Па́поротник (лат.Polypodióphyta) — крупный класс высших растений, появившихся около 400 млн. лет назад, ещё в палеозойскую эру. Тогда гигантские древовидные папоротники определяли облик Земли. Современные папоротники сохранили лишь малую часть прежнего разнообразия. Но несмотря на все различия, люди легко распознают растение «папоротник» среди прочих растений, настолько характерный и ни на что другое не похожий у него вид.
Папоротники — распространены очень широко, однако наибольшее число видов живёт в тёплом и сыром климате. Так же как хвощи и плауны, папоротники — тайнобрачные растения. Они размножаются спорами и не имеют «цветов».
Всё было тихо и мрачно кругом. Вверху частые ветви деревьев сплетались непроницаемым шатром над её головою; внизу распускал по влажной земле свои зубчатые и широкие листья густой папоротник.[2]
Трав и цветов мало в большом лесу: густая, постоянная тень неблагоприятна растительности, которой необходимы свет и теплота солнечных лучей; чаще других виднеются зубчатый папоротник...[3]
Мелкий желтоватый мох скрадывает малейший звук, и вы точно идете по ковру, в котором приятно тонут ноги; громадные папоротники, которые таращатся своими перистыми листьями в разные стороны, придают картине леса сказочно-фантастический характер.[6]
Ваи этого великолепного папоротника бывают различной высоты: от нескольких дюймов и до двух футов, и так мелко изрезаны, что представляются как бы кружевными. Наружный цвет их светло-зелёный.
Человек в этих девственных затишьях, где всякий папоротник возвышается над ним как балдахин, мельчает в своих глазах и представляется себе ничтожным слизняком...
По поляне движется высокая чёрная фигура; вот она идёт ближе и ближе, прямо к ней… И в ту же минуту у ног её, в кусте папоротника, вспыхивает яркая красная искра…
Листья простых папоротников сомкнулись над ним и вдруг «маленькая цветочная почка стала будто краснеть и вот уже она движется, как живая. И все больше, больше краснеет, как уголь. Вспыхнула звездочка — что-то тихо затрещало, — и цветок папоротника развернулся, словно пламя.[13]
Очень своеобразны листья ужовниковых. От листьев почти всех других современных папоротников (за исключением сальвиниевых) они отличаются отсутствием улиткообразного (спирального) закручивания...[14]
Изучение истории развития высших споровых и низших семенных растений обнаружило существование связи между этими группами и даже указало, каким путём должен был совершиться этот переход. Мы видели ранее, что самые типические из споровых растений, например, папоротники, оплодотворяются живчиками, а семенные растения ― пыльцевыми трубками. На основании своих обширных исследований Гофмейстер предсказал, что у известных цветковых растений в цветневых трубочках найдутся живчики, и через двадцать лет после его смерти это предсказание блистательно оправдалось.[5]
Для любителя папоротников вид этот представляет одно из самых красивых и привлекательных растений. В продаже он известен под названием золотистого папоротника, так как ваи его с нижней поверхности усыпаны ярко-жёлтой золотистой пылью, составляющей его главную характеристическую особенность.[комм. 1]
Ваи этого великолепного папоротника бывают различной высоты: от нескольких дюймов и до двух футов, и так мелко изрезаны, что представляются как бы кружевными. Наружный цвет их светло-зелёный.
Очень своеобразны листья ужовниковых. От листьев почти всех других современных папоротников (за исключением сальвиниевых) они отличаются отсутствием улиткообразного (спирального) закручивания в почкосложении, хотя у мощных экземпляров некоторых видов гроздовника можно обнаружить в почке улиткообразные зачатки листьев.[14]
Трав и цветов мало в большом лесу: густая, постоянная тень неблагоприятна растительности, которой необходимы свет и теплота солнечных лучей; чаще других виднеются зубчатый папоротник, плотные и зеленые листья ландыша, высокие стебли отцветшего лесного левкоя, да краснеет кучками зрелая костяника; сырой запах грибов носится в воздухе, но всех слышнее острый и, по-моему, очень приятный запах груздей, потому что они родятся семьями, гнёздами и любят моститься (как говорят в народе) в мелком папоротнике, под согнивающими прошлогодними листьями.[3]
Возникли сказания о таинственных цветах и травах, распускающихся и растущих лишь под чарами Купалы. Такова перелёт-трава, дарующая способность по произволу переноситься за тридевять земель в тридесятое царство; цвет её сияет радужными красками и ночью в полёте своём он кажется падучею звёздочкою. Таковы спрыг-трава, разрыв-трава, расковник сербов, Springwurzelнемцев, sferracavalloитальянцев, разбивающие самые крепкие замки и запоры. Такова плакун-трава, гроза ведьм, бесов, привидений, растущая на «обидящем месте», т. е. — где была пролита неповинная кровь, и равносильные ей чертополох, прострел-трава и одолень-трава (белая купава, нимфея). Таков объединяющий в себе силы всех этих трав жар-цвет, огненный цвет, — цветок папоротника: самый популярный из мифов Ивановой ночи.[7]
Множество цветов, грибов, папоротников спешат возместить собой распад когда-то великого дерева. Но прежде всего и оно само, тут же возле пня, продолжается маленьким деревцом. Мох, ярко-зелёный, крупнозвёздный, с частыми бурыми молоточками, спешит укрыть голые коленки, которыми дерево когда-то держалось в земле, на этом мху часто бывают гигантские красные, в тарелку, сыроежки. Светло-зелёные папоротники, красная земляника, брусника, голубая черника обступают развалины.[15]
Поучителен случай, рассказанный американским палеонтологом Ч. Штернбергом. Однажды он получил от музея заказ на древние листья папоротника. Долго обдумывал, где же найти эти листья. Так ничего и не придумав, лег спать… Ночью приснилось, что он стоит у подножия горы, что в нескольких километрах от города, и там видит как раз заказанный ему папоротник. Учёный хотя и с недоверием, но отправился утром к месту, которое приснилось. На удивление, там действительно был папоротник, нужный музею. На первый взгляд какая-то мистика. Но вот узнаем, что когда-то профессор охотился в этой части горы на диких коз и машинально отметил папоротник (растение своеобразное, древнее), который там рос. Наяву он не мог об этом вспомнить: сознание рассеивалось под напором массы информации, в которой терялся нужный едва уловимый след.[16]
Видел во сне Семёна Артемо́вского с женою, выходящего от обедни из церкви Покрова. На Сенной площади будто бы разведён парк, деревья ещё молодые, но огромные, в особенности поразил меня своею величиною папоротник.[17]
В иных местах с деревьев спускаются гирлянды цветов и застывают над водным зеркалом красными или розовыми пятнами. Там, где лес не опушён густыми кустами, видна чёрная и влажная земля, похожая на землю, употребляемую в теплицах; над нею висит лёгкая кружевная занавесь папоротников, ещё выше видны стволы, опутанные целою сетью лиан, и над всем расстилается один огромный купол листьев, зелёных, красноватых, больших и малых, то острых, то круглых, то вееровидных. <...>
Там, где лес окружён опушкой, вперёд ни на шаг ничего не видно. Человек в этих девственных затишьях, где всякий папоротник возвышается над ним как балдахин, мельчает в своих глазах и представляется себе ничтожным слизняком, который неизвестно зачем очутился здесь.
Я старался выбирать места открытые, где меньше было валежника. Попутно я заметил ядовитуючемерицу белую, с грубыми плойчатыми листьями, космополитичный папоротник ― орляк обыкновенный, листья которого действительно похожи на крылья орла, и ландыш маньчжурский, который ничем не отличается от европейского вида.[10]
Мы собирали папоротники и старались в них разобраться — кочедыжник, ужовник, стоножник, орляк, щитник, ломкий пузырник, дербянка. Было у нас великое разнообразие мхов — и точечный, и кукушкин лён, и волнистый двурог, и мох торфяной, и царёвы очи, и гипнум, и прорастающий рокет.[11]
Уже и ягод брать некуда: корзина полна морошки, туес полон малины, а всё идёшь: места открываются одно другого таинственнее по красоте. Круглая сухая поляна белого мха, по белому моху синие круглые цветы ― колокольчики, незабудки и великолепный папоротник в пояс человеку.[12]
Хлопнули по рукам. «Смотри, Петро, ты поспел как раз в пору: завтра Ивана Купала. Одну только эту ночь в году и цветёт папоротник. Не прозевай! Я тебя буду ждать, о полночи, в Медвежьем овраге». Я думаю, куры так не дожидаются той поры, когда баба вынесет им хлебных зёрен, как дожидался Петрусь вечера.[1]
Тут остановился и Басаврюк. «Видишь ли ты, стоят перед тобою три пригорка. Много будет на них цветов разных; но, сохрани тебя нездешняя сила, вырвать хоть один. Только же зацветёт папоротник, хватай его и не оглядывайся, что бы тебе позади ни чудилось». Петро хотел было спросить… глядь ― и нет уже его. Подошел к трём пригоркам; где же цветы? Ничего не видать.[1]
Надежда, не теряя ни минуты, побежала в ту сторону, где посреди развесистых лип белелась высокая берёза. Она не долго искала пролома, о котором говорили служители, и, выбежав в рощу, остановилась на минуту, чтоб перевести дух. Все было тихо и мрачно кругом. Вверху частые ветви деревьев сплетались непроницаемым шатром над её головою; внизу распускал по влажной земле свои зубчатые и широкие листья густой папоротник.[2]
Уж я ли, кажется, не старался всё испытывать! Года два тому назад ходил в Иванов день ночью в лес подкараулить, как цветёт папоротник, но, когда время стало подвигаться к полуночи, на меня напал такой страх, что я пустился бежать без оглядки и хотя слышал позади себя необычайный шум и свист, но не могу сказать наверное, нечистая ли сила это проказила, или просто гудел ветер по лесу.[2]
Почтовые, разномастные, разбитые лошади стояли у решетки и отмахивались от мух хвостами. Одни из них, выставляя свои косматые оплывшие ноги, жмурили глаза и дремали; другие от скуки чесали друг друга или щипали листья и стебли жёсткого тёмно-зелёного папоротника, который рос подле крыльца.
Все эти места давно были знакомы Юргену по рассказам, услаждавшим для него долгие зимние вечера, и вот, теперь он сам увидел и двор, окружённый двойными рвами, деревьями и кустами, и вал, поросший папоротником.
Есть ревенка-трава; когда станешь из земли выдергивать, она стонет и ревёт, словно человек, а наденешь на себя, никогда в воде не утонешь.
― А боле нет других?
― Как не быть, батюшка, есть ещё кочедыжник, или папоротник; кому удастся сорвать цвет его, тот всеми кладами владеет. Есть иван-да-марья; кто знает, как за неё взяться, тот на первой кляче от лучшего скакуна удерёт.
― А такой травы, чтобы молодушка полюбила постылого, не знаешь?
Мельник замялся.[18]
Среди этой группы возвышался можжевельник, питомец ютландских степей, напоминающий итальянский кипарис, и блестящий колючий, вечно-зелёный и летом и зимою, красивый Христов тёрн, а пониже росли папоротники всех сортов и видов; одни были похожи на миниатюрные пальмы, другие на тонкое прелестное растение «Венерины волосы».
— Что касается меня, — вмешалась корица, — то я почти довольна своим положением. Правда, здесь скучновато, но уж я, по крайней мере, уверена, что меня никто не обдерёт.
— Но ведь не всех же нас обдирали, — сказал древовидный папоротник. — Конечно, многим может показаться раем и эта тюрьма после жалкого существования, которое они вели на воле.
Тут корица, забыв, что её обдирали, оскорбилась и начала спорить. Некоторые растения вступились за неё, некоторые за папоротник, и началась горячая перебранка. Если бы они могли двигаться, то непременно бы подрались.
Посередине комнаты, на персидском ковре, с парчовой подушкой под головою, покрытый широкой красной шалью с чёрными разводами, лежал, прямо вытянув все члены, Муций. Лицо его, жёлтое, как воск, с закрытыми глазами, с посинелыми веками было обращено к потолку, не было заметно дыхания: он казался мертвецом. У ног его тоже закутанный в красную шаль стоял на коленях малаец. Он держал в левой руке ветку неведомого растения, похожего на папоротник, — и, наклонившись слегка вперёд, неотвратно глядел на своего господина.
Особенно хорошо в самом густом ельнике, где-нибудь на дне глубокого лога. Непривычному человеку тяжело в таком лесу, где мохнатые ветви образуют над головой сплошной свод, а сквозь него только кой-где проглядывают клочья голубого неба. Между древесными стволами, обросшими седым мохом и узорчатыми лишаями, царит вечный полумрак: свесившиеся лапчатые ветви елей и пихт кажутся какими-то гигантскими руками, которые точно нарочно вытянулись, чтобы схватить вас за лицо, пощекотать шею и оставить лёгкую царапину на память. Мелкий желтоватый мох скрадывает малейший звук, и вы точно идете по ковру, в котором приятно тонут ноги; громадные папоротники, которые таращатся своими перистыми листьями в разные стороны, придают картине леса сказочно-фантастический характер.[6]
Вы знаете, что блины живут уже более тысячи лет, с самого, что называется, древле-славянского ab ovo… Они появились на белый свет раньше русской истории, пережили её всю от начала до последней странички, что лежит вне всякого сомнения, выдуманы так же, как и самовар, русскими мозгами… В антропологии они должны занимать такое же почтенное место, как трёхсаженный папоротник или каменный нож; если же у нас до сих пор и нет научных работ относительно блинов, то это объясняется просто тем, что есть блины гораздо легче, чем ломать мозги над ними…[19]
В одно прекрасное майское утро я долго бродила среди скал, каменьев, старых древесных пней и зарослей папоротников, разыскивая гнездо уховёртки. Много бегало там разных жуков, личинок и многоножек, но уховёрток не попадалось.[20]
По поляне движется высокая чёрная фигура; вот она идёт ближе и ближе, прямо к ней… И в ту же минуту у ног её, в кусте папоротника, вспыхивает яркая красная искра…
Неужели в самом деле папоротник цветёт?.. Боясь оглянуться, вся дрожа, она наклоняется и протягивает руку…
— Не трогайте, обожжётесь! — кричит голос прямо за ней.
Если это и леший, то леший знакомый; она тотчас узнаёт его голос, который заставляет её сердце забиться с новою силой, но уже не от страха…
Коленька присел на траву, пригибая высокие листья папоротника.
— Ты что же здесь всегда сторожишь?
— Всегда.
— Коней, что ли?
— Нет.
— А что же ты тогда в этот час делаешь тут?
— Да уж двенадцатый час прошел, — ответил мальчик. — Ты за папоротником?
— Да.
— Сказывали, на могиле найдешь... А вот и нет его. <...>
— Я думал, выиграю, — говорит мертвец и сует согретые Колиной рукой костяшки под белый саван. Земля, которая все принимает, вздохнула губами мертвого, и Коленька, соскочив с могилы, замер. Мальчик вытянулся на бугорке и стал медленно погружаться в прозрачную землю, скрестив руки на груди.
Листья простых папоротников сомкнулись над ним и вдруг «маленькая цветочная почка стала будто краснеть и вот уже она движется, как живая. И все больше, больше краснеет, как уголь. Вспыхнула звездочка — что-то тихо затрещало, — и цветок папоротника развернулся, словно пламя».[13]
Идёшь, как будто по водам,
Нога шумит… а ухо внемлет
Малейший шорох в чаще, там,
Где пышный папоротник дремлет.
А красных мухоморов ряд,
Что карлы сказочные, спят…
Зачем я не могу быть лёгкою пчелой!
Влетел б я к тебе и в одр забился чистый,
Под папоротник тот и плющ широколистный,
Где члены нежные покоишь ты во сне.[21]
Осилив злобный гнев и леших, и бесов,
Грицько стоит и ждёт с бушующей душою,
Чтоб папоротник вдруг в немой глуши лесов
Таинственно зацвёл волшебною звездою.[22]
Не обольстительные краски,
Но твой причудливый узор
Невольно привлекает взор:
Не мудрецы ль арабской сказки
Тебя соткали в свой шатёр?
Твоих воздушных очертаний
Неуловимая краса
Полна таинственных сказаний,
Как золотые небеса.[24]
И так… вот видишь ли в чём дело…
Давным-давно, когда без нас всё зеленело,
И папоротник был не ниже тех берёз,
Что видел ты в саду, — так высоко он рос, —
Ну, словом, так давно, что людям и не снилось, —
Звёзд вовсе не было… Раз, солнце закатилось...
Любезный Ариост, посольская лиса,
Цветущий папоротник, парусник, столетник,
Ты слушал на луне овсянок голоса,
А при дворе у рыб ― учёный был советник.[29]
↑«Ваи» — это название листьев папоротника (иногда по аналогии так же называют и листья пальм). Со строгой ботанической точки зрения папоротники ещё не имеют листьев как таковых, это видоизменённые ветви. Их-то и называют «ваями».
↑«И в завитках ещё в бору был папоротник тонкий...» — В этой строке Алексей Толстой подмечает одну особенность, присущую всем папоротникам. В отличие от прочих растений, молодые листья разворачиваются из характерного «завитка», наподобие улитки. Весна — время, когда папоротник активно растёт и вся его листва состоит из разворачивающихся завитков разной длины.
↑«То было раннею весной…» — на этот текст Алексея Толстого спустя десять лет Чайковский написал свой (едва ли не самый популярный) романс.
↑Пришвин М.М. «Зелёный шум». Сборник. Москва, «Правда», 1983 г.
↑А.К.Сухотин. Парадоксы науки. ― М.: «Молодая гвардия», 1978 г.
↑Шевченко Т. Г. Полное собрание сочинений в 12-и томах. – Киев: Наукова думка, 2003 г.
↑А. К. Толстой. «Князь Серебряный»: Повесть времен Иоанна Грозного. — М.: «Детская литература», 1981 г.
↑Чехов А. П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — М.: Наука, 1974 год — том 4. (Рассказы. Юморески), 1885-1886. — стр.360
↑Элиза Брайтвин. Дружба с природой. В русском изложении Дм. Кайгородова. — СПб.: Издание А. С. Суворина, 1897 г.
↑Мей Л. А., Стихотворения. — М.: «Советский писатель», 1985 г.
↑Пётр Бутурлин. Сонеты и разные стихотворения. — СПб.: Лимбус пресс, 2002 г.
↑Якубович П.Ф., Стихотворения. Ленинград, Советский писатель, 1960 г.
↑К. М. Фофанов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. — М.-Л.: Советский писатель, 1962 г.
↑Константин Льдов в сборнике: Поэты 1880-1890-х годов. Библиотека поэта. Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1972 г.
↑К. Бальмонт., Избранное. — М.: «Художественная литература», 1983 г.
.jpg)
