У этого термина существуют и другие значения, см. Глина (значения).
Глинозём или окси́д алюми́ния, формула: Al2O3 — белое тугоплавкое вещество, соединение алюминия и кислорода. В природе очень широко распространён как составляющая часть глин (в соединении с кремнезёмом и другими примесями). В модификации корунда глинозём имеет атомную кристаллическую решётку и известен как очень твёрдый материал. Крупные прозрачные кристаллы корунда издавна используются как драгоценные камни. Из-за примесей корунд бывает окрашен в разные цвета: красный корунд (содержащий примеси хрома) называется рубином, синий, традиционно — сапфиром.
В художественной и мемуарной прозе и, тем более, в поэзии, лишённой терминологической точности, авторы зачастую называют «глинозёмом» — простую глину или суглинок, соединяя в воображении два корня «глина» и «земля» (глинистая земля), в то время как «землями» в науке первоначально называли почвообразующие оксиды (в том числе и металлов).
В Египте материала для кирпичей искать далеко не нужно: весь грунт земли по всему течению Нила состоит преимущественно из чистого глинозёма...[1]
— Артемий Рафалович, «Путешествие по Нижнему Египту и внутренним областям Дельты», 1850
Теперь я работаю над диссертацией <...> думаю озаглавить: «О роли глинозема в силикатах», причём представить исторический очерк разных представлений о роли глинозема, очерк современных взглядов и связи их с теперь известными фактами.[2]
...промышленное производство алюминия стало возможным только после изобретения процесса электролиза глинозёма, растворённого в расплавленном криолите.[5]
Это был ком ссохшегося глинозема, весом в полкило, не меньше. От удара о мою голову, как раз справа, хорошо, не в висок, он рассыпался...[7]
— Андрей Битов, «Последовательность текстов», 1997
Содержание глинозёма в бокситах примерно такое же, как железа в железных рудах, поэтому запасы бокситов, как и запасы железных руд всегда оценивают по руде, а не по ее полезному компоненту.[8]
— Владимир Максаковский. «Географическая картина мира» (Книга I. Общая характеристика мира), 2003
...главные морские «глиноземные мосты» связывают Австралию с США, Канадой, Западной Европой, Китаем, а Ямайку, Венесуэлу, Суринам, Гвинею ― с Западной Европой.[8]
— Владимир Максаковский. «Географическая картина мира» (Книга I. Общая характеристика мира), 2003
Сначала всё шло хорошо, но вдруг они скатились в низинку, там колеса замылились в масляном глиноземе, и, буксуя, машина стала зарываться в грязь по оси.[9]
Сел, зорко прошелся по борозде, наблюдая, как добрые мягкие руки апреля кропили меня землей, тёплой и мягкой: <...> русский язык похорон, глинозёма сытную ласку.[9]
...восхищает их парадокс ― мнимая пропасть между рубином и наждаком. Каким образом ничтожный глинозём, оксид алюминия ― Al2O3, может обернуться драгоценными рубином или сапфиром ― разноцветными твёрдыми карамельками? А может, напротив, предстать в облике грубого наждака…[12]
— Василий Авченко, «Кристалл в прозрачной оправе». Рассказы о воде и камнях, 2015
В Египте материала для кирпичей искать далеко не нужно: весь грунт земли по всему течению Нила состоит преимущественно из чистого глинозема (от 0,5 до 3/5 ― с примесью кремнезёма, углекислой извести, немного железа и пр.), дающего при обжигании кирпич отличного качества.[1]
— Артемий Рафалович, «Путешествие по Нижнему Египту и внутренним областям Дельты», 1850
Я упомянул выше, что в местах, удаленных от берегов Нила и больших каналов, сакие <особые водочерпательные устройства> устраиваются над колодцами. Вода в этих последних впрочем тоже нильская, которая вследствие своего давления на бока речного русла просачивается через пласты кварцевого песка, составляющие, попеременно с слоями глинозёма, всю массу обрабатываемой почвы в Египте.[1]
— Артемий Рафалович, «Путешествие по Нижнему Египту и внутренним областям Дельты», 1850
Сент-Клер Девиль получал алюминий, вытесняя его с помощью натрия из двойного хлорида алюминия и натрия (AlCl3•NaCl). Однако настоящее промышленное производство алюминия стало возможным только после изобретения процесса электролиза глинозёма, растворённого в расплавленном криолите.[5]
То, что синий цвет сапфира обусловлен присутствием в нём титана, установлено при синтезе сапфиров с применением этого элемента в качестве окрашивающего материала. Окись хрома изоморфна с глинозёмом, и поэтому можно ожидать, что хром гармонично входит в кристаллическую структуру глинозёма, но ионы хрома превышают по размерам ионы алюминия, которые он замещает, и поэтому они деформируют кристаллическую структуру, сдвигая поглощённый свет в красную область спектра. Трёхвалентный титан также может замещать алюминий. Ранее полагали, что титан присутствует в форме TiFeO3 (ильменита), но спектр поглощения синтетического синего корунда не указывает даже на следы железа. Обычная жёлтая окраска корунда связана с присутствием окиси железа.[13]:294
— Герберт Смит, «Драгоценные камни», 1971
Вторая стадия полного алюминиевого цикла ― производство глинозёма. Мировое его производство в 1913 г. составляло 150 тыс. т., в 1938 г. ― 1,3 млн, в 1960 г. ― 8,8 млн, в 1980 г. ― 33 млн, а в 2000 г. превысило 50 млн т. Глинозем ныне вырабатывают в 30 странах. Перечень и очередность этих стран ― как и крупных регионов, в которые они входят, ― со временем тоже изменялись. До середины XX в. основными производителями глинозема были Западная Европа и Северная Америка. В 1950-х гг., когда производство глинозема начали всё больше совмещать не с выплавкой алюминия, а с добычей бокситов в развивающихся странах, стала возрастать роль Латинской Америки, зарубежной Азии, а затем и Австралии. К концу 1990-х гг. доля Австралии в мировом производстве глинозема уже превысила 30%, на втором месте оказалась Латинская Америка (более 20%), а далее примерно на одном уровне (10-12%) располагались Западная Европа, Восточная Европа и СНГ, зарубежная Азия и Северная Америка.[8]
— Владимир Максаковский. «Географическая картина мира» (Книга I. Общая характеристика мира), 2003
Процесс получения глинозема из алюминиевых руд имеет технологические особенности: он одновременно материало-, топливо-, тепло- и водоёмкий. К тому же рентабельность глиноземных заводов в большой степени зависит от их производственной мощности, которая в некоторых случаях достигает 1-2 млн т и даже 3 млн т и более в год. Эти особенности не только во многом определяют характер размещения отдельных глиноземных предприятий, но и влияют на общие закономерности размещения всей отрасли. Во-первых, производство глинозема может ориентироваться на бокситовые рудники и карьеры, а также на расположенные поблизости от них порты вывоза. Наиболее яркий пример такого рода представляют бокситодобывающие страны Латинской Америки, которые экспортируют и бокситы, и глинозем. Во-вторых, оно может ориентироваться на потребителя, т. е. на страны, где производят металлический алюминий ― с преимущественным расположением предприятий либо в портах доставки сырья, либо у крупных источников топлива и воды. Поэтому в число главных стран ― производителей глинозема попадают и те, которые специализируются на его экспорте (например, Австралия, Ямайка, Гвинея), и те, которые ориентируются на его импорт (например, США и Канада). Соответственно и главные морские «глиноземные мосты» связывают Австралию с США, Канадой, Западной Европой, Китаем, а Ямайку, Венесуэлу, Суринам, Гвинею ― с Западной Европой.[8]
— Владимир Максаковский. «Географическая картина мира» (Книга I. Общая характеристика мира), 2003
Имитацией сапфира в былые времена чаще всего служило стекло, в которое добавляли окись меди. Более совершенным исходным материалом позднее стал изобретённый в Венеции синевато-молочный состав, названный сапфирином. Первый в истории синтетический сапфир получил в 1905 г. Огюст Вернейль на основе глинозёма. Вернейль особенно долго бился над получением нужного цвета и в конце концов нашёл правильное соотношение добавок окиси титана и магнетита, полностью исключив при этом окиси железа (что парадоксально, ибо они успешно красят в синеву природные камни).[14]
Алексей Леонтьевич Ловецкий был высокий, тяжело двигавшийся, топорной работы мужчина, с большим ртом и большим лицом, совершенно ничего не выражавшим. Снимая в коридоре свою гороховую шинель, украшенную воротниками разного роста, как носили во время первого консулата, ― он, еще не входя в аудиторию, начинал ровным и бесстрастным (что очень хорошо шло к каменному предмету его) голосом: «Мы заключили прошедшую лекцию, сказав все, что следует, о кремнеземии», потом он садился и продолжал: «о глиноземии…»[15]
Я сделал уже несколько препаратов (лабрадора, оливина и т. п.) и может быть попытаюсь сделать специальную работу над группой мало изученной соединений глинозема с кремнеземом.[2]
Теперь я работаю над диссертацией и думаю окончить ее к январю, может быть, в декабре. Мне хочется представить и как первую часть работы и думаю озаглавить: «О роли глинозема в силикатах», причем представить исторический очерк разных представлений о роли глинозема, очерк современных взглядов и связи их с теперь известными фактами. Из этого изложения вывести необходимость опытного изучения вопроса и как первую попытку представить рассмотрение той группы силикатов, которые, кроме глинозема и кремнезема, ничего не содержат, т. е. группы дистена, силлиманита, андалузита и дюмортверита. Основной идеей моей является положение, что силикаты, содержащие глинозем, окись железа, хрома и борный ангидрид, являются не солями каких бы то ни было кремневых кислот, а солями сложных кислот ― кремнеалюминиевой, кремнеборной и т, п. Если даже мне не удастся иметь полных доказательств этой мысли, мне кажется, самая постановка вопроса в такой форме может способствовать разъяснению тех или иных вопросов, связанных с силикатами.[2]
Опять моё время двоится, троится на разновидности прошлого, которое залегает пластами: одно прошлое под другим, еще более давним прошлым, как на срезе археологического раскопа. Сверху дернина, еще кустящаяся бойкой травкой, дальше темный слой насыщенного перегноя, осыпь песка, невесть откуда наплывший глинозём, береговой галечник, мел…[16]
Настороженно относясь ко всякого рода «элитарности», я не могу, даже признавая их красоту, по-настоящему любить рубины и сапфиры (устаревшее «яхонт», произошедшее от греческого «гиацинт» через арабское «якут», ― это о них: рубин называли красным яхонтом, сапфир ― синим, лазоревым). Меня восхищает их парадокс ― мнимая пропасть между рубином и наждаком. Каким образом ничтожный глинозём, оксид алюминия ― Al2O3, может обернуться драгоценными рубином или сапфиром ― разноцветными твёрдыми карамельками? А может, напротив, предстать в облике грубого наждака…[12]
— Василий Авченко, «Кристалл в прозрачной оправе». Рассказы о воде и камнях, 2015
― Нет, Семён Петрович! То, что вы держите в руках, не простой горный хрусталь, а настоящий топаз, или тяжеловес. Это доказывается и формой кристалла и его составом. Если хотите убедиться ― отдайте его в лабораторию для анализа, который покажет, что это не кремнезём, а кремнекислый глинозём.
― Эти кристаллы довольно красивы, ― заметил Путилин, перебирая насыпанные в коробочке бледно-зеленые призмы аквамаринов и бериллов. ― А если огранить их для колец, серег или брошек ― они будут еще лучше. То, что я вам показываю, ― сырой материал, требующий обработки.[17]
Ихтиандр чувствует в жабрах тысячи мелких уколов ― становится труднее дышать. Это значит ― он миновал скалистый мыс. За мысом морская вода всегда загрязнена частицами глинозёма, песком и отбросами разных веществ.[18]
Поднялись наверх и пошли к пещерам. Везде были видны следы бури ― оборванные ветром листья и ветки, лужи красной грязной воды и ручейки ее, пересекавшие тропу. Но глубоких свежих рытвин и промоин, созданных ливнем, не было. Почва склона была хорошо скреплена растительностью и сама по себе была тяжелой, богатой глинозёмом и железом, представляя собой латерит, получившийся при выветривании базальта в тропическом климате.[4]
В полутьме <мертвецкой> светились, как фосфор, бросающиеся в глаза голизною трупы неизвестных, молодые самоубийцы с неустановленной личностью, хорошо сохранившиеся и еще не тронувшиеся утопленницы. Впрыснутые в них соли глинозёма молодили их, придавая им обманчивую округлость.[19]
Не имея терпения переждать это тревожное чувство, он повернул коня и напролом поехал в сторону невидимой степи, раздвигая ветки. Впереди заметно светлело; осторожным шагом он миновал залитый солнцем подлесок и выехал на опушку ― и прямо перед собой увидел дорогу, к обочинам которой лепились редкие, забрызганные грязью колючие терновые кусты. Первым инстинктивным побуждением он повернул коня и отступил в заросли. Дорога была пуста ― глубоко изрытая, не высохшая еще полоса мёртвого глинозёма, в полуверсте от него круто поворачивавшая на северо-восток и разрезавшая изумрудную грудь степи бесконечной густо-коричневой трещиной.[6]
Между нами, то есть между оградой сада и тем строением, проезжая часть, сама речка, плац перед строением… метров тридцать, не меньше. Вдруг солдат издает нечеловеческий, без преувеличения, крик, разбегается и швыряет нечто в нашу сторону. Мы с интересом ждем. Наверно, он был чемпионом по метанию гранаты… Хорошо, что это была не граната! Это был ком ссохшегося глинозема, весом в полкило, не меньше. От удара о мою голову, как раз справа, хорошо, не в висок, он рассыпался, и это тоже хорошо. Окровавленного приволок меня Валерка обратно домой. Мама мыла рану…[7]
— Андрей Битов, «Последовательность текстов», 1997
Надя подбежала. От испуга у нее дрожало все лицо. Вадя сидел в яме и жёг спички. В глинозёме, как конфеты, потерянные в песочнице, как желанный детский “секрет” ― с жуком и листиком фольги от кефирной крышки, виднелись цветные стекляшки.[9]
А ещё один раз бригадир послал Королёва с Вадей ночью в поле, пригнать грузовик, брошенный внезапно запившим водилой. Сначала все шло хорошо, но вдруг они скатились в низинку, там колёса замылились в масляном глинозёме, и, буксуя, машина стала зарываться в грязь по оси.[9]
На ночном козырьке в полнолунье мне снилась собака, голый лес и поле озимых. Серебряная собака тащила в зубах мой сон ― мою кость, мой плуг кистепёрый: чем чернее бумага, тем шире поле. И в поле на бреющем грач летал. Сел, зорко прошелся по борозде, наблюдая, как добрые мягкие руки апреля кропили меня землёй, тёплой и мягкой: лоб, глаз светосилу, русский язык похорон, глинозёма сытную ласку.[9]
Дожди обкладывали Гиркан с конца октября, наполняли речку глухой яростью, с какой она неслась, внезапно отваливая от берегов пласты глинозёма, с шумом рушащиеся из-под ног, семенивших назад, теряя в рыхлой пустоте опору.[20]
А ещё через сто или двести лет кто-то, стоя на мёртвой земле этого места, не подумает даже, что здесь горевали или радовались жизни до него. И начнёт всё сначала, и будет радоваться, горевать и уйдёт, оставив после себя на недолгую память растрёпанные цветы на комьях рыжего глинозёма.[10]
Приливные явления, возмущенные в мантии, звучат в подземном океане, из обморочного сознания которого всплывают образы чудовищных стремлений… Как может петь глинозём?[11]
В закрытом небе снег почти стоит,
И неподвижно самолёт летит
К скудельнице, где твой отец лежит
В лыткаринском холодном глинозёме,
В своём последнем доме,
Под спудом самородных, мелких плит.[23]
По искро́й прошитой слизи
распускается мазут ―
из заморского Бриндизи
вздох Вергилия везут ―
― Это мы на вёслах плачем,
вести ветхие везем,
и в мехах облысых прячем чернозём и глинозём.[24]
