У этого термина существуют и другие значения, см. Ливень (значения).
У этого термина существуют и другие значения, см. Дождь (значения).
У этого термина существуют и другие значения, см. Утро (значения).
У́тренний ли́вень или проливной дождь утром — очень сильный дождь интенсивностью около 100 мм. осадков в час, выпадающий после восхода солнца, в утреннее время (до полудня), иногда — в утренних сумерках, понижая тонус и настроение начала дня. Наиболее плотные ливни характерны для тропического климата. В Европе самый сильный ливень с интенсивностью 15,5 мм/мин был зафиксирован в 1920 году в Германии.
Несмотря на ливень, 6 марта с утра сотни ливанцев, многие делегации от рабочих, крестьян интеллигенции направились в дипломатическую миссию СССР, чтобы выразить соболезнование советскому народу по случаю смерти вождя и учителя трудящихся всех стран Иосифа Виссарионовича Сталина.[1]
— Безмерна скорбь прогрессивного человечества о кончине И. В. Сталина, 1953
Легли спать, оставив как всегда собаку возле палатки. На рассвете разразился короткий, но сильный ливень с крупным градом. Я проснулся и увидел, что собака забралась в палатку, спасаясь от ударов крупных градин. Когда дождь прекратился, я выгнал ее наружу; она стала визжать и царапать полу палатки. Это меня обеспокоило, и я выглянул. Коней не было! Отвязаться они не могли, а от града их защищала листва большого дерева, под которым они стояли.[4]
С глубокой скорбью встретили трудящиеся Ливана сообщение о смерти товарища Иосифа Виссарионовича Сталина. Несмотря на ливень, 6 марта с утра сотни ливанцев, многие делегации от рабочих, крестьян интеллигенции направились в дипломатическую миссию СССР, чтобы выразить соболезнование советскому народу по случаю смерти вождя и учителя трудящихся всех стран Иосифа Виссарионовича Сталина. Многие делегации возложили венки у портрета товарища И. В. Сталина, обрамленного красными и черными полотнищами.[1]
— Безмерна скорбь прогрессивного человечества о кончине И. В. Сталина, 1953
Ветер восточный, слабый до умеренного ― с утра ливень, и на целый день. Ветер сильный, порывистый, 6 ― 8 градусов. Я сочувствую краткосрочникам. Они все правильно давали. Два циклона к Москве подходили. Сначала западный, затем северный. Пройти должны были Москву, да не прошли. Встали и ни с места. Почему? Аллах ведает![5]
О необычном явлении природы сообщил из Нальчика корреспондент ТАСС Г. Кипкеев. Ровно в полночь над большой территорией Кабардино-Балкарии нависла радуга. В лунной подсветке ее тона выглядели несколько размытыми. Просияв всю ночь, она разрядилась на рассвете небывалым ливнем. В горах загрохотали грязекаменные потоки. Один сель зацепил поселок Кызбурун, унеся в реку некоторые постройки.[6]
Духову дню испокон полагается быть ясным, сияющим, но, разумеется, там, где пролетарское 1 Мая проходит во всем великолепии весны, такая «дань религиозным преобразованиям» должна быть в назидание народу отмечена тем сплошным ужасом, каким была сегодня ознаменована погода. С утра ливнем лил дождь, а днем стало так темно, что пришлось завтракать при электричестве. Меня дурная погода отчасти радовала. Я рассчитывал благодаря ей провести день в тишине и одиночестве.[7]
После чудесных дней тепла и солнца сегодня с утра серый день с ливнем. В доме атмосфера тихо-грустная, т. к. мама плохо поправляется, да и мы все после гриппа ослабели очень…[8]
Потом налетел дождь. Будто тяжелой лапой придавил палатку к земле, прогнул полога и скаты крыши. Только бы не задрался где-нибудь полиэтиленовый тент! С шумомшторма падал на горы дождь, прорезаемый голубыми блицами молний. К четырем утра дождь превратился в сплошной ливень.
В понедельник 4-го завтрак с митр.<ополитом> Никодимом в Russicum. Ему оставалось жить семнадцать-восемнадцать часов. Но никакого «предчувствия». Хрупкость... Особенно же сильно я почувствовал ее во вторник утром в папском дворце. Сначала ― гроза и ливень, темнота этого утра. Никодим, садясь в свой автомобиль: «Ну, увидимся у Папы». А сквозь ливень ничего не видно, нету Рима. И во дворце, несмотря на множество люстр, темно. Ничего от того — позавчерашнего — света.[9]
Сегодня в 9 утра ― весёлый, тёплый ливень, весь пронизанный солнечными лучами. Точно на небе при поливке райского сада опрокинулась гигантская лейка и пролилась до дна каскадом бриллиантовых брызг… …Мир, которого каждый ждал, призывал в душе, пришёл как-то неожиданно, странно и не принёс с собой никакой радости.[10]
На рассвете хлынул ливень. Он хлестал землю до позднего утра, а потом выдохся и, уже не имея сил хлестать, поливал землю мелкими обессиленными струями. Клара Каплан вышла из дому, защищая зонтиком лицо и осторожно ступая по скользкой, размытой глине.[12]
На следующее утро погода была такой скверной, что вообще не заслуживала имени, и поэтому Дирк решил окрестить её Стэнли.
Нет, Стэнли — это вам не хороший ливень. Хороший ливень — действительно хорошая вещь, потому что он очищает воздух и после него легче дышится. Стэнли — это такая вещь, когда мечтаешь о хорошем ливне, потому что после него хорошо дышится, так как он очистит воздух от такой пакости, как Стэнли. То есть Стэнли — это нечто липкое, душное и противное, словно к вам в поезде или в метро кто-то прижался потными телесами. Стэнли — это не дождь, это мерзопакостная изморось, капающая вам на голову.
Ава нашарила на тумбочке часы и включила лампу ― еще и пяти нет. Пришлось встать из теплой, нагретой ее отдохнувшим телом постели и закрыть окно: к привычному, нарастающему утром гулу мчащихся по Зее-штрассе машин прибавились звуки дождя ― не нудной осенней мороси, под которую крепко спится до полудня, не весёлой летней грозы, когда на небе появляется умытая радуга и тянет выбежать во двор, чтобы впитать в себя исходящую от нее радость, а клекот, захлеб бесконечного ливня, стеной заслоняющего свет восхода. <...>
В ночь Авиного отъезда что-то произошло. Я попытался выведать у Ренаты, но она сперва темнила, намекала на утренний ливень, смывающий все следы, а потом призналась в своем неведении. И я отступился.[13]
Настало назначенное время:
Утром хлынул ливень, а ночью
Хлебный дождь я увидел воочью.
Я взглянул на лицо погоды —
Страшно глядеть на погоду было.
Я вошел на корабль, засмолил его двери…
— «Эпос о Гильгамеше», Утнапишти к Гильгамешу. Описание потопа, VII век до н.э.
Ливень льет с утра ― Ледяными хлыстами Рим сечет как раба, Пойманного в воровстве.
В клетке кричит попугай ―
Разговорился проклятый!
Край наш под мокрым застыл одеялом,
Только там ― далеко, в Пиренеях ―
На германца идут легионы...[2]
.svg){kind=logo}
