Остальное о роботах

«Остальное о роботах» (англ. The Rest of the Robots) — авторский сборник малой прозы Айзека Азимова. В него также вошли романы «Стальные пещеры» и «Обнажённое солнце». Впервые опубликован в 1964 году.

Цитаты

	Промышленная революция ширилась и углублялась и мотив Фауста сменился, временно, приподнятой верой в прогресс и неизбежное приближение к утопии посредством науки. Мечта эта, увы, была разрушена Первой мировой войной. Эта ужасная катастрофа показала довольно ясно, что наука может, в конце концов, быть врагом человечества. <…> Вследствие этого Злой Учёный или, в лучшем случае, Бездарный Учёный-Святотатец стали типичными персонажами в научной фантастике после неё.
	The industrial revolution broadened and deepened and the Faustian motif gave way, temporarily, to a buoyant belief in progress and an inevitably approaching utopia-through-science. This dream, alas, was shattered by World War I. That horrible holocaust made it quite plain that science could, after all, be an enemy of humanity. <…> Consequently the Evil Scientist or, at best, the Foolishly Sacrilegious Scientist became a stock character in post-World War I science fiction.
	— предисловие

	Перекрёстно опыляющие друг друга потоки исследователей двигались в обоих направлениях <на конференции> по строгой квоте — один к одному, соблюдавшейся со времён Эйзенхауэра и Хрущева. Существовало великое множество побудительных причин для такого обмена: честное признание наднационального характера науки, импульсы дружелюбия, которые трудно полностью уничтожить в каждой отдельно взятой личности, желание узнать свежую и интересную точку зрения и увидеть, как твою слегка заплесневевшую мысль приветствуют как свежую и оригинальную. — перевод: Н. Сосновская, 1994
	There had been a cross-fertilizing trickle of researchers moving in both directions on a strictly one-for-one basis for years, dating back to the days of Eisenhower and Khrushchev. There were a great many good motives for that: an honest appreciation of the supranational character of science; impulses of friendliness that are hard to wipe out completely in the individual human being; the desire to be exposed to a fresh and interesting outlook and to have your own slightly stale notions greeted by others as fresh and interesting.
	— «Давайте объединимся» («Давайте соберёмся вместе», Let’s Get Together), 1957

	Помощник президента был импозантен, сед, решителен, вдумчив и политически ненавязчив, каким именно должен быть помощник президента.
	Presidential Assistant was an impressive man, handsome in a white-baked and just-a-trifle-jowly fashion, solid, thoughtful and as unobtrusive, politically, as a Presidential Assistant ought to be.
	— «Давайте объединимся»

	ЗЗ-3 сказал: — Похоже, местность не слишком гостеприимна. ЗЗ-2 подошел к нему и задумчиво обозрел опустошенный ураганами пейзаж. <…> ЗЗ-1 слышал их разговор, но не добавил ни слова. Он был первым в серии, наполовину экспериментальным, вследствие чего довольствовался положением младшего, держался скромно, лишнего не говорил. — перевод: Н. Сосновская, 1994 (с уточнением)
	ZZ Three said, 'It appears to be a rather desolate place.' ZZ Two joined him and regarded the wind-blasted landscape somberly. <…> Across the room ZZ One listened, but made no reply. He was the first constructed of the three, and half experimental. Consequently he spoke a little less frequently than his two companions.
	— «Непреднамеренная победа» (Victory Unintentional), 1942

	В Трёх Законах было как раз столько двусмысленности, чтобы обеспечивать конфликты и неопределённости, необходимые для новых рассказов, и этого, к моему великому облегчению, оказалось достаточно для выдумывания новых углов зрения на шестьдесят одно слово Трёх Законов.
	There was just enough ambiguity in the Three Laws to provide the conflicts and uncertainties required for new stories, and, to my great relief, it seemed always to be possible to think up a new angle out of the sixty-one words of the Three Laws.
	— предисловие к «Первому закону»

	... Эмма-2 принялась выкидывать номера: пряталась по углам, забивалась под штабеля ящиков, и выманить её оттуда было не так-то просто. — перевод: Г. Орлов, 1979
	… Emma Two began acting up. She kept wandering off into corners and under bales and had to be coaxed out.
	— «Первый закон» (First Law), 1956

О сборнике

	Растущая практика включать в сборники рассказов объёмные комментарии автора в этой книге <…> вызывает особенно неблагоприятный эффект, поскольку они высасывают сок из, несомненно, очень живой прозы <…>. Мужчина не должен высказываться на собственных похоронах, даже если действительно надеется когда-нибудь вернуться от научной публицистики [к нф].
	This growing practice of having story collections include voluminous notes by the author <…> in the case of this book, the effect is particularly unfortunate, since it sucks the juice out of some very vivacious writing <…>. A man should not declaim at his own funeral, not even if he does hope to be back from science writing.
	— Альгис Будрис, 1965