Обломок обсидиана среди камней и щебня (Калифорния)
Обсидиа́н(vitro volcanico, коготь дьявола, бутылочный камень, а также вассер-хризолит или псевдохризолит)[1]:325 — разновидность вулканического стекла, образующегося в результате быстрого охлаждения магматической лавы. В случаях медленного охлаждения происходит нормальная кристаллизация расплава и образуется не стекло, а собственно горная порода, состоящая главным образом из кварца, полевого шпата и слюды, основных минералов, составляющих обсидиан.[2]:434
— Василий Севергин, «Начертаніе технологіи минеральнаго царства...», 1821
Черный стекловидный употребляется въ Перу и Мексикѣ на разныя украшенія, и на зеркала. Дѣлаютъ изъ него также острыя орудія, и даже бритвы.[3]
— Василий Севергин, «Начертаніе технологіи минеральнаго царства...», 1821
Обсидіанъ есть тоже, что прежде называли Исландскимъ агатомъ.[3]
— Василий Севергин, «Начертаніе технологіи минеральнаго царства...», 1821
Охряных курганов кругом озера множество, где охра является в разных видах, начиная от мелкого порошка, легко растираемого руками, до твёрдой яшмы прекрасного алого цвета. Между голышами, особенно первого берега, попадается пепельновидный обсидиан с зеленоватым отливом.[4]
В больших кусках обсидиан бывает тёмного буровато-индигового цвета, переходящего в совершенно чёрный; но, будучи обделан в тонкие пластинки, он оказывается совершенно прозрачным и имеющим цвет бурого цейлонского турмалина...[1]:326
Один верховный жрец оставался неподвижным. В руке он держал священный жертвенный нож из эфиопского обсидиана, готовый передать его в последний страшный момент.[6]
...в последнее время к ним присоединились еще замечательные стеклянные или плавленые метеориты <...> из зеленоватой или коричневатой обсидиановой массы, напоминающей бутылочное стекло.[7]
— Константин Графф, «Небесные камни», 1928
Когда они прибывали сюда, то посетили этот храм. Командиры видели, как ножом из обсидиана вырезали сердца у жертв, распростертых на черном столе.
― Обсидиановый нож! Нож из чистого вулканического стекла! А дело становится исключительно интересным! <...>
Через минуту Шелавин с торжеством вытащил из ила ещё одну находку.
― Так и есть! ― обрадованно сказал он, рассматривая её. ― Обсидиановый наконечник копья…[8]
Вдруг Селезнёв заметил на обрыве жирно блестящий кусок камня. Это мог быть <...> стекловидный обсидиан, так просто раскалывавшийся на острые ножи или наконечники копий.[9]
На носу сидели два гарпунера, держа на коленях длинные орудия с острыми наконечниками из хорошо отполированных пластин обсидиана ― вулканического стекла.[12]
Зато когда он открыл пёструю жестяную коробку с чёрными камнями, то долго не мог от них оторваться. Они как будто сохранили прикосновение её рук ― полированный слоистый агат, чёрно-синий магнетит, шероховатый чёрный нефрит и самый любимый, прозрачный обсидиан…[15]
На вершине пирамиды они <жрецы> вскрывали обреченному грудную клетку чёрными обсидиановыми ножами и окропляли жертвенник кровью из еще трепетавшего сердца.[16]
...на всю комнату, а мне показалось, что на весь мир, улыбнулось большое зеркало, забранное в серебряную раму. Прозрачный обсидиан мне удалось замечательно отполировать, выявив его магическую суть. Я заглянул в сверкающую плоскость, мечтая увидеть в нём чудесную улыбку гостьи, но вместо этого в раме искривилось серая морда ведьмы.[17]
— Ирина Краева, «Тим и Дан», или Тайна «Разбитой коленки»: сказочная повесть, 2007
Под моими ногами было бесконечное чёрное зеркало из чего-то, похожего на отполированный до прозрачности камень. Оно уходило во все стороны, насколько хватало взгляда. Это было, кажется, прочное вулканическое стекло вроде обсидиана.[18]
...моя ― она совсем другая: и волосы темнее, и скулы ― хотя и выдаются, но не так сильно. И глаза ― серые, с запрятанным в глубине светом, как прозрачный обсидиан.[19]
― Хочешь, я подарю тебе камень обсидиан? Это вулканическое стекло, оно бывает самых разных оттенков ― от желтовато-коричневого до дымчато-серого и совсем чёрного. Твои глаза напоминают его, они меняют оттенки в разное время дня и при разном настроении.[19]
Изучение обсидиана в первобытных культурах позволяет установить пути миграции древнего человека и характер его контактов, процессы обмена и торговли...[20]
— Владимир Попов, «Геология и археология приморского обсидиана», 2014
Редкий тип украшения — схематичное выпуклое изображение человеческого лица, на месте глаз — кусочки обсидиана, вставленные в глину перед обжигом.[21]
— Дэвид Лэнг, «Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья», 2016
Обсидіанъ. Признаки. Цвѣтъ темночерный, въ тонкихъ обломкахъ темнозеленый. Изломъ совершенно раковистый. Поверхность гладкая; блескъ сильный стекловатый. Обыкновенно не прозраченъ, рѣдко съ просвѣтомъ. При удареніи сталью даетъ искры. Тяжесть 2,348. Плавится въ стекло пузыристое, сѣроватое, болѣе или менѣе вздутое.[3]
— Василий Севергин, «Начертаніе технологіи минеральнаго царства...», 1821
Разности. Г. Броньяръ приводитъ слѣдующія: 1) совершенно черный. 2) Зеленоватый, темнооливковаго цвѣта; лоскъ его жирный, либо стекловатый. 3) Отливающій. Обыкновенно зеленоватъ и представляетъ блестящіе шелковидные отливы когда разсматриваютъ его перпендикулярно его слоямъ, поперекъ же имѣетъ видъ просто стекловатый. 4) Приводятъ также обсидіаны красные и желтые, кои непрозрачны, и походятъ на стеклянный литикъ.[3]
— Василий Севергин, «Начертаніе технологіи минеральнаго царства...», 1821
Мѣста нахожденія. Черные обсидіаны въ Исландіи при подошвѣ горыГеклы и далѣе разсѣянно; наиболѣе уважаемые въ Перу; также въ Мексикѣ; зеленоватые на горѣ Делла Кастанья на одномъ изъ Липарскихъ острововъ; на вершинѣ Пика Тенерифскаго; также въ Кордельерахъ въ Перу, вмѣстѣ съ красными и желтыми; отливающій въ Серра де Ласъ Набаіасъ въ Новой Испаніи. Я видѣлъ таковые же изъ Грузіи, а красный съ Камчатки.[3]
— Василий Севергин, «Начертаніе технологіи минеральнаго царства...», 1821
Употребленіе. Черный стекловидный употребляется въ Перу и Мексикѣ на разныя украшенія, и на зеркала. Дѣлаютъ изъ него также острыя орудія, и даже бритвы. Гернандецъ <Эрнандес> видѣлъ ножечниковъ Мексиканскихъ, кои въ одинъ часъ выдѣлывали болѣе ста ножей изъ Обсидіана. Примѣчаніе. Обсидіанъ есть тоже, что прежде называли Исландскимъ агатомъ. Г. Броньяръ причитаетъ сюда же и жемчужные камни (obcidiènne perlée. Perlstein), но какъ они никакого извѣстнаго употребленія не имѣютъ, то довольно только о томъ здѣсь упомянуть. Сюда же принадлежать могутъ также Мареканскіе камни, изъ коихъ одни дымчатые прозрачные въ видѣ шариковъ, походятъ на Раухтопазъ, а другіе темнокирпичнаго цвѣта на яшму, но отъ обѣихъ, кромѣ твердости удобно отличаются тѣмъ, что въ огнѣ плавятся пѣнясь и вздуваясь.[3]
— Василий Севергин, «Начертаніе технологіи минеральнаго царства...», 1821
Я сказал, что причиною появления озера был подземный огонь и что следы его видны везде — и в самом деле: большие пласты каменного угля, проникнутого квасцами, залегают с южной его стороны, может быть, уголь этот идет и кругом, но это не изведано; глина, окрашенная железною охрою, получила красный цвет не иначе как от огня, потому что охра в естественном состоянии желтая. Охряных курганов кругом озера множество, где охра является в разных видах, начиная от мелкого порошка, легко растираемого руками, до твердой яшмы прекрасного алого цвета. Между голышами, особенно первого берега, попадается пепельновидный обсидиан с зеленоватым отливом.[4]
Точные исследования химических и минералогических свойств метеоритов относятся скорее к области минералогии; но их результаты имеют большое значение для физики вселенной. Куски метеоритов рассыпаются на железные и каменные метеориты, а в последнее время к ним присоединились еще замечательные стеклянные или плавленые метеориты (тектиты, от греческого слова, означающего ― плавиться). Первая группа состоит из чистого никкелевого железа, вторая из силикатов, третья ― из зеленоватой или коричневатой обсидиановой массы, напоминающей бутылочное стекло. Переходные формы встречаются лишь в двух первых группах (причем процентное содержание тех или иных элементов более или менее тесно ограничено) и называются, соответственно большему или меньшему количеству железа, палласитами или мезосидеритами.[7]
— Константин Графф, «Небесные камни», 1928
Спайность весьма несовершенная, т. е. практически отсутствует (например, у корунда, золота, платины, магнетита и др.) Она обнаруживается в исключительных случаях. Такие тела обычно имеют раковистый излом, т. е. похожий на поверхность раковины с концентрически расходящимися ребрами, подобно тому, как это наблюдается в изломе шлаков, простых стекол или вулканического стекла ― обсидиана.[22]
Их находят на поверхности земли, а также в относительно молодых геологических осадках; особенно много тектитов в Австралии, Чехословакии и на Филиппинах. Одно время считали, что тектиты ― это вулканические стекла, обсидианы; иногда их принимали даже за черные алмазы. Но теперь уже не вызывает сомнений, что тектиты не могли образоваться в земных условиях. Родина тектитов ― космос.[10]
Вулканическое стекло (обсидиан) — одно из наиболее интересных геологических образований, позволяющих, с одной стороны, пролить свет на протекающие в недрах Земли процессы формирования изверженных горных пород, а с другой — выяснить миграционные пути древнего человека, использовавшего это сырье для изготовления орудий, и оценить территориальные масштабы и периоды доисторических событий. В нашей стране основные источники обсидиана сосредоточены на Дальнем Востоке.[20]
— Владимир Попов, «Геология и археология приморского обсидиана», 2014
В зависимости от химического состава вулканические стекла называют обсидианами, гиаломеланами, перлитами и пехштейнами (смоляной камень). Первые две разновидности риолитового и базальтового состава соответственно отличаются высокими технологическими качествами, что делает их пригодными для изготовления орудий труда. Причем риолитовые <обсидианы> обычно встречаются в археологических памятниках Средиземноморья, Кавказа, Японии, Камчатки, западного побережья Северной и Южной Америки и в других областях молодого и современного вулканизма. А базальтовые вулканические стекла (гиаломеланы) и орудия из них находят гораздо реже.[20]
— Владимир Попов, «Геология и археология приморского обсидиана», 2014
При раскалывании вулканические стекла легко расщепляются с образованием пластин и микропластин, имеющих тонкие острые края. Такие сколы-заготовки можно обрабатывать вручную, что и обусловило широкое распространение материала в каменном веке.
Способы добычи, обработки и использования этого высококачественного сырья свидетельствуют о степени развития древних индустрий. Изучение обсидиана в первобытных культурах позволяет установить пути миграции древнего человека и характер его контактов, процессы обмена и торговли в палеолите, неолите и палеометалле (последние 20—30 тыс. лет). Поэтому исследование вулканических стекол так важно для решения не только геологических, но и археологических задач.[20]
— Владимир Попов, «Геология и археология приморского обсидиана», 2014
...туристы и местные жители не остановили своего внимания на пещерах Рим-горы, следы которых несомненны для человека, знакомого с характером пещерных городов, а заинтересовались более остатками посуды, костями и цистернами, которые, кстати сказать, здесь ещё многочисленнее, чем в Бакла. Они имеют форму гигантских круглых кубанов и окаймляют всю северную окраину столовой горы. Среди остатков посуды попадаются довольно часто острия, обточенные из кремня и обсидиана, весьма напоминающие известные стрелы каменного периода, а также множество костей животных.[5]
На Амуре, выше г.Благовещенска, близ станции Бибиковой находится целая гора из обсидиана и перлового камня. В больших кусках обсидиан бывает тёмного буровато-индигового цвета, переходящего в совершенно чёрный; но, будучи обделан в тонкие пластинки, он оказывается совершенно прозрачным и имеющим цвет бурого цейлонского турмалина; ошлифованный в форме вставок со сферическими поверхностями, он снова получает тёмный синевато-бурый цвет с отливом в виде узкой полоски светлого красноватого цвета, которая простирается во всю длину вставки и кажется переливающейся, при повороте камня против света.[1]:326
Какъ на совершенно новый фактъ для описываемой мѣстности, необходимо ранѣе всего указать на повсемѣстно обнаруженные слѣды древнѣйшаго поселенія каменнаго вѣка палеолетической эпохи, при чемъ матеріаломъ для первобытныхъ орудій служили не только кремневыя гальки, и нынѣ въ изобиліи выбрасываемыя волнами и заносимыя, повидимому, нижнимъ теченіемъ Чернаго моря, но и обсидіанъ, привозившійся съ Греческихъ острововъ или съ Кавказа и, какъ превосходный матеріалъ, служившій, по мнѣнію ученыхъ, предметомъ мѣновой торговли въ эпоху каменнаго вѣка.[23]
— Иван Протопопов, Сергей Соваж, «Исторический путеводитель по Севастополю», 1904
Археологические находки доказывают, что древнейшее население Японии находилось на степени культуры каменного века. В большинстве провинций были находимы в земле различные орудия из камня, кремня, обсидиана, отчасти изготовленные только оббивкой, отчасти обтесанные или полированные, как, напр., стрелки, скребки, проколки, долота, топоры, орудия вроде палочек и т. д.[24]
Река Кусун придерживается левой стороны долины. Она идет одним руслом, образуя по сторонам много сухих рукавов, играющих роль водоотводных каналов, отчего долина Кусуна в дождливое время года не затопляется водой. По показаниям удэхейцев, за последние тридцать лет здесь не было ни одного наводнения.
Левый, возвышенный, террасообразный берег реки имеет высоту около 100 футов и состоит из белой глины, в массе которой можно усмотреть блестки колчедана. Где-то в горах туземцы добывают довольно крупные куски обсидиана. Растительность в низовьях Кусуна довольно невзрачная и однообразная.[25]
Горный отрог, входящий острым клином между Сибегоу и Тадушу, состоит из мелафира, порфирита и витрофира. С южной стороны его, внизу, выступает обсидиан с призматической отдельностью.[25]
Принял ли мастер цинковый минерал за медный и выплавил из него неизвестный никому серебристый металл? Или же, бродя по лесистым кавказским ущельям, он натолкнулся на тончайшие корочки самородного цинка, облепившего желваки вулканического стекла-обсидиана, тщательно собрал их, расплавил и свил из мягкого металла нехитрое украшение? Может быть, тайна этого изделия умерла вместе с пытливым металлургом, и понадобилось еще полторы тысячи лет, чтобы античные медники снова обратились к цинку?[26]
Интересно, что 90 процентов каменных орудий изготовлено из вулканического стекла (обсидиана), ближайшие местонахождения которого известны в юго-восточной Анатолии <Малая Азия>. Острые, как бритва, обсидиановые пластины служили великолепным режущим инструментом. Жители Магзалии <часть Месопотамии>, вероятно, вынуждены были устраивать далёкие походы за этим ценным сырьём или же выменивали его у соседей. Описанные орудия труда по технике изготовления ещё целиком тяготеют к каменному веку.[14]
Помимо земледелия и мелкого скотоводства, Иерихон торговал. Он был чрезвычайно удачно расположен. Через него в одну сторону могла идти торговля раковинами Красного моря (нормальными орудиями дометаллической эпохи) и обсидианом (вулканическим стеклом, идеально полируемым, из которого изготавливались каменные орудия), а в другую ― торговля красителями и природным битумом (нефтяной смолой с песком).[27]
— Владимир Махнач, «Культура традиционных или первобытных обществ», 1998
...возникала проблема: как отделить столь прочное мясо? Попробуйте прокусить «железные» мышцы дичи… Хищники режут его, как ножницами, особыми зубами и «отскабливают» языком-теркой. Ранние люди стали использовать камни, дающие острый излом, ― кремни, обсидианы. Не надо даже особенно возиться с «изготовлением». Достаточно разбить глыбу и получить осколки, чтобы ими резать мясо, швыряться в стервятников, а заодно и полюбоваться, как они блестят на солнце. Это не оговорка: ранние люди делали орудия не только, чтобы обеспечить «когда-нибудь потом» себе бифштекс, а чтобы получить удовольствие от их эстетических качеств и «от самого дела».[28]
— Кирилл Ефремов, «Три измерения человеческой природы», 1999
Незавершёнными остались почти 400 статуй ― каждая весом более 100 тонн. Среди них одна гигантская ― 270 тонн. Однако к этому времени на острове произошло нечто, что изменило привычный ход событий. Никто больше не вырубал каменных статуй. Неведомый нам конфликт, похоже, привёл людей к междоусобицам и войнам. Об этом свидетельствуют обнаруженные исследователями наконечники стрел и дротики из обсидиана ― их тысячи.[29]
— Татьяна Земцова, «Загадки острова Пасхи. Дискуссия продолжается», 2009
Поражает и качество работы. Даже изучая под микроскопом бисерины диаметром от одного до двух миллиметров, ученые не выявили в них ни одного дефекта. Подобное качество работы считалось недостижимым для тогдашних мастеров. Может быть, ювелиры уже в то время пользовались увеличительными стеклами, изготавливая их из обсидиана, вулканического стекла? Пока это лишь гипотеза, ведь ни одной древней лупы не найдено.[30]
...группа <археологов> обследовала коренные выходы вулканических стекол на полуострове Краббе (залив Посьета), в бассейне реки Гладкой, на северо-западной окраине Борисовского плато, напротив поселка Чернятино, в устье Шкотовки (мыс Обрывистый) и в верховьях реки Правая Илистая. Более того, специалистам удалось детально описать источник обсидиана, впервые найденный в 2002 г. Это был высокий скалистый обрыв (бывший речной прижим), сложенный подушечными лавами андезитобазальтов и связанными с ними гиалокластитами, протянувшийся отвесной стеной вдоль правого борта долины. На речных косах были обнаружены скопления препарированных водными потоками обломков и галек вулканического стекла, а на плоских уступах расположенных рядом с ними цокольных террас — стоянки доисторического человека.[20]
— Владимир Попов, «Геология и археология приморского обсидиана», 2014
Простой открытый неглубокий сосуд и кувшин с коротким горлышком — самые распространенные керамические формы. Среди других можно назвать большие мелкие блюда, чаши на ножках, кубки, горшки и др. Редкий тип украшения — схематичное выпуклое изображение человеческого лица, на месте глаз — кусочки обсидиана, вставленные в глину перед обжигом.[21]
— Дэвид Лэнг, «Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья», 2016
В долине Дуйки Поляков нашёл ножеобразный осколок обсидиана, наконечники стрел из камня, точильные камни, каменные топоры и проч.; эти находки дали ему право заключить, что в долине Дуйки, в отдаленные времена, жили люди, которые не знали металлов; это были жители каменного века.[31]
До чего же круты ступени, ведущие на Пирамиду Солнца! Примерно сорок сантиметров в высоту и двадцать в ширину. Когда оглядываешься назад, уходящая вниз лестница кажется почти отвесной. По такой немыслимой крутизне жрецы волокли наверх будущую жертву. На вершине пирамиды они вскрывали обреченному грудную клетку чёрными обсидиановыми ножами и окропляли жертвенник кровью из еще трепетавшего сердца.[16]
Результаты поисковых и разведочных работ произвели сильное впечатление не только на австралийских участников экспедиции. Приморские археологи впервые увидели коренные выходы обсидиана, из «первых рук» получили информацию о геологическом строении разрезов гиалокластитов и подушечных лав, условиях образования закалочных стекол при извержении палеобазальтов, собрали представительную коллекцию образцов. Здесь же, в поле, провели эксперименты по изготовлению каменных орудий.
Во время вечернего отдыха, обмениваясь впечатлениями от увиденного, участники экспедиции пришли к идее организовать масштабный проект по исследованию в районе вулканических стекол. Для этого были веские основания — найдены коренные выходы (источники) этого сырья и расположенные здесь же стоянки древнего человека. Так был выбран эталонный объект для создания модели добычи, характера первичной обработки, распространения и использования обсидиана.
После возвращения с полевых работ авторский коллектив подготовил первую совместную публикацию в журнал «Россия и АТР» (издатель — Институт истории, археологии и этнографии ДВО РАН), а в декабре 2004 г. — Международный проект «Реконструкция системы древнего обмена обсидианом на Дальнем Востоке России», получивший финансовую поддержку Австралийского исследовательского фонда «Открытие» и Австралийского института ядерных наук и инженерии. С российской стороны его возглавили Николай Клюев и Владимир Попов, с австралийской — Труди Доелман и Робин Торренс.[20]
— Владимир Попов, «Геология и археология приморского обсидиана», 2014
Полутёмный алтарь возвышался над всем храмом, и в глубине его тускло блестели золотом стены святилища, скрывавшего изображения Изиды. Трое ворот ― большие, средние и двое боковых маленьких ― вели в святилище. Перед средним стоял жертвенник со священным каменным ножом из эфиопского обсидиана.[6]
В середине этого бешеного хоровода у самых ног богини кружился на одном месте с непостижимой быстротой отшельник с гор Ливана в белоснежной развевающейся одежде. Один верховный жрец оставался неподвижным. В руке он держал священный жертвенный нож из эфиопского обсидиана, готовый передать его в последний страшный момент.
― Фаллус! Фаллус! Фаллус! ― кричали в экстазе обезумевшие жрецы. ― Где твой Фаллус, о светлый бог![6]
Странное чтение, непонятное никому, кроме географов и детей. Если кто-нибудь войдет в комнату, он услышит, как прилежный человек с мягкими усами заклинает:
― Дарачичагские рудники в Армении, в Дарачичагском Магале, в десяти верстах от деревни Баш-Абарана, в пятидесяти восьми от Эривани. ― Породы: гранит, афанит тёмно-зелёный, змеевик серый, обсидиан чёрный с красным...
И другой человек, в очках, повторяет, кивая:
― Обсидиан...[32]
Это было во время «скорбной ночи». Ацтеки отбили ранее взятый город, и маленький испанский отряд был осажден в своем дворце на осушенном болоте рядом с большим храмом. Когда они прибывали сюда, то посетили этот храм. Командиры видели, как ножом из обсидиана вырезали сердца у жертв, распростертых на черном столе. С вершины пирамиды они спускались в глубокие залы, в ужасе перед недвижными жрецами в одеждах из блестящих перьев, не смотревшими на них — они внимали лишь оглушительному шуму жертвенных гонгов. Один из них проводил рукой по косам, свисающим с его плеч, обмакивая пальцы в таз, и испанцы осознали, что прическам жрецов придается мрачный блеск, как на касках, по всей длине их скопческих щек, потому что их волосы склеены кровью.
Через четверть часа ходьбы Павлик вдруг споткнулся, нагнулся и вытащил что-то из ила.
― А вот это что такое? ― спросил он, протягивая Шелавину свою находку. В его руках был грубый, примитивной работы, но совершенно ясно оформленный кривой нож с каким-то обрубком вместо рукоятки и тускло поблескивающим черным лезвием. Едва взглянув на него, Шелавин удивленно воскликнул:
― Обсидиановый нож! Нож из чистого вулканического стекла! А дело становится исключительно интересным! Абсолютно!.. Давай, Павлик, еще покопаемся тут.
Через минуту Шелавин с торжеством вытащил из ила еще одну находку.
― Так и есть! ― обрадованно сказал он, рассматривая её. ― Обсидиановый наконечник копья… Замечательно! Абсолютно!.. Копай, копай, Павлик!
Больше, однако, они ничего не нашли.[8]
Вдруг Селезнёв заметил на обрыве жирно блестящий кусок камня. Это мог быть скатившийся сверху неоценимый нефрит ― материал для топоров необычайной прочности. Мог оказаться и стекловидный обсидиан, так просто раскалывавшийся на острые ножи или наконечники копий. В один прыжок Селезнёв оказался на обрыве, осмотрел камень и спрыгнул на тропу.[9]
На их лицах печаль. Сейчас они простятся со своим лучшим игроком. Халач-виник жестом подозвал жреца. Жрец вынул из-под красной накидки большой, похожий на секиру обсидиановый нож. Он торжественно идёт по полю, держа нож в вытянутых руках. В центре поля, где лежит мяч, сделанный из белых слез резинового дерева, жрец остановился и подозвал лучших игроков команд ― Шимчаха и Синтейюта. Жрец вручил нож Синтейюту и дотронулся до плеча Шимчаха. Тот встал на колени, склонил голову, закинув за спину руки. Сейчас он будет принесен в жертву Богу, и кровь его каплями священного дождя падет на землю. Синтейют поворачивается к Шимчаху и взмахивает ножом. Голова Шимчаха падает на траву. Синтейют схватил голову Шимчаха за волосы и, высоко подняв ее, побежал по стадиону, показывая голову всем: простолюдинам, жрецам, колдунам, чакам и самому Халач-винику.[11]
На носу сидели два гарпунера, держа на коленях длинные орудия с острыми наконечниками из хорошо отполированных пластин обсидиана ― вулканического стекла. Наконечник был хитроумно устроен: впиваясь в кожу морского животного, он отскакивал от рукоятки и под натяжением ремня поворачивался в ране поперек, накрепко застревая и давая этим возможность держать добычу как бы на привязи.[12]
Потрогал её инструменты, заготовки. Металл ничего не говорил ему о Тане. Зато когда он открыл пёструю жестяную коробку с чёрными камнями, то долго не мог от них оторваться. Они как будто сохранили прикосновение её рук ― полированный слоистый агат, черно-синий магнетит, шероховатый чёрный нефрит и самый любимый, прозрачный обсидиан… Он взял два наугад и сунул в карман джинсов. Потом прихватил футляр и вышел из мастерской. Дверь, не запертая изнутри на крюк, болталась в дверном проёме, замок-то был выломан.[15]
― Пожалуйста, подойдите сюда, ― робко сказал я. Взял её за кончики пальцев и подвёл к стулу, на котором стоял подарок, занавешенный шёлковым платком. Сдёрнул его ― и на всю комнату, а мне показалось, что на весь мир, улыбнулось большое зеркало, забранное в серебряную раму. Прозрачный обсидиан мне удалось замечательно отполировать, выявив его магическую суть. Я заглянул в сверкающую плоскость, мечтая увидеть в нём чудесную улыбку гостьи, но вместо этого в раме искривилось серая морда ведьмы. В страхе я повернулся к той, которая была для меня самой прекрасной, и увидел по-прежнему милое лицо, только смертельно бледное.
― Что с вами? ― Закричал я. ― Простите, я виноват. Я создал волшебное зеркало, которое должно было ограждать вас от всех болезней и бед; любое зло можно избыть, заглянув в него. Но, значит, я ошибся. Простите меня, я исправлю ошибку.
― Я ненавижу зеркала! ― Прошептала она с ненавистью. За моей спиной раздался грохот. Зеркало разбилось, будто в него попали булыжником, и мелкая крошка пеплом услала пол. Серебряный оклад был пуст, как глазница черепа.[17]
— Ирина Краева, «Тим и Дан», или Тайна «Разбитой коленки»: сказочная повесть, 2007
Я увидел вокруг пятна тусклого света. Под моими ногами было бесконечное черное зеркало из чего-то, похожего на отполированный до прозрачности камень. Оно уходило во все стороны, насколько хватало взгляда. Это было, кажется, прочное вулканическое стекло вроде обсидиана. Сквозь его толщу просвечивали разноцветные огоньки ― загораясь, они рисовали какую-нибудь геометрическую фигуру или узор, и исчезали. Наверху чернело небо. Туда было страшно смотреть.[18]
Да нет же, моя ― она совсем другая: и волосы темнее, и скулы ― хотя и выдаются, но не так сильно. И глаза ― серые, с запрятанным в глубине светом, как прозрачный обсидиан. И губы… Никакой заранее придуманной улыбки, они у нее чуть приоткрыты и расслаблены, будто всегда готовы к поцелую. <...>
― Я думаю о том же самом, только почему-то говорить об этом не хочется. Случилось… Только не спрашивай, пожалуйста, понравилось ли мне. Я потом тебе скажу, ладно?.. И опять этот взгляд ― обжигающий, прозрачный.
― Хочешь, я подарю тебе камень обсидиан? Это вулканическое стекло, оно бывает самых разных оттенков ― от желтовато-коричневого до дымчато-серого и совсем черного. Твои глаза напоминают его, они меняют оттенки в разное время дня и при разном настроении.
― Мне кажется, не стоит дарить человеку то, что напоминает ему его самого. <...>
Потом мы грелись в сауне, уже без простыней, не стесняясь друг друга. Потом мы устроились на диванчике в комнате отдыха, и я протянул руку к её груди:
― Можно?.. Она смотрела на меня, и из глубины ее обсидиановых глаз лилась загадочная, завораживающая темнота…[19]
Я скажу тебе тихо так, чтоб не услышали львы,
ибо знаю их норов над обсидианом Невы. <...>
Мы проводим их молча и после не вымолвим слов,
ибо с ними уйдет наше счастье и наша любовь.
Отвернёмся, заплачем, махнув им холодной рукой
в Ленинграде ― скажу ― в Петербурге над чёрной рекой.[33]
— Борис Рыжий, «Я скажу тебе тихо так, чтоб не услышали львы...», октябрь 1994
↑ 1234М.И. Пыляев. «Драгоценные камни, их свойства, местонахождение и употребление», издание третье, значительно дополненное. — С-Петербург, изд. А.С.Суворина, 1888 год
↑Г.Смит. «Драгоценные камни» (перевод с G.F.Herbert Smith «Gemstones», London, Chapman & Hall, 1972). — Москва: «Мир», 1984 г.
↑ 12345678Севергин В. М. Начертаніе технологіи минеральнаго царства, изложенное трудами Василья Севергина... Томъ первый. С. Петербургъ. При Императорской Академіи Наукъ. 1821 г.
↑ 12Н. А. Бестужев Первый вариант очерка «Гусиное озеро», Письмо И.С.Сельскому; в книге: Научное наследство, том 24. — М.: Наука, 1995 г.
↑ 12Евгений Марков. Очерки Крыма. Картины крымской жизни, истории и природы. Евгения Маркова. Изд. 3-е. Товарищество М. О. Вольф. С.-Петербург и Москва, 1902 г.
↑ 123А. И. Куприн. Собрание сочинений в 9 т. — Том 5. «Суламифь». — М.: «Художественная литература», 1972 г.
↑ 12Константин Графф, «Небесные камни». — М.: «В мастерской природы», № 1, 1928 г.
↑ 123456Владимир Попов. Геология и археология приморского обсидиана. — М.: «Наука в России», № 3, 2014 г.
↑ 12Ч. Берни, Д. М. Лэнг (пер.Л.А.Игоревского), «Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья». — М.: Центрполиграф, 2017 г.
↑А. Г. Бетехтин, «Курс минералогии». — М.: Государственное издательство геологической литературы, 1951 год
↑И. Н. Протопопов, С. И. Соваж. Исторический путеводитель по Севастополю. — Санкт-Петербург, Типография Главного Управления Уделов, Моховая, 40, 1907 г.
↑Д. Н. Анучин, «Географические работ»ы. — М.: Государственное издательство географической литературы, 1959 г.
↑ 12В.К. Арсеньев. «По Уссурийскому краю». «Дерсу Узала». — М.: Правда, 1983 г.
↑Е. Черных. Запечатлённое в металле. — М.: «Химия и жизнь», № 3, 1968 г.
↑В. Л. Махнач. «История мировых культур. Курс лекций». — М., ГУ-ВШЭ, 1999 г.
↑Кирилл Ефремов, Три измерения человеческой природы. — М.: «Знание — сила», № 7-8, 1999 г.
↑Татьяна Земцова. Загадки острова Пасхи. Дискуссия продолжается. — М.: журнал «Наука и жизнь», № 5 за 2009 г.
↑Чехов А. П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — М.: Наука, 1974 год — том 14-15. (Из Сибири, Остров Сахалин), 1895 г.
↑Тынянов Ю.Н. Кюхля. Рассказы. — Ленинград, «Художественная литература», 1974 г.
↑Б. Б. Рыжий. «В кварталах дальних и печальных». Избранная лирика. Роттердамский дневник. — М.: Искусство – XXI век, 2012 г.
↑Макарова Ольга. «Дымчатый обсидиан». — М.: Книга по требованию, 2011 г. — стр.4
.JPG)
