Бузина
ветка с плодами
Бузина́ (лат. Sambucus) — чаще всего, это рослые кустарники или небольшие деревья из семейства Адоксовых. Раньше бузина считалась близким родственником жимолости. Древесина у бузины очень рыхлая, в середине почти пустая, напоминает пенопласт. Более других видов известны бузина красная, белая и чёрная (более теплолюбивый, южный вид), это лекарственные и пищевые растения, дающие мёд и пыльцу. Из ягод бузины чёрной иногда варят джемы, повидло или кисель. Некоторые виды (сорта) бузины выращиваются как садовые растения.
В обыденной речи под «бузиной» имеют в виду чаще всего нечто несто́ящее, странное или подозрительное.
Бузина в научно-популярной литературе, публицистике и мемуарах
[править]Вот уж около года мой домик на Пресненских прудах стоит, как сиротинка, с запертыми воротами и затворенными ставнями; мой широкий двор зарос крапивою; мои акации, бузина и сирени заглохли травою; моя дерновая скамья, с которой я так часто любовался изгибистым бегом Москвы-реки, развалилась и стала похожа на небрежно засыпанную могилу.[1] | |
| — Михаил Загоскин, «Москва и москвичи», 1842-1850 |
Слобода, разбросанная по песку, была скудна растительностью, лишь кое-где, по дворам, одиноко торчали бедные ветлы, кривые кусты бузины да под забором робко прятались серые, сухие былинки; если кто-нибудь из нас садился на них — Вяхирь сердито ворчал: | |
| — Максим Горький, «Детство», 1914 |
Бузина в беллетристике и художественной литературе
[править]Аннушка. — У вас, сударыня, сильная лихорадка! — Не угодно ли чаю горяченького или бузины? — тотчас будет готово. Ах, ты, моя родная, какие руки-то холодные: точно ледяные. — Не прикажете ли, матушка, послать за лекарем? | |
| — Михаил Лермонтов, «Странный человек», 1831 |
Один маленький мальчик раз простудился; где он промочил себе ноги — никто и понять не мог: погода стояла совсем сухая. Мать раздела его, уложила в постель и велела принести чайник, чтобы заварить бузинного чая — отличное потогонное! В это самое время в комнату вошёл славный, весёлый старичок, живший в верхнем этаже того же дома. Он был совсем одинок, не было у него ни жены, ни деток, а он так любил детей, умел рассказывать им такие чудесные сказки и истории, что просто чудо. | |
| — Ганс Христиан Андерсен, «Бузинная матушка», 1844 |
Мальчик посмотрел; крышка чайника начала приподыматься, и из-под неё выглянули свежие беленькие цветочки бузины, затем выросли и длинные зелёные ветви. Они росли даже из носика чайника, и скоро перед мальчиком был целый куст; ветви тянулись к самой постели и раздвигали занавески. Как славно цвела и благоухала бузина! Из зелени её выглядывало ласковое лицо старушки, одетой в какое-то удивительное платье, зелёное, как листья бузины, и всё усеянное белыми цветочками. Сразу даже не разобрать было — платье ли это, или просто зелень и живые цветочки бузины. | |
| — Ганс Христиан Андерсен, «Бузинная матушка», 1844 |
Часу в седьмом утра Павел Алексеевич проснулся, и всё в доме зашевелилось. Обувшись в бараньи сапожки домашней выделки и в халат свой, он умылся, помолился и стал советоваться с Ванькой, чего бы напиться сегодня: малины ли, бузины ли, шалфею, липового цвета, кипрею, ивана-да-марьи, ромашки с ландышами или уж заварить настоящего чаю? И Ванька рассудил, что бузина пьётся на ночь для испарины, малина после бани, шалфей в дурную погоду, липовый цвет со свежими сотами, иван-да-марья и ромашка, когда неможется, кипрей, то есть копорский или иван-чай, по нужде, за недостатком лучшего, и потому полагал заварить сегодня настоящего китайского чаю, что и было исполнено.[2] | |
| — Владимир Даль, «Павел Алексеевич Игривый», 1847 |
— Крак! — стручок лопнул, и все пять горошин выкатились на яркое солнце. Они лежали на детской ладони; маленький мальчик разглядывал их и говорил, что они как раз пригодятся ему для стрельбы из бузинной трубочки. И вот одна горошина уже очутилась в трубочке, мальчик дунул, и она вылетела. | |
| — Ганс Христиан Андерсен, «Пятеро из одного стручка», 1852 |
Вот, например, на самой окраине города, сбегали вниз к быстрой речке два простеньких, бедненьких садика, и летом здесь было прелесть как хорошо! Особенно для двух ребятишек: Кнуда и Иоганны, которые день-деньской играли тут; они были соседями и пролезали друг к другу сквозь кусты крыжовника, разделявшего их садики. В одном из садиков росла бузина, в другом — старая ива. | |
| — Ганс Христиан Андерсен, «Под ивой», 1852 |
— Тебе хочется видеть золотые плоды? — сказало Лето. — Любуйся! — Он махнул рукою — и леса запестрели красноватыми и золотистыми листьями. Вот было великолепие! На кустах шиповника засияли огненно-красные плоды, ветви бузины покрылись крупными тёмно-красными ягодами, спелые дикие каштаны сами выпадали из тёмно-зелёных гнёзд, а в лесу вторично зацвели фиалки. | |
| — Ганс Христиан Андерсен, «История года», 1852 |
Было ветрено, сыро и сиверко. Дверь в сад была открыта, на почерневшем от мокроты полу террасы высыхали лужи ночного дождя. Открытая дверь подёргивалась от ветра на железном крючке, дорожки были сыры и грязны; старые берёзы с оголёнными белыми ветвями, кусты и трава, крапива, смородина, бузина с вывернутыми бледной стороной листьями бились на одном месте и, казалось, хотели оторваться от корней...[3] | |
| — Лев Толстой, «Юность», 1857 |
Все эти места давно были знакомы Юргену по рассказам, услаждавшим для него долгие зимние вечера, и вот, теперь он сам увидел и двор, окружённый двойными рвами, деревьями и кустами, и вал, поросший папоротником. Но лучше всего были здесь высокие липы, достававшие вершинами до крыши и наполнявшие воздух сладким ароматом. В северо-западном углу сада рос большой куст, осыпанный цветами, что снегом. Это была бузина, первая цветущая бузина, которую видел Юрген. И она, да цветущие липы запечатлелись в его памяти на всю жизнь; ребёнок «запасся на старость» воспоминаниями о красоте и аромате родины. | |
| — Ганс Христиан Андерсен, «Под ивой», 1859 |
С ней по-прежнему происходило что-то непонятное; её лицо стало другое, вся она другая стала. Особенно поразила меня происшедшая в ней перемена в один тёплый, тихий вечер. Я сидел на низенькой скамеечке под широким кустом бузины; я любил это местечко: оттуда было видно окно Зинаидиной комнаты. Я сидел; над моей головой в потемневшей листве хлопотливо ворошилась маленькая птичка; серая кошка, вытянув спину, осторожно кралась в сад, и первые жуки тяжело гудели в воздухе, ещё прозрачном, хотя уже не светлом. Я сидел и смотрел на окно — и ждал, не отворится ли оно: точно — оно отворилось, и в нём появилась Зинаида. На ней было белое платье — и сама она, её лицо, плечи, руки были бледны до белизны. | |
| — Иван Тургенев, «Первая любовь», 1860 |
Тебе, ведь, случалось бывать за городом, где ютятся старые-престарые избушки с соломенными кровлями? Крыши у них поросли мхом, на коньке непременно гнездо аиста, стены покосились, окошки низенькие, и открывается всего только одно. Хлебные печи выпячивают на улицу свои толстенькие брюшки, а через изгородь перевешивается бузина. Если же где случится лужица воды, по которой плавает утка или утята, там уж, глядишь, приткнулась и корявая ива. | |
| — Ганс Христиан Андерсен, «Уж что муженёк сделает, то и ладно», 1861 |
| — Яков Полонский, «Две фиалки», 1870-е |
И вот однажды случилось, что он, возвращаясь с далёкой прогулки, проходил мимо того замечательного бузинного куста, под которым он, как бы под действием неких чар, видел так много чудесного: он почувствовал удивительное влечение к зелёному родному местечку на траве; но едва он на него сел, как всё, что он тогда созерцал в небесном восторге и что как бы чуждою силою было вытеснено из его души, снова представилось ему в живейших красках, будто он это вторично видел. Даже ещё яснее, чем тогда, стало для него, что прелестные синие глазки принадлежат золотисто-зеленой змейке, извивавшейся в середине бузинного дерева, и что в изгибах её стройного тела должны были сверкать все те чудные хрустальные звуки, которые наполняли его блаженством и восторгом. И так же, как тогда, в день вознесения, обнял он бузинное дерево и стал кричать внутрь его ветвей: «Ах! ещё раз только мелькни, и взвейся, и закачайся на ветвях, дорогая зелёная змейка, чтобы я мог увидеть тебя... Ещё раз только взгляни на меня своими прелестными глазками!.. Ах! я люблю тебя и погибну от печали и скорби, если ты не вернешься!» Но всё было тихо и глухо, и, как тогда, совершенно невнятно шумела бузина своими ветвями и листами. Однако студенту Ансельму казалось, что он теперь знает, что шевелится и движется внутри его, что так разрывает его грудь болью и бесконечным томлением. «Это то, - сказал он самому себе, - что я тебя всецело, всей душой, до смерти люблю, чудная золотая змейка; что я не могу без тебя жить и погибну в безнадёжном страдании, если я не увижу тебя снова и не буду обладать тобою как возлюбленною моего сердца... Но я знаю, ты будешь моя, - и тогда исполнится всё, что обещали мне дивные сны из другого, высшего мира». Итак, студент Ансельм каждый вечер, когда солнце рассыпало по верхушкам деревьев свои золотые искры, ходил под бузину и взывал из глубины души самым жалостным голосом к ветвям и листьям и звал дорогую возлюбленную, золотисто-зелёную змейку. | |
| — Эрнст Теодор Амадей Гофман, «Золотой горшок» (сказка из новых времён), 1880 |
Минут с пять добирался он до освещенного окна. Он помнил, что там под самыми окнами есть несколько больших, высоких, густых кустов бузины и калины. Выходная дверь из дома в сад в левой стороне фасада была заперта, и он это нарочно и тщательно высмотрел проходя. Наконец достиг и кустов и притаился за ними. Он не дышал. «Переждать теперь надобно, — подумал он, — если они слышали мои шаги и теперь прислушиваются, то чтобы разуверились… как бы только не кашлянуть, не чихнуть…» | |
| — Фёдор Достоевский, «Братья Карамазовы», 1880 |
Неделю он не пил, не ел, не спал, а как шальной ходил из угла в угол и думал. Лицо его осунулось, взоры потускнели… Ни с кем он не заговаривал, ни к кому ни за чем не обращался, а когда Арина Матвеевна приставала к нему с вопросами, он только отмахивался рукой и — ни звука… Уж чего только с ним не делали, чтобы привести его в чувство! Поили его бузиной, давали «на внутрь» масла из лампадки, сажали на горячий кирпич, но ничто не помогало, он хирел и отмахивался.[4] | |
| — Антон Чехов, «Упразднили!», 1885 |
Полировщик, поворочавшись минут пять, лёг на спину. Душная, смолистая сырость распирала его лёгкие, ноздри, прочищенные воздухом от копоти мастерской, раздувались, как кузнечные меха. В грудь его лился густой, щедрый поток запахов зелени, ещё вздрагивающей от недавней истомы; он читал в них стократ обострённым обонянием человека с расстроенными нервами. Да, он мог сказать, когда потянуло грибами, плесенью или лиственным перегноем. Он мог безошибочно различить сладкий подарок ландышей среди лекарственных брусники и папоротника. Можжевельник, дышавший гвоздичным спиртом, не смешивался с запахом бузины. Ромашка и лесная фиалка топили друг друга в душистых приливах воздуха, но можно было сказать, кто одолевает в данный момент. И, путаясь в этом беззвучном хоре, струился неиссякаемый, головокружительный, хмельной дух хвойной смолы. | |
| — Александр Грин, «Тайна леса», 1910 |
| — Тэффи, «Французский роман», 1911 |
На большом пустынном четырёхугольнике кое-где растут старые берёзы и сосны, по канавам топорщится лохматый кустарник — бузина, волчьи ягоды и лоза, оставшееся воспоминание былых топких болот, на которых построен наш странный маленький городок. Глубокие канавы прорезали пустырь, осушая болота, канавы осыпались, заросли травой, и почти всё лето стоит в них зелёная и затхлая вода. По весне пустырь оглашают нестройные, противные хоры лягушек, когда они спариваются и как-то особенно ухают и плещутся в тёмной воде… | |
| — Василий Брусянин, «Рыжаковский пустырь», 1915 |
Мы прошли недалеко от неизвестного, но он нас не заметил: так велика была его печаль о близком. Мы прошли за высокую новую ограду купца Лудейникова. В этой ограде густо разрослась бузина, и частая листва кустов скрыла нас от неизвестного. Мы смотрели на его красивое, задумчивое лицо, и безмолвные и подавленные какой-то новой грустью, боялись пошевельнуться… | |
| — Василий Брусянин, «Кладбищенские люди», 1915 |
Молчал бы лучше,— угрюмо отвечала жена,— уже достаточно одного того, что мужчины картежники и пьяницы. | |
| — Аркадий Аверченко, «Случай с Патлецовыми», 1913 |
Ему показалось, что её шея пахнет цветом бузины, тем прелестным её запахом, который так мил не вблизи, а издали. – Какие у вас славные духи, – сказал Александров. Она чуть-чуть обернула к нему смеющееся, раскрасневшееся от танца лицо. — О нет. Никто из нас не душится, у нас даже нет душистых мыл. — Не позволяют? — Совсем не потому. Просто у нас не принято. Считается очень дурным тоном. Наша maman как-то сказала: «Чем крепче барышня надушена, тем она хуже пахнет». <...> Невольно лицо его уткнулось в плечо девушки, и он губами, носом и подбородком почувствовал прикосновение к нежному, горячему, чуть-чуть влажному плечу, пахнувшему так странно цветущей бузиной. Нет, он вовсе не поцеловал её. Это неправда. Или нечаянно поцеловал? Во весь этот вечер и много дней спустя, а пожалуй, во всю свою жизнь он спрашивал себя по чести и совести: да или нет? | |
| — Александр Куприн, «Юнкера», 1932 |
— Трудная задача, — наконец сказал он. — Вы можете вообразить, что я изобрёл какой-нибудь кеворит-экран, защищающий тела от земного тяготения. Но кеворит — чистейшая и неосуществимая фантазия. Вы могли бы вообразить, что я зарядил наш ковёр-самолёт электричеством, одноимённым с земным зарядом, и ковёр-самолёт отскочил от земли, как бузинный шарик… | |
| — Александр Беляев, «Ковёр-самолёт», 1936 |
― Сиринга, ― сказал он. | |
| — Михаил Анчаров, «Как Птица Гаруда», 1989 |
― Вообще-то это глупый вопрос. Вам придёт в голову есть бузину или волчьи ягоды? Они весьма привлекательно выглядят. А трогать борщевик станете? | |
| — Дарья Донцова, «Доллары царя Гороха», 2004 |
| — Дарья Донцова, «Доллары царя Гороха», 2004 |
Бузина в стихах
[править]
ветка с плодами
| — Фридрих Гёльдерлин, «На родине» |
| — Пётр Шумахер, «В саду» (новелла), 1860-е |
| — Василий Отрадин, «Благовонная ночь снова дышит весной...», 1890 |
| — Георгий Иванов, «Уже сухого снега хлопья...», 1914-1915 |
Истома дней опаловых, | |
| — Наталья Крандиевская, «Истома дней опаловых...», 1915 |
| — Эдуард Багрицкий, «Птицелов», 1918 |
| — Михаил Савояров, «Эта диета» (куплеты), 1919 |
Когда томительным и длинным | |
| — Валентин Катаев, «Не к алтарям, где рдеют свечи...», 1919 |
Грязь явственно сожжена! | |
| — Марина Цветаева, «Поэма лестницы», 1926 |
| — Марина Цветаева, «Бузина», 1931 |
Пословицы и поговорки
[править]В огороде бузина, а в Киеве дядька — Русская пословица |
Источники
[править]- ↑ Загоскин М.Н. «Москва и москвичи». Москва, «Московский Рабочий», 1988 г.
- ↑ Даль В.И. (Казак Луганский). Повести. Рассказы. Очерки. Сказки. Москва-Ленинград, «Государственное издательство художественной литературы», 1961 г.
- ↑ Толстой Л.Н. Собрание сочинений. Москва, «Художественная литература», 1958 г.
- ↑ Чехов А. П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — М.: Наука, 1974 год — том 3. (Рассказы. Юморески. «Драма на охоте»), 1884—1885. — стр.228
- ↑ Брусянин В. В. «Опустошённые души». — Москва: «Московское книгоиздательство», 1915 год — стр. 153
- ↑ Михаил Анчаров, «Как Птица Гаруда». — М: «Советский писатель», 1989 г.
- ↑ 1 2 Дарья Донцова. «Доллары царя Гороха». — М.: Эксмо, 2004 г.
- ↑ «Стихи не для дам», русская нецензурная поэзия второй половины XIX века (под ред. А.Ранчина и Н.Сапова). Москва, Ладомир, 1994, стр.311.
- ↑ Иванов Г.И. Стихотворения. Новая библиотека поэта. Санкт-Петербург, «Академический проект», 2005 г.
- ↑ Катаев В.П. Избранные стихотворения. Москва, «Астрель», 2009 г.
См. также
[править]
 Поделитесь цитатами в социальных сетях: |
.svg){kind=logo}
