Старица (город)

Старица: город и река (1910)
(фото С. М. Прокудина-Горского)

Ста́рица — город (с 1297 года) на юго западе Тверской области России, административный центр Старицкого района, пристань на Волге. Город расположен на восточной окраине Валдайской возвышенности, в 65 километрах к юго-западу от Твери.

Основан в 1297 году тверским князем Михаилом Ярославичем как крепость на реке Старице. До начала XVI века Старица обычно именовалась Городок или Городеск. Закрепившееся за городом впоследствии название «Старица» дано по его расположению на одноимённой реке. Существует предание, что на месте города Старицы находился город Любим, который был до основания разрушен татарами в 1292 году. При заложении города Старицы на том месте жила одна старуха, укрывшаяся в одной из пещер, от которой город и получил своё название.

Старица в коротких цитатах

	Поехал к ним орловец, надеясь в Старице стерлядями полакомиться, но нашел, что там «только грязи довольно». Тогда он Старицу сжёг, а жён и дев старицких отдал самому себе на поругание.
	— Михаил Салтыков-Щедрин, «История одного города», 1869-1870

	Вчера вечером вернулись из двухдневной поездки в Старицу. Город приятный, красиво расположенный, но во всем запустение, как и во всех других русских провинциальных городах.
	— Виталий Рубин, из дневника, 8 ноября 1975

	Был как-то в Старице Калининской (ныне Тверской) обл., так там вовсю <бельё> полощут.
	— Евгений Попов, Подлинная история «Зеленых музыкантов», 1997

	В Старице монастырь полуразрушен, церковь, как нам рассказала встреченная там молодая женщина, восстановлена не совсем в прежнем виде...
	— Марк Харитонов, Стенография конца века. Из дневниковых записей, 2001

	Старица внешне больше напоминала девицу, к тому же одетую явно не по-русски.
	— Василий Дубовский, «Старица не старится», 2012

	...сам Иван Грозный дополнил знаменитый старицкий известняк полновесным московским кирпичом. Он же лишил Старицу княжеского стола.
	— Василий Дубовский, «Старица не старится», 2012

	Во времена Прокудина-Горского Старица была обычным захолустным уездным городком. Она и сейчас такая же. И за сто лет до приезда Прокудина-Горского была. Если уж совсем начистоту, то и за двести лет тоже...
	— Михаил Бару, «Таракан на канате», 2016

	Есть еще версия, связанная с тем, что городок у впадении реки Старицы в Волгу назвали по имени реки Старицы (что означает просто-напросто старое русло), впадающей на этом месте в Волгу, но это очень скучная версия ― ее придерживаются только скучные ученые историки...
	— Михаил Бару, «Таракан на канате», 2016

Старица в публицистике и документальной прозе

1618 г. — Генваря в 16 день прислан с сеунчом с Волока от стольника и воеводы от князя Василья Ахмашукова Черкаскова пошехонец Тимофей Шубин с тем, что в посылке от нево голова Олексей Ушаков с дворяны и з детьми боярскими и с атаманы, и с казаки, сшод литовских людей в Старицком уезде от Погорелого Городища за тридцать верст в селе Дорожаеве побили и живых взяли литовских людей шляхтичей и пахолков Яна Шабуневича с товарищи тринадцать человек да русских людей мужиков и робят осми человек (с. 72)

— Книга сеунчей, 1618 г.

	IV. Смоленская <губерния>. Смоленск, а к нему города: Дорогобуж Белая, Рбеловль, Вязьма, Серпейск, Мосальск, Мещевск, Зубцов, Погорелое Городище, Старица, Козельск, Лихвин, Борисово Городище, Перемышль, Воротинск. И того 16. Да из Киевской губернии приписан вместо Трубчевска Одоев; а от него до Киева 820, до Смоленска 200 вёрст. Всего в Смоленской губернии 17 городов.
	— Пётр I, «Указ об учреждении губерний и о росписании к ним городов», 1708

Взялъ живущаго подлѣ Васильевскаго саду фабричнаго Андрея Скоробогатаго съ товарищи всего семнадцать человѣкъ, которые дѣлали фальшивыя деньги; и еще по указанію онаго Скоробогатаго сыскалъ въ Тверской ямской слободѣ вора съ такимижъ воровскими деньгами, и притомъ найденъ у него серебряной съ образовъ окладъ, а по приводѣ въ Сыскной приказъ означенной воръ повинился, что онъ обокралъ въ городѣ Старицахъ церковь.

— Матвей Комаров, «Исторія Ваньки Каина со всѣми его сысками, розысками, и сумазбродною свадьбою», 1779

Через шесть недель по кончине великого князя, находясь еще в Москве, он смиренно бил челом Елене о прибавлении новых областей к его уделу: ему отказали, но, согласно с древним обычаем, дали, в память усопшего, множество драгоценных сосудов, шуб, коней с богатыми сёдлами. Андрей уехал в Старицу, жалуясь на правительницу. Вестовщики и наушники не дремали: одни сказывали сему князю, что для него уже готовят темницу; другие доносили Елене, что Андрей злословит её. Были разные объяснения, для коих боярин, князь Иван Шуйский, ездил в Старицу и сам Андрей в Москву: уверяли друг друга в любви и с обеих сторон не верили словам, хотя митрополит ручался за истину оных. Елена желала знать, кто ссорит её с деверем?

— Николай Карамзин, «История государства Российского», 1820

Иоанн выехал, наконец, из Слободы Александровской и прибыл в Старицу со всем двором, с боярами, с дружиною царскою ― казалось, для того, чтобы лично предводительствовать войсками, взять и двинуть их громаду, по примеру Героя Донского, навстречу к новому Мамаю… Но Иоанн готовился к хитростям и лести, а не к битвам! 18 августа приехал к государю в Старицу нетерпеливо ожидаемый им иезуит Поссевин, коего от Смоленска до сего места везде честили, приветствовали с необыкновенною пышностию и ласкою.

— Николай Карамзин, «История государства Российского» (том девятый), 1820

	В июле вести еще хуже: литовские люди пришли в Ржевский уезд, сбираются воевать Старицу, Торжок, Устюжну; в июле писали воеводы из Кашина, Бежецкого Верха, из Углича, что литва уже у них, идет в вологодские и белозерские места: нужно было всюду посылать войско...
	— Сергей Соловьёв, «История России с древнейших времен» (том 5), 1859

	― Как же вы говорите, что город ваш беден? Ведь у вас промыслы большие: кожевенный, кузнечный, рыболовный. ― Это все так, только нам все-таки до Ржева или до Старицы далеко. Всякие промыслы, всякие ремеcла есть у нас; каких-каких мастеров у нас нет, а ведь ни одного такого промысла нет, чтобы во всей силе, настоящий, значит, был.
	— Василий Слепцов, «Письма об Осташкове», 1862

	Москва тем временем овладела Городком (на реке Старице). Московский князь послал туда князя Иеремия, а вместе с этим князем и своего наместника.
	— Николай Костомаров, «Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей» (выпуск первый), до 1862

	Вор отправил против них Зборовского с поляками и князя Шаховского с русскими людьми. Воровское войско истребило город Старицу, не взяло Торжка, отступило и заперлось в Твери.
	— Николай Костомаров, «Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей» (выпуск третий), до 1875

	В 1581 г., когда Баторий осадил Псков с гарнизоном не менее 30 тысяч человек, а в Новгороде стоял князь Голицын с 40 тысячами, под Старицей у царя было, по летописи, собрано 300 тысяч.
	— Василий Ключевский, Русская история, Полный курс лекций, 1904

Карл XII вместо того, чтобы настойчиво преследовать противника, повернул к Могилёву, овладел им и оставался там весь июль, давая отдых войскам и тщетно поджидая Левенгаупта. Оттуда он выступил в первых числах августа к Чирикову, но затем, неожиданно для русских, шведская армия вдруг повернула на север, заняла Старицу и снова здесь остановилась. <...> Движение шведской армии от Старицы к Стародубу (80 верст) через болота и непроходимую лесную чащу сопровождалось такими трудностями, что не доходя Стародуба Карл XII остановился и 15 дней собирал и приводил в порядок растянувшиеся войска. <...> Еще во время стоянки Карла в Старице, 30-го августа Пётр имел возможность (искусно воспользовавшись утренним туманом) разбить у Доброго 6-тысячный отряд генерала Рооса. Эта первая удача подняла дух войск, а через месяц после нее была одержана наконец крупная победа.

— Антон Керсновский, История Русской Армии, 1938

В Старице и её селах Пушкин жил долее всего тоже в осенние дни 1828 и 1829 годов. Кроме того, он бывал здесь зимой 1829-го, весной 1830-го и в конце лета 1833 года ― всего около ста дней. Старицкие недели тоже оказались «детородными». Не такими, как болдинские, но уж никак не скудными. <...> Итак, Старица. В творчестве ― поворот к прозе, а в жизни… В жизни ― это начало новой главы в бытии Пушкина как человека, хотя вообще-то обе ипостаси ― писатель и человек ― в пушкинской личности были всегда неразрывно слиты. О существе человеческого поворота, надеюсь, удастся еще сказать несколько дополнительных слов. <...> Привезла Пушкина в Старицу и Старицкий уезд владелица Тригорского, соседствующего на Псковщине с Михайловским, Прасковья Александровна Осипова. Вындомская в девичестве, Вульф по первому мужу, она родила ему, Николаю Ивановичу, трех сыновей и двух дочерей. После смерти мужа, еще молодой, чуть за тридцать, унаследовала сельцо Малинники близ тогдашнего волостного села Берново.

— Бронислав Холопов, «Старицкие прелюды», 1999

Легенда гласит, что в древности существовал город Любим, сожжённый и разорённый татаро-монголами. Когда тверской князь Михаил Ярославович прибыл сюда, чтобы построить крепость — форпост на важном торговом пути, навстречу ему из каменоломни вышла старушка с клюкой. Отсюда, мол, и Старица. Менее романтично настроенные историки сильно сомневаются, была ли бабушка. Мол, все гораздо прозаичнее: имелась речка Старица. Ее ныне, правда, Старчонкой называют. Может, потому, что обмелела?

— Василий Дубовский, «Старица не старится», 2012

...на гербе города изображена не вода, а пожилая благообразная женщина. А на юбилей города, которому в 1997 году исполнилось 700 лет, красоты и величия ради ему был подарен и памятник Старице, установленный, понятное дело, на площади. Кстати, в отличие от всех остальных тверских городов Старица имеет бесспорную дату основания, поскольку в летописи четко указан 1297 год. Подарок был не без конфуза. Зато местные труженики культурной нивы, после того как со скульптуры торжественно сняли покрывало, ахнули, подосадовали, но где-то в закоулках души все же испытали некоторое удовлетворение. <...> Старица внешне больше напоминала девицу, к тому же одетую явно не по-русски.

— Василий Дубовский, «Старица не старится», 2012

Однако Старица доказывает нам и то, что даже гораздо большая ошибка иногда может обернуться благом. Так случилось с чудесным преображением гордости города — Свято-Успенского монастыря, отметившего в 2000-м году свое 900-летие, которого, возможно… не было. Сомнение опять-таки пришло из научных кругов. К примеру, вот что говорит кандидат исторических наук, руководитель Новоторжской археологической экспедиции Петр Малыгин: «Ещё в XIX веке академик Голубинский, главный тогда специалист по истории русской церкви, обосновал и вывел как закон: монастыри в домонгольский период основывались в окрестностях городов. Не могло быть в Старице монастыря за два столетия до самой Старицы! Археологические исследования также камня на камне не оставляют от легитимности юбилея. С большей или меньшей степенью достоверности можно говорить о том, что монастырь был основан на рубеже XV-XVI веков. Но поскольку отец-игумен оставил письменное свидетельство о 1100-м годе, так оно и принято. Возможно, летописный свидетель исказил синодик просто по причине неграмотности. Или, искренне восхищенный старицкими красотами, пожелал увеличить славу монастыря».

— Василий Дубовский, «Старица не старится», 2012

В архитектуре памятника царит эклектика: что-то от Владимиро-Суздальской Руси, что-то — от Московской. Это сам Иван Грозный дополнил знаменитый старицкий известняк полновесным московским кирпичом. Он же лишил Старицу княжеского стола. В духе времени и по своему обыкновению жестоко: пригласив в 1569 году князя Владимира с семьей к себе во дворец, подал чашу с ядом. Хотя двоюродный брат служил ему верой и правдой с оружием в руках, но на беду свою приобрел на Руси непозволительный авторитет. Его даже прочили в престолонаследники. Должность, как теперь принято выражаться, расстрельная. Так и дожил до наших дней бывший удельный центр со скромным титулом районного. Но и эту «привилегию» чуть не отобрали.

— Василий Дубовский, «Старица не старится», 2012

Еще раньше, в советское время, тверское начальство осенила мысль, что Старица с её 10-тысячным населением — посёлок поселком. Нечего ей в городах ходить. Не тут-то было: гордые старичане принялись писать протесты куда ни попадя. Об их борьбе стало известно поэту Сергею Островому, у которого родились такие строки: «Воздух шпилями распорот, В каждой впадинке — века. Если Старица — не город, То и Волга — не река». Инициаторы понижения статуса, поморщившись от последнего убийственного двустишия, как будто им поднесли яд, тихо отступили.

— Василий Дубовский, «Старица не старится», 2012

...здесь по-настоящему все дышит подлинной историей. Городище на высоченном берегу, взметнувшемся к небу почти на 40 метров. Старинные храмы, увы, не осчастливленные пока юбилеями. А сколько имен, известных в веках, связаны со Старицей! Это родина Патриарха Иова, в Смутное время возвысившего свой голос, призывая дать отпор Лжедмитрию. Бывали здесь и «засланные казачки». Иезуит Антоний Поссевин прожил в Старице целый месяц. Небывалое дело для иностранца, путешествовавшего по русским городам. Папский легат живописал, как замечательно в Старице поют петухи и работают каменщики.

— Василий Дубовский, «Старица не старится», 2012

...сегодняшняя Старица — обычный русский городок. Хотя поаккуратнее, ухоженнее многих других, чем выгодно отличается от тверской визитной карточки — курортного Осташкова. Конечно, интересующийся задворками без труда найдет и в Старице картинки родимого хаоса. А любитель многозвездных отелей едва ли отыщет комфорт, которого он, конечно же, достоин. <...> Старицкие окрестности — рай для спелеологов. Добытчики известняка за столетия оставили экстремалам богатое наследие. <...> Неподалеку от города есть и вовсе уникальный природный объект, называемый воротами, где Волга пробила себе дорогу в 50-метровой скале.

— Василий Дубовский, «Старица не старится», 2012

Во времена Прокудина-Горского Старица была обычным захолустным уездным городком. Она и сейчас такая же. И за сто лет до приезда Прокудина-Горского была. Если уж совсем начистоту, то и за двести лет тоже, а вот лет четыреста тому назад и даже пятьсот… <...> Впервые Старица упоминается в Тверской летописи под 1297 годом. Основал ее племянник Александра Невского ― Михаил Ярославович Тверской. Легенда гласит, что ещё до упоминания её в летописи здесь было поселение, разграбленное и сожжённое татаро-монголами. Уцелела после татаро-монгольского налёта лишь одна старушка. Потому-то и назвали город Старицей.

— Михаил Бару, «Таракан на канате», 2016

Есть еще версия, связанная с тем, что городок у впадении реки Старицы в Волгу назвали по имени реки Старицы (что означает просто-напросто старое русло), впадающей на этом месте в Волгу, но это очень скучная версия ― ее придерживаются только скучные ученые историки и такие же скучные краеведы, привыкшие во всем соглашаться с историками. Еще раньше, в 1110 году, два монаха из Киево-Печерского монастыря ― Трифон и Никандр ― пришли в эти места и поселились в урочище Сосновый бор как раз на том месте, где в шестнадцатом веке был основан монастырь. Строго говоря, и монахи, и легенда о старице, и татаро-монгольское разграбление документального подтверждения не имеют, а вот то, что в 1375 году московский князь Дмитрий Донской после победы над тверским князем Михаилом Александровичем разграбил и сжёг дотла Старицу ― факт несомненный и задокументированный. По всей видимости, он и с монастырём сделал то же самое, поскольку еще двести лет после московского нашествия о Свято-Успенском монастыре было ни слуху, ни духу.

— Михаил Бару, «Таракан на канате», 2016

...тогда Старица и не думала называться Старицей ― Старицей была только река, а сам крошечный деревянный городок назывался и Новым городком, и Городком на Старице, и Высоким городком, и, наконец, просто Городком. Впрочем, быть просто городком на границе Тверского и Московского княжеств было ох как непросто. После смерти тверского князя Михаила Ярославича, основавшего город, Старица досталась в удел одному из его четырех сыновей, а тот в свою очередь завещал ее своему сыну Семену, а бездетному Семену ничего не оставалось делать, как завещать Городок тверскому князю Михаилу Александровичу. Круг замкнулся. Старица снова была под рукой тверского князя, который в 1366 году ее перестроил и укрепил для того, чтобы уже через год отдать московскому князю.

— Михаил Бару, «Таракан на канате», 2016

Пока продолжалась вся эта чехарда с переходом Городка на Старице из тверских рук в московские и обратно (у монголов с татарами, которые смотрели на это все со стороны, просто глаза округлялись от удивления), крепость укрепили дополнительным валом, обнесли деревянной стеной с тринадцатью башнями и двумя воротами, выкопали ров, утыкали его дно острыми кольями и устроили потайной подземный ход длиной в пятьдесят три метра, остатки которого нашел в 1914 году старицкий археолог-любитель Федор Зубарев. В промежутках между военными пожарами Старица успевала гореть от совершенно мирных молний, свечей и просто лучин. Мало-помалу, тверское княжество слабело и городу пришлось обороняться еще и от Литвы, которая все чаще приходила на Тверские земли для того, чтобы поживиться тем, что плохо лежит. Окончательно Старица вместе со всеми тверскими землями вошла в состав московских земель лишь к концу пятнадцатого века.

— Михаил Бару, «Таракан на канате», 2016

Из столицы (теперь уже из столицы Московского государства) прислали писцов для описи тверского княжества. Старицу описывал писец Борис Кутузов. Именно по его описи город и был передан по духовной грамоте в удел младшему сыну Ивана Третьего ― Андрею. И стал Андрей княжить в Старице… Не сразу, конечно, стал. Первые сорок четыре года своей жизни он прожил в Москве. <...> Через какое-то время Василий умер, и ровно через сорок дней после его смерти Андрей попросил у Глинской расширить свои владения и, как только получил от нее решительный отказ, так мгновенно собрал вещички и ускакал в Старицу, обиженный до невозможности. Знал бы он, кого родила Елена Глинская, ― еще семь раз подумал бы, прежде чем обижаться и тем более садиться на лошадь и ехать в Старицу, но он и представить себе этого не мог. Тогда таких страшных снов еще никому не показывали.

— Михаил Бару, «Таракан на канате», 2016

Осталась и еще одна история, которая хоть и не имеет прямого отношения к Евфросинии Старицкой, но… Как и всякий старинный русский город, Старица имеет свой герб, который был сочинен еще в начале восемнадцатого века герольдмейстером графом Санти и высочайше утвержден в 1780 году Екатериной Великой. Представляет он собой старуху, идущую с костылем в серебряном поле. Строго говоря, изображения человека на гербе города встречаются крайне редко в российской геральдике. Их всего три, и одно из них на гербе Старицы. В 1997 году, когда Старице исполнилось ровно семьсот лет, власти решили поставить на главной площади города памятник. Предполагалось, что памятник будет олицетворять собой старицкий герб ― старушку с посохом, идущую… идущую и все. На серебряное поле в смете денег не было. Когда при большом стечении старичан, старичанок, и старичат сдернули покрывало с памятника, то все рты пораскрывали от изумления. На старушку в рубище молодая девушка в богатой одежде, хоть и с прикрепленным к правой руке посохом, не походила никак. Уже потом выяснилось, что в смете не было денег не только на серебряное поле, но помог случай. Некоторые, правда, утверждали, что несчастный. Оказалось, что некий тверской скульптор задолго до старицкого юбилея сделал по заказу одной из братских прибалтийских республик девушку в прибалтийском же национальном костюме.

— Михаил Бару, «Таракан на канате», 2016

Старица в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

	В Крещение приехал к нам в Старицу Пушкин, «слава наших дней, поэт, любимый небесами», — как его приветствует костромский поэт госпожа Готовцова. Он принес в наше общество немного разнообразия. Его светский блестящий ум очень приятен в обществе, особенно женском. С ним я заключил оборонительной и наступительной союз против красавиц, отчего его и прозвали сестры Мефистофелем, а меня Фаустом.
	— Алексей Вульф, Записки о событиях 1828-1829 гг., 1830 г.

	В 5 часов приехали в Старицу. Смотрели вал и устроенные в нем кузницы, говорили с стариком, кузнецом.
	— Александр Островский, Дневник, 1856

― Ты знаешь, Михайло Яковлевичь, сказалъ онъ, обращаясь къ своему товарищу, Старицкаго купца ― Ивана Дементьева? ― Безпоповаго-то? что въ прошломъ году умеръ?.. Знаю. Безпоповый, т. е. раскольникъ безпоповщинскаго толку, «Филиповщина есть», какъ мнѣ сказалъ одинъ здѣшній мѣщанинъ. ― «Что за сила была! одинъ всей здѣсь торговлей ворочалъ: въ Старицѣ жилъ самъ, а въ Твери никакого хлѣба безъ него не покупали!» ― А умеръ собакой!

— Павел Якушкин, «Из Новгородской губернии», 1859

Дорогой Константин Федорович, еду из Красного Холма в Осташкове к Нилу Столбенскому, затем в Селижаров монастырь, в Торжок, Старицы и тут путь мой кончен. В результате одна грусть, но мне думается, совесть наша будет чиста, мы сделали все, что было в нашей возможности: мы искали, и в этом смысле моя поездка все же была необходима и законна. В Красном Холме встретился я с Борисом Николаевичем фон-Эдинг. Рад был встрече, но она омрачилась некоторым несчастием. По дороге на станцию из Красного Холма у нашего ямщика соскочил шкворень и мы по инерции вылетели вон, все кроме меня, отделались благополучно, а я сильно ударился головой о камни и разбил левый глаз. Пришлось, в Бологом обратиться в приёмный покой, и теперь я с одним глазом, ибо другой забинтован.

— Павел Сухотин. Письма К. Ф. Некрасову, Бологое, 27 июля 1913 г.

Выехав уже в уланской форме к новому месту службы в город Старицу, до которого от Твери надо было ехать на лошадях, отец встретил на тверском вокзале офицера Курляндского полка. <...> На лагерные сборы полк ежегодно ходил походным порядком из Старицы в Москву, располагаясь в окрестностях Ходынского поля. Отец всегда водил полк сам, и мать моя вспоминала, с каким девичьим трепетом она смотрела на своего будущего мужа, когда он с трубачами входил во главе полка в имение ее дяди Мещерского ― Лотошино.

— Алексей Игнатьев, «Пятьдесят лет в строю» (книга первая), 1947-1953

Активные действия 8-й танковой бригады и 243-й стрелковой дивизии в направлении Старицы вызвали переполох у гитлеровцев. Чтобы удержать Калинин и спасти находившиеся там части от окружения, противник стал непрерывно контратаковать нас. Показания пленных свидетельствовали, что в район Старицы стягиваются новые вражеские части. В частности, 110-я пехотная дивизия, которую фашистское командование начало было перебрасывать под Москву, остановилась под Старицей и повернулась фронтом на Торжок... <...> Наутро наши батальоны, взаимодействуя с частями 246-й стрелковой дивизии, пять раз ходили в атаку, но к Старице прорваться мы, к сожалению, не смогли.

— Александр Егоров, «С верой в победу» (Записки командира танкового полка), 1974

	Вчера вечером вернулись из двухдневной поездки в Старицу. Город приятный, красиво расположенный, но во всем запустение, как и во всех других русских провинциальных городах. Подъехали, уже ближе к вечеру, к деревне Пески, от которой решили дойти до деревянной церкви. Церковь, угрюмая, особенно мрачно выглядевшая в темный осенний вечер среди деревьев и могил, высилась довольно далеко.
	— Виталий Рубин, из дневника, 8 ноября 1975

	Суть проекта Авдеева заключалась в том, что, построив высокую плотину у Старицы выше Твери (Калинина) и получив волжскую воду, мы направляли бы ее отчасти по прорываемому каналу, отчасти по рекам Сестре, Истре до Москва-реки.
	— Лазарь Каганович, «Памятные записки», 1991

Быт, в общем, всюду теперь одинаков, унифицирован телевидением. Хотя я плохо представляю, как здесь воспринимаются столичные теленовости: шоу-бизнес, светские тусовки, проблемы так называемой элиты. Здесь это кажется совершенно чужим. Вот чего мне не хватает в таких поездках: прикосновения к жизни людей. Церкви, дома, пейзажи, ну, еще исторические предания о здешних князьях, иереях. В Старице монастырь полуразрушен, церковь, как нам рассказала встреченная там молодая женщина, восстановлена не совсем в прежнем виде, барабан ниже и т. п. Наш интерес вызвал у нее доверие, она предложила нам приложиться к мощам, кажется, упокоенного здесь патриарха Иова. Мы сказали, что не достойны такой великой чести. (Пропустил еще интересную кирпичную церковь в селе Красное по пути к Старице).

— Марк Харитонов, Стенография конца века. Из дневниковых записей, 2001

Как только я увидел в Интернете фотографию С. М. Прокудина-Горского с видом на Старицу и Старицкий Свято-Успенский монастырь, сделанную в начале прошлого века, то сразу решил туда поехать. Мне пришла в голову оригинальная мысль, приходившая в голову тысячам людей, когда-либо посещавшим Старицу после знаменитого фотографа ― сфотографировать город самому и сравнить обе фотографии. Кроме того, я надеялся увидеть хранящееся в местном музее чучело птички, вылетевшей из аппарата Прокудина-Горского, и бумажку, на которой записаны каким-то старицким обывателем слова, сказанные в сердцах Сергеем Михайловичем местному сорванцу, поймавшему в силки эту самую птичку.

— Михаил Бару, «Таракан на канате», 2016

Старица в художественной прозе

Старица. Мост через Волгу

	...едва прибыл орловец на место, как встали бунтом старичане и вместо воеводы встретили с хлебом с солью петуха. Поехал к ним орловец, надеясь в Старице стерлядями полакомиться, но нашел, что там «только грязи довольно». Тогда он Старицу сжёг, а жен и дев старицких отдал самому себе на поругание. «Князь же, уведав о том, урезал ему язык».
	— Михаил Салтыков-Щедрин, «История одного города», 1869-1870

	― И мундир дадут, и крест дадут… всё как у папаши! Будь только прилежен да благонравен, а начальство уж наградит! Слушая такие речи, Миша усугублял рвение и, никогда не теряя из вида департамента, с какою-то восторженностью зубрил: «Города, стоящие на Волге, суть: Ржев, Зубцов, Старица, Тверь, Корчева и т. д.».
	— Михаил Салтыков-Щедрин, «Господа ташкентцы. Картины нравов», 1872

Князь Андрей Иванович, его молодая строптивая и честолюбивая жена и приближенные к ним бояре, боярские дети, все были охвачены невольным страхом и потеряли головы. Если уморили голодом в тюрьмах князя Михаила Глинского и князя Юрия, то, конечно, не постеснятся при случае захватить и князя Андрея Ивановича. Это было ясно всем. Недаром в Москву доносят, что он недоволен великою княгинею за то, что городов она ему не придала, а в Старицу то и дело приезжают люди с рассказами о том, что им недовольны в Москве. Шпионы и доносчики постоянно сновали из Москвы в Старицу, из Старицы в Москву, раздувая между обеими сторонами искру недоверия. Многим было выгодно ссорить этих родственников между собою, чтобы при случае половить рыбу в мутной воде.

— Александр Шеллер-Михайлов, «Дворец и монастырь», 1900

	Бельё раньше действительно полоскали во всех без исключения реках, в том числе и в реке Е., да и сейчас полощут в малых городах, где слабо развиты водопровод и канализация. Был как-то в Старице Калининской (ныне Тверской) обл., так там вовсю полощут.
	— Евгений Попов, Подлинная история «Зеленых музыкантов», 1997

Старица в поэзии

	До Торжка и Старицы Славны наши старицы ― Жизнию святой, Жены ― сладострастием, Вдовы ― беспристрастием, Девы ― красотой.
	— Алексей Апухтин, «Японский романс», до 1869

	Не такая ль, в 812-м, Предка моя, берёзы стройней, Упрямая ― ветер ― из Старицы Несла в Москву ― на руках ― сыновей.
	— Варвара Монина, «Вьюга», 1924

	Воздух шпилями распорот, В каждой впадинке — века. Если Старица — не город, То и Волга — не река.
	— Сергей Островой, «Старица», 1970-е

См. также

• Кимры
• Весьёгонск
• Гаврилов-Ям
• Мышкин
• Корчева
• Углич
• Зубцов
• Корчева
• Мухосранск
• Бежецк