«В тёмном-тёмном космосе» — неавторский сборник малой прозы Роберта Шекли, опубликованный в России в 2014 году[1], куда вошли 40 произведений 1952—1966 годов, не выходивших в авторских и межавторских сборниках.
Три посетителя бара выглядели как полуночники. Локти на стойке, ноги замысловато обвиты вокруг длинной латунной подножки, спины ссутулены — они как будто родились в этих позах. Со стороны могло показаться, что это не живые люди, а декорации, плоские рекламные фигуры, которые Джо купил, чтобы оживить интерьер. — перевод: С. Гонтарев, 2012
The three drinkers had a night look. Their leaning bodies fitted cunningly against the bar, as though shaped for that purpose. Their feet were intricately twined in the brass rail, in a manner no human feet should assume. They looked like fixtures, like simulated humans that Joe might have bought to keep him company.
— «Возвращение солдата» (Warrior's Return), 1955
Ему навстречу вышла шикарная юная брюнетка.
— Её ты тоже выиграл, — подсказал проводник, заметив, как оторопел Мевинс.
— Разве так можно? — растерялся Мевинс. — Разве она не свободна, как мы?
— Свободу я потеряла, — не слишком печально ответила девушка. — Точнее, проиграла на телевикторине. Такое, знаете ли, случается. <…>
Под конец выяснилось, что он выиграл штат Калифорния.
— Через пару дней можешь приступать к губернаторству, — добродушно улыбаясь, сказал Тейлор. — Дружище, ты просто великолепен! Такого рейтинга у нас не бывало с тех пор, как мы для серии передач вызвали дух Чингисхана. — перевод: Н. Абдуллин, 2001
— «Гвоздь программы» (Man of the Hour), 1954
… уютный павильон «Освежающие напитки», пришвартованный к тёмной звезде. — перевод: С. Гонтарев, 2012
… a convenient Refreshery hove in sight, moored to a dark star.
— «Заповедная планета» (Off-Limits Planet), 1954
С кружкой пива в одной руке и сигарой в другой он рассуждал о корабле с предельным цинизмом — давняя традиция бортовых инженеров. — перевод: С. Гонтарев, 2001
With a cigar in his hand, over a glass of beer, he talked most cynically about his ship, in the immemorial fashion of engineers.
— «Лучше сдохнуть» (Death Wish), 19
Он знал о юфангах всё. Семейство чёрно-оранжевых летающих рептилий с плавниками для подводной охоты, питающихся исключительно человеческими глазами.
Юфанги — характерный пример мифотворчества, составной части сложной истории освоения космоса. Первые люди на Марсе были разочарованы, не встретив разумной жизни, поэтому сочинили истории о вистиях и сербенах. Они пугали взрослых людей детскими страшилками о неведомых опасностях, таящихся на юпитерианских лунах. Первопроходцы Юпитера тоже не встретили разумной жизни — ни монстроидной, ни гуманоидной, поэтому пополнили галерею чудовищ глазоядными юфангами, поселив их на Сатурне.
Теперь, когда Солнечная система изучена вдоль и поперёк — пусть и остаётся местом первозданным и пустынным, — чудовища, по общему мнению, переместились в дальний космос. Согласно поверьям, они могут скрываться где угодно, готовые в любой момент наброситься на космонавта, стоит только зазеваться. — перевод: А. Лотарев, 2001
He knew all about the Ufangies. They were a tribe of orange and black flying reptiles with fins for underwater work, who subsisted solely on human eyeballs.
They were also an interesting example of legend-making, a part of the complex ‘natural’ history of space. The first men on Mars had been disappointed at not finding any intelligent life, so they spun yarns about Visties and Serbens, and scared grown men with tales of what was lurking on the Jovian moons. The Jovian explorers didn’t find any intelligence either—monsterous or human—so they added the eyeball-eating Ufangies, and pushed them to Saturn.
Now that the solar system was Earth’s backyard—albeit a wild and lonely one—the horrors had supposedly fled to deep space. They might, the stories ran, be lurking anywhere, ready to pounce upon the unwary spaceman.
— «Мы одиноки» (We Are Alone), 1952
Романтика… и ещё националистические чувства — и это тогда, когда национализм, казалось, был заклеймён навечно. И вот, пожалуйста: Антарес — ирландцам! Геркулес-2 и Геркулес-3 — шведам!
Стремление к национальной независимости, а также комплекс этнической неполноценности оказались чрезвычайно живучи. Каждая нация культивировала свои легенды. Безумные, поросшие мхом мифы об искателях приключений: викингах, ковбоях, Золотой Орде. В эру межзвёздных путешествий любой, отважившийся на шаг в неизвестность, становился потенциальным героем. Каждый звездолёт, набитый китайцами, индийцами или зулусами, превращался в миф, в предание, которое передавалось из поколения в поколение. Всё это тешило самолюбие человека, и мало кто мог устоять перед искушением. — перевод: С. Гонтарев, 2001
— «Под контролем» (Time Check for Control), 1953
— Они путешествуют сквозь измерения, а значит могут принимать человеческий облик. — Он снова взглянул на меня, на этот раз с явным подозрением. — Любой может оказаться одним из них. Например, вы.
Я заметил, что малыш Томас нервничает, а может, уже подумывает сдать меня какой-нибудь комиссии, поэтому угостил его молоком и печеньем. Он, правда, насторожился ещё больше, но тут уж ничего не поделаешь. — перевод: С. Гонтарев, 2001
You know, since they’re dimensionchangers, they can take the appearance of humans.” Again he looked at me, suspiciously. “Anyone might be one. You might be one.”
I could see he was getting nervous, and maybe on the verge of handing me over to some committee or other, so I fed him milk and cake. That just made him more suspicious, but there wasn’t anything I could do about it.
— «Последнее испытание» (Final Examination), 1952
— За последний час Конгресс принял около двух дюжин законов. Они дали нам все права, о которых мы не могли и мечтать, и ещё несколько, о существовании которых я даже не подозревала.
— Наступила эра простого человека, — констатировал я.
“Congress passed about two dozen laws in the last hour. They’ve given everybody every right you could think of, and a few I never dreamed existed.”
“It’s the age of the common man.”
— там же
… миссис Морган, крупная женщина, сложенная с архитектурной основательностью собора Парижской Богоматери. А между тем мистер Морган помнил времена, когда она была стройной, даже хрупкой. Как же давно это было! С тех пор миссис Морган расширилась во всех направлениях и обрела железобетонную твёрдость. Её бюст, некогда изящно очерченный, теперь выглядел внушительно, как нос линкора. <…>
Но внешними метаморфозами дело не ограничилось. Когда-то она была рассеянной мечтательницей, теперь же её мощный дух больше походил на рисунок опор всё того же Нотр-Дама — такой же напористый и агрессивный. — перевод: Е. Лисичкина, 2001
— «Развлечение для туристов» (Tourist Attraction), 1958
Бороду он, помнится, носил со студенческих времён и уверял, что может продержаться без воздуха почти четверть часа только за счёт содержащегося в фолликулах волосков кислорода. Правда, Кассель ни разу не вышел в космос без шлема, чтобы доказать это. — перевод: М. Штольц, 2010
The beard was a memento of his undergraduate days. Cassel maintained he could store almost fifteen minutes worth of oxygen in its follicles. He had never stepped into space unhelmeted to prove it.
