У этого термина существуют и другие значения, см. Волчьи ягоды.
Во́лчья я́года(во́лчьи я́годы), также волчье лы́ко или во́лчник — собирательное народное название для большого числа растений с яркими, обильными или бросающимися в глаза ягодами, в большинстве случаев ядовитыми, имеющими токсические или раздражающие свойства.
Как большинство ядовитых растений, многие волчьи ягоды широко известны как лекарственные растения или сырьё для фармацевтической промышленности, а некоторые из них — съедобные и даже деликатессные растения. В большинстве ненаучных текстов представляется затруднительным точно установить, какую именно «волчью ягоду» имеет в виду автор.
...как часть общего целого <каждое растение> участвует в очищении атмосферы; в этом отношении и благоухающая роза, и ядовитая волчья ягода имеют одинаковое значение...[4]
Началось это, кажется, с того, что мы с сестрой раз убежали из дому, заблудились, пропадали целый день, а когда нас разыскали к вечеру, мы успели объесться волчьими ягодами и проболели несколько дней.[5]
...понятно, чем отличается человек от «волчьей» ягоды? <...> Вроде бы незначительным: в крови человека содержится железо, в растениях — магний. Всего лишь два различных металла, а дали они несоизмеримо разные формы жизни.[20]
— Александр Глазунов, «Знак Солнца», 1989
Варенье из волчьих ягод оказалось на редкость удачным — недостаток сахара в нем компенсировался значительной концентрацией ядов цианидной группы.[21]
Если не всегда бывает возможно усмотреть частную пользу отдельного растения, то, во всяком случае, как часть общего целого оно участвует в очищении атмосферы; в этом отношении и благоухающая роза, и ядовитая волчья ягода имеют одинаковое значение...[4]
От клади, которую чародеи зашивают новобрачным в подушки или перины. Это женский волос, спутанный комком, косточка, взятая на кладбище, три лучинки, опаленные с двух концев и несколько ягод егодки (волчьих ягод). Знахарь устраняет от молодых порчу тем, что опаляет кладь на огне, уносит на речку и спускает на воду.[26]
— Сергей Максимов, «Нечистая, неведомая и крестная сила», 1903
Знахари гордятся своими ботаническими сведениями и хвастаются тем, что им известно 99 сортов трав (более скромные упоминают лишь о 77). Из этих трав для каждого знахаря обязательно держать всегда дома 12: цикуту или одолим, семена белены, корень лапчатки, богородицкую траву, волчьи ягоды, корень морковника, корень папоротника, куричью слепоту, паутинник, земляные орехи, кунавку, бузинный цвет.[26]
— Сергей Максимов, «Нечистая, неведомая и крестная сила», 1903
Волчник называют еще и волчеягодником. К сентябрю это деревцо, совсем невзрачное летом, снова становится декоративным: созревают ярко-красные ягоды, так и манящие их отведать. Но тому, кто по неосторожности или неопытности попробует «волчьих ягод», грозит очень сильное отравление. Так же как кора и листья, сочные плоды и семена волчника содержат дафнин и мезереин.
Академик П. С. Паллас в своем «Путешествии по разным провинциям Российского государства», вышедшем в 1776 г., рассказывал, что красные ягоды волчника, известные в Сибири под именем дикого перца, «употребляют двояко: вместо рвотного дают детям от кашля, а здешние женщины, награждая недостаток румян, сими ягодами натирают щеки, отчего оне, по причине острого сока, краснеют и почти рдеют. Мужики, вынув зернышки и растолокши оных тридцать, принимают вместо лекарства, к чему весьма крепкий потребен желудок, а корень, своей остротой все растение превосходящий, пользует от зубной болезни».[27]
Все знают, что ягоды и цветы «волчьих ягод» ядовиты, от них можно умереть. А вот отвар корней волчьих ягод — такое сильное снотворное, что если выпьешь всего пять граммов настоя, то будешь спать целую неделю — не добудишься! Такой отвар в народе применяют при лечении эпилепсии.[18]
— Борис Горзев, «400 рецептов от 58 болезней», 1969
— Как вы думаете, чем отличается, например, человек от «волчьей» ягоды? ДНК одинаковые, жиры, белки, углеводы и тому подобное есть и там, и там. А вы не улыбайтесь, давайте лучше попробуем в этом разобраться... В XIV веке до нашей эры, то есть почти 3,5 тысячи лет назад, египетский фараон Аменофис IV, что значит «любезный Амону», вводит для своего народа единое божество — Солнце. Олицетворением его становится солнечный диск с гривой лучей вокруг, заканчивающихся человеческими руками. Свое имя фараон меняет на Эхнатон — угодный Атону, то есть Солнцу, которое дарит свет и жизнь всему живому на Земле. <...> Главный же вывод — жизнь на Земле образовалась лишь благодаря определенному и неизменному составу спектра Солнца. Что предскажут дрозофилы?
— Теперь, думаю, понятно, чем отличается человек от «волчьей» ягоды? — спрашивает Федченко. — Вроде бы незначительным: в крови человека содержится железо, в растениях — магний. Всего лишь два различных металла, а дали они несоизмеримо разные формы жизни.[20]
Жимолостка, очень походитъ на голубицу, такая же цвѣтомъ, но продолговатая и ростетъ на высокихъ кустахъ около ключей и рѣчекъ. <...> Кромѣ того есть еще много ягодъ, которыя не употребляются въ пищу человѣкомъ и вообще называются волчьими ягодами.[2]
Как нередко случается в русских семьях, отец вдруг сделал неожиданное открытие, что дети его далеко не такие примерные, прекрасно воспитанные дети, как он полагал. Началось это, кажется, с того, что мы с сестрой раз убежали из дому, заблудились, пропадали целый день, а когда нас разыскали к вечеру, мы успели объесться волчьими ягодами и проболели несколько дней. Это происшествие показало, что надзор за нами крайне плох.[5]
За мостом возвышалась «горка», обязательная в каждом парке, она вся заросла кустами волчьих ягод, которых я, несмотря на их ядовитость, безнаказанно съедал целые гроздья, поражая всех своим бесстрашием.[28]
Пожалуй, для ночлега это самое удобное место на всей Свапе. Сижу под своим любимым развесистым кустом волчьих ягод и занимаюсь «хозяйственными делами» — готовлю ужин-завтрак.[29]
Раз авторитетный человек мне что-то сказал, значит — это была правда. А вот тете Саше я нисколько не верил. Расскажу одну историю. В Молодом саду росло несколько кустов жимолости, иначе говоря волчьей ягоды. Тетя Саша стращала меня, что эти красные, очень заманчивые ягоды ядовиты; если съесть хотя бы одну, сразу можно умереть. И вдруг на моих глазах одна девочка проглотила две ягоды. Я замер от испуга. Сейчас, сейчас она умрет! А она как ни в чем не бывало побежала дальше. С того дня я твердо усвоил, что тетя Саша может соврать, однако до сегодняшнего дня остерегаюсь есть волчьи ягоды...[30]
— Сергей Голицын, «Записки уцелевшего», предисловие, 1989
Так же считалась ядовитой бузина, которой я однажды наелась и ещё накормила свою совсем мелкую кузину Ирку, тети Раину дочку. Ирка поедала бузину, дрожа от жадности и восторга, и еще попробовала волчьих ягод, и потом всерьез боялись, что она заболеет, а я чувствовала себя настоящей преступницей, отравительницей, убийцей. Но все обошлось, и Ирка тайком иногда подъедала бузину и отлично себя чувствовала.[31]
— Катя Метелица, «Гусиные ягоды», 1997
Мальчик заметил желтое пятнышко в слежавшейся хвое. “Желтый осенний лист, — убедительно сказал он себе, — несомненно, это лист бересклета или волчьей ягоды”. Тем сладостнее оказалось обнаружить огромную лисичку с воронкообразной шляпкой, чуть пожухшей по краям.[24]
Прежде нежели туманные сумерки покрыли дубраву непроницаемым покровом, они обошли вокруг прелестной бездны, останавливались — так сказать — на каждом шаге, разглядывали в двенадцать глаз, но все тщетно. Края пропасти почти со всех сторон заросли шиповником, терном, волчьими ягодами и прочими дикими растениями.[32]
Перед мысленным оком Яшеньки вдруг пронеслись все читанные и слышанные им в детстве сказки и повести, в которых действовали разные ненавистники рода человеческого, убегавшие от людей в леса и пещеры и довольствовавшиеся, вместо пищи, лишь кружкою овечьего молока и небольшим количеством румяных плодов (каких именно — неизвестно)... Казалось бы, всего проще последовать примеру этих отшельников, но для этого необходимо было иметь по крайней мере одну овцу, не говоря уже о румяных плодах. Во всем этом оказывался, однако ж, совершенный недочёт, а хотя и росли в ближайшем лесу волчьи ягоды, но они, как известно, человеческим родом в пищу не употребляются.[1]
Из-под листвы инде глазеет на свет яркоцветная волчья ягода; выше вся озолоченная светом стоит сухая орешина, а возле на теплой коричневой почве раскинуты листья папороти, и под ней, как красный коралл, костяника ютится под белым и крепким боровиковым грибом.[3]
Ровно через неделю сызнова приходи на то же самое место; спустись по росистой тропинке меж заросших кустов жимолости, волчьих ягод и ореха вниз; там, в листах узорного папоротника, найдешь свою сову.[33]
На большом пустынном четырёхугольнике кое-где растут старые берёзы и сосны, по канавам топорщится лохматый кустарник — бузина, волчьи ягоды и лоза, оставшееся воспоминание былых топких болот, на которых построен наш странный маленький городок.[34]
― Много ли ягод: две-три; и ― обчёлся!
Приблизилась Наденька.
― Много ли ягод? Ну, это ― напрасно вы; всякая ягода есть: голубика, крушина, дурман, волчья ягода… всё это ― ягоды… Наденька видела ― нет никого: лопухи; лопухи помолчали: и вдруг, почти рядом качнулся без ветра стареющий зонт лопушиный под небо...[8]
— Андрей Белый, «Москва» (Часть 2. Москва под ударом), 1926
Марья отперла дверь и покорно вошла в сени, не нашедшись ответить. Солдат подхватил её под локоток в сенной темноте и прошептал на ушко:
— Промеж прочим, дай вам, бабам, только потачку!.. Ишь, глаза-то у тебя как волчьи ягоды — несытые![9]
Известное дело, что волчью ягоду, такую красивую с виду, не едят даже волки! На что, кажется, глупа птица-тетеря, а и та, когда своих цыплят по кустам учит кормиться, набрёдши на эту ягоду, издаёт предостерегающий крик и ради большей понятности на первый раз валится под куст и задирает лапки, свесивши в сторону как бы безжизненную головку: дескать, неразумыши, не верьте красивой ягоде, её посеяла смерть![9]
Недаром сваты не давали после смерти майора покою, действительно, баба — малина, ну, а мужикам, как волкам, и малина — волчья ягода, резало с неё животы, ломало кости, а нечего делать — терпели![9]
— Эй, парнище, — пошутил иной путешественник, подпухший от сна и выпивки, — чего больно земляничка твоя мелка да горька?.. не волчья ли ягода? Тотчас переглянется ребячья стайка, усмехнется на словоохотливого и потупится в землю.[11]
Вышиб он втулку, стал водку поядренее заправлять: махорки с полкартуза всыпал, да мухоморов намял, туда ж и запихал, да перцу горсть, да волчьих ягод надавил для вкуса. Чистая мадера![35]
Сначала было неплохо. Мальчишки шныряли по кустам, подбирая грибы, выламывая хлыстики и общипывая грозди ярко-красных волчьих ягод. Но вскоре дорога ухудшилась.[36]
...они побежали к лесу, который встретил их по-прежнему молчаливо. Скрещенные тени лежали на мху между елями, и волчьи ягоды на кустах блестели от света звёзд. Олень стоял тут же, близко под пихтой, и объедал мох, свисавший с ее ветвей.[14]
— Рувим Фраерман, «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви», 1940
Мать сказала:
— Отец, не сходи с ума. Вина им нельзя.
— Я знаю твёрдо только одно, — сказал отец, — нельзя есть волчьих ягод. Но вина по капельке можно.
— По капельке можно, — повторили за ним разом дети.[14]
— Рувим Фраерман, «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви», 1940
В лесу было тихо, прохладно. Рдели кровавые волчьи ягоды, часто встречались крупные синие ягоды голубики, прозрачные созвездия брусники, на полянах цвели влажные лиловые бессмертники. От трухлявых пней пахло скипидаром, далеко были видны красные, в белых крапинках шапки мухоморов.[15]
Уже на заре истории, объяснял он, среди первобытных племён встречались оригиналы, которых как пить дать считали чокнутыми, поскольку они брали в рот всё, что попадалось им на глаза, — листья, клубни, побеги, стебли, свежие и высушенные корни всевозможных растений, причём, должно быть, мёрли они как мухи, ведь на свете столько ядовитой растительности! Это, однако, не отпугивало новых нонконформистов, которые опять принимались за своё опасное дело. Только благодаря им ныне известно, каких кулинарных стараний сто́ят шпинат или спаржа, куда положить лавровый лист, а куда — мускатный орех и что от волчьей ягоды лучше держаться подальше.
Водитель смотрел вперёд, а Муся, прижимая к своему боку Андрея, говорила водителю в большую спину:
— Я живу, как на вулкане. Когда ему было пять лет, он наелся волчьих ягод. Я думала, умру.
— Где ты их нашёл? — опять поинтересовался водитель, разглядывая Андрея в своём зеркальце. Странные вопросы. Как будто самое главное — где нашёл. Нашёл, значит. — На кусте росли, — нарочно бестолково ответил Андрей. Кому приятно вспоминать, как ел горькие яркие волчьи ягоды. Он успел запихнуть в рот целую горсть, тут вылетела из дома Муся, схватила Андрея, поволокла к шоссе, замахала руками, остановился на полной скорости грузовик. «В больницу! Скорее! Ребёнок! Отравился!»
Они влетели в больницу. Там всё пошло резко в другом ритме. Медленная Софья Семёновна, врач, сказала очень спокойно:
— Я не уверена, что волчьи ягоды так уж ядовиты. Но — лучше не рисковать.
Когда Андрею промывали желудок, Софья Семёновна говорила не спеша:
— Нет, наверное, мальчишки, который не попробовал волчьих ягод. Успокойтесь.
А медсестра давала Мусе лекарство от сердца.[19]
Варенье из волчьих ягод оказалось на редкость удачным — недостаток сахара в нем компенсировался значительной концентрацией ядов цианидной группы. Гордая своим произведением хозяйка, перелетая в ступе от одного к другому, наливала в плошки гостям подогретую на костре настойку бледной поганки, а те, похваливая варенье и отпуская мастерице комплименты, заедали питье мухоморами в собственном соку и подливкой из сизой плесени.[21]
— Почему же тогда местное население поголовно не отравилось?
Эра Вадимовна снисходительно улыбнулась.
― Вообще-то это глупый вопрос. Вам придёт в голову есть бузину или волчьи ягоды? Они весьма привлекательно выглядят. А трогать борщевик станете?
― Нет, конечно.
― Позвольте поинтересоваться ― почему?
― Ягоды очень ядовиты, об этом все знают, а борщевик так обожжёт, что потом год лечиться придётся, и останется рубец.[23]
Нашли также немного земляники, несколько грибов неизвестного вида, набрели на густые заросли кустов, усыпанных красными ягодами. Поспорили — клюква это, бузина или вообще волчья ягода. Пробовать не стали.[39]
— Вот вернусь на гражданку, держитесь бабы…
Словно волчью ягоду надкусываешь, и ее сладкий сок ядом стекает по губам. И не было стыдно за этот цинизм.[25]
Глядя в это злополучное зеркало злорадного и чернеющего по краям как губы измазанные волчьей ягодой пруда, в который валятся листья с тёмной бахромой и откуда глядит косая Офелия, и её чёрный волос остаётся на моей одежде...[41]
