Когда пришло время позволить Лайджу Бейли умереть (от старости), я почувствовал, что сумею написать четвёртую книгу серии, если оставлю в живых Дэниэла. <…> Смерть Лайджа вызвала сожаления, но оно несравнимо с потоком писем читателей, расстроенных гибелью Р. Жискара.
When it was necessary to allow Lije Baley to die (of old age), I felt I would have no problem in doing a fourth book in the series, provided I allowed Daneel to live. <…> Lije’s death brought some reaction, but nothing at all compared to the storm of regretful letters I received when the exigencies of the plot made it necessary for R. Giskard to die.
Всё-таки, тот факт, что с каждым романом мои роботы становились всё более развитыми, делал всё более странным то, что никаких роботов в моём цикле «Основание» не было.
Осторожно я выработал соображения по этому поводу и, поступая таким образом, мог видеть, что становилось быть необходимым связать мои романы о роботах и мои романы «Основания» в одну серию. Я намеревался начать этот процесс с предстоящего четвёртого романа о роботах <…>.
Я обсудил это с Лестером и Джуди-Линн дель Рей <…>. Они, в частности, выпускали мои новые романы 1980-х годов в бумажных обложках и я чувствовал, что они должны знать. К моему удивлению и немалому огорчению, дель Реи решительно выступали против моего плана соединить две серии в одну. Они сказали, что читатели предпочли бы иметь два отдельных цикла и, как мне показалось, были полны решимости не издавать мои книги в мягкой обложке, если я настою на своём плане.
Я вышел очень подавленным и объяснил ситуацию Кейт Медине, <…> моему редактору.
Она спросила: «Что ты хочешь сделать, Айзек?»
Я ответил с тоской: «Хочу связать всё в одну серию».
«Ты писатель. Сделать это. <…> Ты пишешь, что хочешь, а работой Doubleday будет продавать эти книги в мягкой обложке, — если не Del Reys, то кто-то другой». — 145. «Новые романы о роботах»; случай показывает не столько меркантильность Азимова, но, в первую очередь, зависимость даже маститых фантастов от своих издателей и редакторов
Still, the fact that my robots were becoming increasingly advanced with each robot book, made it seem stranger and stranger that there were no robots in my Foundation series.
Carefully, I worked out a reason for it and, in doing so, I could see that it was going to be necessary to tie my robot novels and my Foundation novels together into a single series. I intended to begin that process with the upcoming fourth robot novel <…>.
I discussed this with Lester and Judy-Lynn del Rey <…>. They were, in particular, doing the paperback editions of my new novels of the 1980s and I felt they ought to know. To my surprise and considerable chagrin, the del Reys argued strongly against my plan to fuse the two series into one. They said the readers would prefer to have the two separate and, it seemed to me, they were determined not to publish the paperback versions if I carried through my plan.
I stumbled away very dispirited and explained the situation to Kate Medina, <…> my editor.
She said, “What is it you want to do, Isaac?”
I said miserably, “I want to tie the series together.”
“You’re the writer. Do it. <…> You write what you want, and it will be Doubleday’s job to sell the paperback rights; if not to the del Reys, then to someone else.”
В «Роботах и Империи» послания Азимова представлены без реальной силы или страсти. Это как если бы сам Азимов чувствовал, насколько несвежа идея. Это же, в конце концов, только приспособление для связи двух очень разных видов романа.
Однако это настоящая беда с составлением собственной Вселенной из разрозненных элементов. Независимо от того, насколько ты можешь быть изобретателен, если ты не готов её переосмыслить и реструктурировать, результат работы может быть только лоскутными наполовину убедительными объяснениями. Империя Азимова никогда по-настоящему не оживает для нас: это только схема на доске, а не живая, развивающаяся структура. Искра молнии никогда не достигает сердца монстра, чтобы заставить его биться.
Можно задаться вопросом, рассматривал ли Азимов пятнадцатый роман своей истории будущего в качестве альтернативы «Последним и первым людям», набрасывающим возможный эволюционный путь для человечества. Если так, то уместно спросить, где же философия такого предприятия? Почему, когда концепция настолько обширна, реальность азимовской Империи настолько ничтожна?
Отчасти причина этого кроется в неспособности Азимова обеспечить надлежащую наглядную основу своей галактике.
In Robots and Empire Asimov's message is presented without real force or passion. It is as if Asimov himself senses how stale the idea is. It is, in the end, only a device to link two very different kinds of novel.
But this is the real trouble with putting together a private universe from disparate elements. No matter how ingenious you might be, unless you are willing to rethink and restructure, your work can only be a patchwork of half-convincing explanations. Asimov's Empire never really comes alive for us: it is only a diagram on a blackboard, not a living, developing entity. The spark of lightning never reaches the monster's heart to start it beating.
One might wonder whether Asimov considers this fifteen-novel future history as an alternative Last and First Men, sketching out a possible evolutionary course for Mankind. If so, then it is legitimate to ask where the philosophy behind such a venture lies. Why, when the conception is so vast, is the actuality of Asimov's Empire so small?
Part of the reason for this lies in Asimov's inability to provide a proper visual framework for his galaxy.
… в качестве головоломки для интеллектуалов остаётся неразгаданной тайна планеты Солярия, покинутой населением в явно провокационных целях — дабы у Р.Дэниела Оливо и читателя не замёрзли мозги[1].
