грядами хаотических торосистых нагромождений, свидетельствует о титаническойборьбе мороза и воды.[6]
— Ареф Минеев, «Пять лет на острове Врангеля», 1936
Проходит лет двадцать пять. И в какой-то из вьюжных дней ― вернее ночей, ибо полярная ночь уже наступила ― Стрелок, ставший начальником вертолётной площадки в Бугрино, выпивает лишнего, и тут вдруг рация оживает, во тьме слышится хрип, хруст, пеленги, и ему на голову сваливается борт, везущий какое-то начальство. И он выходит с лампою во тьму, чтоб служить маяком пилоту; но то ли ветер слишком суров, то ли выпитый спирт слишком крепок ― его носит по дощатому настилу от края к краю; он пытается удержаться на ногах, усердно сигналит лампой, но ― гром и молния! ― бушующий грохот винта опрокидывает его, он падает…[12]
— Василий Голованов, «Остров, или оправдание бессмысленных путешествий», 2002
У большинства планет, включая Землю, ось вращения расположена почти вертикально, то есть перпендикулярно к плоскости орбиты планеты. Вращаясь же вокруг вертикальной оси, они еще и передвигаются по кругу ― по своей орбите вокруг Солнца. Такой тип вращения создает ежесуточную смену дня и ночи почти на всей поверхности планеты за исключением приполярных областей, где из-за наклона оси планеты смена светлых и темных периодов происходит реже. Полярный день и полярная ночь длятся, к примеру, на полюсах Земли по полгода. На Уране все обстоит иначе. Его ось вращения не перпендикулярная, а почти параллельная плоскости орбиты, с углом наклона между ними лишь в 8°, что приводит к целому ряду необычных явлений, коих не бывает ни на одной другой планете.[10]
Тогда решили попробовать добраться помощью салазок и лодок для переплывания трещин, но и это не удалось! Захватила нас темь, ― беспробудная полярная ночь; льды приковали пароходы наши в заливе Муссель, и остались мы отрезанными на восемь месяцев от всего живого мира… Признаюсь, жутко было первое время! Особливо, когда, на первых же порах, поднялись бури и снежные вихри, а в одну ночь ураган разметал множество материалов, привезённых нами для построек, и разогнал, на погибель, сорок штук оленей нашего стада.
Около половины двенадцатого над горизонтом показалась половина солнца и, постояв до часу дня, опять зашла. На сей раз оно скрылось на продолжительное время, чтобы весной опять показаться со своими приветливыми лучами. Настала глубокая, длинная полярная ночь. Как угрюмы стали дни. Прямо невыносима стала темнота. Душа так и рвется к свету, но напрасно![2]
Сегодня показалось последний раз в этом году солнце. Началась опять продолжительная, темная, скучная полярная ночь. Керосину уже нет у нас с весны, так что теперь все время надо сидеть у сальной коптилки. Едкий дым и красноватый тусклый свет могут совершенно испортить нам зрение за зиму. Порции кушаний тоже уменьшены, и рассчитаны до следующей осени 1914 г. Сахару приходится на неделю на каждого человека по 35 кусков, масла по 28 золотников, а в кухню полфунта на день.[2]
По определению находимся на 54° 28' в. д. и, наверное, навсегда оставили за собой Землю Франца-Иосифа, которая такое долгое время задерживала наш дрейф к западу. Сегодня в 11 ч 25 мин. до полдня показалось первый раз в этом году солнце. Оно простояло до часу пополудни и скрылось. В эту зиму полярная ночь продолжалась 130 дней, т. е. с 8 октября 1913 г. по 15 февраля 1914 г.[2]
К северному полюсу было послано несколько кораблей отыскать крайнюю точку земли, на которую может ступить нога человеческая. Уже больше года плыли корабли среди туманов и льдов, преодолевая страшные затруднения. Но вот, наступила зима, солнце скрылось, и настала долгая-долгая полярная ночь. Всё видимое пространство сплошь покрылось льдом, и корабли были словно закованы во льдах. Вся земля была занесена снегом; из него-то и понаделали себе моряки невысоких ульеобразных жилищ.[13]
Онкилоны заняты последней охотой для зимних запасов. С половины этого месяца дня уже нет, только час или два длятся сумерки; учащается ненастье, заставляющее сидеть в землянках. С начала ноября и до конца января тянется полярная ночь, освещаемая только луной, когда небо ясно, и северными сияниями, которые онкилоны приписывают душам умерших. Южные ветры в это время приносят холод и ясную погоду, западные и восточные ― пургу, а северные ― оттепель и дождь.[4]
А ночь вступила в свои права. Едва заметная светлая каемка на юге пропала, но звёзды в ночи по-прежнему были бледны. И только Нгер Нумгы гордо стояла почти над палаткой Тони Ковылевой, яркая и холодная. Лишь иногда ее затмевали сполохи северного сияния. Долгими часами Тоня наблюдала за тем, как они рождались и умирали.
Нежно-сиреневый круг поднимался от океана и, пламенея с каждой минутой, переливаясь радугой, мерно качался над горизонтом. Он доходил до зенита, до Нгер Нумгы, и, став рубиновым или пунцовым, медленно таял, умирая.
Но проходило полчаса, и над океаном бесшумно взрывались два огненных гейзера, их сменяла арка, палево-золотистый конус — бархатный занавес, за которым находилось царство вечной темноты.
В такие минуты Тоне казалось, что она чувствует дыхание вечности, и мир ей становился до боли мил и чудесен. — Хорошо, — шептала она и засыпала крепким счастливым сном.
В одну из подобных ночей пришел к ней Хойко. Он долго слушал патефон, а потом сурово нахмурился и сказал с важностью: — Я поеду в Красный город, хабеня. Я решил стать учителем. И лучше не отговаривай меня.[8]
В Арктике все не как у нас. Там, например, бывает, что день длится по нескольку месяцев. И все это время так светло, что можно и ночью книжки читать. Это время называется «полярный день». Так бывает весной и летом. А зимой наоборот ― почти все время темно. Потому и говорят ― полярная ночь. Много интересного и удивительного можно рассказать про Арктику.[14]
Впрочем, ясно и так, что я прав. Всем известно, что, например, чукчи никогда не бывают лунатиками. Да и как им быть лунатиками? Скажем, страстный чукча нежно уложил чукчанку на мягкий ягель тундры. А где луна? Луны нет. Кругом полярный день. А если кругом полярная ночь и на небе луна? Тогда где ягель? Ягеля нет. Мне могут возразить: при чем тут вообще лунатизм? Как говорят абхазцы, время, в котором стоим, настолько смутное, что все может быть.[15]
Сгинула в алом платке в степи,
С борзыми и гончими не сыщешь след…
Топи же бледное золото, топи,
Стели по островам призрачный свет,
Полярная ночь!
Только прошлым душу мою не морочь, Мышью летучею к впадинам ниш
Её ли прилипшую реять взманишь?[3]
Зазвенит и рассыплется мир голубой, Белоснежное горло как голубь застонет, И полярная ночь поплывёт над тобой, И подушка в слезах как Титаник потонет…
Но уже, погружаясь в арктический лёд,
Навсегда холодеют горячие руки.
И дубовый отчаливает пароход,
И качаясь уходит на полюс разлуки.[5]
— Алексей Эйснер, «Надвигается осень. Желтеют кусты...», 1932
Площадь Жертв Революции снегом полна ―
сколько горя и радости площадь таит,
начинается сразу у моста она,
где машина огромная «бьюик» стоит.
Как летящее туловище орла,
горделивая, ночи полярной темней,
и готовы взмахнуть два орлиных крыла.
Человек, улыбаясь, направляется к ней.
Он садится в машину, лёгок, вымыт и брит…[17]
Простой папиросный коробок
Лежал на моем столе,
И надпись на нём
(Два слова всего):
«Северный полюс».
Но вдруг мне показалось,
Что начал он светиться необычайным огнем,
Что голубая крышка его ожила.
И в глазах стали пятнадцать радуг в ряд,
Пятнадцать спектров.
А кайма, белая простая кайма,
Вдруг превратилась в большие холмы
Хрипящего, сдавленного льда.
Я понял: это ― полярная ночь,
Это ― звенящий арктический лёд,
Это ― поэма моя![7]
Когда, вставая солнцем ясным,
Я странствую по небесам, ―
Молниеносным и подвластным
Моим лишь солнечным часам, ―
Не остаюсь я безучастным
К полям, болотам, и лесам,
И к людям белым, черным, красным
И золотистым, как я сам.
Но более, чем кто другая,
Ты, ночь полярная нагая,
Всегда мила моим лучам,
Лишенным яростного зноя.
И летом лишь с тобой одною
Не расстаюсь и по ночам![9]
↑ 12Л. Мартынов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. — Л.: Советский писатель, 1986 г.
↑ 1234Георгий Бурба. Открытый дважды. — М.: «Вокруг света», №6, 2004 г. Ошибка цитирования Неверный тег <ref>: название «бур» определено несколько раз для различного содержимого
↑Записки лётчика М. С. Бабушкина. 1893-1938. — М.-Л.: Издательство Главсевморпути, 1941 г.
↑Василий Голованов, «Остров, или оправдание бессмысленных путешествий». — М.: Вагриус, 2002 г.
↑Собрание сочинений Андерсена в четырёх томах. — 1-e издание. — СПб., 1894 г. — Т. 1
↑Членов А.Ф., «Как Алёшка жил на Севере». Москва,«Детская литература», 1965 г.
↑Ф.А. Искандер. «Ночной вагон». — М.: журнал «Знамя», 2000 г., №1
↑И. Бунин. Стихотворения. Библиотека поэта. — Л.: Советский писатель, 1956 г.
↑Б. Корнилов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. М.: Советский писатель, 1966 г.
