Кни́га — один из видов печатной продукции: непериодическое издание, состоящее из сброшюрованных бумажных листов (страниц) или тетрадей, на которых нанесена типографским или рукописным способом текстовая и графическая (иллюстрации) информация, имеющая объём более сорока восьми страниц и, как правило, твёрдый переплёт.
В хорошей книге больше истин, чем хотел вложить в неё автор.
— Мария Энбер-Эшенбарх
В чтении дружба приобретает первоначальную чистоту, с книгами любезности ни к чему. Если мы проводим время с этими друзьями, значит, нам действительно этого хочется. С ними зачастую мы расстаемся неохотно. И когда расстаемся, нам не приходит в голову ни одна из тех мыслей, которая портит дружбу: что они о нас подумали? Не допустили ли мы бестактности? Понравились ли мы? И нет у нас страха быть забытым ради кого-нибудь другого.
Вообще цензура и инквизиция появляются вместе с книгопечатанием. Именно тогда государством осознается противоречие между необходимостью просвещения и поддержанием стабильности. Чем более народ грамотен, тем больше работы для тайной полиции.
Книга — учитель без платы и благодарности. Каждый миг дарит она тебе откровения мудрости. Это — собеседник, имеющий мозг, покрытый кожей, о тайных делах вещающий молча.
Книги можно сравнить с мирными друзьями, приятными и полезными, в которых мы не встречаем ни капризов, ни нескромности. Они дают нам много и ничего не требуют взамен.
Когда человек бёрет в руки книгу, между ним и автором происходит доверительный разговор, какой может быть только между самыми близкими людьми.
— Святослав Бэлза
Когда я вижу вокруг себя, как люди, не зная куда девать своё свободное время, изыскивают самые жалкие занятия и развлечения, я раскрываю книгу и говорю внутренне: этого одного довольно на целую жизнь.
Когда я чувствую себя совершенно неспособной читать книгу продуктивно, я начинаю решать алгебраические и тригонометрические задачи, поскольку они не терпят погрешностей внимания и возвращают уму прямой путь.[2]:60
Мы говорим о книгах так, будто они — голоса самой жизни, тогда как они — только её слабое эхо. Сказки прелестны как сказки, они ароматны, как первоцвет после долгой зимы, и успокаивают, как голоса грачей, замирающие с закатом солнца. Но мы больше не пишем сказок. Мы изготавливаем «человеческие документы» и анатомируем души.
Мы читаем книги единственно для того, чтобы посредством чтения расширить пределы нашего личного опыта. Если книга в этом отношении не даёт нам ровно ничего, ни одного нового факта, ни одного оригинального взгляда, ни одной самостоятельной идеи, если они ничем не шевелит и не оживляет нашей мысли, то мы называем такую книгу пустою и дрянною книгою... автору такой книги мы всегда, с искренним доброжелательством, готовы посоветовать, чтобы он принялся шить сапоги или печь кулебяки.[2]:238-239
На Земле варвары задержали прогресс на тысячу лет, предав огню и рассеяв библиотеки и труды греков и римлян. Для варваров книги годились только на растопку да на чистку оружия.
Но вместе с тем пустота в душе – часто следствие пустоты на домашних книжных полках (если не отсутствия их вообще) или чтения пустых книг.
— Святослав Бэлза
Но за каждой мелькающей картинкой есть информация, которая складывается в непрерывный поток. Нужна она вам или не нужна, но вы её получаете. <...> Всё-таки книги хороши, в частности ещё и тем, что их можно избежать: не купил — не прочёл...[4]
Пища моя — книги; буквы поедаю, буквами питаюсь. Книжник и буквоед — отсюда всегда меня терзают голод и жажда. Как будто уши мои убежали от меня, чтобы не слышать Его слова: «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (Ин.4:34)… Буква убивает, дух животворит. Вся мудрость человеческая, вся наука не суть ли лишь цепочки букв? Человек распался на буквы, человек стал азбукой, и он считает, что стал азбукой всего мира и Бога. Наша культура родилась в типографии. И все культурное поклонствует буквам, этим мелким идолам. И буквы суть ценность и мерило всякой ценности; и даже Бога начали печатать буквами, ибо Он перестал жить для людей и переживаться ими. Типографии стали храмами; царство буквы — вот наша культура.
Просматривать, перелистывать книгу – это не чтение. Читать надо так, как слушаешь исповедь человека. Углубляясь в книгу. Тогда она раскроет себя, и ты постигнешь её прелесть.
Читатель, сам того не зная, является соавтором книги…
— Ян Парандовский
Читая в первый раз хорошую книгу, мы испытываем то же чувство, как при приобретении нового друга. Вновь прочитать уже читанную книгу – значит вновь увидеть старого друга.
