Касситери́т (от др.-греч.κασσίτερος — олово) — минерал, оксид олова. Устаревшие синонимы: оловянный камень, жильное олово, речное олово, аллювиальное олово, деревянистое олово. Главный рудный минерал для получения олова в промышленных масштабах. Теоретически касситерит содержит около 78,62 % Sn по массе. Образует отдельные, часто хорошо образованные кристаллы, зёрна, прожилки и сплошные массивные агрегаты, в которых зёрна минерала достигают в размере 3—4 мм и более. В месторождениях касситерит нередко сопутствует золоту.
В 1930-е годы в рамках так называемого «оловянного голода», испытываемого, прежде всего, военной промышленностью СССР, была развёрнута масштабная кампания по геологическим исследованиям и, затем, разработке новых месторождений касситерита. В большинстве своём они находились на крайнем Севере, в Якутии или на Колыме. На месторождениях и в шахтах широчайшим образом использовался труд заключённых ГУЛАГа.
...о примесях в (минералах) группы оловянного камня. <...> Соотношение между SnO2 и ниоб<иево>-тант<аловыми> окислами химически неясно. Химия и геохимия Sn (олова), Nb (ниобия), Ta (тантала) требует уточнения, а касситерит распадается на ряд минералов.[1]
Жаль, что здесь всё было так неудачно. Нашли несколько кристаллов касситерита… и всё. А месторождение, когда-то бывшее наверху, давно разрушено, снесено![2]
...именно у подножия Ак-Мюнгуза были найдены два огромных кристалла касситерита ― оловянного камня… Нет, тайну Белого Рога надо раскрыть во что бы то ни стало! Только на этой вершине лежит ключ к рудным сокровищам, погребенным снизу. Олово!..[2]
Достаточно было одного взгляда, чтобы распознать в белой породе грейзен ― изменённый высокотемпературными процессами гранит, переполненный оловянным камнем ― касситеритом.[2]
Вероятно в штольне на реке Амалат древние рудокопы также искали оловянную руду ― оловянный камень, касситерит, применение которого уже знали. В осмотренной штольне, может быть, нашли его слишком мало, почему и не продолжали ее ни дальше по жиле, ни вглубь.[3]
...оловянный камень римляне вывозили с Касситеридских островов (так тогда называли острова Британии; основной минерал олова и сейчас называется касситеритом).[4]
...на следующую осень Лариошкин на склоне Медного ключа обнаруживает хорошо прослеженную рудную зону. Канава, выкопанная рабочими, села на богатую руду. Двадцать метров канава, и четыре метра из них с промышленным содержанием кассетирита.
― Ну, Толя, никогда не видела таких образцов! ― восхищается Таня.[5]
Потом окажется, что новые, добытые на Зурбагане образцы произведут сенсацию в экспедиции. Все будут сбегаться в комнату 326-й партии смотреть на них. Кассетирит ― от жёлтого до чёрного, самого ценного, ― будет грудой лежать на полках с надписью «Участок Зурбаган».[5]
Почти за десять веков до новой эры финикияне доставляли оловянную руду с Британских островов, называвшихся тогда Касситеридами. Отсюда название касситерита ― важнейшего из минералов олова. Состав его ― оксид олова.[6]
...стал оловянщиком, потому что стране позарез было нужно олово, пошел на фронт, когда началась война, и оставил войну по приказу, ибо в олове война нуждалась больше, чем в командире батареи. Он был специалистом по поискам касситерита ― главной оловянной руды.[7]
Перед самой амнистией был ночной шмон. Нашли под полом три гуся ― бутылки с золотым песком. Вынужден рассказать: песок этот с установок, которые касситерит моют, собирали.[7]
Меня, ещё не искушенного геолога, поразили эти руды своим заурядным обликом какой-то темноцветной коричневой породы. Только вес образцов выдавал их принадлежность к рудам. Это были образцы деревянистого касситерита, в общем, не очень характерного для Боливии, но типичного для мексиканских руд.[8]:194-195
Минерал кассетерит (оловянный камень) ― единственное сырьё для получения олова. <...> Кристаллы его чистые и прозрачные, относятся к разряду драгоценных камней...[9]
Касситерит он искал уже не разумом, а самолюбием. Полевые пробы дали отрицательные результаты, но Коломейцев послал Лачугина с образцами в иркутскую лабораторию на решающее заключение.[10]
― Надо продолжать. Мы должны схватить касситерит за хвост…
― Иде его схватишь, этот ситерит… ― покачал головой Иван Иванович Заграничный. ― У его хвост, как у ящерицы. Всё насквозь прошурфовали.[10]
Мы слишком много поставили на этот касситерит, чтобы позволить себе роскошь в него не верить. <...>
Я не теряю нюха. Даже не разумом, а носом, как собака, я чувствую, что касситерит где-то рядом, надо лишь докопаться до него. Неужели вы не понимаете, что инстинкт сильнее разума?[10]
Якутское название места, где был расположен лагерь и рудник «Горняк», ― Шайтан. Это было наиболее «древнее» и самое высокое над уровнем моря горное предприятие Бутугычага. Там добывали касситерит, оловянный камень (до 79 процентов олова). Лагерь «Сопка» был, несомненно, самым страшным...[11]
По центральной трассе ― жизненной артерии Колымы, ― одолевая перевал за перевалом, ползли в стылое нутро Дальстроя автомашины, набитые заключенными… Свежими жертвами ненасытному Молоху… Ползли, удаляясь от мягкого климата побережья в тайгу, на промерзшие рудники и прииски ― на золото, на касситерит, на гибель…[12]
На прииске добывали касситерит ― оловянный камень. Главный рудный минерал для получения олова. Шла война. Касситерит был необходим военной промышленности страны. Его добыче на рудниках и приисках Дальстроя придавалось огромное значение ― не меньшее, чем добыче золота.[12]
В тридцатых годах Колыма стала для страны уникальным поставщиком касситерита, золота и других редких металлов. Самым же редким «металлом» всегда являлась женщина…[12]
Прибрежно-морские россыпи тяжёлых металлов и минералов следует искать в пограничной зоне суши и моря ― на пляжах и в лагунах, а иногда и в полосе затопленных океаном древних пляжей. Из содержащихся в подобных россыпях руд металлов наибольшее значение имеет оловянная руда ― касситерит...[13]
— Владимир Максаковский. «Географическая картина мира» (Книга I. Общая характеристика мира), 2003
Касситерит в научной и научно-популярной литературе
Характерно, что в Греции культура меди зародилась позже, чем в Египте, а бронзовый век наступил раньше. Руда, из которой выплавляли медь египтяне, не содержала олова. Грекам в этом отношении повезло больше. Они добывали «оловянный камень», иногда ― там же, где и медную руду. Открытие бронзы <сплава меди и олова> произошло, по-видимому, случайно, однако большие твёрдость и плотность, а также относительная легкоплавкость (добавка 15% Sn снижает температуру плавления меди с 1083 до 960° C) позволили бронзе быстро вытеснить медь из многих производственных сфер.[4]
Латинское название олова stannum происходит от санскритского «ста», что означает «твёрдый». Упоминание об олове встречается и у Гомера. Почти за десять веков до новой эры финикияне доставляли оловянную руду с Британских островов, называвшихся тогда Касситеридами. Отсюда название касситерита ― важнейшего из минералов олова. Состав его ― оксид олова.[6]
Минерал кассетерит (оловянный камень) ― единственное сырьё для получения олова. Добывается он из рудных и россыпных месторождений. Кристаллы его чистые и прозрачные, относятся к разряду драгоценных камней, а благодаря ценным физико-механическим свойствам перспективны для использования в различных областях техники. Но в природе они встречаются крайне редко, и для технических целей рассчитывать приходится только на искусственные.[9]
До сих пор мы считали германий одним из редчайших элементов, и в природе нам были известны лишь два редких металла <опечатка, следует читать минерала> аргиродит и канфиельдит, в которых отмечался этот элемент. Опытами Hadding’а в Швеции установлено, что этот же элемент входит в состав некоторых оловянных камней, напр., из Фалуна в Швеции или из Малакки, тогда как в других, напр., в касситерите из Питкарапты на Ладожском озере он отсутствует.[14]
— А. Ф., «Новая находка соединения германия», 1923
Искусство выплавки и обработки меди и бронзы от греков унаследовали римляне. Они получали медь из покорённых стран, в первую очередь из Галлии и Испании, продолжали начатую греками добычу медной руды на Крите и Кипре. Кстати, с названием последнего острова связывают латинское имя меди ― «купрум». А оловянный камень римляне вывозили с Касситеридских островов (так тогда называли острова Британии; основной минерал олова и сейчас называется касситеритом).[4]
В Магаданском филиале Хабаровского политехнического института с участием сотрудников Северо-Восточного комплексного НИИ разработан гидротермальный способ выращивания искусственных монокристаллов кассетерита плотностью 7 г/см3, с точкой плавления 1625°C, высоким удельным сопротивлением. В чистом виде монокристаллы диэлектрики прозрачные, видимые в ближней инфракрасной области; легированные примесями становятся полупроводниками, на базе которых возможно создание элементов микроэлектронной техники. А благодаря высоким показателям преломления света, двулучепреломлению, большой прочности и возможности окрашивания в яркие цвета могут найти применение в ювелирной промышленности.[9]
Прибрежно-морские россыпи тяжёлых металлов и минералов следует искать в пограничной зоне суши и моря ― на пляжах и в лагунах, а иногда и в полосе затопленных океаном древних пляжей. Из содержащихся в подобных россыпях руд металлов наибольшее значение имеет оловянная руда ― касситерит, залегающая в прибрежно-морских россыпях Малайзии, Индонезии и Таиланда. Вокруг «оловянных островов» этого района они прослеживаются на расстоянии 10-15 км от берега и до глубины 35 м.[13]
— Владимир Максаковский. «Географическая картина мира» (Книга I. Общая характеристика мира), 2003
Касситерит в мемуарах, письмах и дневниковой прозе
О новых открытиях: SnO2 (касситерит) ― огромные кристаллы и большое месторождение ок<оло> Иртыша. (Влодавец). В Керченском районе: прислали образцы трепела для кирпичей ― чрезвычайно богатые Sn (оловом).[1]
Утром Гетман ― о примесях в (минералах) группы оловянного камня. Недостаточно точная химическая работа по чувствительности. Соотношение между SnO2 и ниоб<иево>-тант<аловыми> окислами химически неясно. Химия и геохимия Sn (олова), Nb (ниобия), Ta (тантала) требует уточнения, а касситерит распадается на ряд минералов.[1]
Бассейн р<еки> Амгуэма (Омгуэма). Кочующие чукчи не считают себя советскими ― их не завоевали. Найдено золото (рассыпное) и SnO2 (касситерит). Последнего не менее 10 000 т<онн>, легко добываемого. Считают, что надо ежегодно 12 000 т<онн>. Это еще не решает, но лучше, чем было до сих пор.[1]
В отвале у штолен видно много мелких обломков кварца и попалось одно каменное орудие. По новейшим исследованиям в этой северо-восточной части Калбинского хребта был найден целый ряд месторождений вольфрама, в некоторых ― сопровождаемого оловом. Вероятно в штольне на реке Амалат древние рудокопы также искали оловянную руду ― оловянный камень, касситерит, применение которого уже знали. В осмотренной штольне, может быть, нашли его слишком мало, почему и не продолжали ее ни дальше по жиле, ни вглубь.[3]
В первых числах июля я отправился в Певек. Певек возник в начале тридцатых годов, когда в стране был острый оловянный голод. В образцах, доставленных С. В. Обручевым с соседнего мыса Валькумей, нашли касситерит ― оловянную руду. Вскоре на Валькумее был открыт рудник, а Певек стал базой чукотских геологов. К Валькумею прибавились оловянные прииски в тундре. Певек превратился в крупный поселок с солидным морским портом.[15]
Запомнилась одна деталь беседы: расспрашивая меня об условиях работы, особенностях месторождений, на которых я трудился, Владимир Иванович неожиданно предложил мне посетить Минералогический музей АН СССР и посмотреть только что полученную коллекцию боливийских оловянных руд. Он рассказал мне очень интересную предысторию этой коллекции. Оказалось, что она была получена по инициативе Владимира Ивановича, который, случайно узнав фамилию главного инженера одного из крупных оловянных рудников Боливии, написал ему письмо с просьбой прислать коллекцию руд. <...> К удивлению Владимира Ивановича ответ пришел на русском. Главный инженер оказался выходцем из России. Он обещал прислать коллекцию руд, но, в свою очередь, просил Владимира Ивановича выслать ему коллекцию советских марок. «Сделка» состоялась, и коллекция руд была получена. Меня, ещё не искушенного геолога, поразили эти руды своим заурядным обликом какой-то темноцветной коричневой породы. Только вес образцов выдавал их принадлежность к рудам. Это были образцы деревянистого касситерита, в общем, не очень характерного для Боливии, но типичного для мексиканских руд. Образцы напомнили мне позже каратаусские фосфориты, которые визуально нельзя отличить от вмещающих их известняков и доломитов.[8]:194-195
Якутское название места, где был расположен лагерь и рудник «Горняк», ― Шайтан. Это было наиболее «древнее» и самое высокое над уровнем моря горное предприятие Бутугычага. Там добывали касситерит, оловянный камень (до 79 процентов олова). Лагерь «Сопка» был, несомненно, самым страшным по метеорологическим условиям. Кроме того, там не было воды. И вода туда доставлялась, как многие грузы, по бремсбергу и узкоколейке, а зимой добывалась из снега. Но там и снега-то почти не было, его сдувало ветром. Этапы на «Сопку» следовали пешеходной дорогой по распадку и ― выше ― по людской тропе. Это был очень тяжелый подъем. Касситерит с рудника «Горняк» везли в вагонетках по узкоколейке, затем перегружали на платформы бремсберга. Этапы с «Сопки» были чрезвычайно редки.[11]
По центральной трассе ― жизненной артерии Колымы, ― одолевая перевал за перевалом, ползли в стылое нутро Дальстроя автомашины, набитые заключенными… Свежими жертвами ненасытному Молоху… Ползли, удаляясь от мягкого климата побережья в тайгу, на промерзшие рудники и прииски ― на золото, на касситерит, на гибель… Ползли день и ночь, по заснеженным дорогам, по наледям несмирившихся рек… Менялись колымские пейзажи, натужно гудели изношенные двигатели… Из-под нахлобученных шапок, поверх замотанных тряпками лиц обреченно смотрели в бирюзовое колымское небо заиндевелые глаза с замерзающими каплями слез на ресницах…[12]
Из Магадана грузы шли по центральной трассе ― главной жизненной артерии Колымы ― до поселка Оротукан; затем по круглогодично действующей дороге на нижний участок прииска ― «17-й», расположенный в долине, на выходе из распадка, у подножия сопок; здесь дорога кончалась. Дальше десять километров в сопки ― только пешком или тракторами в сухое время года по высохшему каменистому руслу ключа до «Верхнего». На прииске добывали касситерит ― оловянный камень. Главный рудный минерал для получения олова. Шла война. Касситерит был необходим военной промышленности страны. Его добыче на рудниках и приисках Дальстроя придавалось огромное значение ― не меньшее, чем добыче золота. Выполнение плана было равносильно выполнению воинского приказа. Никакие объективные причины срыва в расчет не принимались.[12]
Дальстрой НКВД СССР. Рабовладельческое хозяйство колымского ГУЛАГа, жиревшее в те годы от обилия человеческих жертв, привозимых ему на заклание, требовало постоянного пополнения вольнонаемными надсмотрщиками всех рангов. В тридцатых годах Колыма стала для страны уникальным поставщиком касситерита, золота и других редких металлов. Самым же редким «металлом» всегда являлась женщина… Их катастрофически не хватало. Кроме небольшого процента освободившихся из заключения и пожелавших остаться на Колыме, их там не было вовсе.[12]
По-моему, это случилось в Дальнегорске ― горняцком «моногородке», где добывают свинец, цинк («полиметаллические руды») и бор. Старожил что-то рассказывал за пивом, и вдруг в голове моей стали вспыхивать слова, которые, казалось мне, давно позабыты. Когда он упомянул добычу олова, я напрягся и неожиданно чётко произнёс непривычные звуки:
― Касситерит! Он заговорил о боре, и я медленно, но внятно сказал ― едва ли не по складам, как человек, к которому вернулся дар речи или напрочь забытый иностранный язык: ― Датолит![16]
— Василий Авченко, «Кристалл в прозрачной оправе». Рассказы о воде и камнях, 2015
Касситерит в беллетристике и художественной литературе
Я весь день читала. Завтра тоже отдых, а там ― в новые места, скорее всего на Кегень. Жаль, что здесь все было так неудачно. Нашли несколько кристаллов касситерита… и всё. А месторождение, когда-то бывшее наверху, давно разрушено, снесено!
― Да, если бы уцелели более высокие вершины, ― согласился Усольцев.
― Только Белый Рог, ― вздохнула Вера Борисовна.[2]
Следовательно, нет сомнения, что в опущенном участке эта белая порода полностью сохранилась. А гора словно заколдована: сколько ни искал он в осыпях разрушенной породы у ее подножия, он не смог найти ни одного куска, отвалившегося от Рога… Какая-то вечная, несокрушимая порода слагает белый зубец! Но ведь именно у подножия Ак-Мюнгуза были найдены два огромных кристалла касситерита ― оловянного камня… Нет, тайну Белого Рога надо раскрыть во что бы то ни стало! Только на этой вершине лежит ключ к рудным сокровищам, погребенным снизу. Олово!..[2]
Достаточно было одного взгляда, чтобы распознать в белой породе грейзен ― измененный высокотемпературными процессами гранит, переполненный оловянным камнем ― касситеритом. В чисто белой массе беспорядочно мешались серебряные листочки мусковита, жирно блестящие топазы, похожие на черных пауков «солнца» турмалинов и главная цель его предприятия ― большие, массивные бурые кристаллы касситерита. Этот грейзен обладал особенностью, ранее незнакомой Усольцеву: от самого гранита почти ничего не осталось, его место занял молочно-белый кварц, очень плотный и крепкий. «Похоже на полностью изменённую пластовую интрузию, ― подумал Усольцев.[2]
У меня дома лежит маленький, тяжёлый кусок породы ― кассетирит.[17] Если внимательно вглядеться, то видны чёрные блестки и можно различить надпись, которую сделала Таня Колотова: «Участок Зурбаган. 1968, П-326». Теперь участок Зурбаган нанесён на карты геологов. Рабочие столы 26-й партии завалены образцами породы, найденными на речке Улунге и на быстрой таёжной реке Арму. Четыре года работала там Улунгинская партия. Четыре года отдано Зурбагану.[5]
Все удачи на Зурбагане совершались осенью, к 7 ноября. Это было фатально. За год до этого Толя, прогуливаясь с Таней, обнаружил ключ, заваленный турмалином. Огромные валуны, свалка ценного минерала! И они тащили груды образцов, задыхаясь от тяжести и восторга. А когда промыли породу, обнаружили несколько кристаллов кассетирита. И уравновешенный, спокойный Ивлиев, чуть показали новую порцию находок на Зурбагане, не выдержал:
― Молодцы! Это же музейные образцы.
― В рифму говорите, Дмитрий Иванович?
― Тут не только в рифму скажешь. Тут запоешь! Представляете, такое показать в управлении!
И вот на следующую осень Лариошкин на склоне Медного ключа обнаруживает хорошо прослеженную рудную зону. Канава, выкопанная рабочими, села на богатую руду. Двадцать метров канава, и четыре метра из них с промышленным содержанием кассетирита.
― Ну, Толя, никогда не видела таких образцов! ― восхищается Таня. А Лариошкин не спешил радоваться. И принимал поздравления неохотно и все высокие, честолюбивые мечты о славе Зурбагана, которая будет, возможно, не меньшей, чем слава Таежки и «Востока-2», хладнокровно развеивал:
― Рано. Еще не время для фанфар. Надо работать…[5]
Потом окажется, что новые, добытые на Зурбагане образцы произведут сенсацию в экспедиции. Все будут сбегаться в комнату 326-й партии смотреть на них. Кассетирит ― от жёлтого до чёрного, самого ценного, ― будет грудой лежать на полках с надписью «Участок Зурбаган». Но Лариошкин, вскрывший необыкновенную канаву, будет всё-таки хмур. Опять линза, короткое месторождение. С хорошей рудой, с превосходным содержанием олова, но короткое. Последней осенью уезжали с Зурбагана подавленные и печальные. Впервые за четыре года не было сказочных находок и ослепительных удач. Нашли ещё кассетиритовые руды, отличные. Думали: далеко протянется месторождение. Оказалось, нет. Снова проклятая линза. Будто дразнит Зурбаган, водит за нос.[5]
Он же в свои пятьдесят три года привык к порядку, потому что жизнь Монголова прошла под словами «приказ» и «необходимо». Он служил кадровым офицером, потому что его направили в армию, потом стал горняком, ибо так требовалось, стал оловянщиком, потому что стране позарез было нужно олово, пошел на фронт, когда началась война, и оставил войну по приказу, ибо в олове война нуждалась больше, чем в командире батареи. Он был специалистом по поискам касситерита ― главной оловянной руды. Здесь, в самом дальнем углу «Северного строительства», имелся касситерит, он создал Поселок, на олове специализировалось их управление. Монголов считал, что и его личная жизнь связана с оловом.[7]
― Нет, ― сказал он вслух. ― Не считаю. У партии есть проект. Проект составлен на касситерит. Касситерит, как известно, легче золота. Если он есть в верховьях, он был бы и здесь. Линии вверху будут пустой тратой государственных денег.[7]
У Куценко, знаете, редкий нюх. Редчайший. Обе пробы взял на сланцевой щетке.
― Он не взял на тех щетках касситерит?
― К сожалению. Я просматривал все шлихи до доводки. Такое ощущение, что в ваших шурфах должно быть весовое золото, Владимир Михайлович.[7]
Амнистия мне твёрдо маячила. Перед самой амнистией был ночной шмон. Нашли под полом три гуся ― бутылки с золотым песком. Вынужден рассказать: песок этот с установок, которые касситерит моют, собирали. В зауголках, куда никто никогда и не заглянет. Мелкая золотая пыль. У зека нормы времени нет, годами копили. Начальство решило, что это золото с Реки. Переправлено с преступными целями. Всех, кто выезд за зону имел, под дополнительное следствие.[7]
Никто из геологов в экспедиции уже не верил в месторождение, и порой не верил даже сам Коломейцев. Но он заставлял себя верить, отождествляя эту веру с верой в себя самого. В самого себя нельзя не верить, иначе можешь себя списывать ― таково было убеждение Коломейцева. Касситерит он искал уже не разумом, а самолюбием. Полевые пробы дали отрицательные результаты, но Коломейцев послал Лачугина с образцами в иркутскую лабораторию на решающее заключение. Поэтому он так ждал Серёжу.[10]
Коломейцев, не давая никому опомниться, вынул из планшета потрепанную карту, раскрыл ее на коленях.
― Надо продолжать. Мы должны схватить касситерит за хвост…
― Иде его схватишь, этот ситерит… ― покачал головой Иван Иванович Заграничный. ― У его хвост, как у ящерицы. Всё насквозь прошурфовали.
― А вот и не всё, ― отрубил Коломейцев и ткнул в карту. ― Надо пройти по реке вот сюда и шурфовать на левом берегу. Там гранитныепегматиты, гидротермальные жилы ― словом, все сопутствующие породы. Касситерит должен быть там, ему некуда деться. Кеша, готовь на завтра лодки. Горючего хватит?[10]
Никакую игру нельзя выиграть, если в это не верить. Игру надо доигрывать до конца, даже если карта не идет. Когда кончики пальцев заряжены верой, хорошие карты сами в ладони прыгают. Мы слишком много поставили на этот касситерит, чтобы позволить себе роскошь в него не верить.
― Но вы играете не картами, а живыми людьми, ― пробормотал Бурштейн. ― Я не обвиняю вас в том, что вы играете только другими. И собой играете. <...>
Вы думаете, я настолько туп, чтобы не сомневаться вообще? Но я не позволяю себе распускаться. Я не теряю нюха. Даже не разумом, а носом, как собака, я чувствую, что касситерит где-то рядом, надо лишь докопаться до него. Неужели вы не понимаете, что инстинкт сильнее разума?
― Фанатики и довели остальное человечество до сомнений в целях, даже самых благородных! ― не сдавался Бурштейн.[10]
Пойдем на двух лодках. На первой ― я, Бурштейн, Иван Иваныч. На второй будет Кеша, Сережа, инструменты, продукты. Надо найти касситерит прежде, чем нас отдерут насильно от земли. Вопросы есть? Вопросов не было.[10]
Прочитав письмо из управления и мгновенно оценив ситуацию, Ситечкин понял, что это ― его звездный час. В управлении не могут не заметить молодого специалиста, не пошедшего на поводу у своего начальника, нарушившего указание руководства. Если Коломейцев погорит, зачем гореть вместе с ним. А что, если Коломейцев найдёт касситерит? Ситечкин заколебался. Нет, даже в случае удачи Коломейцеву не простят его ослушания. За касситерит поблагодарят, но что-нибудь другое припомнят.[10]
↑ 1234567О.М.Куваев. «Территория». Роман. Повести. Рассказы. — Л.: Лениздат, 1982 г.
↑ 12Бюллетень Комиссии по разработке научного наследия академика В. И. Вернадского. Ответственный редактор – академик Э.М. Галимов; Вып. 23. – М.: ГЕОХИ РАН, 2019 г. – 279 с.
↑ 123Короткие корреспонденции (редакционная колонка Техники — молодежи). — М.: «Техника — молодежи», № 9, 1982 г.
↑А. Ф.. Научные новости и заметки. Химия. — М.: «Природа», № 1-6, 1923 г.
↑О.М.Куваев. «Очень большой медведь». — М.: «Вокруг света», 1968, № 1-2 г.
↑В. О. Авченко. Кристалл в прозрачной оправе. Рассказы о воде и камнях. — М.: АСТ, 2015 г.
↑Так в оригинале. Сергей Штейнберг от начала до конца своей повести пишет название кассЕтИрит в таком «авторском» (просторечном) варианте, с двумя гласными, перепутанными местами.
