Медное (Тверская область)

Медное, вид с дороги

Ме́дное — село в Калининском районе Тверской области России. Расположено на реке Тверце, всего в 28 километрах к северо-западу от Твери, на автомагистрали «Москва — Санкт-Петербург». Через село проходит старая линия шоссе, историческая Новгородская дорога.

Медное — одно из древнейших сел Верхневолжья, известное с середины XIV века, принадлежало боярину М. Ф. Фоминскому-Крюку. В XVI веке крупное промысловое село на пути из Твери в Торжок и Новгород, пристань на реке Тверце. Медное или Медная было последним ямом перед Тверью, заметная почтовая станция на тракте. Глава «Медное» есть в книге «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева.

село Медное в коротких цитатах

	Медное. <...> продаваться будет с публичного торга отставного капитана Г… недвижимое имение, дом, состоящий в… части, под э.., и при нем шесть душ мужеского и женского полу...
	— Александр Радищев, «Путешествие из Петербурга в Москву», 1790

	Медное. Маленький, тесный приют у смотрителя; комната обвешана картинами, портретами и наполнена детьми всех возрастов, ― одна маленькая девочка была премиленькая и я все кормила ее сахаром и чаем.
	— Юлия Перцова, Дневник, 1838

	На половине дороги, на правом берегу Тверцы, лежит богатое село Медное, прежде бывший ям. В Медном пристань, на которой, для отправки в Петербург, прежде грузилось до 50 судов, теперь менее. В особой слободе живут лоцмана и коноводы...
	— Александр Островский, Дневник, 1856

	Я приехал в Медное 10 мая и застал там Никольскую ярмарку. Посреди села стояло несколько небольших палаток: в одних пряники, а в других платки и ситцы, «красный товар» в полном смысле слова, да ящика два с медными серьгами, оловянными кольцами и разноцветными тесёмками ― вот и все.
	— Александр Островский, Дневник, 1856

	...убийство распалило страсти царя, и Тверь пять дней предавали грабежу, разбою, убийствам, а через пять дней, оставив опустошенный город, царь двинул свое избранное войско на Медное и Торжок...
	— Ал. Алтаев (М. В. Ямщикова), «Гроза на Москве», 1914

	С. Я. Лемешев ответил на призыв своих земляков и 10 февраля выезжает в село Медное на открытие фестиваля.
	— Михаил Блюмин, «Фестиваль музыки в колхозах», 1939

Однажды, нуждаясь в крупной сумме денег, он продал другому боярину ― Михаилу Федоровичу Крюку, жившему в Москве, за девяносто рублей принадлежавшее ему село, о чем по всей форме был составлен сохранившийся до наших дней документ. Этим селом было Медное, неподалеку от Торжка, ставшее знаменитым спустя четыреста лет, когда Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву» посвятил ему одну из самых горьких и гневных глав.

— Валентин Янин, «Я послал тебе бересту...», 1975

	...уместно вспомнить здесь ещё раз главу «Медное» из книги Радищева. В этой главе рассказывается о продаже с молотка крестьянской семьи за долги господина.
	— Валентин Янин, «Я послал тебе бересту...», 1975

	...с пленными панами связано одно из перестроечных обвинений Берии в организации-де Катынской трагедии и расстрелов у села Медное Калининской области.
	— Сергей Кремлёв, «Берия. Лучший менеджер XX века», 2008

	...Смоленская Катынь известна, повторяю, широко. Менее известно село Медное.
	— Сергей Кремлёв, «Берия. Лучший менеджер XX века», 2008

	Сговорились на рубль серебром, если прямо сейчас ушкуй и доставит их в село Медное. Село большое, старинное, славно своими ремесленниками. Да и то сказать, стоит на дороге из Москвы в Великий Новгород. Торговый путь в Европу...
	— Юрий Корчевский, «Последний алхимик», 2017

село Медное в публицистике и документальной прозе

В той же Калининской области, на родине заслуженного артиста РСФСР орденоносца С. Я. Лемешева, в Медновском районе было проведено три многолюдных колхозных собрания. Надо было видеть, с какой радостью встретили колхозники известие об организации фестиваля, с каким воодушевлением был принят текст письма ко всем мастерам советского искусства с призывом принять участие в празднике советской музыкальной культуры. (Это письмо было опубликовано во вчерашнем номере газеты «Правда»). С. Я. Лемешев ответил на призыв своих земляков и 10 февраля выезжает в село Медное на открытие фестиваля. Мы надеемся, что все мастера искусств откликнутся на призыв колхозников и примут участие в концертах фестиваля. Фестиваль должен положить начало систематическому концертному обслуживанию миллионов колхозников нашей великой родины.

— Михаил Блюмин, «Фестиваль музыки в колхозах», 1939

Танки полка, маневрируя вдоль Ленинградского шоссе на участке Никола-Малица — Медное, то соединялись в стальной кулак и устремлялись в короткие контратаки на наступающего противника, то рассредоточивались, чтобы затаиться в засадах и обрушить на него внезапный сокрушительный огонь. Группе танков и мотопехоте немцев удалось прорваться к штабу 8-й т.бр. в Малице. При отражении нападения немцев пал смертью храбрых начальник штаба майор М. А. Любецкий. Чудом остался жив и командир 8-го т.п. майор А. В. Егоров.

— Журнал боевых действий 3-й гвардейской танковой бригады, 17 октября 1941 года

Еще одна подробность из жизни Юрия Онцифоровича была хорошо известна историкам. Однажды, нуждаясь в крупной сумме денег, он продал другому боярину ― Михаилу Федоровичу Крюку, жившему в Москве, за девяносто рублей принадлежавшее ему село, о чем по всей форме был составлен сохранившийся до наших дней документ. Этим селом было Медное, неподалеку от Торжка, ставшее знаменитым спустя четыреста лет, когда Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву» посвятил ему одну из самых горьких и гневных глав. Берестяная грамота № 94 была обнаружена в слое шестого яруса, то есть самими условиями своего залегания датировалась рубежом XIV и XV веков.

— Валентин Янин, «Я послал тебе бересту...», 1975

Речь в <берестяной> грамоте, возможно, идет о разделе рабов, холопов. Раб и рабыня остаются у Онцифора, а их дети должны принадлежать Онуфрию. Или, может быть, дети Онуфрия стали холопами Онцифора. В любом случае уместно вспомнить здесь ещё раз главу «Медное» из книги Радищева. В этой главе рассказывается о продаже с молотка крестьянской семьи за долги господина. «Неверовичи», упомянутые в обрывке, это, вероятно, жители деревни Неверово. Деревни с таким названием в Новгородской земле XIV ― XV веков были. Существовали тогда же, между прочим, и два сельца ― Неверичи и Неверовичи. Может, одно из них и имеется в виду.

— Валентин Янин, «Я послал тебе бересту...», 1975

Снова упоминается Нестор, который должен прислать с кем-нибудь грамоту Онцифору. И снова подробнейшие мелкие распоряжения, адресованные ключнику Нестору или самой матери, ― кому из них, это не совсем понятно. Кто-то из них едет в Торжок. Напомню, что по соседству с Торжком находится Медное ― имение семьи Онцифора. По приезде в Торжок коней нужно кормить добрым сеном. К житнице следует приложить собственный замок, так будет надежнее.

— Валентин Янин, «Я послал тебе бересту...», 1975

В ста километрах от Рамешек есть еще одно село ― Медное. Год назад у тамошнего священника отца Игоря (Седова) сломалась машина редкой, еще гэдээровской марки «Вартбург», которая досталась ему в наследство от прежнего настоятеля местной церкви. Запчастей к ней не существует в природе. Отец Игорь месяц ходил пешком, пока одна дачница не пожертвовала ему тридцатилетнюю оранжевую «копейку», которая пять лет без движения стояла у нее в московском дворе. Машину в селе прозвали «морковкой». Ездить на ней вместе со священником никто, кроме его супруги, не рисковал. За год аварийная «морковка» трижды улетала в кювет, но каким-то чудом Седов оставался невредим. На днях машина окончательно откинула задние колеса ― слава Богу, не на трассе. Отцу Игорю пока везет. И детей у них с матушкой Еленой пока только двое.

— Дмитрий Соколов-Митрич, «Матушка в отставке», 2007

Возникала и проблема польских военнопленных. И это тоже была задача для Берии. Причём с пленными панами связано одно из перестроечных обвинений Берии в организации-де Катынской трагедии и расстрелов у села Медное Калининской области. <...> Смоленская Катынь известна, повторяю, широко. Менее известно село Медное. В начале помещенной в «Книге жертв политических репрессий Калининской области» статье директора Государственного мемориального комплекса «Медное» Б. Н. Ещенко и научного сотрудника Е. Н. Образцовой об этом говорится так: «19 октября 1996 года (за №1247) опубликовано Постановление Правительства Российской Федерации «О создании мемориальных клмплексов в местах захоронения советских и польских граждан — жертв тоталитарных репрессий в Катыни (Смоленская область) и Медном (Тверская область)...»

— Сергей Кремлёв, «Берия. Лучший менеджер XX века», 2008

Добавим, что плач, сопровождавший проводы рекрутов, вызывался в первую очередь тем, что человек навсегда, как при похоронах, покидал своё родное гнездо. Эту мысль подтверждает тот факт, что в первой половине XIX века вся деревня провожала переселенцев плачем, как рекрутов. С негодованием рассказывал Радищев (глава «Медное») о продаже крепостных как обыденном явлении. В данном случае Пушкин полностью соглашался, что «картина ужасная тем, что она правдоподобна».

— Борис Миронов, «Когда в России жилось хорошо?» 2008

село Медное в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

Медное, памятник Ленину (2016)

Медное. Маленький, тесный приют у смотрителя; комната обвешана картинами, портретами и наполнена детьми всех возрастов, ― одна маленькая девочка была премиленькая и я все кормила ее сахаром и чаем. Смотритель предлагал нам купить коллекцию гравированных картин; до которых он был большой охотник. Бедный старик был огорчен недавнею смертью своего старшего сына; будучи почтальоном, он скакал с почтою, был опрокинут, задавлен чемоданом и через несколько часов умер. После рассказа старик показал нам его портрет, намалеванный деревенским живописцем.

— Юлия Перцова, Дневник, 1838

От Твери до Торжка идет старое шоссе, которое до сих, пор прекрасно содержится, но проезду очень мало, и мне попадались навстречу почти только одни коноводы, скачущие во всю мочь своих плохих лошадей из Волочка обратно. На половине дороги, на правом берегу Тверцы, лежит богатое село Медное, прежде бывший ям. В Медном пристань, на которой, для отправки в Петербург, прежде грузилось до 50 судов, теперь менее. В особой слободе живут лоцмана и коноводы; впрочем, этим промыслом занимаются, начиная от Твери и до Торжка, крестьяне всех деревень и сел, лежащих по обоим берегам Тверцы (Деревни: Киселева, Глазкова, Новая, Городище, Рылово, Павловский перекат, Мельникова, Устье, село Пречистый Бор, дер. Чопорова, Щокотова, Глинки, Навогильцы, село Медное, дер. Мухина, Крупышево, Осилки, Буянцова, Горки, село Спас, дер. Бречково, Голенищево, село Семеновское).

— Александр Островский, Дневник, 1856

Я приехал в Медное 10 мая и застал там Никольскую ярмарку. Посреди села стояло несколько небольших палаток: в одних пряники, а в других платки и ситцы, «красный товар» в полном смысле слова, да ящика два с медными серьгами, оловянными кольцами и разноцветными тесёмками ― вот и все. В 1847 г. на ярмарке в с. Медном привозу было на 880 р. сер. сбыту на 740 р. сер. Описание Тверс. губ. в сельскохозяйственном отношении В. Преображенского.

— Александр Островский, Дневник, 1856

	В колхозе никому не пыльно живётся. Думново ― Медное ― Тверь.
	— Андрей Платонов, «Записные книжки», 1930-е

Бой гремит уже у реки Тверца. Гитлеровцы отходят, оставляя немало убитых и раненых. Батальон Гуменюка ворвался на окраину села. Впереди — рота КВ лейтенанта Ляшенко. Но вот километрах в полутора от нас замечаю немецкие танки. Сначала два, потом еще пять. Часто стреляя, садами и огородами они продвигаются к мосту через Тверцу. Намерение врага понять нетрудно: уничтожить наши прорвавшиеся танки по частям и удержать Медное. Вызываю капитана Гуменюка. — Результат атаки вижу, — говорю ему, — огнем поддержим. Направляйте Фролова к мосту. Ляшенко должен не допустить контратаки танков. — Вас понял, — отвечает Гуменюк, — задачу выполним... Рота КВ завязала огневой бой с немецкими танками и задержала их. Тем временем рота Фролова, устремившись к реке, захватила мост, переправилась на противоположный берег, ворвалась на окраину села. Два экипажа из роты старшего лейтенанта Ляшенко обнаружили недалеко от моста брод и тоже выдвинулись на правый берег. В эти трудные и ответственные минуты хорошо поддержали танкистов и пехотинцев артиллеристы. Их новый огневой налет по позициям врага значительно облегчил выход на берег Тверцы. Еще вокруг бушевал бой, а на помощь нам спешили жители села Медного. Вместе с подоспевшими сапёрами и пехотинцами они разбирали сараи, подносили брёвна, доски, тут же делали плоты для переправы стрелковых подразделений. Пришлось усилить и мост, чтобы он выдержал тяжёлые танки.

— Александр Егоров, «С верой в победу» (Записки командира танкового полка), 1974

Две роты из батальона Гуменюка ворвались в Медное, рота старшего лейтенанта Ерошина начала обходить село с севера, чтобы вырваться к шоссе и отрезать противнику пути отхода. Сложнее была обстановка на правом фланге, где наши танкисты поддерживали наступление 133-й стрелковой дивизии. На подходе к реке батальон Ушакова попал под удар вражеской авиации. С противоположного берега он был встречен сильным огнем противотанковых орудий. И все же батальон сумел форсировать Тверцу и начал обходить Медное с юга. В разгар боя к моему наблюдательному пункту подъехал полковник Ротмистров. Вместе с ним еще три офицера из штаба армии и штаба Калининского фронта. Уточнив обстановку, комбриг потребовал ускорить ликвидацию группировки противника, которую мы теперь взяли в клещи, и продолжать наступление. Случилось так, что во время нашего разговора на село неожиданно налетела вражеская авиация. Несколько бомб разорвалось совсем близко от нас. Вылетевшая оконная рама упала мне на плечи. И тут одна за другой посыпались шутки: — Вот и в рамку вставили, Александр Васильевич, — рассмеялся Ротмистров. — Это вместо лаврового венка за освобождение села Медное, — добавил майор Тысленко под общий хохот. До сих пор с улыбкой вспоминаю этот эпизод. Не до смеха нам тогда было, но даже в самой трудной обстановке мы не теряли бодрости духа.

— Александр Егоров, «С верой в победу» (Записки командира танкового полка), 1974

К четырнадцати часам Медное было полностью очищено от гитлеровцев. Они поспешно отошли, оставив на поле боя 7 танков, 17 орудий и одну зенитно-пулеметную установку. Значительными были потери врага и в живой силе. Только на подступах к реке Тверца он оставил свыше ста убитых. Во второй половине дня в Медное стали подтягиваться наши ремонтные летучки. <...> Освободив Медное и Поддубки, танкисты во взаимодействии со стрелковыми частями продолжали вести упорные бои за деревни Старые Мермерины, Каликино и другие, расположенные к югу от Ленинградского шоссе. К вечеру в Медное прибыл штаб бригады. Командный пункт полка переместился в Поддубки. В лес около этой деревни стали стягиваться неисправные танки, здесь же собирались экипажи, оставшиеся без машин. За ночь надо было успеть поставить на ход всё, что только можно.

— Александр Егоров, «С верой в победу» (Записки командира танкового полка), 1974

Занятие Медного советскими частями было подробно описано в воспоминаниях пулемётчика 185-й стрелковой дивизии В. С. Флерова: «Настало утро, а команды идти вперёд не было... Подошли командир роты, политрук: «Там впереди, в тумане, село Медное, в нём немцы. Надо узнать, есть ли они на нашей стороне реки, где-то здесь мост через Тверцу...» Надо, так надо. Пошло 5-6 бойцов. Спускались как бы вниз, с горы, шли по какой-то промоине или лощинке. И темнота, и туман рассеивались медленно. Показалась какая-то изгородь, мы вышли на дорогу... Пока мы шли вперёд. Стрельба стала сильней... Появились сараи и домишки, видимость улучшилась. Дорога привела нас к мосту. С одной стороны нас прикрывала насыпь дороги, а с другой могли заметить из-за реки. Последние 100 метров пришлось ползти вдоль канавы. Поочерёдно заползали наверх, прикрываясь мостовой фермой, залегли. Потом — рывок по мосту на ту сторону. Немцы не успели заминировать мост. Боевое охранение могло спокойно расстрелять нас, но немцы бросились к машине, сразу вильнувшей в проулок под нашими выстрелами. Несколько, видимо, неисправных машин остались на площадке у моста. Меня послали доложить об успехе. Шинель я оставил ребятам и налегке побежал обратно. В полукилометре встретил наших пулемётчиков, а потом группу всадников, в которой выделялся человек в кавказской бурке. Это был командир нашего 1319-го стрелкового полка майор Д. В. Казак. Он с усмешкой выслушал мой не очень военный, но наполненный пафосом доклад, изрёк: «Молодцы, пулемётчики! Двигать всех в Медное!» — Я рванул к своим. Тачанки уже подошли из леса. Погрузили «максимы» и двинулись к мосту. Нас обогнали два или три наших танка, спешившие туда же. Это были боевые машины из прославленной 8-й танковой бригады, которой командовал полковник П. А. Ротмистров, впоследствии Главный маршал бронетанковых войск».

— Максим Фоменко, «Сражение за Калинин», 2020

село Медное в беллетристике и художественной прозе

Медное. «Во поле береза стояла, во поле кудрявая стояла, ой люли, люли, люли, люли…» Хоровод молодых баб и девок; пляшут; подойдем поближе, — говорил я сам себе, развертывая найденные бумаги моего приятеля. Но я читал следующее. Не мог дойти до хоровода. Уши мои задернулись печалию, и радостный глас нехитростного веселия до сердца моего не проник. О мой друг! Где бы ты ни был, внемли и суди. <...> Публикуется: «Сего… дня полуночи в 10 часов, по определению уездного суда или городового магистрата, продаваться будет с публичного торга отставного капитана Г… недвижимое имение, дом, состоящий в… части, под э.., и при нем шесть душ мужеского и женского полу; продажа будет при оном доме. Желающие могут осмотреть заблаговременно».

— Александр Радищев, «Путешествие из Петербурга в Москву», 1790

— Возвратись, — сказал я ему, — не будь свидетелем срамного позорища. Ты проклинал некогда обычай варварский в продаже черных невольников в отдаленных селениях твоего отечества; возвратись, — повторил я, — не будь свидетелем нашего затмения и да не возвестиши стыда нашего твоим согражданам, беседуя с ними о наших нравах. — Не могу сему я верить, — сказал мне мой друг, — невозможно, чтобы там, где мыслить и верить дозволяется всякому кто как хочет, столь постыдное существовало обыкновение.

— Александр Радищев, «Путешествие из Петербурга в Москву», Медное, 1790

По московской дороге в лошадях остановки не бывает никогда, даже и без подорожной, а платят тогда только вместо восьми по десяти копеек с версты и с лошади; но староста спросил Корнея Власова, куда ехать, потому что из Твери лежит в разные стороны шесть почтовых дорог и чередные права ямщиков требуют этого сведения. Горюнов, ни на одну минуту не призадумавшись, отвечал: «Куда? Разумеется, в Питер». Староста, оборотись к ямщикам, сказал: «На Медное». Повозку заложили, Евсей сел и поехал и тогда только вспомнил, что он из-за бумажной котлетки, которая столько ему досадила, не опомнился еще и не успел решиться, ехать ли в Москву или в Петербург.

— Владимир Даль, «Бедовик», 1839

Говорили, что, начав с Клина, царская дружина не опускала мечей; что Клин превращен в развалины и назван мятежным, тогда как не знал за собою никакой вины; что в Твери свершилось неслыханное дело: по приказанию царя задушен в своей келье во время молитвы Малютою Скуратовым кроткий старец Филипп, бывший митрополит Московский. Это убийство распалило страсти царя, и Тверь пять дней предавали грабежу, разбою, убийствам, а через пять дней, оставив опустошенный город, царь двинул свое избранное войско на Медное и Торжок, на Вышний Волочёк, опустошая селения до самого Ильменя.

— Ал. Алтаев (М. В. Ямщикова), «Гроза на Москве», 1914

— И в заключение выпуска расскажу о невероятном происшествии, случившемся в районе села Медное Тверской области. — На экране вместо грузовиков возник пожилой мужчина с тщательно зачесанными седыми волосами, в костюме и при галстуке. — Причиной гибели сотрудников Килицкого механического завода, случившейся на берегу реки Роськи, единственный выживший охотник назвал появление лесной ведьмы в образе одноногой девочки…

— Александр Прозоров, «Поля доброй охоты», 2013

— Воздержитесь от алкоголя, и я вас уверяю: вы проживете долгую и счастливую жизнь, не встретив на своем пути ни единой ведьмы! Спокойной вам ночи! — Так я тебе и поверил, — хмыкнул Середин, но рюмку поставил обратно на стол. — Сергей Викторович, а река Роська далеко отсюда? — Я же не здешний, Олег, — развел руками пенсионер. — Я тут дачник, к тому же новосел. — Хорошо. А село Медное где? — Тут километров тридцать. Если отсюда ехать, то не нужно на объездную поворачивать. Как раз по прямой туда и попадете… Скажите, Олег, сколько я вам должен?..

— Александр Прозоров, «Поля доброй охоты», 2013

Найти выжившего охотника труда не составило. Село Медное оказалось небольшим, и отыскать в нем двухэтажное здание из белого силикатного кирпича с вывеской «Килицкий МЗ» было несложно. Внешность героя репортажа Олег тоже запомнил. Так что, припарковавшись у проходной перед окончанием рабочего дня, просто набрался терпения и, поглядывая на синюю железную дверь, занялся поисками маячка на своем мотоцикле. <...> — В гости я по твоему адресу приехал, человеку помог… — Олег опустил глаза, легким усилием воли развеял песок, представил себе, что они парят прямо в комнате под облаками, а через прозрачный пол видят окрестности села Медное. — В гостях я услышал, что вон там, у реки, ведьма двух человек затравила.

— Александр Прозоров, «Поля доброй охоты», 2013

Пошли вдоль берега до первой пристани. У причала несколько судов. Сейчас главное — исчезнуть из Твери. На палубе полусонные корабельщики бродят. Никита по сходням на палубу взбежал, Анастасия на берегу осталась. — Мне бы кормчего, — обратился он к ушкуйнику. — На корме. Сговорились на рубль серебром, если прямо сейчас ушкуй и доставит их в село Медное. Село большое, старинное, славно своими ремесленниками. Да и то сказать, стоит на дороге из Москвы в Великий Новгород. Торговый путь в Европу, Швецию. Кто с обозом едет, покушать надо, коня подковать, колесо заменить. Промыслы в селе разные — хлебники, сапожники, портные, кузнецы, плотники, медники. И всех дорога кормит. Кормчий просьбе не удивился. В Медное так в Медное. — Деньги вперёд!

— Юрий Корчевский, «Последний алхимик», 2017

село Медное в стихах

	Посвящается моему прадеду Иванову В.Ф., расстрелянному здесь в 1937 году. Тянусь прийти и лечь крестом, В медовой медной ржи пластом, Где на потеху палачам Народ молчал, и бог смолчал... <...> Без имён, могил и дат, Помолиться молча небу, И уйти. А лай собак По ночам там так и слышен, И совсем не сок у вишен, Что над той землёй висят...
	— Наталья Иванова, «Село Медное», 2010

См. также

• Зубцов
• Шешурино
• Николо-Малица
• Вышний Волочёк
• Андреаполь
• Калязин
• Весьегонск
• Мухосранск
• Гаврилов-Ям
• Тмутаракань
• Глупов