Бе́гство (от русск.бег) — тайный или самовольный уход без лишнего оповещения, также незаметное исчезновение кого-либо, побег (в случае ограничения свободы); поспешный или неожиданный уход, а также отъезд. Бегством также называют быстрое беспорядочное или паническое отступление войск в случае неожиданного нападения или поражения от сил противника.
В классической психологии бегство — русский вариант, полностью совпадающий с более употребительным термином эскапизм (от англ.escape — «сбежать, спастись»), означающим избегание всего неприятного, скучного в жизни всеми средствами: чтение, размышление о чём-то более интересном; уход от обыденной реальности в инобытие, иную реальность; говоря шире, любое бегство от действительности. Понятие «эскапизм» используется при описании явлений в культуре, социологии, литературе, психологии и психиатрии. В каждой из этих дисциплин его определяют по-своему, но в целом оно рассматривается как уход или бегство, независимо от способа и адреса: куда и откуда.
Моли́тесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою. Ибо в те дни будет такая скорбь, какой не было от начала творения, которое сотворил Бог, даже доныне, и не будет.
Сила слова беспредельна. Удачного слова часто достаточно было, чтоб остановить обратившееся в бегство войско, превратить поражение в победу и спасти страну.
...самый процесс бегства свидетельствует об его предумышленности. Бегство совершилась с быстротой, совершенно несвойственной пискарям, что доказывается точным фотографическим снимком струй, оставленных бежавшими.[3]
Нет другой темы, кроме Непознанного, в чем бы я испытывал вдохновение и о чем мог бы писать. Жизнь никогда не интересовала меня настолько, насколько бегство от жизни.
{{Q|Такое освобождение с помощью сна или подсознания является хотя и весьма решительным, но несколько замутненным». <...> «Бегство» от действительности по дороге сна, по дороге подсознания, по дороге, указанной необычным фактом, который подарило вдохновение.|Автор=[[Федерико Гарсия Лорка], «О сюрреализме», 1930}}
Беспредельность нельзя найти. Она созидается в нас самих. А бегство никого никуда не приводило.
Я вполне могу допустить, что хорошенькая героиня, спасаясь бегством, может оказаться на извилистой и опасной горной тропе. <...> Но чтобы в этот момент тут же оказался оператор с камерой, готовый заснять все эти волнующие события на пленку, — уж этому, увольте, я не поверю!
Даже самое высокое и ясное понимание необходимости и целесообразности бегства не может освободить человека от сознания униженности его положения, коли он бежит.[7]
...научная фантастика проявляет тенденцию к бегству с поля рассуждений схематически изображённого типа в сторону готовых, твёрдо фиксированных, чётких структурных парадигм, заимствуемых из сказочной и сенсационной литературы.
...свою Четвертую <симфонию> композитор создал после тяжелейшего нервного срыва, вызванного неудачной женитьбой и последовавшим за этим бегством из Москвы — сначала в Петербург, а затем за границу.[10]:111
Кобальтовая бомба дьявольски оказывается в середине между крайностями. Это один из редких случаев, когда золотая середина является наиболее пагубным вариантом. Атомы кобальта-60 осаждаются в грунте, как крошечные фугасы. Достаточно много таких «мин» сработает сразу, так что останется только спасаться бегством, но и через пять лет еще добрая половина кобальта будет готова «рвануть». Такой постоянный поток гамма-шрапнели означает, что взрыв кобальтовой бомбы нельзя «переждать» или вынести. Зараженная территория не очистится на протяжении целой человеческой жизни.[11]
Бегство как форма приспособления также может трактоваться однозначно, как и ритуализм. Просто меняется знак на обратный. Если ритуализм — это знак лицемерия, то бегство — это знак антилицемерия. Речь идёт чаще всего об отдельных индивидах, хотя не исключены единичные проявления и коллективных акций. Бегство — это когда человек вполне искренне и сознательно порывает с миром лицемерия. Таким примером может служить князь Касатский из повести Льва Толстого «Отец Сергий». Какую-то часть бродяг <бомжей> на улицах городов можно отнести к разряду людей, совершивших бегство. Иногда предпринимаются усилия, направленные на возвращение их в наш уютный, но лицемерный мир. Как правило, усилия эти заканчиваются ничем. В современной России известны два субъекта, две личности, что порвали с лицемерным миром. Один из них блестящий математик Григорий Перельман, прекративший всякие контакты с товарищами по профессии, математическим сообществом. Он нигде не работает, отказывается от престижных международных премий, живёт затворником ни с кем не общаясь. Наверное, в последнем интервью 2006 года Перельман объясняет причину бегства из общества. «Разумеется, существует масса более или менее честных математиков, но практически все они — конформисты. Сами они честны, но они терпят тех, кто таковыми не является...» Другой подобный персонаж — композитор Юрий Ханон (Юрий Ханин), порвавший с музыкальным сообществом и с обществом в целом, которое он считает сугубо лицемерным.[12]:108
— Вячеслав Белов, «Оправдание лицемерия», 2022
Бегство в критике, публицистике и документальной прозе
Казалось, что Михаил искал смерти: шлем и латы его были все исстрелены, обсечены, но князь цел и невредим; везде отражал неприятелей и наконец обратил их в бегство. Сия победа <22 декабря> спасла множество несчастных россиян, жителей Тверской области, взятых в неволю татарами: смотря издали на кровопролитие, безоружные, скованные, они помогали своему князю усердными молитвами и, видя его торжество, плакали от радости.[13]
— Николай Карамзин, «История государства Российского» (том четвёртый), 1820
...в Аркадии существовал старинный миф о любви Аполлона к нимфе Дафне, дочери бога местной реки Ладона и самой матери-Земли. Дорожа своей девственностью, Дафна хотела спастись бегством: когда же он стал ее настигать, она взмолилась к своей матери, и та, разверзшись, приняла её в свое лоно.[14]
{{Q|Такое освобождение с помощью сна или подсознания является хотя и весьма решительным, но несколько замутненным».
«Поэтическое вдохновение открывает «поэтический факт», существующий по своим, неписаным законам и не подчиняющийся контролю логики. Поэзия сама несет в себе порядок и поэтическую гармонию. Последние поколения поэтов стараются свести поэзию только к созданию поэтического факта и следовать при этом его собственным законам, не обращая внимания на логику и уравновешенность образов. Они хотят очистить поэзию не только от сюжета, но и от занимательных образов и от соотнесенности с реальностью, то есть намерены довести свою поэзию до крайней степени чистоты и простоты. Их задача — создание иной действительности, им хочется перенестись в миры девственных чувств, окрасить свои стихи космическими красками. «Бегство» от действительности по дороге сна, по дороге подсознания, по дороге, указанной необычным фактом, который подарило вдохновение.|Автор=[[Федерико Гарсия Лорка], «О сюрреализме», 1930}}
Я считаю, что бегство от действительности — одна из основных функций волшебной сказки, и поскольку я одобрительно отношусь ко всем её функциям, то, естественно, не согласен с тем жалостливым и презрительным тоном, которым слово «эскапизм» часто произносят: жизнь за пределами литературной критики не даёт для подобного тона никаких оснований. От того, что часто (хотя и не слишком удачно) называют «действительностью» бегство, что, очевидно, не только полезно, но иногда даже связано с героическим поступком. В реальной жизни бранить за это трудно, особенно, если проявлен героизм. В литературной критике наоборот: чем удачнее бегство от действительности, чем больше оно сопряжено с героическими усилиями, тем хуже. У критиков явная путаница в голове, потому они и слова используют неправильно. Почему, например, следует презирать человека, который, попав в темницу, пытается во что бы то ни стало из неё выбраться, а если ему это не удастся, говорит и думает не о надзирателях и тюремных решётках, а о чём-то ином? Внешний мир не стал менее реальным оттого, что заключённый его не видит. Критики пользуются неверным значением слова «эскапизм», с презрением говоря о нём, больше того, они путают, и не всегда искренне, такие понятия, как «бегство пленника из темницы» и «бегство дезертира с поля боя». Точно так же партийные ораторы порой навешивали людям ярлыки предателей за бегство от ужасов гитлеровского рейха или какой-нибудь другой империи или даже за критику подобного государственного устройства. Точно так же эти литературоведы, усугубляя путаницу, чтобы посадить в лужу своих оппонентов, навешивают презрительный ярлык не только на обычное дезертирство, но и на подлинное спасение из темницы, которому часто сопутствуют такие чувства, как отвращение, гнев, осуждение и протест. Они не только не могут отличить побег заключённого от бегства дезертира, но, похоже, предпочитают соглашательство квислингов сопротивлению патриотов. Согласно такому мышлению, достаточно сказать: «Страна, которую я любил, обречена», — и любое предательство будет прощено и даже возвеличено.[4]
...самое древнее и глубокое желание человека — осуществить Великое Бегство от реальности, а значит, от Смерти. В сказках есть много примеров и способов такого бегства — можно сказать, здесь присутствует истинно эскапистское начало или, я бы сказал, стремление к спасению. Однако то же самое мы находим и в несказочной литературе (особенно в научной фантастике), а также — в научных и философских исследованиях.[4]
...научная фантастика проявляет тенденцию к бегству с поля рассуждений схематически изображённого типа в сторону готовых, твёрдо фиксированных, чётких структурных парадигм, заимствуемых из сказочной и сенсационной литературы. Вследствие этого собрание повсеместно используемых повествовательных построений оказывается систематично вихревым, не соответствующим «футурологической» тематике в фантастике. Расчёт, руководствующийся выбором целостных структур повествования, вообще не учитывает критериев эмпирического соответствия описываемых объектов их оптимальной конфигурации. «Низкое происхождение» таких структур (из криминального произведения, из романа, из сказки) авторы пытаются затушевать, и это порождает незапланированный гротеск как типовой диссонанс.
Детектив оптимистично обещает, перебрав всё возможное, найти искомое. Фантастика заранее обречена на неудачу, так как она пытается исчерпать неиссякаемое. Её рационалистские иносказания скрывают тягу к инобытию. Под наукообразными эвфемизмами таится надежда на мистическое преображение. Фантастика — это попытка бегства из антропоморфной Вселенной в настоящую.
Эстонское государство ещё не сформировалось, в дни независимости его скорее ломали, нежели строили. Силы наших т. н. политиков истрачены в основном на борьбу за власть, на драки, разжигание вражды, алчность и т. д. Есть и те, для кого объединение с Евросоюзом станет бегством от ответственности за несделанное сейчас и в будущем.
Бегство конторских крыс: распространённое в среде молодых служащих нежелание работать во вредных для здоровья офисных помещениях, подверженных «синдрому больных зданий».
Все службы, которые привели к бегству национальных и международных инвестиций, должны уйти в отставку. Роль власти — как швейцара, выйти на тротуар и кланяться прохожим: «У нас такое шикарное блюдо…».[15]
Пелевинский эскейп по-трикстерски лукав — всегда таким был, таким и остался. Сам процесс бегства из современности складывается в его лучших вещах в такую точную ментальную фотографию текущего момента, что спустя некоторое время пелевинские тексты читаются как подлинно исторические фантазии. Дело, по-видимому, в том, что он первым догадался о том, что эскапизм составляет существо нынешнего политического режима, и потому именно через саморефлективное изображение эскейпа — а Пелевин это делает с изысканным мастерством — можно проникнуть в ткань современности куда глубже, чем двигаясь напрямик. <...>
Устойчивость фигуры бегства свидетельствует о коллапсе всяких упований на социальные изменения: судя по литературе, само постсоветское общество прочно воспринимает себя как нереформируемое в принципе — из него можно только бежать.
Эскейп, к сожалению, не преодолевает исторические травмы — он их задвигает за шкаф, чем обрекает их на возвращение в виде кошмаров и фантазмов. Тем важнее работа тех немногих, кто сопротивляется соблазну эскапизма.[16]
Я говорю о Федоре Сологубе. Не просто декаденте ― ортодоксе декаданса. Классике упадка и вырождения. Отчаяние, душевная усталость, отвращение к жизни, бегство от нее и тем самым приятие всего низменного в мире ― вот что проповедовал Сологуб.[17]
Аннексия Крыма обернётся для России не выгодой, а большими потерями. <…> Путин принял это решение по поводу Крыма и Украины не в силу какого-то грандиозного стратегического плана, а потому что был внезапно захвачен протестами на Майдане и бегством Януковича.[18]
Единственной не просто выдающейся, а по-настоящему гениальной симфонией XIX века в тональности фа минор является Четвёртая симфония Чайковского, написанная в 1877 году (ор. 36). Очевидно, это первая русская симфония в этой тональности. Если три первые симфонии Чайковского развивают прежде всего лирическую тему, то здесь впервые утверждается откровенный драматизм. Известно, что свою Четвертую композитор создал после тяжелейшего нервного срыва, вызванного неудачной женитьбой и последовавшим за этим бегством из Москвы — сначала в Петербург, а затем за границу.[10]:111
По фазану собака редко делает твердую стойку. Она ложится и начинает ползти на брюхе, иногда замедляя, иногда прибавляя шаг. Испуганная птица прежде всего старается спастись бегством; она хитрит, путает следы и часто возвращается назад.[19]
Нет другой темы, кроме Непознанного, в чем бы я испытывал вдохновение и о чем мог бы писать. Жизнь никогда не интересовала меня настолько, насколько бегство от жизни.
— Когда наш корабль, — Бальмонт никогда не мог сказать «пароход», — бросил якорь в гавани, я сошел на сушу и углубился в страну, — тут Бальмонт опять-таки не мог сказать, что он просто вышел за город, — я увидал род вигвама, заглянул в него и увидал в нём старуху, но всё же прельстительную своей старостью и безобразием, тотчас пожелал осуществить свою близость с ней, но, вероятно, потому, что я, владеющий многими языками мира, не владею языком «зулю», эта ведьма кинулась на меня с толстой палкой, и я принужден был спастись бегством...[20]
— Иван Бунин, «Из воспоминаний. Автобиографические заметки», 1948
Поэзия — это не высвобождение эмоций, но бегство от них; это не выражение индивидуальности, но избежание ее. Хотя, конечно, только тот, кто обладает индивидуальностью и эмоциями, знает, что значит хотеть их избежать.
Я вполне могу допустить, что хорошенькая героиня, спасаясь бегством, может оказаться на извилистой и опасной горной тропе. Менее вероятно, но все же возможно, что мост над пропастью рухнет как раз в тот момент, когда она на него ступит. Исключительно маловероятно, что в последний момент она схватится за былинку и повиснет над пропастью, но даже с такой возможностью я могу согласиться. Совсем уж трудно, но все-таки можно поверить в то, что красавец ковбой как раз в это время будет проезжать мимо и выручит несчастную. Но чтобы в этот момент тут же оказался оператор с камерой, готовый заснять все эти волнующие события на пленку, — уж этому, увольте, я не поверю!
Я обучаю стилю <борьбы> Госоку Рю. Он не выглядит чересчур эффектно, но он очень эффективен. Я учу, как использовать силу, когда необходимо ответить силой, как использовать скорость, когда надо ответить скоростью, я даже учу, как использовать бегство, когда бегство является единственным выходом.
— Кубота Такаюки, 1970-е
Говорить о моём бегстве из <литературы> — это в известной степени упрощение. Думаю, что повсюду вместе со мной появляется литература. Это значит, что я тяну её за собой, растягивая до границ возможного.
— Отступление не есть бегство, — заметил Дон Кихот. — Надобно тебе знать, Санчо, что смелость, которая не зиждется на осмотрительности, именуется безрассудством, подвиги же безрассудного скорее должны быть приписаны простой удаче, нежели его храбрости.
— Мигель де Сервантес, «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» (глава XXVIII), 1607
Фолет. Я боялся тебя оставить, ибо философ Дон Цапато, Педрилло, Фердинандо именно говорит в аргументе о ретираде: «Когда бежишь, тогда и других тащи». <…> Сорета. Философы ваши такие же трусы, как и ты. Ты и теперь ещё дрожишь. Фолет. Конечно, дрожу; для того, что сразиться не с кем.
...самый процесс бегства свидетельствует об его предумышленности. Бегство совершилась с быстротой, совершенно несвойственной пискарям, что доказывается точным фотографическим снимком струй, оставленных бежавшими. Стоит взглянуть на этот снимок (секретарь берет его со стола и говорит: вот он!), чтоб убедиться, что такую путаницу перекрестных следов могут оставить только существа, достоверно знающие, что ожидает их впереди, и потому имеющие полное основание спешить. Говорят, будто бы пискари оттого так быстро прыснули в разные стороны, что испугались щуки, которая в это время заплыла в Кашинку из Волги; но спрошенная по сему предмету щука представила к следствию одобрительное свидетельство от полиции, из которого видно, что она неоднократно и прежде появлялась в реке Кашинке, и всегда с наилучшими намерениями.[3]
«Впрочем, что мы стоим: заболтались… Вам необходимо скорее домой, и… жестянницу в реку; и сидите, сидите: никуда ― ни ногой (вероятно, за вами следят); так сидите уж дома, читайте себе Апокалипсис, пейте бром: вы ужасно измучились… Впрочем, лучше без брома: бром притупляет сознание; злоупотреблявшие бромом становятся неспособными ни на что… Ну, а мне пора в бегство, и ― по вашему делу». Пожав Аблеухову руку, Александр Иванович от него шмыгнул неожиданно в черный ток котелков, обернулся из этого тока и еще раз оттуда он выкрикнул: ― «А жестянницу ― в реку!»[21]
Люди не часто выносят реальность бытия, — продолжал Проповедник. — Большинство жизней — это бегство от себя. Люди предпочитают истине стабильность. Вы стоите в стойле и, опустив голову к корыту, довольно чавкаете до самой смерти. Другие же используют вас в своих целях. Этого не происходит, если вы поднимаете голову и начинаете осознавать себя своими собственными творениями.
Размозжизм — это паническое бегство из городов в поисках неошустренных территорий (КУР). Это хождение по грибы (ЛЮЗ). Убегающая толпа сокрушает всё на своём пути, а так как ошустренную недвижимость голыми руками не возьмёшь, сплошь и рядом доходит до перелома затылочной кости, ибо стройматериалы, даже этифицированные, сохраняют энерцию массы.
...если пытаешься убежать от других, то поневоле всю жизнь идёшь по их зыбким путям. Уже хотя бы потому, что продолжаешь от них убегать. Для бегства нужно твёрдо знать не то, куда бежишь, а откуда. Поэтому необходимо постоянно иметь перед глазами свою тюрьму.
В большинстве случаев дружбы хватает на три-четыре года. Потом человек теряется, а ты не делаешь никаких попыток найти его. Если это так, то это не дружба, а поиск комфорта, бегство от одиночества или естественное увлечение новым человеком. Настоящая дружба — всегда больше ответственность, чем удовольствие.
Вы согласны мириться лишь с тем, что по меньшей мере прелестно. Ваша жизнь — непрерывный галоп, уклонение от чего-то, бегство.
О, эти поиски красоты. Обман. Клише.
На протяжении всей известной нам истории человечества люди пытались уйти от реальности с помощью иллюзий. Самым дешёвым способом справиться с отчаянием и безнадёгой является бегство в собственное воображение.
Быстро воскликнул к нему повелитель мужей Агамемнон:
«Что же, беги, если бегства ты жаждешь! Тебя не прошу я
Ради меня оставаться; останутся здесь и другие...»
Воины так, как жнецы, устрояся друг против друга
Жать ячмень иль пшеницу на ниве богатого мужа,
В встречу бегут полосою, ручни на ручни упадают, —
Так соступившиесь воины, друг против друга бросаясь,
Бились: ни те, ни другие о низком не мыслили бегстве...
Удар кинжала! Кто бы согласился,
Кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!
Так всех нас в трусов превращает мысль
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика.
Так погибают замыслы с размахом,
Вначале обещавшие успех,
От долгих отлагательств.
«Милый! Милый! Я в тревоге.
Чай, на этакой дороге
Человечьего следа
Не бывало никогда?» —
«Бегство… Что тут думать много?
Беглецам везде дорога.
Беглецов ведёт домой
Путь извитый — непрямой...»[2]
Ночь кинулась птицею черной На отсветы зорь золотых. Песчаника круглые зерна Зияют на нивах пустых.
Я тенью ночной завернулся.
На землю сырую пал ниц.
Безжизненно в небо уткнулся
Церковный, серебряный шпиц.[22]
Да, я бежал, как трус, к порогу Хлои стройной,
Внимая брань друзей и персов дикий вой,
И все-таки горжусь: я, воин недостойный, Всех превзошел завидной быстротой.[23]
Мы не замечали ни грибной прохлады, Ни привычной с детства боровой отрады, Тишины закатной северных лесов.
Мы бежали ― гибель нас искала,
Торопилась, путь пересекала,
Реяла вечернею совой.[6]
Пусть кто-то спасается бегством,
Другие кивают из ниш,
Стихи эти были с подтекстом
Таким, что как в бездну глядишь.[25]
— Анна Ахматова, «Хвалы эти мне не по чину...», 1959
Это не образ земного рая.
Это та самая Смерть Вторая —
Бегство в ничто от края до края
Дантова круга.
Это не голод блудного сына,
Но вожделение андрогина...[9]
Решительными действиями отряда и его командира противник отброшен и обращён в бегство. Наш отряд преследует отступающего в панике противника. Где должен быть командир? Опять впереди на лихом коне. И первым ворваться в город на плечах неприятеля. Вот! Соображать надо!
↑ 1234Н. Григорьева, В. Грушецкий. «Несколько слов вначале…» (предисловие). Джон Р. Р. Толкин. Властелин колец. Братство Кольца. — Л.: Северо-Запад, 1991.
↑Мысли, афоризмы и шутки знаменитых мужчин (изд. 4-е, дополненное) / составитель К. В. Душенко — М.: Эксмо, 2004.
↑Фадеев А.А. «Молодая гвардия». — Минск: «Беларусь», 1967 г.
↑Большая книга афоризмов (изд. 9-е, исправленное) / составитель К. В. Душенко. — М.: Эксмо, 2008. — (Перевод из: Brudziński W. Zmyślenia. Warszawa, 1964; Nowe zmyślenia. W., 1967.)
_-_Chi-Mei_Museum.jpg)
