Девясил высокий относится к древнейшим лекарственным растениям, которые применяли врачи эпохи Гиппократа, Диоскорида, Плиния. Растение также нашло своё место во врачебной практике Авиценны.[комм. 3] В пищевой промышленности девясил высокий используют при изготовлении кондитерских изделий, ароматизации вин, рыбы и других пищевых продуктов. Также девясил — неприхотливое и выносливое культурное растение, часто его садовые сорта используют для насаждений и декорирования влажных мест в парках, вдоль шоссе и железных дорог.
...варахия, горькуша, золотарник, лесная желтуха, горицвет лесовой, жёлтый глаз, воловьи очи <...> Все также употребительны в домашней медицине, причём весьма часто принимаются за арнику, подобно немалому числу иных растений, схожих с последней, как и Девясил.
— Короткова З., Фёдоров Р., «Цветно платьице не носится...», 1970
С лечебной целью девясил использовали ещё в древней Греции и Риме. Очень ценит его тибетская медицина, в которой применяется один из местных видов девясила.[3]
— А. Быков, «Девять сил», 1970
В земле девясил прячет короткое, толстое, мясистое корневище, от которого отходят толстые корни. Именно они используются с лечебной целью.[3]
— А. Быков, «Девять сил», 1970
К концу лета по сырым лугам и полянам вырастают мощные растения девясила высокого: прикорневая розетка широких опушённых листьев служит основанием для полутораметрового цветоноса, несущего жёлтые, ромашкоподобные цветки.[4]
...девясил вязкий (Inula viscose), хорошо известное в Израиле травянистое растение, содержащее едкий сок. <...> Оно вполне могло служить для евреев таким же символом запустения, каким для русских является крапива.[6]
— Игорь Сокольский, «Что есть что в мире библейских растений», 2006
Однажды принёс траву Herba Hellenium, которая якобы придает невероятную силу и по-русски называется девясил. По рецепту Александра Петровича настояли в графине (сложная процедура), напиток приятный.[7]
— Аза Тахо-Годи, «Жизнь и судьба» (Воспоминания), 2009
Девясил в научно-популярной литературе и публицистике
По всей средней Европе сильно распространен Д<евясил> обыкновенный, или высокий, I. Helenium L., который собственно один только и зовётся Д<евясилом> в русском народе (также девятисил, девясильник, дивосил, дикий подсолнечник). У нас он по всей Европейской России до Армении и в западной Сибири. <...> В качестве сорных растений весьма часты у нас ещё низкорослые — Д. британский I. britannica L., Д. шершавый — I. hirta L., a в южной России Д. иволистный — I. salicina L., известные под множеством местных названий (а преимущ. варахия, горькуша, золотарник, лесная желтуха, горицвет лесовой, жёлтый глаз, воловьи очи и многие другие). Все также употребительны в домашней медицине, причём весьма часто принимаются за арнику, подобно немалому числу иных растений, схожих с последней, как и Девясил. Всего в России до 20 видов.
— Короткова З., Фёдоров Р., «Цветно платьице не носится...», 1970
В старину это растение считалось одним из наиболее сильнодействующих лекарственных и магических средств. Оно широко использовалось для колдовства: в народе верили, что оно обладает девятью волшебными силами. Недаром ему и дали такое многозначительное название ― девясил. С лечебной целью девясил использовали ещё в древней Греции и Риме. Очень ценит его тибетская медицина, в которой применяется один из местных видов девясила.[3]
— А. Быков, «Девять сил», 1970
Растение можно найти по влажным местам у берегов рек, озёр, на лугах, лесных полянах, среди зарослей кустарников. Крупные золотисто-жёлтые соцветия девясила появляются среди лета. Иногда растение называют диким подсолнечником. Идя по сыроватому лугу, вы обязательно обратите на него внимание. Уж очень он заметен: стебель девясила нередко достигает двух метров в высоту! Как декоративное растение девясил охотно выращивают в садах Украины. В земле девясил прячет короткое, толстое, мясистое корневище, от которого отходят толстые корни. Именно они используются с лечебной целью. В них содержатся эфирное масло, сапонины, смолы, незначительное количество алкалоидов, смолистые и другие вещества. В этом растении впервые был обнаружен углевод инулин, которого в его корневище до 44%. По латинскому названию растения (Inula helenium L.) вновь открытое вещество и получило свое имя. Инулин ― это полисахарид, состоящий из 30-36 остатков сахара фруктозы. Сам инулин особой сладостью не отличается, но его можно превратить в сладкую фруктозу, для этого достаточно подействовать на него кислотой, в результате чего молекула инулина, гидролизуясь, распадается на молекулы фруктозы.[3]
— А. Быков, «Девять сил», 1970
К концу лета по сырым лугам и полянам вырастают мощные растения девясила высокого: прикорневая розетка широких опушённых листьев служит основанием для полутораметрового цветоноса, несущего жёлтые, ромашкоподобные цветки. Корни девясила ― популярное в народе лекарственное средство. Лечебна и полынь-чернобыльник с лопастно-рассеченными листьями.[4]
Например, в русском переводе книги пророка Исаии (55:12) сказано: «Вместо терновника вырастет кипарис; вместо крапивы возрастет мирт; и это будет во славу Господа, в знамение вечное, несокрушимое». Однако в этом стихе на языке оригинала ― иврите ― употреблено слово, обозначающее не крапиву, а девясил вязкий (Inula viscose), хорошо известное в Израиле травянистое растение, содержащее едкий сок. Это растение семейства сложноцветных росло и продолжает расти практически повсеместно, образуя обширные заросли вдоль сухих русел рек, на песчаных отмелях и пустырях. Оно вполне могло служить для евреев таким же символом запустения, каким для русских является крапива. Переводчик, столкнувшись с совершенно неизвестным ему названием, но, отчетливо понимая смысл сказанного, заменяет неведомое ему растение крапивой ― словом, несущим ту же смысловую нагрузку.[6]
— Игорь Сокольский, «Что есть что в мире библейских растений», 2006
Это собственность (как её называет мой Афанасий) графини Отакойто. Купцы-гуртоправы снимают часть этой степи, участками, для выкормки бойкого скота, с правом распахивать третью часть участка. Таким образом, поднявши часть степи плугом, они засевают на ней бакчи, потом просо, мак, пшеницу и, снявши несколько хлебов, бросают вспаханную землю и поднимают новь; тучный чернозём, оставленный без обработки, покрывается сорными травами: полыном, чернобыльником, девясилом, репейником и другими; некоторые стебли тянутся в вышину аршина на два и выше и образуют собою сорную заросль вышиною в рост человеческий. Вот отчего издали эти соры кажутся сплошною лесной кущей и так разнообразят вид степи. Тут появляется множество мышей, которым в грунте разрыхлённом легко устраивать для себя норки, и это служит приманкой для лисиц. Они постоянно мышкуют в сорах, а живут и выплаживают по соседству с ними, в сурчинах.[8]
Было время гаданий, святочных забот, момент окуривать курятники смолою с девясилом, что спасает, как известно, кур от домового да курьей чумки, дни смывания лихоманки, отлучения от коровников ведьм, когда в ход шли вернейшие средства: четверговая соль, зола из семи печей, земляной купальский уголь из-под чернобыльника, сальная заговоренная свеча, вощанки, принесённый на север с киевских полей чертополох.[5]
Однажды принёс траву Herba Hellenium, которая якобы придает невероятную силу и по-русски называется девясил. По рецепту Александра Петровича настояли в графине (сложная процедура), напиток приятный. Но Алексею Фёдоровичу всё равно ничего не помогало. Уже после Валентины Михайловны пытался опять нас приучить к этой «траве Елены» (мыслится ― Елены прекрасной), но весь графин опустошили рабочие во время ремонта ― уж очень хороша водица.[7]
— Аза Тахо-Годи, «Жизнь и судьба» (Воспоминания), 2009
Нет, не сено одно волу-молотильцу я вокруг себя вижу, ― я вижу вон он в лесу, девясил благовонный, утоляющий боли надсаженной груди; вон огненный жабник, врачующий чёрную немочь; верхоцветный исоп от удушья; ароматная марь против нерв, вон рвотный копытень; сон-трава от прострела; кустистый дрок; крепящая расслабленных омела; и болдырьян от детского родимца; и корень мандрагор, что благотворный сон даёт лишённому покоя несчастливцу.[9]
— Сено и спирт! А вот у самых ваших ног растёт здесь благовонный девясил, он утоляет боли груди; подальше два шага от вас, я вижу огневой жабник, который лечит чёрную немочь; вон там на камнях растёт верхоцветный исоп, от удушья; вон ароматная марь, против нервов; рвотный копытень; сонтрава от прострела; кустистый дрок; крепящая расслабленных алиела; вон болдырян, от детского родилища и мадрагары, от которых спят убитые тоской и страданием. Теперь, там, на поле, я вижу траву гулявицу от судорог; на холмике вон Божье деревцо; вон львиноуст от трепетанья сердца; дягиль, лютик, целебная и смрадная трава омег; вон курослеп, от укушения бешеным животным; а там по потовинам луга растёт ручейный гравилат от кровотока; авран и многолетний крин, восстановляющий бессилие; медвежье ухо от перхоты; хрупкая ива, в которой купают золотушных детей; кувшинчик, кукушкин лён, козлобород... Не сено здесь, мой государь, а Божья аптека.
Накануне Аграфены Купальницы, за день до Ивана Купалы, с солнечным всходом по домам суета поднимается. Запасливые домовитые хозяйки, старые и молодые, советуются, в каком месте какие целебные травы в купальские ночи брать; где череду от золотухи, где шалфей от горловой скорби, где мать-мачеху, где зверобой, ромашку и девясил… А ведуны да знахарки об иных травах мыслят: им бы сыскать радужный, златоогненный цвет перелёт-травы, что светлым мотыльком порхает по лесу в Иванову ночь; им бы выкопать корень ревеньки, что стонет и ревет на купальской заре, им бы через серебряную гривну сорвать чудный цвет архилина да набрать тирлич-травы, той самой, что ведьмы рвут в Иванову ночь на Лысой горе; им бы добыть спрыг-травы да огненного цвета папоротника...[10]
На узких, высоко приподнятых над поверхностью грядках вместо моркови и огурцов золотились звездочки зверобоя, качались скромные головки тысячелистника. Среди ошарашивающего разнообразия Люсин распознал валерьяну и донник, душицу и мяту, девясил, шалфей и горец. <...>
Фрол оделся, чтоб комары не заели, и занялся аптечным сбором. Нащипал белого земляничного цвету и кожаных листиков брусники, свежих сосновых побегов нарвал, полынь на лугу отыскал и цветы девясила.[11]
Девясил — траву здоровья В ночь русалка поливает. Девясил слыхать в народе Девять сил в себе скрывает.
Волшебством своим, русалка,
Обаяньем, сердцу милым,
Ты полей и эту песню,
Что назвал я Девясилом.[1]:332
Самый первый в мире цвет ― первоцвет,
Самый первый ― это он, первоцвет,
И первей его на этом свете ― нет. <...>
И ещё, что было сил,
Обожаю девясил.[12]
— Михаил Савояров, «Без счёта» (из сборника «Не в растения»), 1913
↑Другие народные имена девясила: оман, девятисил, дикий подсолнечник, дивосил, горькуха, золотарник, лесная желтуха, горицвет лесовой, чертополох, чертополошник, медвежье ухо... Однако большинство этих названий относятся к девясилу высокому, самому известному и заметному виду.
↑Род девясил насчитывает более сотни видов, из которых на территории России произрастает примерно треть. Наиболее известный вид, это — девясил высокий, признанное лекарственное и ароматическое растение. Как правило, именно его и имеют в виду, когда говорят: девясил.
↑Спектр медицинского применения девясила очень широк: от гомеопатии до мазей или настойки на портвейне. Производятся из него также и лекарственные препараты.
