Беста́ктность (от лат.tactus — прикосновение, осязание, чувство) — неотёсанность, грубость, отсутствие в поведении такта (тактичности, деликатности), неумение вести себя в соответствии с общепринятыми этическими нормами.
Определение бестактности на конкретных примерах человеческого поведения дал ещё Теофраст в своём трактате «Характеристики». Согласно Теофрасту, бестактность — это неумение выбрать подходящий момент для общения, что причиняет собеседнику неприятность. Бестактный человек не обязательно должен иметь злой умысел, зачастую он действует невпопад и не вовремя ненамеренно, но в согласии со своей грубой натурой.
Дело в том, что благородные чувства, хорошие мысли и гражданские стремления грозят затопить русскую литературу, по крайней мере в такой же степени, в какой, с другой стороны, затопляет её сильнодействующая благонамеренность. Если эта последняя является отвратительною, вследствие своей цинически-легкой удовлетворяемости, то благородные чувства и мысли поражают своею бестактностью и сухостью, режут глаза своим бессилием и ограниченностью. Как благонамеренность, так и благородные чувства равно противны; это маски, за которыми скрывается отсутствие содержания, это искусственно напускаемый туман, который мешает видеть жизнь действительную, жизнь не картонную.[1]
Козни против «Ипполита» продолжаются. Против Мережковского образовалась клика профессоров, не одобряющая его перевода. Один из таких знатоков, некто Анненский (директор Царскосельской гимназии), перевел подстрочно Еврипида и под бандеролью разослал свой перевод артистам Александринского театра. Уже не говоря о бестактности подобной выходки ― это нарушает также и правила службы, ибо он, несмотря на то, что стоит во главе учебного заведения, является агитатором против начальства, ― ему, конечно, известно, что перевод «Ипполита» Мережковского выбрал Директор, и, следовательно, Анненский подзадоривает артистов против начальства.[2]
— О, скажите, док! <…> Схожа ли психика астронавтов и… самоубийц? Врач строго посмотрел на американку:
— Не больше чем бестактность напоминает учтивость.
Это было бестактно с моей стороны — делать выводы о природе человека с помощью математики! В лучшем случае мою затею называли «любопытной». А по существу, никто из гуманитариев не мог примириться с тем, что великую Тайну Человека, загадочные свойства его натуры можно вывести из общей теории автоматического регулирования.
Он был правдив до бестактности и в этом смысле безжалостен к себе и другим. И если когда и терял власть над собой, то лишь в столкновениях с грубой ложью; тут ярость овладевала им, исступленная, гневная, отчаянная. Он пылко поклонялся тем, чья жизнь казалась ему высоким образцом служения долгу. При всем этом он был снисходителен к людским слабостям и всегда умел видеть их смешные стороны.[4]
Ну почему во всех странах мира швейцары в гостиницах открывают двери и подносят вещи, а наши не пускают? Когда пожилой «бой» занес мои вещи в номер и, бестактно улыбаясь, предложил мне помочь разложить их по полкам, я выгнал его из номера за его грязные намёки.
В целом комиссия одобрила картину. Правда, художники долго совещались, что закрасить: Мавзолей или Ленина? Большинством голосов было принято решение закрасить Ленина, тем более что вскоре весь народ собирался праздновать день рождения Сталина. Правда, могло показаться бестактным со стороны полков — стоять спиной к Сталину в день его рождения…
Шея была совершенно деревянной и бесчувственной, руки болели, словно Лизавета часа четыре печатала на поставленной прямо на пол пишущей машинке, к ногам кто-то привязал многопудовые гири, а поясницу этот же «кто-то» сковал стальной броней, чтобы Лизавета и пошевелиться не могла.
― Что, больно?
Она решила не отвечать на бестактные вопросы. Опустилась на пол, чуть отдохнула и снова, опираясь о стену головой, попыталась сесть. Как это ни странно, получилось. Лизавета замерла в крайне неудобной позе: ноги вытянуты вдоль стены, а перекрученное туловище напоминает букву «зю».
― Давай, давай помогу. ― Человек в пальто снова взял её за плечи, повернул и подтянул повыше. Боль стрелой пронзила все тело, от шеи до пяток и кончиков пальцев на руках. Лизавета непременно закричала бы от боли, но усатый разозлил её своей грубостью, а потому она, скрипнув зубами, сдержалась.[5]
Так в чем же совершенство идеала?
Ужели в аденоидах? Простите…
Я допустил ужасную бестактность
И буду гимназистками освистан,
А кафедрой эстетики растерзан!
Но ― истина всегда бестактна. Amen!
Зачем пускать к богиням дикарей?[8]
Теперь-то можно подводить итоги, Жизнь прожита и сожжена дотла. Средь всех, с кем вышло встретиться в дороге, Как оглянусь — ты только и была. <...>
Я признаю. И всё ж, у полустанка,
У тупикового, где смерть и мгла,
Твержу придурковато и бестактно:
Как оглянусь — ты только и была.[9]
↑М. Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 6. — Москва, Художественная литература, 1966 г.
↑Теляковский В. А. Дневники Директора Императорских театров. 1901-1903. Петербург. Под общ. ред. М. Г. Светаевой, подгот. текста С. Я. Шихман и М. А. Малкиной, коммент. М. Г. Светаевой, Н. Э. Звенигородской, при участии О. М. Фельдмана. — М.: АРТ, 2002 г.
↑Цитата приведена по книге Большая книга афоризмов (изд. 9-е, исправленное) / составитель Душенко К. В. — М.: изд-во «Эксмо», 2008.
↑И. Сельвинский. Избранные произведения. Библиотека поэта. Изд. второе. — Л.: Советский писатель, 1972 г.
↑Константин Левин. «Я был не лучше, не храбрее…» // М.: Знамя, № 5, 2015 г. Стихи, не попавшие в книгу «Признание». Подготовка текста и вступительная заметка Владимира Орлова.
↑Левин Б. Ю. Инородное тело. Автобиографическая проза и поэзия. — М.: Захаров, 2002.
