Черни́ка (лат.Vaccínium myrtíllus, Вакциниум) — низкорослый северный кустарничек, один из видов рода Вакциниум семейства Вересковых.[комм. 1]Русское название «черника» или «черничник» ягода получила из-за своего иссиня-чёрного цвета и способности надолго окрасить, очернить зубы, губы, пальцыедока или собирателя, а в старину чернику называли — ворон-ягодой.
Ягода растёт в хвойных или широколиственных лесах, на окраинах болот, в тундрах, на равнинах и в горах. Наряду с обыкновенной черникой в лесах можно встретить и белую (белоплодную) чернику.
Черника в научно-популярной литературе и публицистике
Большим подспорьем служил «подножный корм» ― грибы, земляника, черника, малина. Ежедневно группы партизан отправлялись в лес собирать грибы и ягоды, каждая группа для своего подразделения. От черники у многих были черные зубы, губы и руки. Иногда чернику «томили» в котлах, на углях костров. Томленая, она походила на джем. А если в нее добавлялся трофейный сахарин, получалось уже лакомое блюдо ― варенье к чаю. Кстати сказать, чая у нас тоже не было.[3]
Влажные и сухие сосняки облюбовала черника ― самая «пользительная» ягода, мечта диетолога. Больше других любят эту ягоду диабетики: говорят, черника нормализует сахар, особенно если среди синих ягод попадутся кустики глянцево-чёрной, «настоящей» черники. Хотя знакомый ботаник как-то сказал, что синяя черника от чёрной отличается только внешним видом. Так-то оно так, но всё равно приятно найти особый кустик.[4]
Там фальсифицировали в основном красное вино, и думаю, что главной составляющей была черника. А ну-ка, Толюша, давай попробуем устроить к завтрашнему дню глинтвейн. Мой Толюшка живо вернулся из аптеки с черникой, гвоздикой и корицей и через час притащил ко мне стаканчик глинтвейна. Разница с красным вином была значительная, но напиток, который можно было назвать жидким кисельком со спиртом, был настолько недурён, что мы решили приготовить его уже в большом количестве.[5]
Из ягодника вылетит нарядная тетёра и сядет поблизости. Зайцев ― тех летом не трогал никто. Уже и ягод брать некуда: корзина полна морошки, туес полон малины, а всё идёшь: места открываются одно другого таинственнее по красоте. Круглая сухая поляна белого мха, по белому моху синие круглые цветы ― колокольчики, незабудки и великолепный папоротник в пояс человеку. Поляну окружает стена розовой ольхи и рябины. Пройдёшь эту стену (под ногами несметно черники), и уж в глазах золотится полоска жита (ячмень), в жите поёт птица симануха. И тут же непременно речка в белых песках, непременно журчит по камешкам.[6]
― Как птица и рыба, так грибы и ягоды разные бывают, ― объяснил Николай Матвеич. ― Сухой груздь, рыжик, боровик ― это настоящий гриб, ― потому как его впрок можно готовить... А другие ― ничего не стоят. Малина, черника, брусника ― тоже сурьёзные ягоды, а вот земляника или костяника уж совсем ни к чему.[7]
Его страстью было оказывать помощь всем на свете. Случалось, что он проводил целое утро, втолковывая опытным наседкам, как высиживать цыплят. Вместо того чтобы пойти после обеда в лес за черникой, он оставался дома и раскусывал орехи для своей белки. Ему не было и семи лет, когда он начал спорить с матерью о том, как обращаться с детьми, и делал выговоры отцу за то, что тот неправильно воспитывает его.
Кругом красные сосны и чёрные ели лечили зимниераны густой смолою, и густо стелилась по земле яркая черника, и было предчувствие долгого летнего, насквозь пропитанного влагой тепла, и озеро просвечивало чистое, как кусок неба...[8]
А то ещё было с Бангалоу необычайное приключение, когда он пошёл в лес за черникой. Наполнив оба взятые с собой ведра, Бангалоу, понёс их домой и по пути заметил мчащийся на него циклон. Поставив вёдра, сам он бросился бежать к своему каноэ и потом оттуда глянул на вёдра с черникой. Как раз в это время вихрь подошёл к вёдрам, всосал в себя ягоды, и вся черника из двух вёдер поднялась в воздух двумя тёмными столбами. При рассказе своём сам Бангалоу в этом месте звучно щёлкал себя по коленкам и говорил: «Поверите ли? Внезапно вихрь оборвался, и ягоды вернулись обратно в свои вёдра.»[9]
Потом валится верхушка, сучья, и наконец разваливается и самый пень. Множество цветов, грибов, папоротников спешат возместить собой распад когда-то великого дерева. Но прежде всего и оно само, тут же возле пня, продолжается маленьким деревцом. Мох, ярко-зелёный, крупнозвёздный, с частыми бурыми молоточками, спешит укрыть голые коленки, которыми дерево когда-то держалось в земле, на этом мху часто бывают гигантские красные, в тарелку, сыроежки. Светло-зелёные папоротники, красная земляника, брусника, голубая черника обступают развалины. Бывает, нитям ползущей клюквы понадобится зачем-то перебраться через пень, глядишь, вот и её кроваво-красные ягоды на тонких нитях с мельчайшими листиками висят, чрезвычайно украшая развалины пня.[9]
Кто никогда не видал, как растёт клюква, тот может очень долго идти по болоту и не замечать, что он по клюкве идёт. Вот взять ягоду чернику, ― та растёт, и её видишь: стебелёчек тоненький тянется вверх, по стебельку, как крылышки, в разные стороны зелёные маленькие листики, и у листиков сидят мелким горошком чернички, чёрные ягодки с синим пушком. Так же брусника, кровяно-красная ягода, листики тёмно-зеленые, плотные, не желтеют даже под снегом, и так много бывает ягоды, что место кажется кровью полито. Ещё растёт в болоте голубика кустиком, ягода голубая, более крупная, не пройдёшь, не заметив. В глухих местах, где живёт огромная птицаглухарь, встречается костяника, красно-рубиновая ягода кисточкой, и каждый рубинчик в зелёной оправе. Только у нас одна-единственная ягода клюква, особенно ранней весной, прячется в болотной кочке и почти невидима сверху.[10]
А вот тоже колокольчик, но очень странный. Он совсем круглый и похож больше на готовую ягоду, уже и покрасневшую с одного бока. А еще он похож на крохотный фарфоровый абажурчик, но такой нежный и хрупкий, что вряд ли можно сделать его человеческими руками. Будет чем полакомиться и ребятишкам и тетеревам. Ведь на месте каждого абажурчика вызреет сочная, черная, с синим налетом на кожице ягода черника. А вот собрались в кисточку крохотные белые кувшинчики с яркими красными горлышками. Кувшинчики опрокинуты горлышками вниз, и из них целый день льется и льется аромат. Это целебная трава толокнянка. Нет, только издали похожи друг на друга боровые цветы. Если вглядеться но тонкости работы, по изящности и хрупкости ничем не уступит брусничный колокольчик другому, большому цветку.[11]
Раз, под праздник вечером, вымытый пол только что высох, тетенька перебирала чернику на пирог. Ягоды на пол сыплются, тетка не слышит, только видит ― бегут по полу чёрные катышки. Подумала ― тараканы; давай летать ― давить. Испортила пол ― чернику не скоро выживешь.[6]
И вдруг среди темной сумрачной зелени, радуя глаза светлой, весёлой зеленью, высовываются кусты черники. Высокие, легкие кусты щедро обсыпаны чёрными дождинками ягод. Так вот куда меня дедушка привёл! Дедушка нагибает ближайший куст, стряхивает на ладонь ягоды и сыплет их в рот. Я тоже стараюсь не отставать. Длинные, легкие стебли только тронешь, как они податливо наклоняются, сверкая глазастыми ягодами. Они такие вкусные, что я начинаю жадничать. Мне кажется, что мне одному не хватит всего этого богатства, а тут еще дедушка, как маленький, ест да ест ягоды. Не успеет общипнуть одну ветку, как уже присматривается, ищет глазами другую и вдруг — цап! — схватился за ветку, полную ягод. Но вот наконец я чувствую, что больше не могу, уже такую оскомину набил, что от воздуха больно холодит зубы, когда открываешь рот.[12]
В одном месте недалеко от тропы я увидел несколько кустов черники, сплошь осыпанных чёрными ягодами. Я полез за черникой. Жарко. Черника хорошо идёт. И я от сладкой черники так забылся, что с полчаса провозился в кустах. Стадо ушло вперёд. Спешу его догнать.
Тому пример хотя бы сапожниковская клубника, которую Сапожников, будучи ребёнком четырёх лет, сам развёл на огороде. Клубнику калязинцы не разводили. В бору земляники было сколько хочешь. А когда шла черника, то её тащили вёдрами, высунув тёмно-фиолетовые языки. А Сапожников развёл в конце огорода одну штуку клубники, и она у него росла, эта клубничина, втайне от всех ― сюрприз для бабушкиного дня рождения. Ну, естественно, весь дом об этом знал, но притворялся. В день рождения, когда дядя хрустел солёным льдом в старой мороженице, а бабушку поздравляли пожилые ученики, Сапожников сорвал клубничину и принёс дарить.[13]
Эти места, оставленные птицами, утыканные полуживым молчаливым сосняком, чем дальше проникал в них бегун, становились глуше. Нарастал приятный, отчасти химический, виляющий, как змея, запах болиголова. Душистый кустарник, осыпанный мелкими бледными цветами, был Фёдору Ивановичу по грудь и рос настолько плотно, что полностью скрывал глубокие, опасные канавы. Он, этот болиголов как бы сторожил вход на богатейший кочкарник, куда люди с крепкой головой ходили за черникой.[14]
Земляника в светлой парме
И черника с голубикой Шепчут тихо всем деревьям:
«Сладость наша ведь ничтожна
По сравненью с девой Райдой.
Райда слаще ягод пармы,
И цветы её роскошней
Белых лепестков-цветочков
Земляники с голубикой».[15]
Иглокожим, головоногим претят смоль и черника, Тетеревиные токи в дремучих строчках...
Свете Тихий от народного лика
Опочил на моих запятых и точках. [16]
Здесь, на первой же страничке, Размахнувшися пером, Напишу я о черничке, Чтоб с неё начать альбом.
Кругловатый, в роде почек,
Ранним летом иль весной,
Как хорош её цветочек
В яркой зелени лесной! А как ягодка родится,– То-то праздник настаёт! И сырьём она годится, И в кисель, пирог, компот...
Мудрено ли, что при этом
Всяк сорвать её готов?
Боже, сколько будет летом
Чёрных пальчиков и ртов![17]
Наш лес, где была черника
и телесного цвета грибы,
вдруг пронзён был дивным криком золотой, неземной трубы.[18]
— Владимир Набоков, «Представь: мы его встречаем...» [Об ангелах, 2], 8 июля 1924
Стебельки пронизали весь мох.
Средь малиновых капель гвоздики,
В светлых листьях, как сизый горох,
Чуть колышутся гроздья черники.
<...> Ложка в сонной ладони замрёт.
За стволами ― крестьянские срубы...
И бесцельно на ласточкин лёт Улыбаются синие губы.[19]
↑Ранее род Вакциниум, как отличающийся от прочих вересковых своими сочными и разнообразными ягодами, иногда выделяли в отдельное семейство «Брусничные». Кроме собственно брусники в род Вакциниум входит также голубика (два вида: высокорослая и обыкновенная), клюква, красника и ещё несколько небезынтересных для человека видов карликовых плодоносящих растений.
