Незабу́дка, под которой чаще всего имеется в виду незабудка полевая или болотная (лат.Myosótis, от др.-греч.μυός + ὠτίς, muós ōtís (μῦς ôta) — «мышиные уши») — низкорослые травянистые растения (многолетние или однолетние) из семейства Бурачниковые с запоминающимися мелкими голубыми соцветиями.
Русскоязычное название цветка и рода растений незабудка обычно считается переводом-калькой с нем.Vergissmeinnicht. В толковых словарях слово появляется в конце XVIII века в форме «незабудочка» или «незабудь меня», а форма «незабудка» впервые зафиксирована в словаре 1847 года. В большинстве европейских и некоторых азиатских языках незабудки носят аналогичное по смыслу название.
Вот тебе пучок незабудок, чтобы ты всегда меня помнил, милый друг, и помнил бы, что ты — душа моей души. Какое прекрасное название дано этому цветку![1]
Мы можем <...> себе объяснить, каким образом правильный с пятью тычинками цветок незабудки может постепенно превратиться в двугубый цветок с четырьмя тычинками, свойственный большинству губоцветных.[7]
Хлам, всё хлам! Выбросьте его за борт! Это из-за него так тяжело вести лодку, что <...> у вас нет времени полюбоваться <...> осокой, ятрышником и синими незабудками.
— Джером Джером, «Трое в лодке, не считая собаки», 1889
...я всем цветам предпочитал голубые русские незабудки. Я любил эти нежные цветы за их чистый цвет весеннего неба, за тонкий запах, за хрупкость и беззащитность.[14]
...когда Господь создал мир и дал название всем творениям, то случайно забыл назвать один маленький цветочек, росший на берегах ручья. Тогда забытый цветочек приблизился к трону Всесильного и просил и его не забыть в его любви. И также дать ему название. На это любвеобильный Господь отвечал: «Тебя я не забуду, не забудь и ты меня. Пусть отныне имя твоё будет „незабудка“.[20]
— Людмила Ситникова, «Легендарный цветок Гринландии (Роман „Недотрога“)», 2007
Незабудка в научной и научно-популярной литературе
— Семён Ушаков, Николай Осипов, «Всеобщий садовник или Полное садоводство и ботаника...», 1812
С этим семейством губоцветных во многих отношениях сходно семейство так называемых бурачниковых, — таково единогласное мнение всех ботаников. Представителем этого последнего мы можем выбрать хоть, например, незабудку. Всякому известно, что голубой венчик этого цветка при основании образует короткую трубку, а на вершине — отгиб, разделяющийся на пять равных округленных зубчиков. Если мы заглянем внутрь этой трубки, то заметим пять одинаковых желтых пыльников, приросших своими нитями к этой трубке. Спрашивается, можем ли мы допустить, чтобы из этого правильного, звездообразного цветка незабудки, с его пятью тычинками, мог образоваться двугубый цветок шалфея с его двумя своеобразными тычинками? Если нам удастся показать на других представителях этих двух семейств ряд промежуточных форм между взятыми крайними случаями, то мы сделаем это допущение в высшей степени вероятным. Во-первых, следует заметить, что не все цветки в семействе бурачниковых так правильны, как цветы незабудки: у синяка, например, венчик является уже несколько симметричным...[7]
Совершенно в таком же взаимном отношении, в каком состоят бурачниковые и губоцветные растения, находятся и два других семейства, так называемые паслёновые (пример — картофель) и норичниковые (пример — мытник, дигиталис и пр.). У первых — цветок правильный, тычинок пять; у вторых — цветок двугубый, тычинок четыре. Но здесь, именно у норичника, самым несомненным образом убеждаешься, что верхняя, пятая тычинка превратилась в лепесток и срослась с двумя верхними лепестками. Мы можем, следовательно, себе объяснить, каким образом правильный с пятью тычинками цветок незабудки может постепенно превратиться в двугубый цветок с четырьмя тычинками, свойственный большинству губоцветных.[7]
Считаю за лишнее говорить, что супъ изъ незабудокъ мнѣ отнюдь не по вкусу; но надобно, подобно мнѣ, быть гражданиномъ Божьяго міра, гармонизировать съ какимъ нибудь Шеллингомъ въ созерцаніи души всемірной и за всѣмъ тѣмъ, перенестись на лоно здѣшней природы, чтобы постигнуть мое вѣчное прости Генію сего несравненнаго мѣста.[2]
— Илья Эренбург, «Портреты современных поэтов», 1922
Теперь рассмотрим вопрос о названии цветов, написанном на пакете рукою бабушки — «Не тронь меня».
Скорее всего, А. Грин дал такое название цветам по аналогии названия Незабудки — «Не забудь меня». Легенда говорит, что когда Господь создал мир и дал название всем творениям, то случайно забыл назвать один маленький цветочек, росший на берегах ручья. Тогда забытый цветочек приблизился к трону Всесильного и просил и его не забыть в его любви. И также дать ему название. На это любвеобильный Господь отвечал: «Тебя я не забуду, не забудь и ты меня. Пусть отныне имя твоё будет „незабудка“».
Итак, Незабудка — Недотрога.
Не забудь меня — Не тронь меня.[20]
— Людмила Ситникова, «Легендарный цветок Гринландии (Роман „Недотрога“)», 2007
На равнинах, покрытых хорошей травой, попадаются тимьян и в особенности полынь, также цветёт шиповник. Чета влюбленных находит сентиментальную незабудку на берегах ручейков.[4]
Возвращаясь домой через речонку, я набирал на болотце букет жёлтых купавок, которые очень любила мать, а если попадались крупные незабудки, тамошней нашей голубизны, то и их приносил матери, у которой были голубые глаза, ко мне не перешедшие: у меня глаза отцовские.[13]
Перед тем как ложиться спать, мы шли в сад, чтобы нарвать цветов и отнести в домик, где в двух комнатах помещались Ридушка и дядя Вацлав. Все мы хотели быть оригинальными и приносили Ридушке одиннадцать букетов «со значением»: капрал Джемс Муррей появлялся с красными розами; его товарищи приносили пурпурные адонисы, получившие название по имени мифического любимца Венеры, карминовые и лиловые цветы «ночная красавица», канареечные васильки; француз Эжен, раскланиваясь, ставил на столик пучок бордовых петушьих гребешков, а угрюмый Дик Смайлз приходил с огромным снопом рубинового цветка с белой подбойкой, напоминающей львиную пасть. Что касается меня, то я всем цветам предпочитал голубые русские незабудки. Я любил эти нежные цветы за их чистый цвет весеннего неба, за тонкий запах, за хрупкость и беззащитность.[14]
Уже и ягод брать некуда: корзина полна морошки, туес полон малины, а всё идёшь: места открываются одно другого таинственнее по красоте. Круглая сухая поляна белого мха, по белому моху синие круглые цветы ― колокольчики, незабудки и великолепный папоротник в пояс человеку.[24]
В этот предрассветный час Париж на короткое время ― но редко-редко ― становится чуть-чуть призрачным, как та наша легендарнаястолица, с ее гранитной мифологией. Особенно когда уже не листья шуршат над головой, а голые сучья ломает ветер и серый дождь ― днем и ночью одного и того же сизоватого оттенка ― тихонько бежит по глазам и губам. Он бежит долго, он тоже обещает весну, и весна приходит: клумба розовых тюльпанов, отороченная незабудками, сверкает одинаковым великолепием для рвачей, для нищих, для самоварников и художников, ну, да, и для меня, конечно.[25]
Особенным расположением у Катюши пользовались незабудки, ночные фиалки и ландыши. Незабудки, с их чистой небесной голубизной, она сплетала в венок, который клала в белое фарфоровое блюдо и заливала водой. Венок плавал и жил очень долго.
Все центральные автострады в столице Поднебесной вдоль разделительных полос и тротуаров в один ряд засажены розами. Чайная роза, я полагаю, это роза китайская. Мне кажется, что цветовое московское изобилие с весны ― это не из какой-либо поездки Лужкова в Пекин? Засадим всё незабудками, равняясь на столицу Китая.[26]
— Прости, дорогой Любим, до приятного свидания. Вот тебе пучок незабудок, чтобы ты всегда меня помнил, милый друг, и помнил бы, что ты — душа моей души. Какое прекрасное название дано этому цветку! И верно любовница, разлучаясь с любовником так, как я с тобою, в знак памяти сорвала сей цветок и отдала ему, сказав: «Не забудь меня». (Поцеловав незабудки.) Любезный цветок, напоминай Любиму, что его верный друг Роза без него жить не может.[1]
После грозной бурной ночи настало утро прелестное. Блистательно было солнце среди небес лазуревых, величественно в тихих волнах Днепровых, кротко в каплях росы, блиставшей на листьях поверженных дубов и тополей и скромной незабудки, безопасно проведшей ужасы ночи той, склони низменную головку свою к матернему лону земли защитницы.[27]
Возвести благодарность мою владыке Туровскому за его добрые мысли о дщери моей. Но купно уверь его, что она не создана сделать его благополучным. Она воспитана посреди мирных теремов моих и никогда не слыхала звука трубы бранной. Подобно юной незабудке, цвела она под питательною тению любви родительской.[27]
― Цветы, ― уныло отвечала Акулина. ― Это я полевой рябинки нарвала, ― продолжала она, несколько оживившись, ― это для телят хорошо. А это вот череда ― против золотухи. Вот поглядите-ка, какой чудный цветик; такого чудного цветика я ещё отродясь не видала. Вот незабудки, а вот маткина-душка…[28]
Это был, по всем признакам, избалованный камердинер молодого, богатого барина. Его одежда изобличала притязание на вкус и щегольскую небрежность: на нем было коротенькое пальто бронзового цвета, вероятно, с барского плеча, застегнутое доверху, <...> а накрахмаленные рукавчики закрывали всю руку вплоть до красных и кривых пальцев, украшенных серебряными и золотыми кольцами с незабудками из бирюзы.[28]
Хлам, всё хлам! Выбросьте его за борт! Это из-за него так тяжело вести лодку, что гребцы вот-вот свалятся замертво. Это он делает судно таким громоздким и неустойчивым. Вы не знаете ни минуты отдыха от тревог и беспокойства, не имеете ни минуты досуга, чтобы отдаться мечтательному безделью, у вас нет времени полюбоваться игрой теней, скользящих по поверхности реки, солнечными бликами на воде, высокими деревьями на берегу, глядящими на собственное свое отражение, золотом и зеленью лесов, лилиями, белыми и жёлтыми, тёмным колышущимся тростником, осокой, ятрышником и синими незабудками.
— Джером Джером, «Трое в лодке, не считая собаки», 1889
Степанов хохотал, глядя, как у рыженького Баярда от волнения прыгали за плечами косы. Его тоже, вероятно, обожал кто-нибудь, потому что и для него концы тонких мелков пышно обертывались розовым клякс-папиром и бумага для записей также появлялась всегда с незабудкой.[29]
Королевич вырос и стал королем. Ах, что это был за король! Красивее его не было юноши во всей стране. Вы видели лесную незабудку на краю болота? Ну вот, такие точно две голубые прекрасные незабудки были глаза короля. <...>
Спаси нас! — кричали люди. — Спаси нас, мудрый король! Но король стоял неподвижно на крыльце своего дворца и... улыбался. Голубые незабудки, глаза короля, не выражали ни ужаса, ни печали. Они были веселы, по-детски безоблачны, прозрачны. Они смеялись.[30]
— Лидия Чарская, «Дуль-Дуль, король без сердца», 1912
Вон по мочежинам, по кочкам болотным, не моргая венчиками глазастыми ― вымытые цветы курослепа и красоцвета болотного; курятся тонкие стройные хвощи. Голубенькие цветики-незабудки, как ребята, бегают и резвятся у таловых кустов с бело-розовыми бессмертниками.[10]
...Молли не знала библии и в одно прекрасное утро прыгнула в окно, оттуда на водосточную трубу, с трубы ― в чей-то цветочный горшок, с цветочного горшка ― кубарем по каменным выступам вниз, вниз, еще вниз, пока не вцепилась со всего размаху в пышную дамскую прическу из белокурых локонов, утыканных гребешками, шпильками и незабудками.[31]
Талец и камень переплело, опутало смородинником с последними на нынешних, маслянисто-темных побегах листьями, прихваченными морозцем; дружной рощицей стояли вдоль тальца медвежьи дудки, уронив тряпье обваренных листьев и топорщась мохнатостью зонтиков; жались к камню кустики аршинного чая-лабазника, соря в желобок тальца круглое, пылящее семя; понизу светились уже слепые нити незабудок и чахоточно цветущей, но сочной мокрицы...[17]
...за шоссе начинались болота осоки, чистая и частая россыпь незабудок, бурная речка Алмаатинка, а в ней среди пены и брызг, грохота и блеска лоснился на солнце похожий на купающегося бегемота огромный чёрный валун. В общем, отличное место![32]
— Юрий Домбровский, «Факультет ненужных вещей» (часть первая), 1978
Над сундуком висели два неродных портрета, тщательно и прекрасно написанных масляной краской. На одном был купец, бородатый, с глазами как незабудки...[33]
Как позже выяснилось, он не знал элементарных вещей, например очерёдности цветения растений, не подозревал, что за незабудкой и ландышем бешено зацветает сирень, за сиренью осторожно раскрывается жасмин...[34]
― Может, вы помните, была такая дурацкая игра ― почта цветов. Жёлтый нарцисс ― к измене, красная роза ― к страстной любви, незабудка ― верность до гроба… ― Она улыбнулась, показав неплотно подогнанные один к другому зубы. ― Так вот, самое смешное, что всё более или менее так и есть… Соответственно этому и высаживать их надо, чтобы текст не нарушался… Садик-то этот для безымянных детей.[19]
Сказала дева: верю я,
Ясна, чиста любовь твоя,
Как эта звонкая струя,
Как этот свод над нами ясный;
Но как она в тебе сильна,
Еще не знаю. ― Посмотрѝ-ка,
Там рдеет пышная гвоздика,
Но нет: гвоздика не нужна;
Подалее, как ты унылый,
Чуть виден голубой цветок…
Сорви же мне его, мой милый:
Он для любви не так далек![3]
Трясясь Пахомыч на запятках,
Пук незабудок вёз с собой; Мозоли натерев на пятках,
Лечил их дома камфарой. Читатель! в басне сей откинув незабудки,
Здесь помещённые для шутки,
Ты только это заключи...[35]
За погребом был гладкий, как стекло,
И сонный пруд; на нем плескались утки; Плакучей ивы старое дупло,
Где свесились корнями незабудки,
Потопленное, мохом обросло;
Играют в тине желтые малютки —
Семья утят, и чертит лёгкий круг
По влаге быстрый водяной паук.[8]
Второй прислушался и возразил: «А дождь молодой. Настоящий. Весенний!»
Запахло весною. Да так это внятно,
что прямо бери ее в чуткие руки.
Так быстро, что в грязном, охрипшем парадном
выросли робкие незабудки.[11]
↑ 12Л. М. Ситникова. «Легендарный цветок Гринландии (Роман „Недотрога“)». — в сб. Александр Степанович Грин: взгляд из XXI века. Современная литературная критика: статьи, очерки, исследования.
↑Н. П. Осипов, С. П. Ушаков. Всеобщий садовник или Полное садоводство и ботаника, расположенныя азбучным порядком и описывающия имяна, названия и роды, виды, свойства, пользы, употребление и способы разведения, воспитания и сохранения от повреждения, не токмо российских, но и всех стран света дерев, кустов, цветов, кустарников, трав и проч.; : С подробным наставлением любителям садов и садоводцам о устроении, содержании и украшении различных садов, огородов, оранжерей, теплиц, парников, цветников и проч. В четырех частях. — В Санктпетербурге : В типографии И. Шнора, 1822 г. — Часть 4. 238 с.
↑Эренбург И.Г. Портреты современных поэтов. Санкт-Петербург, Журнал «Нева», 1999 г.
↑Вишневский В.В.. Дневники военных лет (1943, 1945 гг.) — М.: Советская Россия, 1974 г.
↑Борис Шергин. Повести и рассказы. — Л.: Лениздат, 1987 г.
↑Берберова Н. «Курсив мой». Автобиография. — М., 1996 г.
↑Есин С. Н. Дневник НЕ-ректора (2006). — М., Академика, 2013 г.
↑ 12В. Т. Нарежный, Собрание сочинений в 2 томах. Том 2. — М.: «Художественная литература», 1983 г.
↑ 12Тургенев И. С. Муму. Записки охотника: рассказы. — Москва, «Детская литература», 2000 г.
↑Лухманова Н. А., Институтки: Сборник повестей (Составлено Е. Путиловой). — М.: ТЕРРА, 1997 г.
↑Лидия Чарская, «Сказки голубой феи». — М. : Профиздат, 1992 г.
