День, когда пришли инопланетяне

«День, когда пришли инопланетяне» (англ. The Day the Aliens Came) — ироничный фантастический рассказ Роберта Шекли 1995 года. Вошёл в авторские сборники «Машина Шехерезада» (1995) и «Зловещие сказки» (2003).

Цитаты

	Лицо у него было какое-то странное, словно его расплавили в печи, а потом быстро заморозили.
	There was something wrong with his face. It looked as though it had been melted in an oven and then hastily frozen.

— Ну… — сказал синестерианец, — там у вас есть героиня по имени Элис. — Верно, Элис, — поддакнул я, хотя и не помнил, что в повести упоминалась какая-то Элис. Быть может, он имеет в виду Эльзас, провинцию во Франции? Я решил не уточнять. Какой смысл выставлять себя дураком, обсуждая собственную писанину? — Так вот, эта Элис… она размером с небольшую страну, верно? Чёрт, он и в самом деле говорит про Эльзас, а я уже упустил момент, когда мог его поправить. <…> — Тогда почему бы вам не написать о том, как Элис влюбляется в другую страну — побольше размером и в форме кренделя? <…> Этот образ часто используется в популярной синестерианской литературе. <…> Синестерианам нравится представлять существ в форме кренделя. Если вы вставите подобное обстоятельство в повесть, она станет более образной. — Образной, — машинально повторил я. — Вот именно. Потому что нам не следует забывать о возможной экранизации. — Да, разумеется, — подтвердил я, вспомнив, что мне причитается шестьдесят процентов.

"Well," the Synester said, "this character you have in here, Alice." "Yes, Alice," I said, though I couldn't quite remember writing an Alice into the story. Could he be referring to Alsace, the province in France? I decided not to question him. No sense appearing dumb on my own story. "Now, this Alice," he said, " she's the size of a small country, isn't she?" He was definitely referring to Alsace, the province in France, and I had lost the moment when I could correct him. <…> "Well, then," he said, "why don't you have Alice fall in love with a bigger country in the shape of a pretzel? <…> It's a frequently used image in Synestrian popular literature. <…> Synestrians like to imagine people in the shape of pretzels. You stick that in, it'll make it more visual." "Visual," I said, my mind a blank. "Yes," he said, "Because we gotta consider the movie possibilities." "Yes, of course," I said, remembering that I got sixty percent.

Мистер Байерсон, росточком около метра и с оранжевыми волосами, сидел в моём кресле и читал вечернюю газету. Миссис Байерсон, такая же низенькая и оранжевая, вязала нечто оранжево-зеленое. Едва я появился в комнате, Байерсон проворно освободил для меня кресло. — Вы инопланетянин? — спросил я, усаживаясь. — Да, — подтвердил Байерсон. — Мы с Капеллы. — И что вы делаете у нас дома? — Нам сказали, что все будет в порядке. — Кто сказал? Байерсон пожал плечами и как-то рассеянно на меня взглянул. Мне ещё предстояло привыкнуть к такому взгляду. — Но здесь наш дом, — строго произнёс я. — Разумеется, ваш, — согласился Байерсон. — Никто и не спорит. Но разве вы не можете уделить нам немножечко места? Мы ведь не такие уж и большие. — Но почему именно у нас? Почему не у кого-то другого? — Просто мы попали сюда, и нам понравилось, — объяснил Байерсон. — И теперь считаем это место своим домом. — Другое место могло оказаться для вас ничуть не худшим домом. — Возможно. А может быть, и нет. Мы хотим остаться здесь. Послушайте, почему бы вам не воспринимать нас как наросшие на днище корабля ракушки или как пятна на обоях? Мы уже успели здесь… как бы получше сказать… закрепиться. Капеллианцы так всегда поступают. Обещаю, под ногами путаться не станем. Нам с Римб они не очень-то были нужны, но и убедительной причины выгнать их тоже вроде бы не имелось. <…> Более того, нам с Римб вскоре даже захотелось, чтобы Байерсоны не были уж настолько ненавязчивыми и помогли немного по хозяйству. Или хотя бы приглядывали за квартирой. Особенно после того дня, когда в наше отсутствие в дом забрались воры. Насколько я понял, Байерсоны даже пальцем не шевельнули, чтобы их остановить. Не стали они и полицию вызывать, а просто наблюдали, как воры бродили из комнаты в комнату. Бродили медленно, потому что это оказались толстопузые воры-инопланетяне со звезды Барнарда. Они слямзили у Анны все старинное серебро, поскольку домушники с Барнарда испокон веков традиционно крали только серебро. Так они объяснили по ходу дела Байерсонам, а те лишь отводили в сторону глазки, будто ничего особенного не происходит.

Mr. Bayerson was sitting in my armchair reading an evening newspaper. He was about three or four feet tall and had orange hair. Mrs. Bayerson was equally small and orange-haired and she was knitting something orange and green. Mr. Bayerson scrambled out of my chair as soon as I returned to the room. "Aliens?" I said, sitting down. "Yes," Bayerson said. "We're from Capella." "And what are you doing in our place?" "They said it would be all right." "Who said?" Bayerson shrugged and looked vague. I was to get very accustomed to that look. "But it's our place," I pointed out. "Of course it's yours," Bayerson said. "Nobody's arguing that. But would you begrudge us a little space to live in? We're not very big." "But why our place? Why not someone else's?" "We just sort of drifted in here and liked it," Bayerson said. "We think of it as home now." "Some other place could also feel like home." "Maybe, maybe not. We want to stay here. Look, why don't you just consider us like barnacles, or brown spots on the wallpaper. We just sort of attach on here. It's what Capellans do. We won't be in the way." Rimb and I didn't much want them, but there seemed no overpowering reason to make them go. <…> In fact, Rimb and I soon wished the Bayersons would be a little less unobtrusive and give a little help around the apartment. Or at least keep an eye on things. Especially on the day the burglars came in. Rimb and I were out. The way I understood it, the Bayersons didn't do a thing to stop them. Didn't call the police or anything, Just watched while the burglars poked around the place, moving slowly, because they were so overweight, fat alien thieves from Barnard's Star. They took all of Anna's old silver. They were Barnardean silver thieves and their traditions went back a long way. That's what they told the Bayersons, while they robbed us, and while Mr. Bayerson was going through his eyelid exercises just like nothing at all was happening.

В тот вечер главным гостем в шоу Саванны был человек, первым съевший мунгулу. Он признал это совершенно открыто, даже несколько вызывающе, и заявил: — Если подумать, то почему считается этичным есть только глупые или введенные в заблуждение существа? Лишь слепые предрассудки не позволяют нам питаться существами разумными. Эта мысль пришла ко мне несколько дней назад, когда я разговаривал с несколькими глотчами мунгулу, лежавшими у меня на тарелке. — А сколько мунгулу входит в глотч? — спросила Саванна. — От пятнадцати до двадцати, хотя бывают и исключения. — А что они делали у вас на тарелке? — Мунгулу обычно на них селятся. Они тарелкоспецифичны. — Я ещё не сталкивалась с такими существами, — призналась Мононгахела. — Они встречаются почти исключительно в том районе Йонкерса, где я живу. — И как они к вам попали? — Просто появились как-то вечером у меня на тарелке. Сперва один или два глотча. Они немного напоминают устриц. Потом их стало больше, а когда набирается полдюжины или больше, то с ними уже можно вести более или менее осмысленный разговор. <…> — Что натолкнуло вас на мысль съесть мунгулу? — Ну, поначалу вовсе об этом не думал. Когда существо с вами разговаривает, вам ведь не приходит в голову желание съесть его? Или её. Не приходит, если вы сами существо цивилизованное. Но эти мунгулу начали появляться у меня на тарелке каждый вечер и вели себя очень нахально. Всякий раз выстраивались рядком на противоположном от меня краешке тарелки — а тарелки у меня из прекрасного фаянса, должен вам сказать. Иногда они просто болтали друг с другом и вели себя так, словно меня вовсе рядом нет, потом кто-нибудь из них притворялся, будто только что меня заметил: а, вот, мол, и мужик с Земли здесь, — и мы начинали разговаривать вместе. Так продолжалось несколько вечеров, и мне стало казаться, что в их поведении есть нечто провокационное. Создавалось впечатление, что они хотят мне что-то сказать. — Думаете, они хотели, чтобы вы их съели? — Ну, они этого не говорили, по крайней мере прямо. Но до меня понемногу начало доходить. Я что хочу сказать: если им не хотелось, чтобы их съели, что они в таком случае делали на тарелке? — И что произошло потом? — Короче говоря, однажды мне эти дурацкие игры надоели, и я наколол одного на вилку и проглотил. — А что сделали остальные? — Притворились, будто ничего не заметили, и продолжали болтать. Только разговор у них пошёл более тупой, потому что одним стало меньше.

Savannah's [show] main guest that evening was the first man ever to eat a Mungulu. He was quite open about it, even somewhat defiant. He said, "If you think about it, why should it be ethical to eat only stupid creatures, or deluded ones? It is only blind prejudice that keeps us from eating intelligent beings. This thought came to me one day recently while I was talking with a few glotch of Mungulu on a plate." "How many Mungulu make up a glotch?" Savannah asked. She's no dummy. "Between fifteen and twenty, though there are exceptions." "And what were they doing on a plate?" "That's where Mungulu usually hang out. Accumulate, I should say. You see, Mungulu are plate-specific." "I don't think I know this species," Savannah said. "They're pretty much unique to my section of Yonkers." "How did they get there?" "They just pretty well showed up on my plate one night. First only one or two glotch of them. They looked like little oysters. Then more came so we had the half dozen or so it takes to generate a halfway decent conversation." <…> "What gave you the idea of eating the Mungulu?" "Well, I didn't think about it at all at first. When a creature talks to you, you don't right away think of eating him. Or her. Not if you're civilized. But these Mungulu started showing up on my plate every night. They were pretty casual about it. All lined up on the edge of my good bone china, on the far side from me. Sometimes they'd just talk to each other, act like I wasn't even there. Then one of them would pretend to notice me — oh — it's the Earth guy — and we'd all start talking. This went on every night. I began to think there was something provocative about the way they were doing it. It seemed they were trying to tell me something." "Do you think they wanted to be eaten?" "Well, they never said so, not in so many words, no. But I was starting to get the idea. I mean, if they didn't want to be eaten, what were they doing on the edge of my plate?" "What happened then?" "To put it in a nutshell, one night I got sick of horsing around and just for the hell of it I speared one of them on the end of my fork and swallowed it." "What did the others do?" "They pretended not to notice. Just went right on with their conversation. Only their talk was a little stupider with one of them missing."

Присутствие среди нас инопланетян стало причиной следующего шага в развитии людей и возродило интерес к композитной жизни. На наш с Римб взгляд, было бы интересно стать композитным существом вроде медузы или «португальского кораблика». Но полной уверенности у нас не было, и поэтому мы не знали, радоваться или нет, когда получили по почте уведомление о том, что мы выбраны кандидатами на создание композитного существа. В те дни включение в композит было ещё чем-то необычным. Мы с Римб долго спорили и в конце концов решили сходить на первую встречу, потому что она была бесплатной. Встреча проходила в нашей местной Унитарианской церкви, где собрались сотни две людей и инопланетян, проявлявших немалый естественный интерес к тому, чего от нас ожидали. Все мы оказались новичками и попросту не могли поверить, что сумеем без всякой тренировки образовать композит из двухсот личностей. Наконец вышел некто в красном блейзере с блокнотом и сказал, что для начала нам следует попробовать образовать композиты из пяти единиц и как только мы создадим их пару дюжин и поймем, как это делается, то перейдем к следующему уровню композитного существования. Только тогда мы поняли, что путь к многокомпозитным существам может быть многоступенчатым, а на каждой ступени образуется самостоятельное существо. В церкви имелся большой просторный подвал, где мы с нашими химерическими партнерами стали учиться соединяться. Поначалу нам мешали вполне естественные смущение и путаница. У многих не было никакого опыта стыковки с другими существами. Например, мы раньше и слыхом не слыхивали об энглене (это такой орган у псевдонтоиков, который плотно входит человеку в левое ухо). Но все же с помощью эксперта (парень в красном блейзере), который вызвался нам помочь, мы вскоре образовали наш первый композит. И хотя не все получилось гладко, потому что кое-какие органы не входят в определенные отверстия человеческого тела, мы с трепетом ощутили, как превратились в новое существо с собственной индивидуальностью и самосознанием.

The presence of aliens among us was responsible for the next step in human development, the new interest in composite living. You got tired of the same old individualism after a while. Rimb and I thought it could be interesting to be part of something else. We wanted to join a creature like a medusa or Portuguese man of war. But we weren't sure how to go about it. And so we didn't know whether to be pleased or alarmed when we received our notification by mail of our election to an alien composite life-form. Becoming part of a composite was still unusual in those days. Rimb and I had quite a discussion about it. We finally decided to go to the first meeting, which was free, and see what it was like. This meeting was held at our local Unitarian Church, and there were almost two hundred people and aliens present. There was a lot of good-natured bewilderment for a while as to just what we were supposed to do. We were all novices at this and just couldn't believe that we were expected to form up a two hundred person composite without prior training. At last someone in a scarlet blazer and carrying a loose-leaf binder showed up and told us that we were supposed to be forming five unit composites first, and that as soon as we had a few dozen of these and had gotten the hang of morphing and melding, we could proceed to the second level of composite beinghood. It was only then that we realized that there could be many levels to composite beings, each level being a discrete composite in its own right. Luckily the Unitarian Church had a big open space in the basement, and here is where we and our chimaeric partners fit ourselves together. There was good-natured bewilderment at first as we tried to perform this process. Most of us had had no experience at fitting ourselves to other creatures, so we were unfamiliar with for example, the Englen, that organ of the Pseudontoics which fits securely into the human left ear. Still, with help from our expert (the guy in the scarlet blazer) who had volunteered to assist us, we soon formed up our first composite. And even though not everything was entirely right, since some organs can fit into very different types of human holes, it was still a thrill to see ourselves turning into a new creature with an individuality and self-awareness all of its own.

Перевод

А. В. Новиков (под псевд. А. Нефёдов), 1996 (с незначительными уточнениями)