Рододендрон

Цветущий рододендрон понтийский

Рододéндрон (лат. Rhododéndron), иногда альпи́йская ро́за — так называются вечнозелёные, а также листопадные и полулистопадные кустарники, небольшие деревья и совсем маленькие кустарнички из крупного рода (более восьмисот видов) Рододендрон семейства Вересковых (лат. Ericaceae). К роду рододендрон в сравнительно недавнее время были присоединены такие широко известные в цветоводстве (садовом, комнатном и оранжерейном) растения как азалия, а также несколько видов лесных багульников, выделяемые некоторыми систематиками в подрод.

Многие рододендроны — необычайно красиво и обильно цветущие растения. За века их культивирования были выведены сотни сортов и гибридов, известных как под именами «азалий», так и собственно рододендронов. Во многих странах существуют целые парки рододендронов, в период цветения покрытые сплошным ковром цветов.

Рододендрон в коротких цитатах

	...все солдаты, вкушавшие мёд <рододендрона>, теряли сознание: их рвало, у них делался понос, и никто не был в состоянии стоять на ногах, но съевшие немного меда походили на сильно пьяных, а съевшие много — на помешанных или даже умирающих.
	— Ксенофонт, «Анабасис» (книга третья), ок. 380 до н. э.

	Вижу ещё под моими ногами эти глубокие долины с зелёным дном, с голубым шумящим потоком, с розовою полосою цветущего подле воды рододендрона...
	— Осип Сенковский, «Воспоминания о Сирии», 1822

	...для философии было бы плодотворнее, если бы она <...> не выступала более в повседневной жизни, представляемая профессорами. Это — растение, которое, подобно альпийской розе и эдельвейсу, преуспевает лишь на свободном горном воздухе, при искусственной же культуре вырождается.
	— Артур Шопенгауэр, «Об университетской философии», 1851

	Рододендрон! Рододендрон! Пышный цвет оранжереи, Как хорош и как наряден Ты в руках вертлявой феи...
	— Афанасий Фет, «Рододендрон», 1856

	...там и сям попадались альпийские розы, росшие прямо на снегу, который местами напоминал разостланный для беления холст.
	— Ганс Христиан Андерсен, «Дева льдов», 1861

	Комнатка их была уже убрана. На столе красовался в стакане воды букет рододендронов, иначе ― альпийских роз.
	— Василий Авенариус, «Бродящие силы: Современная идиллия», 1864

	Замечательно, что ещё накануне этой метели я нашёл в лесу вторично расцветший куст рододендрона, который так отрадно было видеть среди оголённых деревьев и иссохших листьев, кучками наваленных на землю.
	— Николай Пржевальский, «Путешествие в Уссурийском крае», 1870

	Верхушки утёсов одеты колоссальными кустами альпийской розы ― рододендронов и отвесные бока их усеяны струйками сочащейся сверху воды...
	— Николай Спешнев, «Батум (Путевой очерк)», 1889

	Япония представляет из себя как бы роскошный парк <...> с красивыми долинами, покрытыми как ковром цветами азалий и рододендронов.
	— Надежда Лухманова, «Японцы и их страна», 1901

	...трудно представить себе что-либо эффектнее опушек и прогалин среди таких лесов на горах, когда они сплошь зарастают чудными малиновыми цветами азалий и низкорослых рододендронов…
	— Дмитрий Анучин, «Япония и японцы», 1907

	А лиловый рододендрон был пределом красоты.
	— Саша Чёрный, «В оранжерее», 1912

	Гребень обстрелян достаточно, орудия замолкают. Солдаты предаются отдыху на солнце, лежат на рододендронах и папоротниках мечтательно и тихо.
	— Степан Кондурушкин, «Вслед за войной», 1915

	Рододендроны (Rhododendron dahuricum L.) были теперь в полном цвету, и от этого скалы, на которых они росли, казались пурпурно-фиолетовыми.
	— Владимир Арсеньев, «По Уссурийскому краю», 1917

	...сидеть в глубине кустарников и высоких рододендронов с массою комаров, надоедливых кровопийц, ― как-то не совмещалось одно с другим.
	— Пётр Козлов, «Географический дневник Тибетской экспедиции 1923-1926 гг.», 1925

	Всюду лежал снег <...> и рядом с ним большие заросли золотистого рододендрона с ветвями вышиной до плеч человека, усаженными кожистыми блестящими тёмно-зелёными листьями и с шапками золотисто-жёлтых цветов.
	— Владимир Арсеньев, «Сквозь тайгу», 1930

	Были парники, была маленькая оранжерея. Смутно помню тёплый, парной её воздух, <...> и ещё помню звучное, прочно отпечатавшееся в памяти слово «рододендрон».
	— Викентий Вересаев, «Воспоминания», 1935

	Откуда-то сверху китайские розы С альпийскими заодно...
	— Алла Головина, «В ботаническом саду», 1935

	В четвёртом, освещённом стенной лампой, у кадки с огромным рододендроном, помещался детский стол. Черные, лапчатые листья растения расползались по стенам, на стеблях, привязанных бечёвками ко гвоздям, воздушные корни висели в воздухе, как длинные, серые черви.
	— Максим Горький, «Жизнь Клима Самгина (Сорок лет)», 1936

	Склоны гольцов были частью покрыты густыми, но не высокими зарослями рододендрона с крупными жёлтыми цветами, частью же осыпями камня. Цветущий рододендрон я видел впервые.
	— Владимир Обручев, «Мои путешествия по Сибири», 1948

	...рододендроны, всякую минуту растущие где-то в альпийских лугах, намного счастливее нас, ибо не знают ни любви, ни ненависти, ни тапочной системы имени Перилло, и даже не умирают...
	— Саша Соколов, «Школа для дураков», 1976

	Позади купца было растение рододендрон, а позади жены ― бордовая штора.
	— Михаил Анчаров, «Самшитовый лес», 1979

	Ты можешь представить себе, что ты на берегу пруда… произрастаешь… тебя зовут Рододендрон. А на той стороне пруда ― жид, сидит и на тебя смотрит?
	— Венедикт Ерофеев, «Гиева ночь, или Шаги командора», 1985

	Мы проходим коров и подходим к строению из плетёных ветвей рододендрона. Это загон для коз...
	— Фазиль Искандер, «Сандро из Чегема», 1989

	...некоторые виды из рода Рододендрон <...> нашли довольно оригинальный выход: свернуть листья в трубочку! Тогда снега на них нападает гораздо меньше, и ветки не поломаются.
	— Владимир Чуб, «Что изучает наука ботаника?», 1998

	У некоторых рододендронов листопад происходит не осенью, а… весной! Всё растение покрыто розовыми цветками, а листья, которые кустарник хранил в течение зимы, почему-то опадают.
	— Владимир Чуб, «Что изучает наука ботаника?», 1998

	Имеются данные, свидетельствующие о ядовитости мёда. Ядовиты главным образом соты, в которых есть перга из пыльцы, собранной с цветков рододендрона. Впрочем, при любых обстоятельствах рододендроновый мёд нельзя признать безопасным.
	— Пётр Зориков, «Ядовитые растения леса», 2005

	Ядовитые качества меду придают граянотоксины, которые содержатся в нектаре цветков рододендрона. Отравление граянотоксином известно как «безумная медовая болезнь»...
	— Фез Инкрайт, «Магия растений: убийцы и целители», 2016

	Фестиваль Майинь Хуа проводится в феврале в честь Миюлу — молодой женщины, которая была одной из многих, попавшихся на глаза безнравственному чиновнику. Когда он позвал её в своё поместье, она пришла с белым цветком рододендрона в волосах. Им она отравила вино, которое они пили в тот вечер.
	— Фез Инкрайт, «Магия растений: убийцы и целители», 2016

Рододендрон в научно-популярной литературе и публицистике

Эллины, взойдя на гору, расположились в многочисленных деревнях, полных съестных припасов. Здесь, вообще говоря, не было ничего необыкновенного, кроме большого числа ульев, и все солдаты, вкушавшие мёд <рододендрона>, теряли сознание: их рвало, у них делался понос, и никто не был в состоянии стоять на ногах, но съевшие немного меда походили на сильно пьяных, а съевшие много — на помешанных или даже умирающих. Такое множество их лежало на земле, словно эллины потерпели здесь поражение в бою, и всеми овладело уныние. Однако на следующий день никто не умер и приблизительно в тот же час (когда они накануне поели меда) больные стали приходить в себя. На третий и четвертый день они встали, словно выздоровевшие после отравления.

— Ксенофонт, «Анабасис» (книга третья), ок. 380 до н. э.

Да, я всё более и более склоняюсь к тому мнению, что для философии было бы плодотворнее, если бы она перестала быть ремеслом и не выступала более в повседневной жизни, представляемая профессорами. Это — растение, которое, подобно альпийской розе и эдельвейсу, преуспевает лишь на свободном горном воздухе, при искусственной же культуре вырождается. Ведь упомянутые представители философии в повседневной жизни представляют её большей частью только да подобие того, как актёр представляет царя. Разве, например, софисты, с которыми так неустанно боролся Сократ и которых Платон делал мишенью своих насмешек, — разве они были чем-либо другим, как не профессорами философии и риторики?

— Артур Шопенгауэр, «Об университетской философии», 1851

Рододендрон (Rhododendron dauricum) ― весьма распространён в окрестностях озера Байкала и по Амуру, довольно редко попадается в Уссурийском крае, где растёт по горам. Сирень (Syringa amurensis) встречается, хотя и не особенно часто, по берегам и островам рек. Лещина (Corylus manshurica, С. heterophylla) во множестве растёт по всему краю. В особенности распространён первый вид, который образует густейшие, непроходимые заросли и в лиственных лесах.

— Николай Пржевальский, «Путешествие в Уссурийском крае», 1870

	Слыша теперь завывание бури, я благодарил судьбу, что успел добраться до жилья, а то пришлось, бы целую ночь мёрзнуть на дворе. Замечательно, что ещё накануне этой метели я нашёл в лесу вторично расцветший куст рододендрона, который так отрадно было видеть среди оголённых деревьев и иссохших листьев, кучками наваленных на землю.
	— Николай Пржевальский, «Путешествие в Уссурийском крае», 1870

	С заметным усилием поезд встаскивается по извивающимся зигзагам склона Сурамских гор, которые теперь, своими голыми скалами, заслонили до тех пор ясно видневшуюся, направо, цепь гор Большого Кавказа. Верхушки утёсов одеты колоссальными кустами альпийской розы ― рододендронов и отвесные бока их усеяны струйками сочащейся сверху воды, иногда переходящей в небольшие водопады.
	— Николай Спешнев, «Батум (Путевой очерк)», 1889

	Япония представляет из себя как бы роскошный парк, местами дикий, с непроходимыми чащами, с потоками, ключами, утёсами гор самого разнообразного вида и с красивыми долинами, покрытыми как ковром цветами азалий и рододендронов.
	— Надежда Лухманова, «Японцы и их страна», 1901

В лесах кипарисовых темно и обыкновенно лишь Aucuba japonica ― «золотое дерево» ― выносит это затенение. Но трудно представить себе что-либо эффектнее опушек и прогалин среди таких лесов на горах, когда они сплошь зарастают чудными малиновыми цветами азалий и низкорослых рододендронов… Темная, густая, большею частью вечнозеленая листва японских деревьев сильно затеняет почву леса. Здесь еще менее травы, чем в хвойных лесах, здесь нет почти присущих нашим дубравам весенних, красиво цветущих травок.

— Дмитрий Анучин, «Япония и японцы», 1907

	Рододендроны (Rhododendron dahuricum L.) были теперь в полном цвету, и от этого скалы, на которых они росли, казались пурпурно-фиолетовыми. Долину Фудзина можно назвать луговой. Старый дуб, ветвистая липа и узловатый осокорь растут по ней одиночными деревьями. Невысокие горы по сторонам покрыты смешанным лесом с преобладанием пихты и ели. Дикая красота долины смягчалась присутствием людей.
	— Владимир Арсеньев, «По Уссурийскому краю», 1917

Сразу с бивака мы повернули вправо и пошли по ключику в горы. Подъём был продолжительный и трудный. Чем выше мы подымались, тем растительность становилась скуднее. Лесные великаны теперь остались позади. Вместо них появились корявый дубок, маньчжурская рябина (Sorbus ancuparia L.) с голыми ветками и слабо опушёнными листьями, жёлтая берёза (Betula ermanii Cham.) с мохнатой корой, висящей по стволу лохмотьями, рододендроны (Rhododendron dahuricum L.) с кожистыми, иногда зимующими листьями и белая ясеница (Dictamnus albys L.)

— Владимир Арсеньев, «По Уссурийскому краю», 1917

	С одной стороны, высокое положение местности давало возможность любоваться широким горным красивейшим кругозором, с другой ― сидеть в глубине кустарников и высоких рододендронов с массою комаров, надоедливых кровопийц, ― как-то не совмещалось одно с другим.
	— Пётр Козлов, «Географический дневник Тибетской экспедиции 1923-1926 гг.», 1925

Всё это производило впечатление марта месяца. 30 июня мы подошли к водоразделу и здесь увидели любопытную картину. Почва была совершенно промерзшей, мох хрустел под ногами. Всюду лежал снег, который под влиянием солнечных лучей принял фирновую структуру, и рядом с ним большие заросли золотистого рододендрона с ветвями вышиной до плеч человека, усаженными кожистыми блестящими тёмно-зелёными листьями и с шапками золотисто-жёлтых цветов.

— Владимир Арсеньев, «Сквозь тайгу», 1930

	На гольцах кое-где еще лежали сугробы снега, хотя лето уже перевалило на вторую половину. Некоторые впадины на склонах гольцов можно было считать карами, оставшимися от ледникового периода. Склоны гольцов были частью покрыты густыми, но не высокими зарослями рододендрона с крупными жёлтыми цветами, частью же осыпями камня. Цветущий рододендрон я видел впервые.
	— Владимир Обручев, «Мои путешествия по Сибири», 1948

А как быть вечнозеленым растениям с широкими листьями и большим ростом? Такие в нашей стране можно встретить на Дальнем Востоке. Это красивоцветущие кустарники ― некоторые виды из рода Рододендрон (Rhododendron sp.). Они нашли довольно оригинальный выход: свернуть листья в трубочку! Тогда снега на них нападает гораздо меньше, и ветки не поломаются. А весной, когда многие растения еще не успели «отрастить» себе новые листья, рододендроны разворачивают перезимовавшие листья-трубочки и начинают фотосинтезировать. Могут они разворачиваться и во время оттепелей. У некоторых рододендронов листопад происходит не осенью, а… весной! Все растение покрыто розовыми цветками, а листья, которые кустарник хранил в течение зимы, почему-то опадают. Но у всех названных северных растений есть отделительная зона. У сосны опадают веточки, несущие по два листа (совсем как у метасеквойи), а у остальных опадают листья.

— Владимир Чуб, «Что изучает наука ботаника?», 1998

Оба эти вида <рододендрон даурский и рододендрон золотистый> обладают ядовитыми свойствами. О ядовитости остальных видов рододендрона данных в литературе не имеется. <...> В большей или меньшей степени все части растения, в том числе и цветки, ядовиты. Имеются данные, свидетельствующие о ядовитости мёда. Ядовиты главным образом соты, в которых есть перга из пыльцы, собранной с цветков рододендрона. Впрочем, при любых обстоятельствах рододендроновый мёд нельзя признать безопасным. Отравления растениями как таковыми тоже возможны. Они связаны исключительно с применением многих видов рододендрона в народной медицине. Достоверных описаний отравления людей рододендронами в отечественной медицинской литературе обнаружить не удалось. У животных первыми признаками отравления являются сильное слюнотечение и позывы на рвоту. В дальнейшем развиваются сильные боли по ходу пищеварительного тракта. Животные при этом скрежещут зубами, бьют себя по животу задними ногами, стонут. Одновременно с этими явлениями развиваются признаки угнетения сердечно-сосудистой системы и дыхания...

— Пётр Зориков, «Ядовитые растения леса», 2005

Многие видели азалию в общественных парках и садах и, возможно, даже сами выращивают этот большой красиво цветущий кустарник. На самом деле азалиями в быту называют рододендроны с особенно крупными цветками яркой окраски, в том числе рододендрон желтый. Но несмотря на популярность растения, содержащиеся в нем токсины могут вызвать болезнь и даже привести к смерти, как отмечал Ксенофонт. <...> Ядовитые качества меду придают граянотоксины, которые содержатся в нектаре цветков рододендрона. Отравление граянотоксином известно как «безумная медовая болезнь», и, хотя представляется разумным не употреблять такой мёд, он все же используется в Непале и Турции в качестве рекреационного наркотика.

— Фез Инкрайт, «Магия растений: убийцы и целители», 2016

Представители народности Ну <...> рассказывают о сильной женщине по имени А-Ронг, которая очень много сделала для своей общины. Узнав о ее талантах, глава соседней деревни пожелал жениться на А-Ронг. Но девушка не хотела выходить за него замуж и убежала в рододендровый лес. Ее поклонник, решив, что никому другому она не достанется, сжег лес дотла вместе с девушкой. В наше время люди почитают А-Ронг как божество за ее ум и храбрость, и каждый год с 15-го по 17-е марта проводят фестиваль цветов, в память о ней украшая себя цветками рододендронов. Похожую историю рассказывают представители народности И, живущие на юго-западе Китая. Фестиваль Майинь Хуа проводится в феврале в честь Миюлу — молодой женщины, которая была одной из многих, попавшихся на глаза безнравственному чиновнику. Когда он позвал ее в свое поместье, она пришла с белым цветком рододендрона в волосах. Им она отравила вино, которое они пили в тот вечер. Убедившись, что чиновник умер, она тоже приняла яд. Когда ее возлюбленный Чжаолеруо отнес ее тело домой, его горе было так велико, что его слезы превратились в кровь и навсегда окрасили лепестки рододендрона в красный цвет в память о ней.

— Фез Инкрайт, «Магия растений: убийцы и целители», 2016

Рододендрон в мемуарах и художественной прозе

Я люблю и теперь взбираться мыслию по этим отвесным утесам восточной Швейцарии, на которых рука трудолюбивого Сирийца иссекла бесчисленные уступы, сделав из них лестницу, ведущую на небо, и куда из пропастей принесла она землю, питающую ряды стройных шелковичных дерев и виноградных лоз, обвешанных огромными гроздами, или скромный ячмень. Люблю переноситься на этот нагой и съёженный гранит, как бы преграждающий вселенную чёрною грудью своею, вспаханный человеком от подошвы до самых облаков, из любви к независимости, из ненависти к кровавому притеснителю. Вижу ещё под моими ногами эти глубокие долины с зелёным дном, с голубым шумящим потоком, с розовою полосою цветущего подле воды рододендрона...

— Осип Сенковский, «Воспоминания о Сирии», 1822

	Руди, уйдя из Бэ, кинулся в горы, в этот свежий, холодный воздух, в область снегов, в царство Девы Льдов. Внизу виднелись лиственные деревья; они смотрели отсюда картофельною зеленью; сосны и кустарники становились всё мельче, там и сям попадались альпийские розы, росшие прямо на снегу, который местами напоминал разостланный для беления холст.
	— Ганс Христиан Андерсен, «Дева льдов», 1861

Комнатка их была уже убрана. На столе красовался в стакане воды букет рододендронов, иначе ― альпийских роз. Змеин взял книгу и устроился на диване. Ластов сел к раскрытому окну, писать, вероятно, хвалебный гимн неземной деве. <...> ― Здравствуйте-с. ― Это вы принесли нам альпийских роз? ― Каких альпийских роз? ― Да вон, на столе. ― Н-нет, не я. ― Кто же убирал нашу келью? ― Я. ― Так цветы, должно быть, сами влетели в окошко? Мари опять засмеялась. ― Должно быть! <...> Запестрели первые рододендроны. Наденька с жадностью принялась набирать их. ― Лев Ильич, помогите мне… А там-то, ах, благодать! Достаньте, пожалуйста! Ластов смотрит по указанному направлению: несколько саженей над их головами, на почти отвесном скате, расцветает целый лес альпийских роз. Он качает головой: ― Опасно: как раз еще шею сломишь. ― Какой же вы после этого паладин? Смотрите… И в два прыжка она уже у цветов и срывает их охапками. ― Наденька! ― успел только вскрикнуть испуганный юноша. В то же мгновение полновесный камень, на который упиралась нога Наденьки, оторвался от скалы; каменные обломки, песок, альпийская палка гимназистки с шумом и треском проскакали через голову молодого человека; не успел он опомниться, как скатилась к нему и сама девушка.

— Василий Авенариус, «Бродящие силы: Современная идиллия», 1864

Два часа. День на день не приходится. Сегодня я и в маленьком ресторане почти ничего не ел. Стыдно сказать отчего. Я всегда завидовал поэтам, особенно «антологическим»: напишет контурчики, чтоб было плавно, выпукло, округло, звучно, без малейшего смысла: «Рододендрон-Рододендрон» — и хорошо. В прозе люди требовательнее, и если нет ни таланта, ни мысли, то требуют хоть какого-нибудь доноса. А мне именно приходится написать такую «антологическую прозу».

— Александр Герцен, «Скуки ради», 1869

	― Вы можете любить? ― О! ― начал было он, но в это время одна из танцующих дам подвела ей двух кавалеров: ― Гиацинт или рододендрон? ― Гиацинт, ― ответила она и умчалась скользить по паркету. Через три месяца, на Красную горку, была их свадьба.
	— Михаил Салтыков-Щедрин, «Мелочи жизни», 1887

	Налево от нас, за поворотом, начинается Via Tasso. Это — широкая, почти вечно пустая улица; справа тянутся заборы, за ними, по террасам высоких гор, громадные виноградники; изредка: куща рододендронов, высокие зонты пиней да широколистые пальмы какого-нибудь парка, окружающего поэтично белую виллу, с опущенными зелёными жалюзи окон, которые почему-то говорят мне о тайне любви.
	— Надежда Лухманова, «Исповедь (Не посланное письмо)», 1901

Капитан Г. только что приехал с высоты 521, приглашает к себе: — Поедемте завтра ко мне, вот и увидите, как мы воюем. Есть наука военного дела, стратегия. В этой науке всё рассчитано на то, что люди могут передвигаться большими массами в известном порядке… Чтобы воевать на Кавказе, нужно всякие стратегии позабыть. Здесь не ходят, а лазят как обезьяны. Если не скалы, так перевитой колючим плющом рододендрон — не продраться. Выше — снега. А он сверху жарит!.. Великое вдохновение нужно для такой войны!

— Степан Кондурушкин, «Вслед за войной», 1915

Слезли с лошадей и по узкой тропинке, среди перепутанной зелени рододендронов взбираемся на батарею. Картина перед нами величава и прелестна. Тихое утро, горные снега, тёмная синева ущелий и гроза войны под снежными вершинами. Прекрасно и жутко. Против солнца смотреть трудно. В бинокль видно, как по гребню подснежной высоты в щетине опавших лесов испуганно бегают турки. <...> Гребень обстрелян достаточно, орудия замолкают. Солдаты предаются отдыху на солнце, лежат на рододендронах и папоротниках мечтательно и тихо. Сидим с одним в стороне рядом, ноги под гору, лицом к ущелью. Он снял фуражку и вынул из тульи письмо, просит прочитать. Я читаю, взволнованный любовной нежностью, которой проникнуто письмо.

— Степан Кондурушкин, «Вслед за войной», 1915

Коротков пешком одолел три версты и, запыхавшись, вбежал в канцелярию, как раз когда кухонные часы Альпийской Розы пробили одиннадцать раз. В канцелярии его ожидало зрелище совершенно необычайное для одиннадцати часов утра. Лидочка де-Руни, Милочка Литовцева, Анна Евграфовна, старший бухгалтер Дрозд, инструктор Гитис, Номерацкий, Иванов, Мушка, регистраторша, кассир — словом, вся канцелярия не сидела на своих местах за кухонными столами бывшего ресторана Альпийской Розы, а стояла, сбившись в тесную кучку у стены, на которой гвоздём была прибита четвертушка бумаги.

— Михаил Булгаков, «Дьяволиада», 1923

Весёлый шофёр звонким ударом согнул железный флажок таксометра, мимо полилась улица, и Фред то и дело соскальзывал с кожаного сиденья и всё смеялся, ворковал сам с собою. Он вылез у входа в Гайд-Парк и, не замечая любопытных взглядов, засеменил вдоль зелёных складных стульев, вдоль бассейна, вдоль огромных кустов рододендрона, темневших в тени ильмов и лип, над муравой, яркой и ровной, как бильярдное сукно.

— Владимир Набоков, «Картофельный эльф», 1924

	Были парники, была маленькая оранжерея. Смутно помню тёплый, парной её воздух, узорчатые листья пальм, стену и потолок из пыльных стёкол, горки рыхлой, очень чёрной земли на столах, ряды горшочков с рассаженными черенками. И ещё помню звучное, прочно отпечатавшееся в памяти слово «рододендрон». На всё, что кругом, отец не мог смотреть, не пытаясь вложить в это своих знаний и творчества.
	— Викентий Вересаев, «Воспоминания», 1935

— С прислугой осторожно! — предупреждал доктор Сомов, покачивая головой, а на темени её, в клочковатых волосах, светилась серая, круглая пустота. Взрослые пили чай среди комнаты, за круглым столом, под лампой с белым абажуром, придуманным Самгиным: абажур отражал свет не вниз, на стол, а в потолок; от этого по комнате разливался скучный полумрак, а в трёх углах её было темно, почти как ночью. В четвёртом, освещённом стенной лампой, у кадки с огромным рододендроном, помещался детский стол. Черные, лапчатые листья растения расползались по стенам, на стеблях, привязанных бечевками ко гвоздям, воздушные корни висели в воздухе, как длинные, серые черви.

— Максим Горький, «Жизнь Клима Самгина (Сорок лет)», 1936

Белые круги с чёрной «свастикой» смягчают резкость красного цвета полотнищ. Везде ― цветы. В садах зацветает белый и розовый боярышник, висят на голых ветвях большие лиловые колокольчики японских магнолий. У памятников на площадях, в тенистых, укромных уголках Тиргартена ― нежная белая паутина цветущих кустов рододендрона. Погода ― праздничная. По синему небу, играючи, плывут белые облака, как яхты по озеру Ваннзее. С утра прохладно.

— Пётр Краснов, «Ложь», 1939

Когда-то до войны Софья Осиповна сказала Евгении Николаевне Шапошниковой: «Если человеку суждено быть убитым другим человеком, интересно проследить, как постепенно сближаются их дороги: сперва они, может быть, страшно далеки, ― вот я на Памире собираю альпийские розы, щелкаю своим «контаксом», а он, моя смерть, в это время за восемь тысяч вёрст от меня ― после школы ловит на речке ершей. Я собиралась на концерт, а он в этот день покупает на вокзале билет, едет к тёще, но всё равно, уж мы встретимся, дело будет».

— Василий Гроссман, «Жизнь и судьба», Часть 2, 1960

Поднявшись на кафедру, она открывала журнал и кого-нибудь вызывала: ученик такой-то, расскажите о рододендронах. Тот начинал что-то говорить, говорить, но что бы он ни рассказывал, и что бы ни рассказывали о рододендронах другие люди и научные ботанические книги, никто никогда не говорил о рододендронах самого главного ― вы слышите меня, Вета Аркадьевна? ― самого главного: что они, рододендроны, всякую минуту растущие где-то в альпийских лугах, намного счастливее нас, ибо не знают ни любви, ни ненависти, ни тапочной системы имени Перилло, и даже не умирают, так как вся природа, исключая человека, представляет собою одно неумирающее, неистребимое целое. Если где-то в лесу погибает от старости одно дерево, оно, прежде чем умереть, отдаёт на ветер столько семян, и столько новых деревьев вырастает вокруг на земле, близко и далеко, что старому дереву, особенно рододендрону, ― а ведь рододендрон, Вета Аркадьевна, это, наверное, огромное дерево с листьями величиной с небольшой таз, ― умирать не обидно. И дереву безразлично, оно растёт там, на серебристом холме, или новое, выросшее из его семени. Нет, дереву не обидно. И траве, и собаке, и дождю.

— Саша Соколов, «Школа для дураков», 1976

Над сундуком висели два неродных портрета, тщательно и прекрасно написанных масляной краской. На одном был купец, бородатый, с глазами как незабудки, скатерть кружевная, на которой лежала купцова рука с перстнем, а на другом ― его жена в зелёном платье. Позади купца было растение рододендрон, а позади жены ― бордовая штора. <...> И стал разглядывать народные масляные портреты купцовой жены с бордовой занавеской и купца с рододендроном. А потом вдруг осведомился, а что, мол, это за растение в горшке, на что получил незадумчивый ответ ― дескать, это рододендрон. ― Нет, ― сказал Аграрий, ― это не рододендрон. Это дерево ― самшит. Только ещё маленький. Так Сапожников впервые услышал про дерево самшит.

— Михаил Анчаров, «Самшитовый лес», 1979

Мне рассказывал мой покойный дед: у них в лесу водилось оленей видимо-невидимо. Как их там? косулей ― невпроворот. И пруд был весь в лебедях белых, а на берегу пруда цвёл рододендрон. И вот в деревню эту приехал лекарь, по имени Густав… Ну уж не знаю, насколько он был Густав, но жид ― это точно. И что же из этого вышло? <...> Ты можешь представить себе, что ты на берегу пруда… произрастаешь… тебя зовут Рододендрон. А на той стороне пруда ― жид, сидит и на тебя смотрит? Вова. Нет, я не могу себе представить… что вот расту и… Прохоров. Ну, к чертям собачьим рододендрон. Вот, вообрази себе, Вова: ты ― белая лебедь и сидишь на берегу пруда ― а напротив тебя сидит жид и очень внимательно на тебя… Вова. Нет, белой лебедью я тоже не могу, это мне трудно.

— Венедикт Ерофеев, «Гиева ночь, или Шаги командора», 1985

Человек десять незнакомых мне людей с лицами рябыми, как я догадался, от оспы, ходили по двору и почему-то очень громко, словно сквозь бурю случившегося, переговаривались. Двое или трое, стоя посреди двора, сжигали какую-то ветошь и домашнюю рухлядь. Мне показалось, что языки пламени, то захлебываясь от бессилия, то яростно вздымаясь, пожирают заражённые вещи. Остальные тащили из ближайшего леска заострённые колья и вязанки свежих, очищенных от листьев ветвей рододендрона. ― Для чего это они? ― спросил я у охотника Щаадата, который, как и я, стоял возле усадьбы и следил за тем, что происходит во дворе. ― Они хотят обнести усадьбу новым плетнём, ― сказал Щаадат.

— Фазиль Искандер, «Сандро из Чегема», 1989

Мы проходим коров и подходим к строению из плетёных ветвей рододендрона. Это загон для коз, примерно на полтора метра приподнятый над землей. Здесь живут козы почти круглый год, за исключением нескольких самых холодных зимних месяцев, когда их держат в сарае. По звону колокольцев и шуму, доносящемуся оттуда, видно, что козы ведут себя беспокойно. По наклонному мостику, сделанному из того же плетёного рододендрона, мы подымаемся к дверям загона, и тётушка приподымает фонарь.

— Фазиль Искандер, «Сандро из Чегема», 1989

Рододендрон в поэзии

Цветы рододендрона даурского

	Рододендрон! Рододендрон! Пышный цвет оранжереи, Как хорош и как наряден Ты в руках вертлявой феи! Рододендрон! Рододендрон! Рододендрон! Рододендрон! Но в руках вертлявой феи Хороши не только розы, Хороши большие томы И поэзии и прозы!
	— Афанасий Фет, «Рододендрон», 1856

	Я — слабый сын больного поколенья И не пойду искать альпийских роз, Ни ропот волн, ни рокот ранних гроз Мне не дадут отрадного волненья.
	— Иннокентий Анненский, «Ego», 1900-е

	Как элегантна осень в городе, Где в ратуше дух моды вне́дрен! Куда вы только ни посмотрите — Везде на клумбах рододендрон...
	— Игорь Северянин, «Городская осень» (из сборника «Громокипящий кубок»), 1911

	На азалии смотрел я, как на райские кусты, А лиловый рододендрон был пределом красоты.
	— Саша Чёрный, «В оранжерее», 1912

	И, как пятна крови, рдея, Будто битвы той следы, Меж камней глядят, пестрея, Рододендрона гряды.
	— Николай Холодковский, «Рододендрон» (Rhododendron ferrugineum L.), 1922

	Помню ровный, остриженный по моде сад, шесть белых мячиков и ряд больших кустов рододендро́на; я помню, пламенный игрок, площадку твёрдого газона в чертах и с сеткой поперёк.
	— Владимир Набоков, «Университетская поэма», 1927

	И ветки вздохнут облетевшей мимозы, И дружно ударят в окно Откуда-то сверху китайские розы С альпийскими заодно. И руки, как вёсла, и вёсла, как крылья, Под листьями нету дна, Из белой магнолии плещет мантилья, И ты отплываешь одна.
	— Алла Головина, «В ботаническом саду», 1935

	Тот день был одним из даров совершенных, Которые миру дарит только май, Когда вспоминаем мы рощи блаженных, Грядущий или утраченный рай. Луга рододендронов белых и дрока Дрожали от бабочек белых и пчёл, Как будто насыщенный духом и соком, Трепещущий воздух запел и зацвёл.
	— Даниил Андреев, «Кровь Мира» (из цикла «Песнь о Монсальвате», 1938)

	Линолеума путь Под рододе́ндрон Не стану я тянуть: Подробно ― вредно И не пристало вовсе.
	— Георгий Оболдуев, «Я видел мглу невзгод...» (из сборника «Я видел»), 1940-е

	Начав за здравье, вдруг за упокой строка строке перечит, в даль ведома: смешать в сусеке рифмы запасной рододендрон с наитьем радедорма. Незваный отошлю рододендрон краям, изъятым из моих мечтаний. На тумбочку положен радедорм тайком меня перекрестившей Таней. Больничная свобода велика: как захочу — смеюсь или печалюсь. Зачем я Кимры в бредни вовлекла? Я с капельницей плачущей прощаюсь.
	— Белла Ахмадулина, «Прощание с капельницей», Помышление о Кимрах (из сборника «Глубокий обморок»), 1999

См. также

• Альпийская флора
• Вереск
• Эрика
• Багульник
• Подбел
• Клюква
• Морошка
• Голубика
• Земляничное дерево
• Филодендрон