У этого термина существуют и другие значения, см. Оса (значения).
Оса́, о́сы — тривиальное разговорное и не имеющее строго научного определения название некоторых имеющий характерный узнаваемый вид насекомых из инфраотряда жалящих (Aculeata). В число ос из этой обширной группы не входят только пчёлы и муравьи.
Осы принадлежат к одной из двух основных категорий: одиночные и общественные. Гнёзда общественных ос, например шершней, изначально строятся маткой и в своих размерах не превышают грецкого ореха до тех пор, пока бесплодные женские рабочие особи не принимаются за строительство. Способы постройки гнёзд у одиночных ос более разнообразны, чем у общественных. К примеру, роющие осы (или осы-землерои) и цветочные осы строят ячейки в защищённых местах, как правило, со стороны стены. Гончарные осы (или пилюльные осы) аналогичным образом строят гнёзда подобные вазе из грязи зачастую с несколькими ячейками, прикрепляемыми к веткам деревьев или к стене.
Между тем, в неспециальных текстах под осой чаще всего имеется в виду оса обыкновенная, — вид общественных ос, постоянно селящихся рядом с человеком и имеющих броскую «тигровую» окраску.
Клевета похожа на докучную осу: если у вас нет уверенности, что вы тут же на месте убьете её, то и отгонять её не пытайтесь, не то она вновь нападет на вас с ещё большей яростью.
Как ни странно может показаться название водяных ос, но на самом деле это вполне верно. Среди них встречается несколько видов, главным образом два <...>, которые прекрасно плавают, причем веслами им служат не ноги, как это можно было бы предположить, а крылья.
Я увидел гнездо ос. Оно напоминало большую грушу из серой бумаги. Бумажный «город» ос! Мне показалось примечательным, что весь «город» обращен вверх дном: каждая ячейка смотрит вниз. Опрокинутый «город»![2]
Как ни странно может показаться название водяных ос, но на самом деле это вполне верно. Среди них встречается несколько видов, главным образом два: прествичия (Prestwitchia aquatica) и анафес (Anaphes cinctus), которые прекрасно плавают, причем веслами им служат не ноги, как это можно было бы предположить, а крылья. Зрелище такой плывущей осы необычайно любопытно.
Осы эти вовсе не редкость. Их можно встретить то и дело во рвах, наполненных водой, и лесных лужах, где встречаются плавунцы. Если же мы их мало знаем, то только потому, что вообще мало наблюдаем и не видим часто того, что у нас перед глазами. А сверх того, они и ростом не больше маленькой мушки.
Сейчас упомянутое нахождение их вместе с плавунцами объясняется тем, что личинки их паразитируют на яйцах этих жуков, которые, как известно, откладывают их в подводные части черешков болотных растений, особенно же частухи (Alisma plantago).
Развившаяся из яйца личинка осы начинает питаться личинкой веснянки и поедает ее всю, исключая кожи; затем превращается в куколку и, проведя в таком состоянии всю зиму, весной вылетает в форме осы.
Если найти такую помещающуюся в чехлике куколку осы и, продержав ее в воде до середины зимы, осторожно вскрыть, то из нее выйдет маленькая оса, которая может прожить несколько дней. Она будет ползать, вытягивать лапки, чистить ими свои крылышки и т. п., но дожить до весны не в состоянии.
Не будучи приспособленной к условиям жизни, как, например, орхидеи к оплодотворению при помощи насекомых или как роющие осы к сохранению своего потомства, природа человеческая скорее напоминает насекомых, инстинктивно привлекаемых к свету и обжигающих себе крылья.[4]
При выборе пищи для себя самих или для своего потомства животные исключительно руководствуются своими слепыми и врожденными инстинктами. Так, во 2-й главе мы видели, что роющие осы охотятся за определенными видами насекомых или пауков. Инстинкт указывает им род пищи, наиболее пригодной для их личинок.[4]
Чтобы закалить железо, Ильмаринен послал пчёлку собрать мёду с цветов. Но злой дух Хиизи подслушал его приказание и послал послушную ему осу собрать змеиного яду. Ильмаринен принял осу за пчёлку и влил змеиный яд в воду, в которой должно было закалиться железо. Вот причина коварства железа; вот почему забыло оно клятву и, восстав против своего обладателя, проливает его кровь в жестоких войнах».[5]
Одна догадка, пришедшая мне в голову, кажется, уже после окончания университета, представляется мне и до сих пор заслуживающею проверки. Острая боль от ужаления пчелою, шмелём или осою наводит на мысль, что эти насекомые вонзают свое жало прямо в концевые нервные аппараты в коже. Для этого необходимо допустить, что они особенно отчетливо воспринимают в теле поражаемого ими животного его нервные ткани. И в самом деле, известно, что оса-анатом парализует сверчков, погружая свое жало прямо в их нервные узлы.[7]
— Николай Лосский, «Воспоминания: жизнь и философский путь», 1968
…в мясистом стволе кактуса не одно отверстие. Каждое из них служит входной дверью для самых различных обитателей «небоскрёба»: этажом ниже, под совой, роятся осы.[8]
Мы провели несколько недель под кровом палатки; часто нам приходилось ночевать на берегу рек, по соседству с болотами и лужами; терпели мы порядочно, но не доходили до отчаяния, не страдали «комариною горячкою», которая нападает на всякого в Панаме, на берегах Ориноко и других американских рек. Плывя по рекам Африки, скорее нужно остерегаться ос, которые развешивают свои гнёзда над водою, наподобие больших роз. Кто не хочет в одно мгновение быть страшно искусанным, тот должен старательно обходить такую розу, у которой шипов больше, чем у натуральной.
Покончив с шершнями, он побежал опять в лес, нарвал какой-то травы, и, растерев её на лезвии топора, приложил мне на больные места, а сверху прикрыл кусочками мягкой бересты и обвязал тряпицами. Минут через десять боль стала утихать. Я просил его показать мне эту траву. Он опять сходил в лес и принёс растение, которое оказалось маньчжурским ломоносом(Clematis manshurica Rupr.). Дерсу сообщил мне, что трава эта также помогает и от укусов змей, что эту-то именно траву и едят собаки. Она вызывает обильное выделение слюны; слюна, смешанная с соком травы, при зализывании укушенного места является спасительной и парализует действие яда. Покончив с перевязкой, мы пошли дальше. Разговор наш теперь вертелся около шершней и ос. Дерсу считал их самыми «вредными людьми»...[9]
Несколько кустов малины приютились около кучки гранитных обломков, бог знает, какой силой занесенных в это уединенное место; над самым ключиком свесили свои липкие побеги молодая верба и несколько кустов черной смородины. Трудно было подобрать уголок красивее, и я с удовольствием отдыхал здесь, прислушиваясь к жужжанью ос и шмелей, которые кружились над головками шалфея.[10]
Это ― Русь, и тут они водились недавно ― тут, как в огороженной Беловежской Пуще, они ещё водятся: «всех давишь» ― медведи-купцы, живые самовары-трактирщики, продувные ярославские офени, хитроглазые казанские «князья». И над всеми ― красавица, настоящая красавица русская, не какая-нибудь там питерская вертунья-оса, а ― как Волга: вальяжная, медленная, широкая, полногрудая, и как на Волге: свернёшь от стрежня к берегу, в тень и, глядь, омут…[1]
Я перешагнул ручеек и, задевая кусты шиповника, пошел по густой, высокой траве. Вот какой-то полусгнивший деревянный брусок, вросший в землю. С жужжанием кружатся, носятся вокруг него осы. Я увидел гнездо ос. Оно напоминало большую грушу из серой бумаги. Бумажный «город» ос! Мне показалось примечательным, что весь «город» обращен вверх дном: каждая ячейка смотрит вниз. Опрокинутый «город»! Отмахиваясь, я оторвал кусочек их сооружения, точнее говоря, ― кусочек тонкого картона.[2]
Кругом было тихо. Только стремительно с жужжанием летали осы. Держа в руках кусочек картона, отломленный мною от стены «города», я решил посмотреть, можно ли на нем что-либо изобразить. <...> Пройдя несколько шагов, я уселся на какой-то пень и с любопытством стал смотреть, как собака, отбиваясь от ос, сердито заворчала и побежала прочь.[2]
И скоро будет весна. И май придет безбрежным весенним ливнем, когда земля вспухает, опоясанная лакированными ремнями морщинистых ручьев, блестят тропинки, вытягиваясь в сумраке осклизлыми дождевыми червями, капли впиваются в плечи острыми осами, и машины спят у обочин...[11]
«Натюрморт с чашей цитронов», деталь (Гарцони, 1650-е)
Воины шли, чтоб на рать троянскую гордо ударить.
Быстро они высыпались вперед, как свирепые осы,
Подле дороги живущие, коих сердить приобыкли
Дети, вседневно тревожа в жилищах их придорожных;
Юность безумная общее зло навлекает на многих;
Ежели их человек, путешественник, мимо идущий,
Тронет нечаянно, быстро крылатые с сердцем бесстрашным
Все высыпаются вдруг на защиту детей и домов их, —
С сердцем и духом таким от своих кораблей мирмидонцы
Реяли в поле; воинственный крик их кругом раздавался.
Распустила косу русую, — проскользнула в рожь коса
И скосила острым волосом звездоликий василёк.
Улыбнулась лепестковая, и завился мотылёк —
Не улыбка ль воплощённая?.. Загудело, как оса…[12]
— Игорь Северянин, «Вечером жасминовым» (из цикла «А сад весной благоухает!», сборник «Victoria Regia»), 1909
Вся в снегу, кудрявом, благовонном,
Вся-то ты гудишь блаженным звоном Пчёл и ос, от солнца золотых. Старишься, подруга дорогая?
Не беда! Вот будет ли такая Молодая старость у других![15]
Сквозь голубые облачные вёсны
Мне юная запомнилась одна.
Она, как завязь дикого плода,
И первые, кружась, её узнали осы.[18]
— Христина Кроткова, Боттичелли: «Весна» (из цикла «Итальянские сонеты»), 1928
Барометр, своим умом дошед
до истины, что жарко, тем же делом
и мненьем занят. И оса ― дюшес
когтит и гложет ненасытным телом.
— Белла Ахмадулина, «Вот не такой, как двадцать лет назад...», 1977
Деревце охорашивается.
Осы возвращаются, беглецы. Воздух сияет во славу саженца,
желтым огнем и красным сигналит здравница.
Светят сирени розовые столбцы,
на каждом капустница не нарадуется.<[19]
↑ 12Замятин Е. И. Собрание сочинений: в 5 томах. — М.: Русская книга, 2003 г. том 1.
↑ 123В.Брагин. «В стране дремучих трав.». — М.: Детская литература, 2004 г.
↑ 12Николай Сладков. Зарубки на памяти. — М.: журнал «Звезда», №1, 2000 г.
↑ 12И.И. Мечников. «Этюды о природе человека». — М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1961 г.
↑Н. И. Березин, «Пешком по карельским водопадам» с 60 рисунками художника И. С. Казакова и оригинальными фотографиями автора, с 5 карточками в тексте. — С.-Петербург : Типография Товарищества «Общественная польза», 1903 г. 193 с.
↑В. К. Арсеньев. «В дебрях Уссурийского края». — М.: «Мысль», 1987 г.
↑Лосский Н.О. Воспоминания: жизнь и философский путь. — М.: Русский путь, 2008 г.
↑Ф. Ф. Талызин. Под солнцем Мексики. Серия: Путешествия. Приключения. Фантастика. Тираж: 50000 экз. — М.: Мысль, 1967 г.
↑В.К. Арсеньев. «По Уссурийскому краю». «Дерсу Узала». — М.: Правда, 1983 г.
↑Д. Н. Мамин-Сибиряк. «Золото». Роман, рассказы, повесть. — Минск: «Беларусь», 1983 г.
↑А. Терехов. «Это невыносимо светлое будущее». ― М.: АСТ-Астрель, 2009 г.
↑Игорь Северянин, «Громокипящий кубок. Ананасы в шампанском. Соловей. Классические розы.» — М.: «Наука», 2004 г.
↑И. Эренбург. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. СПб.: Академический проект, 2000 г.
↑В. А. Комаровский, Стихотворения. Проза. Письма. Материалы к биографии. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2000 г.
↑Бунин И.А. Стихотворения. Библиотека поэта. Ленинград, «Советский писатель», 1956 г.
↑В. Меркурьева. «Тщета». — М.: Водолей Publishers, 2007 г.
↑В. Набоков. Стихотворения. Новая библиотека поэта. Большая серия. СПб.: Академический проект, 2002 г.
↑Кроткова Х. П. в сборнике: Поэты пражского «Скита». — СПб.: Росток, 2005 г.
↑М. Айзенберг. «Справки и танцы». — М.: Новое издательство, 2015 г.
.jpg)
