Плоды маслины (как зелёные, так и спелые) используют для консервирования, но прежде всего — для отжима оливкового масла.[комм. 2] За тысячелетия культивирования было выведено громадное множество гибридов и сортов оливок. Оливковое масло широко используется как пищевой продукт, как сырьё для приготовления лекарственных препаратов, а также в парфюмерии и мыловарении.
Пригорок был покрыт лесом маслин. Я лёг под старой, тенистой оливой недалеко от берега и долго смотрел, как одна волна за другою шла длинной, выгнутой линией...
Многие человеческие существа так устроены — что если б они были Ноем в ковчеге, они бы застрелили голубя, принесшего оливковую ветвь, едва он показался над водой!
Есть деревья глупые, и есть хитрые деревья. Маслина, синьор мой, дерево глупое. Посадил его хоть бы дед мой, и никто у нас больше не смотрит за ним. Сделай раз на склоне горы около него небольшие грядки, чтобы маслинки, когда будут падать, не укатывались далеко — и сядь. Глупое дерево, без всякой работы, само тебе всё даёт.
...провалились в маслины мечети пузатые купола; быстро-быстро разъялись маслины в отдельные кучки деревьев, прижатых друг к другу: равнины, равнины…[4]
Я повторяю, не дайте оливковой ветви выпасть из моей руки.
— Ясир Арафат, из выступления на Генеральной Ассамблее ООН, 1974
...маслины можно считать деревьями страданий и мук. Издали их ветви напоминают застывшие на миг взрывы с разбросанными во все стороны комьями земли.[5]
— Сергей Каменев, «Город белых парусов», 1984
Существовал даже закон: юноша не имел права жениться, пока не посадит несколько маслин. Поэтому нет ничего удивительного, что самое старое дерево, которому более двух тысяч лет, растет в Черногории.[5]
Семян много вынесешь в поле, а соберешь мало, потому что поест их саранча. Виноградники будешь садить и возделывать, а вина не будешь пить, и не соберёшь <плодов их>, потому что поест их червь. Маслины будут у тебя во всех пределах твоих, но елеем не помажешься, потому что осыплется маслина твоя. Сынов и дочерей родишь, но их не будет у тебя, потому что пойдут в плен.
Я услышал, и вострепетала внутренность моя; при вести о сем задрожали губы мои, боль проникла в кости мои, и колеблется место подо мною; а я должен быть спокоен в день бедствия, когда придёт на народ мой грабитель его. Хотя бы не расцвела смоковница и не было плода на виноградных лозах, и маслина изменила, и нива не дала пищи, хотя бы не стало овец в загоне и рогатого скота в стойлах, — но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего.
Поражал Я вас ржавчиною и блеклостью хлеба и градом все труды рук ваших; но вы не обращались ко Мне, говорит Господь. Обратите же сердце ваше на время от сего дня и назад, от двадцать четвертого дня девятого месяца, от того дня, когда основан был храм Господень; обратите сердце ваше: есть ли ещё в житницах семена? Доселе ни виноградная лоза, ни смоковница, ни гранатовое дерево, ни маслина не давали плода; а от сего дня Я благословлю их.
Если начаток свят, то и целое; и если корень свят, то и ветви. Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись перед ветвями. Если же превозносишься, <то вспомни, что> не ты корень держишь, но корень тебя. Скажешь: «ветви отломились, чтобы мне привиться». Хорошо. Они отломились неверием, а ты держишься верою: не гордись, но бойся. Ибо если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадит ли и тебя. Итак видишь благость и строгость Божию: строгость к отпадшим, а благость к тебе, если пребудешь в благости <Божией>; иначе и ты будешь отсечен. Но и те, если не пребудут в неверии, привьются, потому что Бог силен опять привить их. Ибо если ты отсечен от дикой по природе маслины и не по природе привился к хорошей маслине, то тем более сии природные привьются к своей маслине.
В пятом видении пророку показан золотой светильник, с семью лампадами, наполняемый маслом от двух стоящих по сторонам его маслин; это означало, что Сам Бог бодрствует над храмом и народом, а две маслины — Зоровавель и Иисус — орудия Его промысла. Но народ еврейский недолго будет пользоваться милостями Божиими, о которых говорят предыдущие пять видений: он снова развратится и опять понесёт наказание...
Делают эти приборы <для добывания огня> из крушины, кермесного дуба, липы, вообще из очень многих деревьев, но только не из маслины. Это кажется странно, так: как маслина дерево очень твёрдое и маслянистое. Видимо, её влажность мешает возгоранию.
— Теофраст, Исследование о растениях (De causis plantarum), ок. 300 года до н.э.
Прочие дары богатой гилянской природы находятся почти в диком, некультивированном состоянии; маслин или оливковых деревьев здесь много, но гилянцы не умеют приготовлять хорошего масла; оно мутно и преимущественно идет на выделку мыла, а частью употребляется ими в пищу и вывозится.[2]
Недалеко от Корфу, на горе, есть селение Гастури. По прекрасному шоссе коляска мчит к нему чужеземца сквозь нескончаемый лес маслин.
Когда бы кто ни посетил это селение, — во всякий час дня. — он увидит у кофейни толпу одних и тех же молодых и старых мужчин, с усами, в соломенных шляпах и голубых шальварах... Они курят или пьют умеренно, или беседуют у порога кофейни... <...>
Работы этим людям мало.
— Оливковое дерево, государь мой, есть злейший враг индустрии! Оно само кормит лентяя! — говорит учёный грек.
И крестьянин иониец сознаётся в том же, только гораздо милее ученого грека.
— Бог и деревья неравными сделал, — говорит он. — Есть деревья глупые, и есть хитрые деревья. Маслина, синьор мой, дерево глупое. Посадил его хоть бы дед мой, и никто у нас больше не смотрит за ним. Сделай раз на склоне горы около него небольшие грядки, чтобы маслинки, когда будут падать, не укатывались далеко — и сядь. Глупое дерево, без всякой работы, само тебе всё даёт.
Сегодня я пришёл, держа оливковую ветвь в одной руке и автомат борца за свободу — в другой. Не дайте оливковой ветви выпасть из моей руки. Я повторяю, не дайте оливковой ветви выпасть из моей руки.
— Ясир Арафат, из выступления на Генеральной Ассамблее ООН, 1974
Если Мандельштам назвал дуб «козырем леса», то маслины можно считать деревьями страданий и мук. Издали их ветви напоминают застывшие на миг взрывы с разбросанными во все стороны комьями земли. Смотришь на ствол, видишь наплывы, извивы, перекруты. Да, труден путь корней к живительной влаге, что дарует скупая черногорская земля. Я тронул веточку оливы и почувствовал ее пластичную упругость. Она словно стремилась вырваться на волю.
В Черногории к маслинам относятся почтительно. В музее Котора имеется свиток, гласящий о том, что посадившему дерево выдается золотойцехин. Существовал даже закон: юноша не имел права жениться, пока не посадит несколько маслин. Поэтому нет ничего удивительного, что самое старое дерево, которому более двух тысяч лет, растёт в Черногории.[5]
...соломою крытые крыши приниженных гурби деревни Громбалия, где провели с Асей день ― потянулись, прошли, отошли; гребенчатая почва изгладилась в плоские холмики; свеялся весь живописный ландшафт; облетели кругом миндали; провалились в маслины мечети пузатые купола; быстро-быстро разъялись маслины в отдельные кучки деревьев, прижатых друг к другу: равнины, равнины…[4]
…И вот теперь, сидя за уютным столиком вместе со своим новым другом, пробую сыр с оливковым маслом, привезенным из Черногории.
― Вы знаете, что такое прованское масло? ― поинтересовался Мирко. ― Так вот, это высший сорт масла из маслин. Когда-то в Которе были русские матросы, ― вспомнил Мирко историю, ― их кормили очень сытно. Они удивились, откуда черногорцы берут масло. Вроде коров нет, овец, а масло есть? Им показали маслины. Матросы попробовали, сморщились и… не поверили. Пришлось знакомить их с процессом приготовления масла. Мне об этом мой дедушка рассказывал….[5]
— Сергей Каменев, «Город белых парусов», 1984
И белые камни древнего Акрополя, куда я ходил, и древний театр со стадионом, и птицы, клюющие мелкие дикие маслины на деревьях, и сторож в фуражке, сидящий в этом древнем городе в стеклянной будке и слушающий греческую музыку по транзистору, ― всё вызывало благость на душе…[6]
День был удивительный, жар только что начинался, яркое, утреннее солнце освещало маленький городок, померанцевую рощу и море. Пригорок был покрыт лесом маслин. Я лёг под старой, тенистой оливой недалеко от берега и долго смотрел, как одна волна за другою шла длинной, выгнутой линией, подымалась, хмурилась, начинала закипать и разливалась, пропадая струями и пеной, в то время как следующая с тем же важным и стройным видом хмурилась и закипала, чтобы разлиться.
Печальная фигура посмотрела молча в ту сторону, в которую показывал его товарищ, не выражая ни удивления, ни удовольствия.
— Ведь это всё оливы, всё оливы, — продолжал молодой человек.
— Оливовая зелень прескучная и преоднообразная, — возразил светло-зелёный товарищ, — наши берёзовые рощи красивее.
Перед нами переполненный зрителями амфитеатр; «Облака» Аристофана отравляют толпу ядом остроумного издевательства. Со сцены осмеивают — и с нравственной, и с физической стороны — замечательнейшего мужа Афин, спасшего народ от тридцати тиранов, спасшего в пылу битвы Алкивиада и Ксенофонта, осмеивают Сократа, воспарившего духом выше богов древности. Сам он тоже в числе зрителей. И вот, он встаёт с своего места и выпрямляется во весь рост, — пусть видят хохочущие Афиняне, похожа ли на него карикатура. Твёрдо, несокрушимо стои́т он, возвышаясь надо всеми.
Сочная, зёленая, ядовитая цикута! Тебе служить эмблемою Афин, а не оливковой ветви!
Маслина и камыш заспорили о том, кто крепче и сильнее. Маслина посмеялась над камышом за то, что он от всякого ветра гнётся. Камыш молчал. Пришла буря: камыш шатался, мотался, до земли сгибался — уцелел. Маслина напружилась сучьями против ветра — и сломилась.
В самой вершине залива широкосенистая зрится
Маслина; близко её полутёмный с возвышенным сводом
Грот, посвящённый прекрасным, слывущим наядами нимфам...
— Гомер, «Одиссея» (песнь тринадцатая), середина VIII века до н. э.
На дворе находилась маслина с тёмной
Сению, пышногустая, с большую колонну в объёме;
Маслину ту окружил я стенами из тёсаных, плотно
Сложенных камней; и, свод на стенах утвердивши высокий,
Двери двустворные сбил из досок и на петли навесил;
После у маслины ветви обсёк и поблизости к корню
Ствол отрубил топором, а отрубок у корня, отвсюду
Острою медью его по снуру обтесав, основаньем
Сделал кровати, его пробуравил, и скобелью брусья
Выгладил, в раму связал и к отрубку приладил, богато Золотом их, серебром и слоновою костью украсив;
Раму ж ремнями из кожи воловьей, обшив их пурпурной Тканью, стянул. Таковы все приметы кровати. Цела ли
Эта кровать и на прежнем ли месте, не знаю; быть может,
Сняли её, подпилив в основании масличный корень.
— Гомер, «Одиссея» (песнь двадцать третья), середина VIII века до н. э.
Всё клён безбрачный, ильмов мало,
Средь миртфиалка расцвела,
Где у хозяина, бывало,
С плодами маслина росла.
А я, как маслина богата,
Средь дому божия цвету;
И блеск честей и горы злата
Считая за одну мечту...[7]
— Иван Крылов, «Ода, выбранная из псалма 51-го», 1811
Но ты жива, священная земля,
И так же Фебом пламенным согрета.
Оливы пышны, зе́лены поля,
Багряны лозы, светел мёд Гимета.
— Джордж Байрон, «Паломничество Чайльд-Гарольда», 1818
Знаете ль вы, отчего тот обычай ведётся,
Что у людей знаком мира считаются ветви оливы?
Если война над страною бичом пронесётся,
Сёла сожжёт и потопчет богатые нивы, —
Больше всех прочих деревьев, кустов и растений пахучих
Времени нужно оливе, чтоб рощею стать синекудрой!
Вот почему от еги́птян, и греков, и римлян могучих
Этот обычай ведётся старинный и мудрый...[8]
Ветхозаветные маслины,
Вы, украшавшие долины
Обетованные земли —
У моря южного взросли.
В стране, куда стремятся с верой,
Вы — старины живая быль,
И на листве зелёносерой
Как бы лежит столетий пыль.[9]
↑Несмотря на то, что ботанический род маслина насчитывает более тридцати видов, среди них широко известна только маслина европейская и также, возможно, маслина африканская (её подвид). Именно поэтому в подавляющем большинстве литературных цитат, где говорится о «маслине» или «оливе» вообще, подразумевают только одно (культурное) растение — оливу европейскую со множеством сортов и форм, выведенных за тысячелетия выращивания.
↑В свежем виде плоды маслинного дерева практически несъедобны, до того отвратительный у них вкус. И только в приготовленном виде они становятся пищевыми оливками.
↑Крылов И.А., Полное собрание сочинений: в 3 томах, под редакцией Д. Д. Благого; — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1946 год. — Том III. (Басни. Стихотворения. Письма). — стр. 275.
↑Сочинения К. К. Случевского в шести томах. Том 1, стр.271 — СПб., Издание А.Ф. Маркса, Типография А.Ф. Маркса, 1898 г.
↑О. Н. Чюмина. Новые стихотворения. 1898—1904. — СПб.: Типография т-ва «Общественная Польза», 1905 г. — С. 44.
↑И. Эренбург. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. — СПб.: Академический проект, 2000 г.
