Подвиг
По́двиг — доблестный поступок, имеющее большое значение для множества людей; яркий героический акт, совершённый в трудных условиях; действенная, часто демонстративная форма выражения подвижничества.
Подвиг в афоризмах и кратких высказываниях
[править]Дóлжно блюсти свою женственность и обнимать единство. | |
| — Чжан Бо-дуань, Главы о прозрении истины, 1075 г. |
Духовное значение подвига никогда не определяется его практической полезностью. Лишь тот обогащает человечество, кто помогает ему познать себя, кто углубляет его творческое самосознание. | |
| — Стефан Цвейг |
| — Александр Александрович Бестужев |
Лучший отдых — перемена подвига. | |
| — Константин Арбенин, «Заявка на подвиг», 2011 |
Наш героизм спотыкается не в подвигах военной доблести, а только в подвигах мужества гражданского.[2] | |
| — Николай Шелгунов |
Подвиг — это всё, кроме славы. | |
Подвиг в мемуарах и публицистике
[править]Переход Груши от Намюра до Парижа — один из самых блистательных подвигов войны 1815 г. Я уже думал, что Груши с его сорока тысячами солдат потерян для меня, и я не смогу вновь присоединить их к моей армии за Валансьеном и Бушеном, опираясь на северные крепости. Я мог организовать там систему обороны и отстаивать каждую пядь земли.[3] | |
| — Наполеон I, «Максимы и мысли узника Святой Елены» (CCCXXI), 1816 |
Подвиг на подвиге предстоит вам на всяком шагу, и вы этого не видите! Очнитесь! Куриная слепота на глазах ваших! Не залучить вам любви к себе в душу. Не полюбить вам людей по тех пор, пока не послужите им. Какой слуга может привязаться к своему господину, который от него вдали и на которого ещё не поработал он лично? Потому и любимо так сильно дитя матерью, что она долго его носила в себе, всё употребила на него и вся из-за него выстрадалась. Очнитесь! Монастырь ваш — Россия! | |
| — Николай Гоголь, «Выбранные места из переписки с друзьями», 1845 |
Давалась, в самом деле, новая пиеса, только переводная с французского, под названием которой красовалась ярко и четко отпечатанная фамилия переводчика, с начальными буквами имени и отчества, выставленными, вероятно, из опасения, чтобы такой колоссальный подвиг не был приписан какому-нибудь однофамильцу. Пиеса была одна из тех, которые в блаженные тридцатые годы, когда еще свирепствовала новая французская литература, под именем неистовой юной французской словесности, приводили в ужас раздражительную, как mimosa pudica, нравственность наших критиков даже одним своим названием, действительно нередко затейливым.[4]. | |
| — Аполлон Григорьев, «Человек будущего», 1845 |
...Великий талант свой принял Гоголь как долг, наложенный на него свыше, который обязан он нести в течение всей своей жизни. Строго понял он призвание художника; не улыбаясь сам, производил он своими сочинениями смех, полный художественного наслаждения. Известно его слово, где так высказал он себя, когда сказал: «И долго ещё определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадную несущуюся жизнь, озирать её сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слёзы». Весь обращённый к Богу, всегда трудился он внутренно и часто говорил, что жизнь не веселье, не удовольствие, но и труд, и подвиг. А стоит только не бежать духовного труда, — он явится, великий и бесконечный. — Вспомним, что так строг, так чист и так важен был поэт, произведения которого, по невежественному мнению некоторых, только грязны и непристойны и, по впечатлению многих, только смешны. | |
| — Константин Аксаков, «На смерть Гоголя», 1852 |
Личная энергия, внесённая Ломоносовым в его подвиг, принадлежала столько же его гению, сколько и его крестьянскому происхождению. Стремясь возвести до общечеловеческого значения тот тип, который скрывается в самом корне русского народного бытия, Ломоносов сам с ног до головы был запечатлен этим типом, сам был весь типичен в смысле русского народного человека.[6] | |
| — Иван Аксаков, из статьи «По случаю юбилея Ломоносова», 1865 |
Очень часто мы безрассудствуем, мечемся из одной крайности в другую, очень часто даже погибаем; но во всех этих безрассудствах и колебаниях одно остается небезрассудным и неизменным ― это жажда подвига. В этой жажде трепещет живое человеческое сердце, скрывается пытливый и никогда не успокоивающийся человеческий разум. Не смирять и охлаждать следует эту благодатную жажду, а развивать и воспитывать.[7] | |
| — Михаил Салтыков-Щедрин, Для детей, 1870 |
| — Владимир Соловьёв, Три речи в память Достоевского, 1883 |
Ничто так естественно не вызывает любви, как бедность, угнетённость, скорбь и злосчастие вообще. Любовь сама по себе есть чувство радостное и светлое, но в большинстве применений в неё громадным элементом входит жале́ние. Оно делает любовь деятельной и внушает ей подвиги высокого самоотвержения; оно напояет человеческую жизнь отравой и в то же время заставляет человека стремиться к этой отраве, жаждать её, видеть в ней заветнейшую цель лучших помыслов души.[9] | |
| — Михаил Салтыков-Щедрин, «Пошехонские рассказы». Вечер пятый. Пошехонское «дело», 1883 |
Сибиряк — потомок скваттеров, пришедших в тайгу с топором в руках и ружьём за плечами, — наследственный и естественный враг дерева. Если в сибирской деревне вы видите при хате садочек с рябиною, можете заранее и почти безошибочно угадать, что двор принадлежит новосёлу или крестьянину из ссыльных и, вероятнее всего, малороссу; природный сибиряк деревом себе солнца не загородит. Уж очень много горя натерпелись от первобытной тайги предки, когда врубались в неё медленно, шаг за шагом, клали просеки и тропы, делали засеки, ставили заимки, поднимали первые десятины варварского подсечного хозяйства. У потомков старое горе это выродилось в противотаёжный инстинкт, бессознательно играющий при виде каждой, сколько-нибудь значительной, древесной поросли. Обеднение некогда таёжных, теперь уже искусственно степных, сибиряков топливом, конечно, ещё больше обостряет похоти этого инстинкта и подстрекает его к разрушительным подвигам… | |
| — Александр Амфитеатров, «Сибирские этюды» (Лесное умертвие), 1904 |
Человек жертвует собою только тогда, когда он верит, что есть что‑то великое, неумирающее, что его переживёт. Во всяком героическом подвиге, во всяком акте самопожертвования есть эта сознательная или бессознательная вера в какой‑то посмертный смысл жизни, который выходит за пределы личного существования. | |
| — Евгений Трубецкой, из статьи «Свобода и бессмертие» (К годовщине смерти кн. С.Н. Трубецкого), 1915 |
Да, жизнь была страшна, грозна, она надвигалась, как непобедимое чудовище, заражая смертельным дыханием все вокруг. И какие тут могли помочь «малые дела», какое «непротивление»? Нужен был великий подвиг, полное самопожертвование ― и притом самопожертвование без малейшей надежды на успех. В «Красном цветке» Гаршин рассказывал про сумасшедшего: «Все они, его товарищи по больнице, собрались сюда затем, чтобы исполнить дело, смутно представлявшееся ему гигантским предприятием, направленным к уничтожению зла на земле. Он не знал, в чем оно будет состоять, но чувствовал в себе достаточно сил для его исполнения». Видит в больничном саду распустившийся цветок красного мака и решает, что в этот яркий красный цветок собралось все зло мира. Нужно его сорвать, спрятать у себя на груди, раздавить его там, впитать в свою грудь всю силу источаемого им зла, ― и мир освободится от зла. И вот ночью сумасшедший с великими усилиями освобождается от горячечной рубахи, протискивается сквозь решетку окна, карабкается через ограду сада, ― с оборванными ногтями, с окровавленными руками и коленями, ― и срывает красный цветок… «Утром больного нашли мертвым. Лицо его было спокойно и светло; истощенные черты с тонкими губами и глубоко впавшими закрытыми глазами выражали какое-то горделивое счастье. Когда его клали на носилки, попробовали разжать руку и вынуть красный цветок. Но рука закоченела, и он унес свой трофей в могилу». Какое величие и какая красота в этом подвиге![11] | |
| — Викентий Вересаев, «Воспоминания», 1935 |
Школьник увидел, что прохожий обронил кошелёк с деньгами, поднял его и вернул владельцу ― умиленный любитель неумеренно громких словес опять вопит о подвиге, вместо того чтобы простыми, человеческими словами сказать, что мальчик поступил, как должен был поступить всякий честный, порядочный, имеющий совесть школьник, не желающий вырасти ворюгой. Нельзя, нельзя так снижать представление о подвиге! Истинный подвиг — это не рядовое, обычное, повседневное выполнение того, что тебе полагается делать. Это нечто более славное и волнующее, чем нормальное следование простейшим и элементарным правилам, которые обязан выполнять каждый сознательный человек. Подвиг ― это преодоление каких-то особых трудностей, а подчас и прямых опасностей. Это часто акт самопожертвования, результат героической решимости или сверхчеловеческого напряжения сил. Это дело, свидетельствующее о героических свойствах души, об истинном мужестве ее. Да, вот Гагарин и его «небесные братья» и «сестра», первыми проникшие в дали космоса, совершили подлинный подвиг, ибо, как ни великолепна могучая техника, которой их оснастила советская наука, все же риск первых проникновении в неизведанное всегда огромен.[12] | |
| — Лев Кассиль, «Дело вкуса», 1964 |
«Там, где синие воды Атлантики окрашивает в пурпурный цвет заката заходящее солнце, лежат в Океане Тьмы эти острова. Там опирается на воды свод небес и зарождается Мрак и Ужас. Нет возврата тому, кто рискнет заплыть в эти воды, как нет возврата мертвым из царства теней…» Две тысячи лет назад греки, произнесшие эти слова, вслед за египтянами посчитали Запад естественным концом света, куда могли ходить лишь отчаянные герои ― Геракл, Ясон, Одиссей. И то каких трудов стоили им совершенные подвиги! Конечно же, здесь, на грани Света и Тьмы, Жизни и Смерти, должны находиться легендарные Елисейские поля, «местопребывание праведных душ, ― как писал Плутарх, ― воспетое Гомером».[13] | |
| — Николай Непомнящий, Эти старые «Канарские тайны», 1976 |
| — Сергей Гандлевский, «НРЗБ», 2002 |
Подвиг в беллетристике и художественной прозе
[править]— Кровь невинного человека? — твердо произнес мнимый доктор Лазар. — Неужели вы готовы совершить убийство, синьора? | |
| — В.А.Рёдер, «Пещера Лейхтвейса», 1800-е |
— О нет, не говори так, прекрасная незнакомка! — воскликнул юноша, и лицо его зарделось, а орлиные очи запылали огнем. — Винные ягоды приедаются, но Красота — никогда! Винные ягоды портятся, но Разум — вечен. Мне на роду написано, сударыня, единоборство с Возвышенным, с Идеальным. Душа моя жаждет Фантастических Видений. Я стою за прилавком, это правда, но я денно и нощно размышляю о подвигах героев, раздумываю над мыслями мудрецов. | |
| — Уильям Мейкпис Теккерей, «Романы прославленных сочинителей», 1850 |
Вообще приятно получать плату вперед, а в этом случае особенно. Я знаю, он серьезно уверил дядю, что ему, Фоме, предстоит величайший подвиг, подвиг, для которого он и на свет призван и к совершению которого понуждает его какой-то человек с крыльями, являющийся ему по ночам, или что-то вроде того. Именно: написать одно глубокомысленнейшее сочинение в душеспасительном роде, от которого произойдет всеобщее землетрясение и затрещит вся Россия. И когда уже затрещит вся Россия, то он, Фома, пренебрегая славой, пойдет в монастырь и будет молиться день и ночь в киевских пещерах о счастии отечества.[16] | |
| — Фёдор Достоевский, «Село Степанчиково и его обитатели», 1859 |
Мария Фортуна, наоборот, была воловьего типа, своего рода Мадам де Парабер, склонная к полноте. Как у прекрасной любовницы Регента, у нее было белое тело, непрозрачной и глубокой белизны, одно из тех неутомимых тел, над которым Геркулес мог бы совершить свой любовный замысел, свой тринадцатый подвиг, не услышав просьбы об отдыхе. И нежные фиалки — ее глаза — плавали в тени в стиле Кремоны, а всегда полуоткрытый рот в розовой тени обнаруживал расплывчатый перламутровый блеск, как не вполне закрытая раковина. | |
| — Габриеле д’Аннунцио (пер. Е. Р.), «Наслаждение» (Глава X), 1889 |
Мне, когда я был прикомандирован к сенатору Лисицыну в его сибирской ревизии, рассказывали туземцы про подвиги этого барина: просто Фернандо Кортец какой-то. Где ступила нога Ревизанова — дикарю капут: цивилизация и кабак, кабак и цивилизация... Кто не обрусеет, тот сопьётся и вымрет; кто не вымрет, сопьётся, но обрусеет... [17] | |
| — Александр Амфитеатров, «Отравленная совесть», 1893 |
Пред праздником Рождества Христова в неделю Св. Отец или Праотец у нас в старину особенным образом воспоминался подвиг трёх исповедников веры отроков еврейских Анании, Азарии и Мисаила, вверженных за непоклонение идолу в раскалённую печь. В 7—8 песни канонов воспевается этот подвиг. В старину же он изображался в лицах, причем были на лицо и отроки в белых стихарях полотняных с оплечьями и перерукавьями цветнаго бархата и крашенинными полосами—источниками; и халдеи, — в юпах или юпках из красного сукна с выбойчатыми оплечьями. | |
| — Сергей Непеин, «Вологда прежде и теперь», 1906 |
...мне пришло в голову, что ход истории определяют не великие идеалы, а мелкие потребности всех порядочных, умеренно-хищных, эгоистичных людишек, то есть всех вообще. А эти идеи, страсти, замыслы, героические подвиги и прочие воздушные предметы годятся разве на то, чтобы набить ими чучело человека для музея Вселенной с надписью: «Се — человек. Точка». | |
| — Карел Чапек, «R.U.R.», 1920 |
А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожении себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые удары, уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившим человека, разъехались, нравственно искалеченные. Это назвали подвигом. | |
| — Михаил Шолохов, «Тихий Дон», Кн.1., Ч.3, IX, до 1940 |
Величие русского крестьянства сквозило в его спокойной напевной речи, в степенной, чуть тронутой проседью бороде, в медлительности тяжких рук, годных хоть на былинные подвиги. Униженный поклон такого великана не мог не повлиять на самую закоснелую в законе душу; с помощью Матвея красновершенцы намеревались выказать свою мирную, однако же чреватую опасностями покорность перед тогдашними столпами государства российского. Имелся и ещё один веский довод именно за его посылку: младший Матвеев брат, Афанасий, занимал пост дворника в Санкт-Петербурге, носил номерную бляху, следовательно, мог указать секретные ходы в недра законов и предоставить временное пристанище.[18] | |
| — Леонид Леонов, из романа «Русский лес», 1950-1953 |
Леня рядом, в кухоньке, стоя читал газету, развернув ее на кухонном столе. | |
| — Вера Панова, «Рабочий поселок», 1964 |
― Господин майор, если я сейчас больше не нужен, разрешите мне взять документы из подбитого советского танка. ― Все это он сказал таким тоном, каким спрашивал: «Вы позволите добавить соуса?» Штейнглиц, по одному ему известным соображениям, не пожелал показать, как важна для него эта просьба. Что ж, солдат желает совершить подвиг ― это естественно и даже обязательно для немецкого солдата. И майор, не поднимая глаз от тарелки, молча кивнул головой. Иоганн снял со стены брезентовую сумку, из которой торчали длинные деревянные ручки гранат, каску и автомат армейского офицера, надел все это на себя и, козырнув, вышел из блиндажа. <...> | |
| — Вадим Кожевников, «Щит и меч», 1968 |
Рамкопф: С 8 утра до 10 — подвиг. | |
| — Григорий Горин, «Тот самый Мюнхгаузен», 1978 |
Я вдруг по-новому понял давно потерявшие смысл и приевшиеся слова <Максима Горького> «В жизни всегда есть место подвигу», каждое утро глядевшие на меня со стены учебного зала. Это была не романтическая бессмыслица, а точная и трезвая констатация того факта, что наша советская жизнь есть не последняя инстанция реальности, а как бы только ее тамбур. Не знаю, понятно ли я объяснил.[21] | |
| — Виктор Пелевин, «Омон Ра», 1992 |
Мы дотянули, мы победили, мы совершили подвиг. Мы всего-то-навсего добрались до маленькой таежной деревни Межень. Но сколько пришлось перетерпеть и передумать, чтобы добраться до нее!.. А что выпало бы на мою долю, если бы я решил достигнуть не маленькой деревни Межень, а, скажем, Полярной звезды?[22] | |
| — Алексей Иванов, «Географ глобус пропил», 2002 |
Что ж, одним французом больше, одним меньше. Утопил француза — спас сотню лягушек. Неприятная трусоватая нация. Маленькие носатые наполеончики. Наверное, из-за комплекса неполноценности их так и тянет на подвиги...[23] | |
| — Роман Трахтенберг, «Гастролёр», 2007 |
Подвиг — дело не быстрое! <...> | |
| — Константин Арбенин, «Заявка на подвиг», 2011 |
Подвиг в поэзии
[править]| — Пётр Шумахер, «Патриот», 1850-е |
В соединении ― строенье, | |
| — Фёдор Сологуб, «Тяжелый и разящий молот...», 15 марта 1917 |
| — Марина Цветаева, «В мешок и в воду — подвиг доблестный!..», 14 мая 1920 |
Пословицы и поговорки
[править]Сам маленький, подвиг большой. | |
| — Аварская пословица |
| — Русская пословица |
Источники
[править]- ↑ Чжан Бо-дуань, перевод Е.А.Торчинова Главы о прозрении истины. — СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1994. — 344 с.
- ↑ 1 2 Афоризмы. Золотой фонд мудрости / сост. О. Еремишин — М.: Просвещение, 2006.
- ↑ Наполеон I, «Максимы и мысли узника Святой Елены». Рукопись, найденная в бумагах Лас Каза. Paris. Chez L'Huillier, Libraire, rue Serpente, N 16, 1820.
- ↑ Аполлон Григорьев. Воспоминания. — Л: «Наука», 1980 г.
- ↑ Аксаков К.С. «На смерть Гоголя» (1852 г.), Пути русской прозы XIX века. Ленинград, 1976 г., стр.16-29
- ↑ Иван Сергеевич Аксаков. По случаю юбилея Ломоносова (1865 год)
- ↑ М.Е. Салтыков-Щедрин, Собрание сочинений в 20 т. — М.: «Художественная литература», 1966 г. — Том 7.
- ↑ Соловьёв В.С. Три речи в память Достоевского.
- ↑ М.Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 15. Книга 2. Москва, Художественная литература, 1973 г.
- ↑ Евгений Трубецкой. «Два зверя. Статьи 1906-1919 гг.» 2010 г. ISBN 978-5-9989-10371
- ↑ Вересаев В.В. «Воспоминания». — М., Госполитиздат, 1946 г.
- ↑ Кассиль Л. А. «Дело вкуса». — М.: «Искусство», 1964 г.
- ↑ Николай Непомнящий. Эти старые «Канарские тайны». — М.: «Техника - молодежи». № 9, 1976 г.
- ↑ Гандлевский С.М. НРЗБ. — М.: Журнал «Знамя», №1 — 2002 г.
- ↑ Соч. В. А. Рёдера. — Санкт-Петербург: Развлечение, 1909 г. - 1368 с.
- ↑ Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30 томах. — Ленинград, «Наука», 1972 г.
- ↑ Амфитеатров А.В. «Отравленная совесть» (1895 год). Москва, «Росмэн», 2002 г.
- ↑ Леонов Л.М., «Русский лес». — М.: Советский писатель, 1970 г.
- ↑ Панова В.Ф., Собрание сочинений: В 5 т. Том третий. — Л.: «Художественная литература», 1987 г.
- ↑ Кожевников В. М. Щит и меч. ― М.: Советский писатель, 1968 г.
- ↑ Виктор Пелевин. Собрание сочинений в трёх томах. Том 2. — М.: Вагриус, 2001 г.
- ↑ Иванов А.В. «Географ глобус пропил». — Москва, Вагриус, 2003 г.
- ↑ Роман Трахтенберг. «Гастролёр». — СПб.: «АСТ», 2007. — 240 с. — 10000 экз.
- ↑ «Стихи не для дам», русская нецензурная поэзия второй половины XIX века (под ред. А.Ранчина и Н.Сапова). Москва, Ладомир, 1994 г.
- ↑ Ф. Сологуб. Собрание стихотворений в 8 томах. — М.: Навьи Чары, 2002 г.
- ↑ М.И. Цветаева. Собрание сочинений: в 7 томах. — М.: Эллис Лак, 1994-1995 г.
- ↑ Геройство // Русские народные пословицы и поговорки / сост. А. М. Жигулев. — М.: Московский рабочий, 1965. — С. 43-44.
