Муха

Муха обыкновенная
(или домашняя)

Му́ха (Musca) — докучливое перепончатокрылое насекомое, обитающее вблизи отбросов.

Муха в афоризмах и кратких высказываниях

	Всё-таки в дерьме что-то есть, миллионы мух не могут ошибаться. — чаще всего фраза применяется в переносном смысле, стала популярным критическим мемом
	— Станислав Ежи Лец

	Глаза — зеркало души. Только чтобы мухи не узнали об этом.
	— Станислав Ежи Лец

	Где мухи ― там жизнь!
	— Сергей Довлатов, «Записные книжки», 1990

	Мелочи тревожат нас больше всего: легче увернуться от слона, чем от мухи.
	— Джош Биллингс

	Навозные мухи не жалуются на своё меню.
	— Ашот Наданян

	...пуговица Наполеона в виде мухи с крылышками, средняя часть туловища которой была сделана из изумруда, головка из золота, а крылышки из прозрачной слюды с прожилками из платиновой проволоки.
	— Борис Мессерер, «Промельк Беллы...», 2013

	...такая тишина, что слышно, как мухи пинают от злости ногами клубнику, нарисованную на большом и пустом фаянсовом блюде.
	— Михаил Бару, «Принцип неопределённости», 2015

Муха в научно-популярной литературе и публицистике

	Видѣ человѣкы нечистыя от племене Афетова, ихъже нечистоту видѣвъ: ядяху скверну всяку, комары, мухы, коткы, змѣя.
	— Повесть временных лет

	Когда составляли в 1862 году десятивёрстную карту империи, вовсе и обозначать не хотели этот город. Но тут поползла муха и сделала точку. Стали эту точку измерять и, оказывается, прямехонько на наш город муха сделала: такая аккуратная была муха, все градусы соблюла, и широту и долготу. Ну, конечно, карту портить жалко, приписали тогда обозначение, — и стал город.
	— А. Зорич, «Так было», 1930-е

Во многих местах с днём Семёна-летопроводца связывается «потешный» обычай хоронить мух, тараканов, блох и прочую нечисть, одолевающую крестьянина в избе. Похороны устраивают девушки, для чего вырезывают из репы, брюквы или моркови маленькие гробики. В эти гробики сажают горсть пойманных мух, закрывают их и с шутливой торжественностью (а иногда с плачем и причитаниями) выносят из избы, чтобы предать земле. При этом, во время выноса, кто-нибудь должен гнать мух из избы «рукотёрником» (полотенцем) и приговаривать: «Муха по мухе, летите мух хоронить», или: «Мухи вы мухи, Комаровы подруги, пора умирать. Муха муху ешь, а последняя сама себя съешь».

— Сергей Максимов, «Нечистая, неведомая и крестная сила», 1903

	Стапелия (или «орденская звезда» — по уникальной форме цветков) была названа так К.Линнеем в 1737 году в честь голландского врача Бодэуса ван Стапеля. <...> Многие стапелии издают сильный запах падали, привлекающий мух, которые способствуют сложной процедуре опыления и здесь же откладывают свои яйца.:89-90
	— Вальтер Хааге, «Кактусы» (Das praktische Kakteenbuch in Farben), 1960 г.

	― Кроме них, он не любит также мух, ― пояснила хозяйка. ― Летом, бывало, увидит в комнате хоть одну, и давай кричать: «Муха, муха!» После этих слов попугай чинно прохаживавшийся по серванту, неожиданно начал декламировать: «Муха, Муха-Цокотуха, позолоченное брюхо. Муха по полю пошла, Муха денежку нашла…» Я не поверил своим ушам.
	— Владимир Мезенцев, «Чудеса: Популярная энциклопедия» (том первый), 1991

Некоторые ответы растений очень медленные (изменение характера роста может происходить несколько дней), другие ― несколько быстрее («разобраться» где верх, а где низ растение успевает уже за 10-15 мин после переворачивания, а через 2 часа ― даже несколько изогнется в нужную сторону). Третьи ответы могут занимать несколько секунд (мимоза стыдливая успевает за такое время сложить листья в ответ на прикосновение) или даже доли секунды (столько нужно венериной мухоловке, чтобы поймать севшую на лист муху. Попробуйте поймать одной рукой муху, которая уселась вам на ладонь, и вы поймете, что это не так-то просто).

— Владимир Чуб, «Что изучает наука ботаника?», 1998

	<Обыденные представления> в Южной Корее заключаются в том, что за любую попытку публично сказать о КНДР доброе слово или войти в сношения с её представителями, государство прихлопнет вас одной рукой. Как муху.
	— Пак Ноджа, «Демократия с южнокорейской спецификой», 1999

	С самого утра душно, жарко, и на открытой веранде, где на рыболовной леске, протянутой от стены до стены, сушится на зиму мята, базилик, а нагретые солнцем виноградные гроздья, растущие на ситцевых занавесках, понемногу превращаются в изюм, лежит и еле дышит такая тишина, что слышно, как мухи пинают от злости ногами клубнику, нарисованную на большом и пустом фаянсовом блюде.
	— Михаил Бару, «Принцип неопределенности», 2015

Муха в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

	«Только иерархия может дать ритм в жизни. Если её нет, если будет полное равенство, то это такая тоска, что все мухи передо́хнут.» :178
	— Александр Скрябин, (со слов Леонида Сабанеева)

	Юнна Мориц в Грузии. Заказывает стакан вина. Там плавают мухи. Юнна жалуется торговцу-грузину. Грузин восклицает: ― Где мухи ― там жизнь!
	— Сергей Довлатов, «Записные книжки», 1990

Однажды при мне к Серёже заявились совершенно темные люди, с которыми он вел какие-то переговоры. Я видел, как Сережа высыпал на стол содержимое маленького красного бархатного мешочка, в котором у него хранились драгоценности. Среди этих вещей была (как утверждал Сережа) даже пуговица Наполеона в виде мухи с крылышками, средняя часть туловища которой была сделана из изумруда, головка из золота, а крылышки из прозрачной слюды с прожилками из платиновой проволоки. Сережа очень гордился этой диковинкой.

— Борис Мессерер, «Промельк Беллы...», 2013

Муха в беллетристике и художественной прозе

Петя, глядевший во все глаза на мужика и думавший, что его тотчас начнут сечь, увидел, что Антон Антонович, подходя к нему, сделал из ладони правой руки своей какое-то подобие чашечки, а подойдя еще ближе, принялся тыкать этой чашечкой мужика в ногу; от внимания мальчика не ускользнула большая монета, тотчас же упавшая в чашечку, которая быстро закрылась, как лист не-тронь-меня, когда в него попадает муха.

— Дмитрий Григорович, «Переселенцы», 1856

	В тёплые летние дни около дуба кружились и плясали мухи-подёнки. Каждая жила, порхала и веселилась, а, устав, опускалась в сладкой истоме отдохнуть на один из больших, свежих листьев дуба.
	— Ганс Христиан Андерсен, «Последний сон старого дуба (Рождественская сказка)», 1858

― Всё!.. хорошо! На-ко вот погляди эту штучку. Мясников вынул из-под жилета и подал коридорному какую-то маленькую книжку, которую тот с недоумением взял в руки и долго с тем же недоумением смотрел на нее. ― Это что же будет? ― спросил, наконец, коридорный. ― А это, друг любезный, ― с довольным и веселым лицом проговорил Мясников, ― эта штучка стоит пятнадцать тысяч рубликов! Вот что это такое! ― Этакая муха? Пятнадцать тысяч?.. ― Да-да, муха, пятнадцать тысяч… Как ты думаешь? Что? <...> ― Да-да!.. Мала-мала штучка, а какую прорву денег вобрала! Это выражение очень понравилось хозяину книжки. ― Питательная книжка, точно! Именно что впитала!

— Глеб Успенский, «Новые времена», 1873

	Наконец дачники доходят до поселка. Зайкин прощается с рыжими панталонами и идёт к себе на дачу. Дома застает он мёртвую тишину. Слышно только, как жужжат комары да молит о помощи муха, попавшая на обед к пауку. Окна завешены кисейными занавесочками, сквозь которые краснеют блекнущие цветы герани. На деревянных, некрашеных стенах, около олеографий, дремлют мухи.
	— Антон Чехов, «Лишние люди», 1886

Когда половой перечислил ему те немногие кушанья, какие можно достать в трактире, он подумал и сказал: — В таком случае дай нам две порции щей со свежей капустой и цыпленка, да спроси у хозяина, нет ли у вас тут красного вина… Затем все видели, как он поглядел на потолок и сказал, обращаясь к половому: — Удивительно, как много у вас мух! Мы говорим он, потому что ни половые, ни хозяин, ни посетители трактира не знали, кто он, какого звания, откуда и зачем приехал в наш город. Это был солидный, достаточно уже пожилой господин, прилично одетый и, по-видимому, благонамеренный. По одежде его можно было принять даже за аристократа. Мы заметили на нем золотые часы, булавку с жемчужиной, а в касторовой шляпе его лежали перчатки с модными застежками, какие мы видели ранее у вице-губернатора. Обедая, он всё время старался блеснуть перед нами своею воспитанностью: держал вилку в левой руке, утирался салфеткой и морщился, когда в рюмки падали мухи. Всякий знает, что там, где есть мухи, посуда не может быть чистой: не говоря уж о простых посетителях, даже такие лица, как исправник, становой и проезжие помещики, обедая в трактире, никогда не жалуются, если им подают тарелку или рюмку, загаженную мухами; он же не стал есть, прежде чем половой не помыл тарелки в горячей воде.

— Антон Чехов, «Злоумышленники: рассказ очевидца», 1887

Было жаркое июльское утро. Комната, в которую вошли путешественницы, украшалась двумя жёсткими диванами, обитыми чёрной кожей; перед каждым диваном стоял стол из карельской берёзы; в простенке висело большое зеркало, сверху донизу исцарапанное проезжающими. Несмотря на отворённые окна, было невыносимо душно; целые мириады мух жужжали кругом и нисколько не смущались тем, что на каждом окне стояла тарелка с мухоморами.

— Алексей Апухтин, «Неоконченная повесть», 1888

«…Да, да, фиалки, — думал Барсов, — почему фиалки? Как я пришел к фиалкам? Ах да, я начал думать про весну… А раньше? Кажется, я раньше думал об этом в церкви… Я думал о том, что мухи уже оживают, значит, наступила весна, и скоро будет лето. Но зачем, зачем я думал о мухах? Смешной вопрос и совсем не подходящий ни к месту, ни к времени». Суровая складка глубже легла между его бровями. Тягучие ненужные мысли опять начали лениво цепляться одна за другую. Наконец он вспомнил. Это было сегодня же утром в церкви. Он стоял и глядел машинально на строгое восковое лицо лежащей в гробу знакомой, дорогой и в то же время чуждой женщины… А по ее спокойному лбу в это время ползла муха… Запыленная такая, маленькая, вялая — должно быть, она только что ожила после зимнего сна… И первый раз за эту длинную, как вечность, неделю Барсов испытал на мгновение одно яркое ощущение — ощущение страшного, леденящего ужаса, в котором он ни тогда, ни теперь не мог дать себе отчета.

— Александр Куприн, «Воробей», 1895

	Мухи сонно и недовольно гудели по потолку жаркой, тёмной избы.
	— Иван Бунин, «Суходол», 1911

Первым из них для Груни пришлись мушиные похороны, давно отмеченные Танею на календаре — в первый день сентября. Еще накануне найдено было двенадцать усопших мух; на ночь их положили на белом бумажном листе под образа, и у каждой под головами чуть тронутый осенью, зафиолетившийся листок бересклета. С вечера же из свежих картофелин заготовлены были гроба. Всем ведала Таня; младшие были серьезны, торжественны: печальное торжество, а отчасти и гордость — в первый раз в руках по ножу! Только веселая розовощекая Лена не изменила себе, болтала без умолку и притом всякий вздор, явно не подходящий: — А что, если б накрыть их, да в печке поджарить, на маслице... да съесть на могилках. Ведь всегда едят поминальный обед! Вот вкусно-то было бы! Вот радость-то! Насти Прасковьиной не было, некому было забавницу поддержать, но она и одна не унывала: — А лапки на завтрак! Соберем мушиных детей, подвяжем салфетки, и так-то накормим!.. Таня священнодействовала; она сама вырезала кресты, никому не доверяла. Один гроб вышел побольше, и на нем она изобразила восьмиконечный крест. — Это для мушиной любимицы, — сказала она, немного подумав. Все на неё поглядели. — А у мух нет ни царей, ни цариц, — разъяснила Таня серьезно, — но у них есть любимицы; их выбирают за доброту.

— Иван Новиков, «Гарахвена», 1919

	В одном тоже вот... знакомом доме... у Петровых... Петровы были у меня такие... знакомые... Так у них — поставили ёлку посредине, а она стояла, стояла да как бухнет на пол, так одну девочку напополам! Голова к роялю отлетела, ноги к дверям, К моему удивлению, этот ужасный случай не производит никакого впечатления. Будто не живой ребёнок погиб, а муху на стене прихлопнули.
	— Аркадий Аверченко, «Инквизиция», 1916

	История начинается неподалёку от него, с флоры прекрасного архипелага, там, где крупная гортензия в объёмистом вазоне со следами земли наполовину скрывает за облаками своих бледно-голубых и бледно-зелёных соцветий пьедестал мраморный Дианы, на которой сидит муха.
	— Владимир Набоков, «Другие берега», 1954

А всё началось с мух. Изумрудных, блестящих, металлических, тучей накинувшихся на меня в глубине леса. Они облепили моё лицо, путались в волосах, бились с размаху в глаза, мгновенно и больно жалили. Комару, чтобы укусить, надо пристроиться, выпустить жало, проткнуть кожу, а эти изумрудные разбойницы шли в атаку шильцем вперёд и наносили укус с лету. Вначале мне было смешно, потом досадно, а потом страшно. Я бросился наутек, они преследовали меня до высоковольтной линии, там зависли на краю леса зелёным роем, взныли не мушиным, а дикого пчелиного роя гудом и сгинули. Я уже писал об этом, да, кажется, не однажды, настолько потрясла меня мушиная агрессия. Четверть века хожу я в наш лес, и никогда со мной подобного не случалось. И мух таких, изумрудно-металлических и остервенелых, я сроду не видел.

— Юрий Нагибин, «Утраченная музыка», 1983

Муха в стихах

	‎И Муха всем жужжит, что только лишь она ‎О всем заботится одна. Меж тем лошадушки, шаг за́ шаг, понемногу ‎Втащилися на ровную дорогу.
	— Иван Крылов, «Муха и Дорожные», 1808

	Две Мухи собрались лететь в чужие кра́и, И стали подзывать с собой туда Пчелу: ‎Им насказали попугаи О дальних сторонах большую похвалу. Притом же им самим казалося обидно, ‎Что их, на родине своей, ‎Везде гоняют из гостей;
	— Иван Крылов, «Пчела и Мухи», 1817

	Обласканный не по заслугам, И вам и вашим всем подругам Крылов из кельи шлёт поклон, Где, мухою укушен он...
	— Иван Крылов, «В. П. Ушаковой», 1823

	‎«Но и о том дошли мне слухи, ‎Что никому ты не мила, ‎Что на пирах лишь морщатся от Мухи, Что даже часто, где, покажешься ты в дом, ‎Тебя гоняют со стыдом».— «Вот», Муха говорит: «гоняют! Что́ ж такое? Коль выгонят в окно, так я влечу в другое».
	— Иван Крылов, «Муха и Пчела», 1823

	Красного лета отрава, муха досадная, что ты Вьёшься, терзая меня, льнёшь то к лицу, то к перстам?
	— Евгений Боратынский, «Ропот», 1841

	Влюблённый в муху с давних пор, Вздыхая, жук сел на забор: — О, будь моей женою, муха, И тела моего, и духа!
	— Генрих Гейне, «Капризы влюблённых», 1854

	Мухи, как чёрные мысли, весь день не дают мне покою: Жалят, жужжат и кружатся над бедной моей головою! Сгонишь одну со щеки, а на глаз уж уселась другая, Некуда спрятаться, всюду царит ненавистная стая, Валится книга из рук, разговор упадает, бледнея... Эх, кабы вечер придвинулся! Эх, кабы ночь поскорее!
	— Алексей Апухтин, «Мухи», 1873

	Легко порхает, Жужжит, не знает, Что́ так внимал ей — Фараон. И будет виться, И так кружиться На тризне крайней всех, всех времён.
	— Константин Бальмонт, «Муха» (загадка), 1908

	Любил чистоту он, как юноша ром, Чуть что, багровел он, как свёкла, Зато даже мухи не смели при нём Садиться и гадить на стёкла...
	— Саша Чёрный, «Ода на оставление доктором Држевецким 18-го полевого госпиталя», 1917

	Мух пас тух, Клён пас лён, Кто пас мух, Тот пас лён.
	— Михаил Савояров, «Паслён» (о-задачка), 1910-е

	Колотушка тук-тук-тук, Спит животное Паук, Спит Корова, Муха спит, Над землей луна висит. Над землей большая плошка Опрокинутой воды. Спит растение Картошка. Засыпай скорей и ты!
	— Николай Заболоцкий, «Меркнут знаки зодиака», 1920-е

	Где в шлеме зарыты черные деньги И далее луна бородата, как быль, ― Я в мухе увидел автомобиль В его лилипутной модели. Итак, оборвано чувство родства. Я разлюбил тебя, Тацит; Город тащил меня, город звал Тысячью ассоциаций.
	— Илья Сельвинский, «Ветер», 1926

	поглядите мухи в небо там сидит богиня Геба поглядите мухи в море там уныние да горе над водой колышат пар.
	— Даниил Хармс, «Падение вод», 1930

	Иное насекомое Жалеешь – пусть живет. Но муха всем знакомая Нагла и нагло прет. Муху ядами травите, Не жалейте! Мухоловками ловите, Бейте, бейте!
	— Евгений Кропивницкий, «Забава сатаны», 1946

	Иду тропою тихим шагом И вдруг, с кулак величиной, Каким-то бешеным зигзагом Взлетает муха предо мной. В хрусталь из душного застенка Жужжа врывается она. Зловещим натрия оттенком Сверкает синяя спина. И трупного удушье духа Всемирную колышет жуть… Огромная слепая муха В разъятую влетает грудь.
	— Юрий Одарченко, «Весь день стоит как бы хрустальный...», 1949

	Прилетела муха, говорит ежу: ― Ж-ж-ж-ж-у! Ёж пожал плечами, про себя подумал: ― Дура. Муха зажужжала около ежа: ― Ж-ж-ж-ж-а! Еж ожесточился, выговорил четко: ― Убирайся к чёрту.
	— Виктор Соснора, «Весёлый разговор», 1962

	Уходя, уходи, ― это веку Было сказано, как человеку: Слишком сумрачен был и тяжел. В нишу. В справочник. В библиотеку. Потоптался чуть-чуть ― и ушел. Мы расстались спокойно и сухо. Так, как будто ни слуха, ни духа От него нам не надо: зачем? Ожила прошлогодняя муха И летает, довольная всем.
	— Александр Кушнер, «Прощание с веком» (А. Арьеву), 2000

См. также

• Мухосранск
• Паук
• Муравей